— В другой раз ноги из жопы повыдергаю и обратно в гузно засажу! — донесся из-за двери хрипловатый низкий голос.
Ведьмак хитро ухмыльнулся, и толкнул дверь, не дожидаясь, пока оборванцы отправятся восвояси.
— Геральт! Как всегда, вовремя, — широченный краснолюд с рыжеватой бородой приветливо раскинул руки.
— А ты, Золтан, как всегда кому-то сапогом в гузно, — хохотнул ведьмак. — Это кто?
Он кивнул в сторону четверых бродяг, что, оправившись от краснолюдских пинков, снова ввалились в таверну.
— Местный колорит, — Золтан закатал рукава серой стеганки. — Пора заняться весенней уборкой. Присоединишься?
— Как скажешь, — снова ухмыльнулся Геральт.
Мордобой удался на славу — Эрика едва успела вытащить рвущуюся с поводка собаку на улицу, когда в ее сторону полетел тяжелый табурет. Золтан, вооружившись короткой дубинкой, колотил со всей мочи нападавших, осыпая оных страшными краснолюдскими ругательствами. Геральт бил морды умело, словно всю жизнь зарабатывал на кулачных боях. Не прошло и пяти минут, как оборванцы были повержены, и поспешили ретироваться, зажимая разбитые до крови носы.
— Все у нас исправно вышло, — Золтан крякнул, довольный тем, что удалось и кулаками помахать, и старого друга встретить. — А это кто с тобой?
Он заметил Эрику и Арда, которые дожидались окончания боя на улице, у деревянной ограды.
— Это Эрика, — представил спутницу Геральт, не вдаваясь в подробности.
— Друг Геральта — мой друг, — ослепительно улыбнулся Золтан Хивай, распахивая пошире дверь и приглашая девушку войти. - Ууу, каков мантихор!
Краснолюд хитро прищурился, оглядывая собаку со всех сторон — голова Арда находилась аккурат на уровне широких плеч Золтана. Та, в свою очередь, с любопытством взирала на Хивая, шумно втягивая носом непривычный запах.
— Это Ард, — приветливо улыбнулась девушка, которой краснолюд понравился сразу и безоговорочно.
— А вот теперь можно и поздороваться, как боги заповедовали, — пророкотал Золтан, крепко пожав руку ведьмаку. — Сто лет тебя не видел, друг!
— Здорово, Золтан, — Геральт лучисто сощурил глаза. - Эк, ты раздобрел!
Друзья обосновались на плотных лежаках, откупорили бочонок реданского лагера и разлили по кружкам. Пока ведьмак рассказывал о поисках Цири, краснолюд искренне сопереживал, не забывая при этом вовремя доливать всем ароматного пенного напитка.
— Я только вернулся, сам видишь, — говорил Золтан, отрывая голову от сушеной рыбины. — Думал, меня ждут горячий окорок, холодное пиво, а тут — жопа! Лютика нет, везде бардак, бродяги эти… понятия не имею, что случилось.
— Давай оглядимся, — предложил Геральт, — может, поймем, где его искать.
Он отставил кружку, встал, и принялся обшаривать сундуки и ящики. Золтан охотно его поддержал. Эрике ничего не оставалось, как присоединится к поискам.
Если бы не мусор по углам, развешенные на палках тряпки и грудой наваленные у стен ящики и бочки, заведение могло бы показаться уютным. Дощатый пол, резные деревянные колонны и панели на стенах, стрельчатые окна, массивная лестница на второй этаж — во всем сквозило некое изысканное очарование. Пока Геральт рылся в куче тряпья у входа, Золтан копался в рассохшемся сундуке, а Эрике достался письменный стол — добротный, дубовый, с ворохом бумаг в ящиках.
— Ага, — протянул вдруг ведьмак, взяв в руки толстую книжицу и принялся зачитывать вслух. — Десять бочек туссентского красного… Ничего интересного.
— Да нет, — оживился Золтан, оторвавшись от созерцания картины, изображающей Лютика в образе прекрасного рыцаря с двуручным мечом. — Это-то мы и ищем! Это его ежедневник.
— Да, Лютик и ежедневник — очень смешно, — сарказм Геральта был неподражаем.
— Здесь он отмечал время свиданий, официальных и приватных, — краснолюд выхватил книжицу из рук ведьмака и принялся перелистывать, смачивая палец слюной. - А! Вот оно! В последнее время он встречался только с девушками. Лютик — трепло, и наверняка рассказал кому-то из них о своих планах.
