Фашистские танки всё так же продолжали гореть, а похоронные команды, созданные из наших военнопленных в одну кучу складывали убитых врагов, а в другую кучу погибших сослуживцев. Вражеские автоматчики контролировали работу и что-то на своём родном покрикивали на пленных. Судя по интонации, слова бы угрожающими.
Мы находились возле кустов и только наблюдали за обстановкой.
- Товарищ полковник,- зашептал я,- разрешите посмотреть в ваш бинокль.
Офицер выполнил мою просьбу, и я стал разглядывать красноармейцев. Вон Матвей Седых с кем-то несёт погибшего фашиста. Младший сержант Арсланбек Тугаев с красноармейцем Витькой Зенчуком несли… Кого-кого несли… Так это же Женька Ручкин. То ли он от раны скончался, когда мы в будущее удирали, то ли его потом пристрелили. Командира роты и начальника разведки нигде не видно. Может, им удалось отступить, и они остались живы? Или их накрыло во время артобстрела в блиндаже и где они погибли, там и похоронились. Версия правдоподобная, но арт-выстрел не бомба и навряд ли разнесёт блиндаж. Мой командир отделения ефрейтор Георгий Кекелидзе шёл с лопатой, в сопровождении автоматчика. Всё понятно. Будет закапывать убитых в наших окопах.
- Немцев мало,- прошептал товарищ полковник. - Надо сейчас всех перестрелять. Похоронить наших и… Кажется, вон там дорога. Надо будет выдвинуться к ней и разгромить фашистскую автоколонну. Вопросы есть?
Я посмотрел туда, куда указывал товарищ полковник и увидел вереницу автома- шин, въезжающих в лес. Вопрос никто не задал.
- Вопросов нет,- продолжал товарищ полковник.- Тогда распределитесь по сек- торам обстрела. Стрелять по моей команде.
Мне «достался» немец, конвоировавший Кекелидзе. Я прицелился и ждал сигнала. Первым выстрелил товарищ полковник, и сразу же раздались короткие очереди. «Мой» фашист сделал шаг вперёд и ткнулся своей иностранной мордой в нашу советскую землю. Я вскочил и замахал своему командиру отделения:
- Георгий, привет!
Я подбежал к ефрейтору. Тот, стоя с лопатой, положенной на плечо, устало на меня смотрел и вроде бы не узнал. И только когда я был метрах в пяти от него, Кекелидзе воскликнул:
- Часовщиков, где ты быль?
- В будущем. Я был в будущем. Видишь, форма какая. А с таким оружием быстро немцам Кузькину мать покажем.
- Какой такой - будущий? Где он?
- Да там,- махнул я в сторону тоннеля.- Кто из командиров жив?
Георгий отрицательно замотал головой.
- И никто не отступил?
- Куда отступиль? Бегать, как трусливый шакаль? Показать немцам свой зад?- при этих словах ефрейтор похлопал ладонью по своей правой ягодице.- Кто там?
- Это наша помощь из будущего. А ты бери оружие у этого немца и пошли к товарищу полковнику.
Я находил своих ребят из нашего взвода. Обнимался с ними и хвастался, что побывал в будущем. Никто мне не верил, но объяснить - откуда у меня такая форма и такое оружие, не могли.
Ион Чеботарь сидел возле трупа начальника разведки и пытался прикурить. Пальцы хлопца дрожали, а пламя зажигалки плясало возле папиросы. Слёзы текли по щекам бойца.
- Ион, ты чего хнычешь? Ты живой и не раненый.
- Поэтому и хнычу, что живой. А мёртвые не плачут. Убитых жалко. Ещё пацаны, а уже погибли. А ты чего такой чистенький и в иностранной форме? Оружие не наше.
- Эта форма не иностранная, а наша. Только её будут носить в будущем. Лет через шестьдесят. Автомат тоже наш.
- Брешешь.
- Это собака брешет, а человек нагло врёт.
- Значит, ты врёшь.
- Как я могу врать, если вот форма, вот автомат, а вот гранатомёт. Между прочим - очень эффективное оружие против танков. Говорят, что некоторые модели стреляют почти на два километра. Если у каждого пехотинца будет по пять гранатомётов, то, представляешь, сколько танков может уничтожить один взвод?
- Дай-ка посмотреть.
Чеботарь аккуратно и нежно, как большую вазу из хрусталя, взял оружие и начал внимательно его рассматривать.
- И что? Одна такая штука подобьёт танк?
