— То найди, то прогони, — развел руками ведьмак. — Тебя не поймешь.
— Я не прошу его прогонять, — нахмурилась девушка. — Я спрашиваю, почему он не захотел уйти.
— Откуда мне знать? Спроси у него сама, — ведьмак и здесь придерживался своего вечного нейтралитета, не желая вмешиваться в чужие дела. — Контракт я выполнил, а дальше — не моя забота.
— Это значит, что лучше уйти мне?
— Это значит, что вам нужно поговорить, — Геральт скрестил руки на груди, едва удержавшись, чтобы не приложить ладонь ко лбу. — И выяснить отношения раз и навсегда.
— Послушай, Геральт, — Эрика огляделась по сторонам — не слышит ли кто. — Будь осторожен с Йорветом… в деле Цири. Я не знаю, что за договор у него был с Аваллакхом и Дикой Охотой, но…
— Так-так, — ведьмак сложил руки на груди и поглядел на девушку сверху вниз. — Спасибо, конечно, за заботу.
— Что-то не так? — Эрика нахмурилась.
— Ничуть, — ведьмак приподнял брови. — Просто первое, что сделал Йорвет, это рассказал о своих делах с Аваллакхом. Они никак не были связаны с Эредином и его охотой на Цири.
— Ты должен понимать, что ради блага своего народа, даже эфемерного, Йорвет способен на любой поступок, даже на самый подлый, — девушка снова посмотрела по сторонам. Мимо, позвякивая оружием, протопал отряд охотников за чародейками.
— Ты меня удивляешь, — Геральт покачал головой. — Явиться из другого мира, отдать целое состояние, пройти чуть ли не половину охваченного войной севера — и все для того, чтобы врезать Йорвету и предостеречь меня?
— Да, это выглядит по-идиотски, — согласилась девушка. — Я понятия не имею, что делать дальше. Если помогу тебе в поисках Цири, все это обретет хоть какой-то смысл.
— Я буду благодарен, если ты поможешь, — совершенно серьезно ответил ведьмак. — Времени у нас мало.
Эрика коротко кивнула, и, развернувшись, пошла к Третогорским воротам, в предместья, где жила некая Элихаль. Город кипел жизнью, бурлил, как уха в котелке. Морской ветерок принес густые кучные облака, которые спрятали злое полуденное солнце, и подарили городу долгожданную прохладную свежесть. Даже канавы перестали отчаянно смердеть помоями.
Поселение с выбеленными бревенчатыми избами показалась сразу за мостом, на берегу одного из многочисленных каналов. Рыбак, засевший с удочкой у тинной заводи, указал дорогу к дому Элихаль, как-то подозрительно при этом хмыкнув. Но Эрика не обращала внимания на такие мелочи. Она ускорила шаг, и всего через несколько минут вышла прямиком к беленой избе с кокетливыми цветочками на балках. На прилавке у порога, слева от покосившейся двери, стопкой лежала свернутая ткань; справа стояли манекены, наряженные в искусно сработанные дублеты.
— Швея, значит, — догадалась Эрика, и тихонько постучала.
Дверь распахнулась, заскрипев. Длинноволосый эльф с огромными желтовато-зелеными глазами возник на пороге, поправляя изящным жестом накрахмаленный воротник-фрез.
— Приветствую, милости прошу! — ослепительно улыбнулся эльф, приглашая девушку войти.
— Я ищу Элихаль, — Эрика улыбнулась в ответ. Эльф показался ей немного женоподобным, но, несмотря на это, довольно приятным.
— Ты ее нашла, — развел руками портной, заставив девушку непонимающе нахмуриться. — Чем могу служить?
— Ты и есть Элихаль? — Эрика вскинула брови. — Я думала, что она… женщина.
— А, вот оно что, — бодро отозвался эльф. — Погоди минутку.
И он исчез за ширмой, откуда тут же послышался шорох и шелест, а в просветах замелькала яркая цветастая ткань.
— Так лучше? — Элихаль вышел на свет, шелестя длинной юбкой. На цыплячьих костлявых плечиках покоились узкие бретельки, в лифе угадывались подкладки, чуть пониже декольте алел крупный камень в серебряной оправе. Для девушки осталось загадкой, когда же эльф успел нанести на лицо яркий макияж — густые синие тени, толстый слой румян, яркую помаду.
— Так ты и Лютик… вы…
— Не знаю, что взбрело тебе в голову, — заносчиво ответил эльф, —, но мужчины меня не интересуют. Лютик — мой верный клиент, и только.