Золтан вдруг безжалостно вырвал страницу и протянул ее Геральту:
— Я расспрошу девушек со своей части, а ты со своей, годится?
— Золтан, постой! — с неподдельным ужасом в голосе остановил его ведьмак. — Тут все в стихах!
— А как иначе? — развел руками краснолюд. — Это же записная книжка Лютика.
— Ладно, — обреченно вздохнул Геральт, закрывая ежедневник. — Встретимся здесь завтра, обсудим, кто что нашел.
— Да вы оставайтесь, — предложил Золтан. — Наверху есть просторные комнаты, только прибраться там надо. И денег за постой не платить, и сами себе хозяева. Ну так как?
— Я не против, — ведьмак взглянул на Эрику.
— А я очень даже за, — охотно согласилась та. — В трактир с собакой меня не пустили, а здесь мы с ним можем обеспечить даже некое подобие охраны, ну, от местного, гхм, колорита.
Золтану идея очень понравилась — было заметно, что оставлять «Шалфей и розмарин» без присмотра ему не хотелось. Поэтому он радостно всучил девушке подсвечник, связку ключей, и повел наверх — показывать комнаты. Геральт же отправился обратно в корчму, забирать вещи и лошадей.
— Покои тут королевские, — нахваливал заведение краснолюд, освещая каждый угол большой прямоугольной комнаты: узкая кровать в нише под тяжелыми пыльными занавесками; небольшое окно, открывающее вид на мерцающий огнями город; громадный, больше самой кровати, сундук; массивный, опасно пошатывающийся шкаф; одноногий полированный столик. — Располагайся!
— Спасибо, Золтан, — Эрика только сейчас поняла, как устала за день. Жесткая кровать и вправду показалась ей королевским ложем, и она тотчас упала на нее, не снимая куртки и сапог. Ард примостился у окна, лениво вытянувшись на боку. Немного пахло мышами, но такие мелочи не могли помешать сну. — Доброй ночи!
Краснолюд потоптался на месте смущенно, поставил под кровать медный горшок с крышечкой, и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
— Интересно, а выливать этот горшок в окно? — себе под нос пробормотала Эрика, прежде, чем провалиться в сон.
***
Эрику разбудил Ард — пес почему-то тыкался холодным носом ей в щеку и посвистывал, как будто просился на двор. За окном еще стояла глухая ночь.
— С ума сошел? — буркнула девушка, отмахиваясь от собаки. — Да что с тобой такое?
Внизу послышались голоса — один из них явно принадлежал ведьмаку.
«И не спится же, — Эрика перевернулась на другой бок, спасаясь от собаки, и та, наконец, утихомирилась. — Список баб, небось, обсуждают».
— Ррав! — по-щенячьи гавкнул Ард, заслышав шаги на лестнице.
Девушка на всякий случай поднялась с кровати, и зажгла свечку на окне, привычно чиркнув огнивом. А когда обернулась на скрип отворяемой двери, выронила кремень из рук, и тот с глухим стуком шмякнулся на пол.
Высокая фигура в дверном проеме сделала шаг вперед.
Мягкий шаг, как у дикого лесного кота, бесшумный, грациозный. Тусклый свет свечи выхватил из темноты длинный тяжелый плащ и черноту под глубоким капюшоном. Эрика боялась шевельнуться, не понимая, где Геральт, где Золтан, и почему Ард еще не бросился на таинственного гостя, хотя в глубине души уже знала, кто пожаловал к ним в бордель.
— Ты, — на выдохе произнесла она, и взгляд сразу стал тяжелым, как свинец.
— Seo esseath? — хрипло спросил вошедший, откидывая капюшон.
Эрика еще толком не разглядела его лица, но ошибиться она не могла — эти плавные, текучие жесты, этот вкрадчивый голос, неизменный, поразительно певучий акцент, — заставили девушку пошатнуться. Ноги подкосились, язык прилип к нёбу. Она оперлась рукой на столешницу, чтобы не упасть, но тотчас же, не раздумывая, бросилась к двери, не в силах произнести ни звука, и замерла прямо перед эльфом.
Слова крутились на языке одно страшней другого, как змеиный яд, готовые сорваться с губ, к горлу подкатил ком, но злость оказалась сильнее обиды. Эрика ударила высоко, с размаху, так, что хрустнули пальцы. За все — и за то, что исчезало в глубинах памяти, и за то, что открылось недавно, и за то, что могло случиться в будущем. Сидх медленно, слишком медленно вытер кровь, набежавшую из разбитой губы. В полумраке разглядеть его взгляд было невозможно, но девушка кожей чувствовала исходящую от эльфа ярость.