- Как нефиг делать. Сам видел действие этой штуковины. Вон там, - я показал пальцем, - танк без башни стоит, так это его из гранатомёта подбили.
- Но там два танка без башен.
- Ах, ну да. Серёга обоих разнёс вдребезги.
- Часовщиков,- крикнул Мусин и я обернулся.- Хватит трендеть. Идём на дорогу.
- Я с вами, - дёрнулся было Ион, но товарищ полковник его остановил.
- Тебе, солдат, отдохнуть надо, умыться, принять пищу и переодеться. К тому же тебе нужно выдать каску, бронежилет и оружие.
- Но товарищ… Чеботарь замолчал. Он ещё не умел по звёздочкам на погонах определять звания.
- Полковник,- шепнул я.
- Но, товарищ полковник, у вас такая форма, что наши, если встретят вас в лесу, могут убить. Даже красноармейца Часовщикова пристрелят, хотя я его очень хорошо знаю.
Кекелидзе услышал слова Иона и подбежал к нам.
- Товарищ полковник, я тоже с вами пойду. Я мужчина и должен драться. Я смелый и умею стрелять.
- А отдыхать? К тому же вы голодны.
- Потом будем отдыхать. Вместе.
Хм. А Георгий смелый и выносливый малый. Неужели у них в Тбилиси все такие?
- Так. У кого есть сухпайки - поделитесь с товарищами из прошлого,- приказал товарищ полковник.- И ты, солдат, прав. У нас новая форма одежды и ёё могут посчитать за вражескую. Ладно, побыстрее ешьте и пойдём к дороге. Правда, одна колонна уже проехала, но я уверен, что появятся ещё машины с пехотой или танки.
- Как бандиты с большой дороги будем? Да?- спросил младший сержант Арсланбек Тугаев.
Все засмеялись, и даже товарищ полковник улыбнулся и произнёс:
- Бандиты те, кто на нас напал, а мы защищаем свою землю от врагов. И будем её защищать до тех пор, пока на ней не останется ни одного фашиста. Я прав, товарищи бойцы?
- Правильно, товарищ полковник,- одобрили хлопцы.- Так и надо действовать.
Майор Тареев сказал:
- Моя группа, в разведку за мной шагом марш. И ты с нами,- показал на Чеботаря, чему тот был очень рад.- Извини, боец, но сухой паёк потом поешь.
- Идём бить фашистов,- довольно проговорил Ион, успевший вооружиться немец- ким автоматом и двумя гранатами. А потом будто спохватившись, чуть не крикнул,- Антон, ты же был в будущем. Как это можно туда попасть? Как там люди живут? Когда мы немцев победим?
И только я хотел ответить на данный вопрос, но меня опередил Мусин. Он подо -шёл поближе к нам и тихо спросил:
- Спрашиваешь, когда мы фашистов победим?
- Да, я хочу узнать - нам ещё долго воевать?
- Сначала победа будет в сорок пятом, а потом не знаю. Наверное, никогда не победим.
- Как это - никогда не победим фашистов?- не понял сослуживец и я тоже не понял этого выражения и подумал, что Сергей сбрендил. Ели фашистов победили, значит, победили. Если не победили, значит, не победили. Сначала сказал, что победили в сорок пятом году, а потом то ли усомнился в своих словах, то ли имел в виду что-то другое. Вот об этом другом я поинтересовался.
- Сергей, а что ты имел в виду под словами «наверное, никогда не победим». Немцы нас потом опять захватят?
- Нет. Немцев мы, вернее, вы разобьёте, но их идеология очень живучая. К нам подходил парень, вроде бы с Кавказа, ну, который ещё о бандитах с большой дороги говорил.
- А-а. Это младший сержант Арсланбек Тугаев,- сказал Ион.
- Так вот, - продолжал Мусин, - этого младшего сержанта в моё время в Москве прирезали бы, или пристрелили. Или забили бы ногами до смерти.
-За что?- не понял я.
- За то, что он Арсланбек Тугаев.
- Ну и что, что он Арсланбек Тугаев?- спросил Чеботарь. Я - молдаванин. Арслан- бек- чеченец. Антон - белорус. И почему Тугаева могут убить в Москве? И зачем он тогда защищает Советский Союз? Чтобы после войны его убили? А кто его захочет убить? НКВД?
- И НКВД в том числе, но это другая история. Я имею в виду простых пацанов, которые называют себя скинхедами. А тебя, Ион, не убьют. Ты на русского похож. И Антона не убьют, потому что он русский, но белый.