— К-клиент? — Эрика все еще находилась в состоянии сильного недоумения. — Ты шьешь для него одежду?
— Естественно, — Элихаль поджал ярко накрашенные губы. — Если хочешь знать, то Лютик был у меня не так давно. Он расспрашивал меня об алхимике, Калькштейне. Увы, его сожгли на костре охотники за колдуньями. Но посмотреть было на что: во время казни в небе появилась огненная надпись «Радовид — старая курва».
Элихаль хохотнул, весело стрельнув глазами.
— И это все? — разочарованно протянула Эрика. — Ты ничего больше не знаешь?
— Я знаю только то, что тебе нужна другая одежда, — надменно заявил эльф. — Возможно, вот это платье? — он сдернул со стола кусок темно-розового бархата, и протянул девушке. — Ну-ка, примерь!
— Нет, спасибо, — быстро отказалась Эрика. — Я предпочитаю нечто более удобное.
— Тогда, быть может, мужской дублет? — и Элихаль подошел к манекену, наряженному в зеленый, расшитый золотом костюм. — Я подгоню тебе по фигуре, если нужно. Ну хотя бы пару шелковых нижних рубашек!
— А вот это хорошая идея, — согласилась Эрика, открывая кошелек.
Элихаль любовно выложил на прилавке поистине королевское исподнее. Девушка выбрала несколько комплектов, и в добавок ко всему дала себя уговорить на черную кружевную сорочку, которая больше открывала, чем прятала.
А когда Эрика распрощалась с Элихалем, а заодно и с доброй половиной монет в кошельке, над предместьями нависла пурпурно-серая грозовая туча. Желая успеть в «Шалфей и розмарин» до дождя, девушка ускорила шаг.
***
У ворот Иерарха девушку настигла холодная морось, тут же превратившаяся в безжалостный ливень. Люди с улиц бросились врассыпную — кто под навесы прилавков, кто по домам, и даже нищие исчезли, словно их и не бывало. До бывшего борделя, а ныне приличного заведения Лютика, оставалось всего два шага. Эрика прошла под аркой, прижимая к груди сверток с обновками, и не сразу заметила смазанное движение за спиной. Кто-то дурно пахнущий потом, с волосатыми, заскорузлыми ручищами, рывком втащил ее в подворотню, зажав ладонью рот, и приставил к горлу холодное и мокрое лезвие ножа.
— Кошелек, — прохрипел ей на ухо неизвестный. — Пискнешь — зарежу.
И убрал воняющую рыбой ладонь, чтобы нашарить на ее поясе мешочек с монетами. Первым ему попался арбалет, и грабитель безжалостно швырнул его оземь, да так, что плечи хрустнули и жалобно тренькнула лопнувшая тетива. Следом ручища забралась под куртку, и вволю там пошарив, нашла, наконец, кошель.
Эрика, внешне изображая страх, на самом деле его не испытывала. В такие моменты ее охватывала злость, изгоняя все другие эмоции, и злилась она в первую очередь на себя: попалась, как кисейная барышня, глупо и бестолково, находясь в полушаге от дома. Еще и не взяла с собой собаку, понадеявшись, что среди бела дня в Новиграде ее никто не тронет.
Грабитель получил желаемое, но нож убирать не спешил. Короткопалая лапа снова полезла под куртку, на сей раз не ища золота.
— Хороша девка, — похотливо прохрипел неизвестный. Эрика сглотнула, и закусила губу. Дождавшись, когда давление тупого лезвия на горло ослабло, она ловко выкрутилась, и, вместо того, чтобы выскочить из подворотни, сдуру метнулась за арбалетом. Грабитель перехватил ее за шиворот, подняв над землей.
— Ах ты ж крыса, — он дыхнул ей в лицо смесью ядреного перегара и лука, и швырнул к стене. Росту он был богатырского. Безрукавка оголяла широченные волосатые плечи; заплывшие глазки под нависшими надбровными дугами маслянисто блестели. — Сбежать удумала?
Победить в рукопашной эдакое страховидло Эрика не смогла бы при всем желании. Ни ножа, ни кинжала при ней больше не было, зато был колчан с арбалетными болтами. Выхватив болт и зажав его в кулаке, девушка махнула им, не глядя. Грабитель взвыл, зажимая рукой царапину на плече, и бросился на свою жертву с утроенной яростью. И прежде чем болт каким-то чудом вонзился грабителю в кадык, тупой кинжал успел чиркнуть по боку девушки, скользнув под курткой и распоров рубаху. Не теряя времени, Эрика отскочила в сторону от грузно падающего тела, подивилась своей везучести, и бегом бросилась к спасительным дверям борделя, не забыв подхватить сверток в одеждой и сломанный арбалет.