— Foile beanna, — сухо выплюнул он, хватая Эрику за запястье. — Vatt’ghern, успокой ее, иначе…
— Это твоя женщина, — позади него возник невозмутимый ведьмак, — ты и успокаивай.
Иорвет толкнул ногой дверь, и та с треском захлопнулась, оставив Геральта по ту сторону событий. Не выпуская руку девушки из своей цепкой стальной хватки, эльф хотел было оттащить ее к столу, но остановился, услышав глухое рычание из темного угла.
Ард вышел на свет, и в нем больше не было щенячьей радости. Глаза горели зеленым, из горла рвался клокочущий рык, шерсть на загривке поднялась драконьим гребнем.
— Назад, — срывающимся голосом приказала девушка.
Собака нехотя отступила, Иорвет - нет.
— Зачем? — эльф вгляделся в ее лицо, словно там был написан ответ на его вопрос, словно все еще не верил, принимал происходящее за дурной сон. — Зачем ты здесь?
Эрика многое хотела сказать. Но слова улетучились, растаяли, как снег по весне, и вместе с ними совершенно неожиданно схлынула обида, словно прорвало плотину, и ревущая вода с грохотом покинула место своего заточения. На лице эльфа больше не было злости — только растерянность. Разве может чему-то удивляться сидх, чей возраст перевалил за две сотни лет, — спросила себя Эрика, но взгляд эльфа говорил сам за себя. Он не ожидал. И был совершенно ошеломлен.
— Так вышло, — выдавила девушка, даже не пытаясь вырвать руку из строгих эльфских пальцев. — Теперь уходи.
— Que? — в голосе Иорвета мелькнуло недоумение. — Вот так просто? Уйти?
— Да, — Эрика схватила воздух ртом, судорожно вдохнув. — Катись ко всем собачьим чертям, Йорвет, вместе со своими идеалами, революциями и прочей возвышенной херней.
— Нет, — сидх вдруг выпустил запястье девушки, но только для того, чтобы прижать к себе, одной рукой за шею, второй за плечи, не давая вырваться, не давая вымолвить ни слова. — Я не уйду.
— Да пусти же! — Эрика выкрутилась, как ящерица из рук сорванца, оцарапав щеку о трофейный жетон, как раз поверх старого шрама. Резким жестом сняла с пояса узкий кинжал, и бросила под ноги эльфу, угодив рукоятью по носку его сапога. — Это твое. Забирай.
Тот даже не глянул вниз. Но в мутном свете крошечного пламени было видно, как дернулись его губы в горькой кривой усмешке. Он круто развернулся на каблуках, и, уже взявшись за дверную ручку, бросил с напускным равнодушием:
— Оставь клинок ведьмаку. Я заберу позже.
И когда дверь скрипнула в очередной раз за ночь, Эрика медленно опустилась на пол у кровати, привалившись спиной к пахнущему мышами тюфяку. Ард подошел, тихонько цокая когтями по дощатому полу, сел рядом, позволяя женским рукам обхватить себя за шею. Эрика много бы отдала, чтобы сейчас просто заплакать, но глаза были сухие, а из груди вырывались только судорожные всхлипы. Она сидела так до тех пор, пока луна не скрылась за оконной рамой, а небо не начало неумолимо светлеть.
— Нахер эльфов, да, лохматый? — шепотом произнесла девушка, когда собака щекотно ткнулась холодным мокрым носом ей в ухо. — Надо выпить. Определенно, только это меня спасет.
На этот раз дверь открылась бесшумно. Эрика побрела вниз по темной лестнице, туда, где слышались тихие голоса и тускло горели свечи.
— Gwynbleidd, — знакомый до мурашек голос эльфа снова звучал уверенно и надменно, — здесь становится опасно. Мне надо залечь на дно на пару лет.
— Плыви на Скеллиге, — предложил ведьмак. — Там тебя не достанут ни Эмгыр, ни Радовид. Я собираюсь отплывать через неделю-другую, если не найду Цири в Новиграде. Тамошние жители по большей части лишены расовой нетерпимости и прочих предрассудков.
— Предлагаешь мне жить среди dh’oine? Бросить своих людей? — в голосе Иорвета зазвенел металл.
— Это всяко лучше, чем сдохнуть под пытками, — Геральт стукнул кружкой по полу. — Золтан, плесни еще.
— Геральт дело говорит, — поддержал товарища краснолюд.
— Есть еще Каэр Морхен, — подумав, добавил ведьмак.