Я понял, о чём говорил Мусин, но шутя, уточнил:
- Я не белый, я – красноамреец.
- А если бы ваш Сталин вышел из Кремля по Москве прогуляться,- продолжал Серёга,- то его сразу бы грохнули и фамилии не спросили бы.
- Товарища Сталина убили бы?- ужаснулся я.- А кто бы это сделал? Враги народа или диверсанты?
- Какие враги народа?- скривился Серёга.- Врагами народа называли нормальных людей, которым завидовали неудачники и неумехи. Вот потому немцы и прорвут фронт и двинутся на Москву. Толковых людей мало осталось, а виноват в этом Сталин и его приспешники. Я не могу понять одного - Ленин мстил царскому режиму за своего брата. Семьдесят процентов Ленинского Политбюро мстили дому Романовых за черту осёд -лости. Это исторический факт. А Сталин за что мстил всем подряд? ЧТО простые люди сделали плохого Сталину? Да ну его - раздолбая этого.
-Да я за товарища Сталина любого, - я чуть не закипел от негодования, - слышишь, любого…
- Ну и что ты сделаешь со мной,- вызывающе спросил Серёга. - Ваш хвалёный Ёська сам враг народа, а его подручного Берию сразу же после смерти Сталина расстреляли.
- Это, наверное, немецкие или финские шпионы наговорили плохого о товарище Сталине, а вы, как глупенькие дети, поверили иностранцам. Но я знаю, что товарищ Сталин и его соратники много хорошего сделали для нашей страны,- сказал я и толкнул Чеботаря.- А ты чего молчишь? Поддержи меня. Я же прав.
Но Ион почему-то продолжал молчать.
- А ему против меня сказать нечего,- усмехнулся Серёга.- Ион на своей шкуре испытал всю радость сталинского правления. Да? Я понимаю, что нужно было строить, строить и строить. Но расстреливать-то невиновных зачем? И вообще, Сталин возрождал рабовладельческий строй.
- Эй ты! Ври, да не завирайся,- закричал я.- Ещё товарищ Великий Ленин сказал, что в нашей стране нет эксплуатации человека человеком. Или ты этих слов не слышал?
- Не орите,- сделал мне замечание Тареев.- Привлечёте внимание немцев. Неужели, потише говорить не можете?
- Извините, товарищ майор,- сказал я.
- Зато государство так эксплуатировало свой народ, что и не пикнешь,- снова усмехнулся мой оппонент.- А если в тебе найдётся смелость и ты что-то против пикнешь, то сразу объявят тебя врагом народа и расстреляют.
- А зачем против власти что-то пищать? Против власти не пищи и врагом народа тебя не объявят. А в ваше время недовольных властью наказывают?
- А в наше время недовольных властью не замечают. То есть - пищи не пищи, никто тебя не услышит, потому что до тебя никому нет дела. А если услышат, то могут или исправиться под воздействием критики, или … Хм, могут тебя в милицию забрать.
- Зачем?- спросил Чеботарь.
- Чтобы много не пищал и не по делу не трындел бы, - нахмурился Мусин.- Да. К сожалению, есть ещё такие чиновники, которые очень не любят критику и за это натравливают на недовольных полицию, а та за деньги чиновника расправляется с неугодными.
- Какая полиция если она называется милиция,- тихо пробормотал Ион.
Немного пройдя лесом, мы вышли на дорогу, на который стоял подбитый немец- кий танк. Посмотрели вправо и увидели нашу разбитую пушку. Деревья с одной стороны танка были повалены бронетехникой. Видно, другие танки объезжали подбитого, и поразили нашу пушку. А вот в лобовой броне боевой машины было отверстие от арт- выстрела.
- Метко сработали наши ребята,- сказал Чеботарь и протянул мне гранатомёты.- На. Слазаю в танк и посмотрю что там.
Товарищ майор к чему-то прислушался. Потом вполголоса приказал:
- Немцы едут. Всем срочно спрятаться за деревьями.
Но я подумал иначе: зачем прятаться, если у нас есть гранатомёты? Я забежал за танк и присел за гусеницей. Положил на дорогу автомат и два гранатомёта, а третий поставил на боевой взвод. Первыми показались два мотоцикла с колясками. В колясках сидели пулемётчики. Расстояние между мотоциклами было метров тридцать и тратить два гранатомёта на мотоциклы, мне показалось: будет для фашистов слишком жирно. Я положил гранатомёт и взял автомат. За мотоциклом ехал БТР, а за ним несколько грузовых автомобилей, возможно с пехотой. Ион что-то долго копался в танке, или нашёл что-то интересное, или завалился спать. А почему бы и не отдохнуть после тяжёлого боя и плена. Мотоциклы приближались. Я чуть высунулся из-за гусеницы и «с колена» длинной очередью застрелил фашистов сначала в первом мотоцикле, а затем и во втором. Из бронетранспортёра по мне и танку лупанул пулемёт. Чеботарь среагировал мгновенно. Он развернул ствол танка в сторону немцев и прямой наводкой хотел поразить БТР. Но водитель за рулём сопли не жевал, а внимательно следил за действиями Иона. БТР чуть вильнул вправо, прижимаясь к деревьям. А вот шофёр грузовой машины, следуя за БТРом, не видел, ЧТО происходит впереди и поэтому не знал чего ему делать. Вот за это незнание и поплатился, подставив себя и тех, кто сидел в кузове. Мне понравился выстрел моего однополчанина. Немцы в бронетранспортёре задергались со страху и начали выпрыгивать, перемахивая через борт, кто на дорогу, а кто на обочину за БТРом. Ион, наверное, подумал, что бронетранспортёр никуда не денется и вторым артиллерийским выстрелом разнёс следующую грузовую машину, из которой в быстром темпе выгру- жалась пехота. Я услышал автоматные выстрелы. Звук стрельбы из немецких автоматов не такой. Значит, стреляли наши. А мне из чего стрелять? Из автомата? Или из гранатомёта? Но из-за дыма (машины горели) и двух мотоциклов, которые врезались в деревья, не видел вражеских солдат. А из гранатомёта во что стрелять? В БТР? Но вдруг эта бронемашина нам пригодится? Что-то дёрнуло меня обернуться. Я обернулся и увидел, что со стороны нашей развороченной пушки двигалась немецкая мото, а за ней и автоколонна. Чего это их понесло на Запад? Непонятно.
«Живыми не уйти»,- подумал я и не знал где укрыться. Чеботарь не ведал об угрозе с тыла и, возможно, товарищ майор с бойцами, тоже, об этом не подозревали. А Ион стрелял и стрелял в западном направлении. А удар с Востока должны ожидать только немцы, а так получилось, что нас могли смять и растоптать только с Востока. Подхватив оружие с дороги, я отскочил к деревьям и лёг за берёзу. Почему немцы из мотоциклетных пулемётов в меня не стреляли - было непонятно. А я предположил, что метров с двухсот они приняли меня за своего на свою же беду. И беда из моего автомата к ним пришла быстро и в течении двух-трёх секунд был повреждён второй мотоцикл. Мото-автоколонна остановилась, и пулемётчики хотели меня достать длинными очередями, но толстый ствол берёзы не позволял им осуществить задуманное. Но и я не мог высунуться и пристрелить нескольких противников. Я отстегнул обойму и увидел, что в ней остался последний патрон, а предпоследний был в патроннике. Я вставил полную обойму, но как мне под проливным пулевым дождём ответить своими меткими выстрелами на вражеские, которые пока меня не досягали? Но, спешившаяся, пехота нас всех окружит и заказывай- те, товарищи командиры из будущего, нам траурные венки и место для братской могилы. К Западу от меня выстрелы и взрывы стихли. Чеботарь, вероятно, услышал стрельбу на Востоке и снова развернул башню на сто восемьдесят градусов. Немцы, наступавшие на нас с Востока, скорей всего не могли понять - почему пехотинец стрелял по ним, а их подбитый танк лупил в западном направлении. Ион выстрелил и попал между двух мотоциклов с колясками, и взрывной волной их отбросило к деревьям с правой и левой сторон от дороги. Итак: четыре мотоцикла повреждены, а уцелевшие пытались развернуться и дать дёру, но пока Чеботарь заряжал, да прицеливался, я длинной очередью на весь рожок завалил несколько фашистов и вывел их мототехнику из строя. Ион почему-то стал стрелять из танкового пулемёта, хотя, можно было из пушки разворотить пару грузовиков. Надо отступать, а то немцы могут нас охватить в полуколь- цо.
Чеботарь высунулся из танка и крикнул:
- Отходим к своим.
- Ты чего из пушки не стреляешь?
- Снаряды закончились. Патроны в пулемёте закончились.