Мокрая, в расстегнутой куртке и разорванной на боку рубашке, девушка распахнула тяжелую дверь, наткнувшись на Золтана с миской воды в руках.
— За тобой что, накеры гонятся? — спросил краснолюд, когда Эрика чуть не сбила его с ног. Вода расплескалась, таз со звоном покатился по полу, заставив собаку вскочить на все четыре ноги и рявкнуть спросонья. — У тебя рубашка в крови, что стряслось-то?
Эрика хотела было ответить, что уже все в порядке, что ей несказанно повезло, что больше она ни в жисть не выйдет в город одна, без собаки, но почему-то вдруг стало очень больно - там, где проехалось тупое лезвие бандитского ножа. На дощатый пол из-под куртки закапала кровь. Ард встрепенулся, подбежал к хозяйке, но та только побледнела и медленно осела на пол, угодив прямо в разлитую воду.
— Que suecc’s? — раздался со стороны лестницы недовольный голос Иорвета. — An’badraigh aen cuach, я высплюсь когда-нибудь?
***
— Состояние стабильное, — приятный баритон говорил спокойно и размеренно. — Вам не о чем беспокоиться, милсдари.
Ведьмак и краснолюд переглянулись. Золтан развел руками и поспешил покинуть комнату, Геральт же, смерив врача недоверчивым взглядом, сделал два шага вперед и остановился у самой кровати.
— Вы ее друг? — ненавязчиво поинтересовался лекарь. — Я Иоахим фон Гратц, начальник хирургического отделения. До недавнего времени — лектор Оксенфуртской Академии. Будьте любезны, передайте вашему эльфу, что его методы ведения переговоров несколько некорректны. Иногда достаточно просто попросить, не размахивая при этом оружием и не сыпя угрозами.
— Я передам, — буркнул Геральт. — Он иногда бывает… горяч.
— Я так и понял, — сдержанно кивнул врач. — Вернусь завтра утром, чтобы сделать перевязку.
Эрика наконец не без труда разлепила глаза. В полумраке сверкали по-кошачьи глаза ведьмака, а у самой кровати стоял неизвестный немолодой мужчина с выразительным аристократичным лицом, украшенным седыми усами и бакенбардами. Умные, немного насмешливые глаза поглядели на Эрику.
— Вам очень повезло, милсдарыня, — не меняя выражения лица, сказал врач. — Я рекомендовал бы вам либо не ходить в одиночку по Новиграду, либо же научиться пользоваться оружием.
Эрика густо покраснела, надеясь, что в полутьме никто этого не заметит.
— Я умею пользоваться оружием, — буркнула она, не чувствуя ни злости, ни раздражения. — Убила же я его в конце концов.
— Воткнув арбалетный болт в шею? — хирург все так же оставался бесстрастным. — Насколько мне известно, болты предназначены для несколько иных целей. Обычно ими стреляют.
— Кончайте этот балаган, господин фон Гратц, — неприязненно бросил ведьмак. — Кстати, откуда вам известно про арбалетный болт?
— Так труп привезли незадолго до явления в лечебницу вашего эльфа, — пожал плечами врач. — С болтом в горле, вот точно таким же, как и эти, что в колчане, — он указал длинным пальцем на пояс Эрики, висевший вместе со штанами на спинке стула. — Угол, под которым вошел болт, снизу вверх, никак не мог образоваться в результате выстрела. Я просто-напросто сделал выводы.
— Все верно, — вымученно улыбнулась девушка, боясь пошевелиться лишний раз — каждое движение отдавалось тягучей болью. — Спасибо, что подлатали, доктор.
— Выздоравливайте, — сухо пожелал Иоахим фон Грац, собирая хирургические инструменты в кожаный портфель. — До завтра.
Когда дверь за врачом закрылась, Эрика огляделась по сторонам. Комната была та же, что и вчера, только на этот раз в ней не было ни пылинки.
— Мы тут прибрались немного, — Геральт, казалось, был несколько смущен. — Золтан вымыл полы, а Йорвет починил шкаф…
— Йорвет - что? — брови Эрики поползли вверх.
— Иорвет ничего, — послышалось у дверей. — Vatt’ghern, оставь нас.
Ведьмак ухмыльнулся в отросшую бороду и покинул комнату. Сидх медленно подошел к кровати, утопленной в нишу боковой стороной, подтянул носком сапога табурет, и сел. Одет он был в распахнутую на груди белую сорочку с закатанными по локоть рукавами и потертые кожаные штаны.