Эрика не дослушала до конца, как раз спустилась в просторный зал и зло зыркнула на эльфа:
— Я же сказала, чтобы ты ушел.
— А я сказал, что не уйду, — лениво протянул эльф, к которому полностью вернулось самообладание. — Кому из вас хватило ума написать эти объявления? — Иорвет вынул из кармана смятые листки бумаги и швырнул на пол. — Amadan dh’oine. Вам не приходило в голову, что Hen Llinge в Новиграде знаю не я один?
Золтан двумя пальцами поднял один листок, и, прочитав, выпучил глаза и закашлялся, с трудом сдерживая хохот.
— Курица с петрушкой? — краснолюд хрюкнул. — Это что, какой-то эльфский шифр?
— Придержи язык, sell, — вспыхнул сидх. — Мне хватило шуточек в отряде, твои я выслушивать не намерен.
— Выпей с нами, Эрика, — предложил Золтан, наливая пенный лагер в свободную кружку и уводя разговор от опасной темы.
Девушка села на пол, подобрав под себя ноги, подальше от Иорвета, поближе к Золтану. Ард улегся рядом, не спуская тяжелого взгляда с эльфа, словно вдруг перестал его узнавать.
Эрика изо всех сил заставляла себя не смотреть на сидха, не встречаться с ним глазами, делать вид, что эльфа здесь нет и никогда не было, но получалось плохо. Взгляд сам собой скользил по затертым сапогам, по залатанной стеганке, по трофейным жетонам и высокому воротнику, по высоким скулам и красной повязке, по припухшей рассеченной губе…
Эльф поймал ее взгляд, прищурился.
— У тебя кровь на щеке, — прервал эту молчаливую дуэль ведьмак, протягивая девушке платок. — Йорвет, ты?
— Жетон, — поспешила заверить ведьмака Эрика, почему-то испугавшись, что тот решит, будто эльф посмел ее ударить. — Реданский, кажется.
Разбойник и убийца ухмыльнулся. Дерзкое выражение его лица странно не вязалось со взглядом — каким-то отчаянно-горьким, все еще немного потерянным.
«Если он останется здесь, я уйду», — хотела сказать девушка, но поняла, что это прозвучит совершенно нелепо. Да и идти особенно некуда: без ведьмака и его друзей даже с деньгами, которые, к слову, неумолимо таяли, шансов выжить в этом мире становилось значительно меньше.
— Мне нужна помощь, Йорвет, — Геральт дочистил сушеную рыбку и отправил в рот, запивая пивом. — В поисках Лютика и Цири.
— Я не против помочь, — пожал плечами эльф. — Но ты сам понимаешь, что свободно передвигаться по городу я не могу. По крайней мере, днем.
— Зато я могу, — встряла Эрика, не глядя на сидха. — Расспрошу девушек о Лютике, это не сложно. Геральт, давай часть списка.
— Вот и отлично, — обрадовался Золтан. — А я пока приберусь немного.
Эльф же молча набил трубку и закурил, заполняя комнату густым белым дымом.
***
Банкир Вим Вивальди оказался седобородым краснолюдом с носом-картошкой и острыми, цепкими глазками. Он проводил ведьмака и его спутницу в просторный кабинет, где за столами у стен работали, не покладая гусиных перьев, гномы и молодые краснолюды в зеленых колпаках. Затем принял из рук ведьмака мешочек с деньгами, и принялся лично оформлять бумаги. Следующей на очереди была Эрика, которой надоело таскать с собой драгоценные камни. Банк выдал деньги по новиградскому курсу, предварительно вызвав ювелира-оценщика. Пока тот с лупой, спектроскопом и рефрактометром разглядывал самоцветы, Геральт и Вивальди устроили партию в гвинт — прямо на рабочем столе банкира, сдвинув ценные бумаги под пресс-папье, малахитовые и мраморные печати, золотую чернильницу и несколько стопок нездешних монет.
Эрика краем глаза наблюдала, как шлепаются на стол карты, изображающие королей и королев, эльфов и краснолюдов, баллисты и катапульты, чародеев и солдат. Правила игры были совсем непростыми, и разобраться сходу показалось девушке совершенно невозможным. Но Геральт выиграл первый раунд, а затем и второй, отвоевав у банкира какую-то особенно ценную карту для своей колоды.
— Геральт, почему Йорвет не уходит? — Эрика задала терзавший ее вопрос, когда они с ведьмаком остановились на перекрестке: Геральт собирался навестить Молли, горничную баронессы Ла Валетт, а Эрика — Элихаль, некую эльфку, что жила за городом.