— Gwynnbleidd рассказал мне, — эльф заговорил первым, нарушив долгую мучительную паузу, — как встретил тебя в Темерии.
— И? — Эрика выжидательно подняла бровь. Ей одновременно хотелось и прогнать эльфа прочь, и обнять покрепче. — Я уже поняла, что это была худшая из моих идей.
— Это не так, — чуть мягче, чем всегда, сказал эльф, и у девушки по спине забегали мурашки. — Ты многого не понимаешь, beanna. Я не желал тебе зла. Напротив, хотел спасти.
— Что я слышу? — Эрика не узнала собственный голос — так чуждо он прозвучал. — Ты оправдываешься? Да засунь себе эти оправдания aep arse.
Вместо того, чтобы впасть в ярость, эльф жестко рассмеялся.
— Какие познания в Hen Llinge! Надо же, — в неясном свете свечи глаз эльфа полыхнул и превратился в узкую щелочку. — Все pavien начинают изучение Старшей Речи с этой фразы. Вы, dh’oine, ничем не отличаетесь друг от друга.
— Йорвет, — Эрика подалась вперед, наплевав на боль. — Ты себе не представляешь, с каким наслаждением я вчера съездила тебе по лицу. Могу повторить.
— Еще раз посмеешь меня ударить, — сидх навис над ней, как грозовая туча, — я тебе руки сломаю. Обе.
Это прозвучало вовсе не как пустая угроза, и девушка прикусила язык. Отчего-то злить эльфа ей сразу же расхотелось — не из страха, нет, скорее, от усталости и нежелания ввязываться в очередную войну.
— И все же, ты еще здесь, — Эрика откинулась на подушки, борясь с внезапно возникшим головокружением. — Наверняка потому, что я ничем не отличаюсь от других dh’oine?
— Сам не знаю, — ехидно и немного устало ответил эльф. — Я сказал все, что хотел. Dearme.
И ушел, оставив девушку в замешательстве и глубокой задумчивости.
Комментарий к 8. Форма груши
Seo esseath? - Это ты?
Foile beanna - сумасшедшая баба
Vatt’ghern - ведьмак
Que? - Что?
dh’oine - человек
Amadan dh’oine - глупые люди
Hen Llinge - Старшая Речь
sell - краснолюд
Que suecc’s? - Что случилось?
An’badraigh aen cuach - страшное эльфское ругательство))
beanna - женщина
aep arse - в задницу
Pavien - примат, человекообразное
Dearme - доброй ночи
____________________
Уф, что-то я такое написала странное… не кидайтесь ничем, пожалуйста))
========== 9. Самый лучший фехтовальщик ==========
— Кто самый лучший фехтовальщик на свете?
— Понятия не имею.
— Ты никогда не знал такого?
— Я знал многих, которые считали себя лучшими.
— Хо–хо! Кто они были? Как их звали? Что они умели?
— Потихоньку, потихоньку, девочка! У меня нет ответов на твои вопросы. А это так важно?
— Именно что важно! Хотелось бы знать… кто они — такие фехтовальщики. И где их найти.
— Где найти–то — я знаю.
— Ну и где же?
— На кладбищах.
Диалог Цири и Койона*
Доктор Иоахим фон Гратц на сей раз явился с сумкой, в которой при желании можно было бы упрятать целого низушка. Придирчиво осмотрел розовый рубец, оставшийся от раны, буркнул, что заживает, как на эльфе, и раскрыл наконец таинственную сумку. Эрика, заглянув внутрь, была немало удивлена. Она ожидала увидеть там что угодно: от лекарств до человеческого сердца в банке с формалином, но там, завернутый в простой желтый холст, лежал тяжелый арбалет.
Девушка присвистнула.
— Вот это я называю оружием, — фон Гратц легко, одной рукой, вынул арбалет из сумки и положил на стол. Резной приклад, широкая тетива, стальные дуги с травлением — оружие было настолько же красивым, насколько смертоносным. — Я вижу, вы удивлены, милсдарыня.
— Обычно врачи лечат, а не убивают, — пожала плечами девушка, не в силах оторвать взгляда от оружия.
— Обычно, — в тон ей ответил хирург, — лечат. Но как врач я знаю, насколько важна профилактика. Иногда нужно удалить опухоль до того, как она превратится в рак.
Эрика на мгновение представила этого человека с арбалетом в руках на улицах ночного Новиграда, выслеживающего разбойников и убийц с тем же невозмутимым выражением лица, и криво усмехнулась. Доктор, заметив это, жестко добавил: