— Я уж догадалась, — усмехнулась та, — что не в суп. А ваши ведьмачьи зелья только ведьмакам пить можно?
— Пить можно всем, но это смертельно опасно. Для людей дело часто заканчивается слабоумием.
— А для нелюдей?
— Однажды я пытался спасти раненого эльфа на тюремной барке, но тогда мне помогала Трисс, — ведьмак поворошил костерок длинной палкой. — Насколько мне известно, он выжил, и даже встал с постели через пару месяцев. Его звали Киаран аэп Эасниллен. Он был другом Йорвета.
— Вот как, — Эрика заломила бровь, и хотела было расспросить ведьмака подробнее, но ей помешали.
— Эй, ты! — раздалось из кустов, и на поляну вылез капитан реданской стражи, закованный в обшарпанный железный доспех. — Ты ведьмак?
— Ну, я, — не стал отпираться Геральт, и подбросил хворосту в огонь. — Какие-то неприятности?
— Неприятности? — хмыкнул реданец. — Да мы, сука, в самой черной жопе, вот такие у нас неприятности! Сидит какая-то кудлатая хуйня в лесу и нападает на каждый гребанный транспорт, который едет по большаку. У нас уже болты кончаются, стрелы, провиант. Нехорошо. Послал пару людей, чтоб глянули, что там и как… А они не вернулись.
— И поэтому вы решили нанять ведьмака, — догадался Геральт.
— Дело такое, — кивнул стражник и протянул руки — погреть над костром, ночь выдалась прохладной. — Принесешь мне башку этой манды — получишь золото. Ну так как, по рукам?
— Посмотрим, что можно сделать, — ведьмак пожал плечами, и реданец, прокашлявшись, отправился на свой пост.
— Возьмешься? — Эрика улеглась на спальник, подложив руку под голову.
— Если занесет в те края, возьмусь, — Геральт потер колено и скривился. — Дождь будет.
— Что, тоже кости ломит?
— Угу.
***
Во Вроницах со дня их отъезда ничего не изменилось. Правда, сразу за воротами к ведьмаку подошел кмет, и попросил убить некое страховидло по прозванию клекотун. Кто такой клекотун, Эрика не знала, и узнавать не собиралась, поэтому с разрешения ведьмака поехала сразу к барону.
— Эй, постой, — окликнул ее Сержант. — Есть минутка?
— Минутка есть, — протянула Эрика, глядя в некрасивое, но на первый взгляд беззлобное лицо вояки.
— Ты часом не знаешь, что ведьмак с бароном делали в ту ночь, когда он велел всем по домам закрыться?
— Проклятие пьянства снимали, — буркнула девушка, не желая впутывать Сержанта в дела семейные. — Кстати, где барон?
— Все время сидит в саду.
— Пьяный?
— Нет. Ничего не ест, ничего не пьет. Просто сидит там.
Эрика миновала декоративные деревянные решетки, оплетенные то ли хмелем, то ли иным ползучим растением. Сиреневые мальвы, вымахавшие выше человеческого роста, благоухали душным цветочным ароматом.
— Видишь мальвы? — барон заметил Эрику только тогда, когда она подошла вплотную. — Вот эти, голубые? Я их привез из Назаира. Анна вычитала о них в каком-то рассказе, и захотела, чтобы у нее непременно были такие же. Часами за ними ухаживала. Такая она была счастливая! А вон те, смотри, такие лохматые. В Зеррикании их называют райские бутоны, но Тамара говорила «райские драконы». Она очень их любила. Так и не узнаю, какие цветы нравились бы моей второй дочке… Надо было увезти их из этого чертового Велена! Все из-за этой сраной дыры! Здесь ничего не могло сложиться по-хорошему…
— У меня есть вести о твоей семье, — осторожно начала девушка.
Барон поднял на нее глаза — полные надежды, и тут же вскочил на ноги.
— Пойдем внутрь. Холодно тут.
Погода и вправду портилась — на небо набежали сизые тучи, с болот потянуло гнилью и сыростью. Эрика проследовала за Стенгером в его кабинет.
— Твоя дочь в Оксенфурте, — девушка решила не медлить, и как только дверь за ней закрылась, начала свой рассказ.
— Что?! С ней все в порядке? Она здорова? Там безопасно?! Почему ведьмак ее не привез?
— Она передала, что с ней все в порядке… и что она не вернется.
— Как это — не вернется? — барон схватился за голову. — Но… я тут все для нее приготовил. Послал за новыми туфлями в Туссент. А она не вернется? Если бы только она вернулась… если бы они обе вернулись…
Барон грузно опустился на свой резной стул, не отнимая ладони ото лба.
— Зови ведьмака. Я расскажу ему о Цири, как и обещал, — вдруг твердо сказал Филип Стенгер.
Но звать не пришлось — Геральт уже стоял в дверях, скрестив руки на груди.
— Она долго лежала, и я решил взять ее на охоту, чтобы кости растрясла, — принялся говорить барон, плеснув себе в кубок квасу. — Завалили мы тогда такого кабана — сам Фольтест бы позавидовал! Цири-то на него с мечом выскочила. Это потом уже она призналась, что ведьмачка и все такое. А на рассвете решили мы скачки устроить. Вихрь, а не девушка! Обогнала меня, кобылу у меня выиграла, лучшую, вороную. Но что потом случилось… Должен сказать, я много чего в жизни, но вот такого…
— О, какой знакомый взгляд, — неласково сказал ведьмак.
— А ты быстро учишься, — криво усмехнулся барон. — Остальное узнаешь, когда отыщешь мою жену.
— Я этим занимаюсь, — прохладно кивнул Геральт.
Эрика изобразила что-то вроде полуулыбки и покачала головой — как бы ни опечален был барон, он сражался до конца, пусть и ценой шантажа.
***
Лазурная стрекоза, мелко взмахивая прозрачными крылышками, промчалась над прозрачной водой и уселась на кувшинку. Эльфка с татуировками на скулах спустилась к реке и, наклонившись, зачерпнула в горсть воды.
— Caemm a me, — раздалось позади властное, как приказ низшему чину. И тут же, в ответ на страх, промелькнувший в ее глазах, мягче: — Que suecc’s?
— Elaine ma`idin, — эльфка улыбнулась, но взгляд ее оставался настороженным. В последнее время с Иорветом творилось что-то неладное. Впрочем, с ними всеми творилось неладное — засели на клочке леса под самим Новиградом, в устье Понтара, грабят реданские военные обозы и постоянно натыкаются на накеров и утопцев. Они думали, что все кончилось, когда под Бренной армия Севера разбила Нильфгаард, а вместе с ним и бригады скоя`таэлей — черные мундиры, серебряные молнии, горящие ненавистью и последней надеждой глаза. Но оказалось, то было только начало, начало их бесцельных скитаний по этому уже совсем чужому миру.
Иорвет сидел на берегу, привалившись спиной к шершавому серому камню.
— Neen te va, — попросила она, присаживаясь рядом, на светлый речной песок.
— Vernossiel, — от кривой улыбки командира эльфке сделалось не по себе. — Me hel`esse.
На отмели гнил на летнем солнце труп утопца. Судя по косой ране поперек туловища, едва не разрубившей его надвое, умер он от удара эльфского меча из Синих Гор. Синюшное тело лежало под реданской телегой с остатками красной и белой краски на бортах, еще не смывшейся водой и не выжженной солнечными лучами. Разломанные бочки, ящики, оглобли еще хранили запах железа и пролитой крови людей и лошадей. Все выглядело так, будто с реданским обозом расправилось чудовище — следы когтей на телеге, оторванные руки и ноги. Но зато больше никто не ходил в лес. Никто не видел скоя`таэлей.
Комментарий к 4. Фисштех для народа
Caemm a me - подойди ко мне
Que suecc’s - что-то случилось?
Elaine ma`idin - доброе утро
Neen te va - не уходи
Vernossiel, Me hel`essе - Верноссиэль, я должен
========== 5. Погоня за тенью ==========
В час Белого Хлада и Волчьей Пурги не ешьте желтый снег.
Народная мудрость
Копыта коней ритмично чавкали по раскисшей после дождя проселочной дороге. На небо вылезла узкая бледная радуга, одним краем стоя во Вроницах, а другим аккурат в деревне Подлесье, куда ведьмак со своей спутницей держали путь.
Эрика выругалась, рукавом оттирая ком грязи со щеки, прилетевший от прыгнувшего всеми четырьмя лапами в лужу Арда. Ведьмак ухмыльнулся, прищурился и пустил Плотву рысью. Брызги грязи и темной воды разлетелись в стороны дождем.
— Курва, — снова выругалась девушка, на этот раз с улыбкой. — Первые полвека детства самые трудные, да, Геральт?
Ведьмак буркнул что-то неразборчивое.
Впереди показалась деревня Подлесье.
Выяснить, где обитает ведьма, труда не составило. Кумушки у плетня так увлеченно обсуждали привороты и любистоки, что Эрика, сделав вид, будто подтягивает подпругу и вовсе не интересуется ворожбой, услышала не только сельские сплетни. И когда Геральт вернулся от старосты несолоно хлебавши, доложила:
— По тропинке вдоль пруда и дальше — до одинокого камня, за ним направо и в лес, потом только прямо до брошенной телеги.
— Как тебе удалось? — в глазах ведьмака мелькнуло одобрение.
— Слух хороший, — подмигнула Эрика, и запрыгнула в седло.
Крестьянка с коромыслом, завидев большую собаку, попятилась, расплескала воду. Лошади выехали за ворота, прямо к буйно заросшему камышом и ряской пруду; проехали мимо высокого темного валуна, повернули направо, на лесную тропинку, и вскоре оказались у покинутой телеги, мокрой после дождя. Лягушонок, примостившийся на козлах, квакнул и шлепнулся в мутную лужу.
У добротного сруба на опушке, окруженного цветущими кустами и зарослями полыни, толпились кметы. На пороге, уперев руки в бока, хмурилась женщина — слишком красивая для простой сельской ведьмы. Даже неопытный глаз распознавал в ней чародейку: белая, чистая кожа, густые, блестящие волосы, тонкие, ухоженные руки.
— Кейра Мец, — заключил Геральт. По его лицу было неясно, удивлен ли он, обрадован или разочарован.
Если красота Йеннифер была холодной и строгой, как черная лилия, то Кейру Мец можно было сравнить скорее с букетом полевых цветов. Волосы до плеч цвета выбеленной солнцем полевой травы, яркие крупные бусы в излишне широком вырезе синего платья, темно-алый кушак на поясе, босые ноги — она старалась походить на селянку, но все равно выглядела, как породистая скаковая лошадь, запряженная в плуг.
Кметы погалдели еще немного о какой-то издыхающей коровенке, и разошлись, недобро косясь на ведьмака и его подозрительную спутницу. А чародейка тем временем исчезла в доме.
— И почему ты решил, что нам нужна именно она? — уже на пороге спросила Эрика.
— В записях Гендрика было упоминание о том, что Цири поссорилась с какой-то ведьмой, — напомнил ведьмак. — Больше в Велене ведьм нет, значит, нам сюда. Заодно спросим о Йорвете. Кейра может многое знать.
В доме пахло травами и чем-то приятно-сладким — похоже, мёдом. На полках, тумбах и шкафах громоздилось несчетное количество книг, свитков, флаконов, пузырьков, шкатулок. Под потолком благоухали пучки сушеных трав.
— Рецепт туши для ресниц, — ведьмак взял со стола клочок бумаги и прочел вслух. — Толченый уголь…
— Дай сюда, — Эрика выхватила листок, пробежала глазами по рунам, написанным убористым женским почерком отличницы. — Нам обязательно рыться в ее вещах?
— Осмотреться не помешает, — проворчал Геральт. Взял с полки баночку, заполненную до краев бледно-зеленой едко пахнущей мазью, понюхал, скривился, поставил на место, не забыв накрыть крышкой. — Обычная мазь… ничего особенного.
В соседней комнате ведьмы не оказалось. На полу белела нарисованная мелом пентаграмма в окружении свечей, с полки скалился человеческий череп; в углу, на мешках и ящиках, нарос белесый ком паутины и пыли. Геральт распахнул крышку погреба, заглянул в темный провал.
— Там никого, — ведьмак был несколько озадачен. — Куда же она делась?
— Смотри, — Эрика подошла к угловому столику, потрогала осторожно небольшое овальное зеркало в узорчатой медной оправе.
— Да, нечасто в Велене встретишь такие побрякушки, — согласился ведьмак. — А вот это уже интересней, — взгляд его кошачьих глаз остановился на черепе. Вблизи было заметно, что он весь покрыт рунической вязью. — У него сильная аура. Это артефакт или…
Стоило ведьмаку коснуться черепа, он тут же вспыхнул, и над пентаграммой распахнулся сияющий портал.
— Так вот куда она исчезла, — ведьмак повернулся к Эрике. — Я поищу ее, а ты пока побудь здесь.
— С радостью, — Эрика уселась на табурет, вовсе не желая лезть в неизвестный портал — воспоминания о последнем перемещении в пространстве были еще слишком свежи.
Ведьмак исчез, а девушка не упустила шанса посмотреться в зеркало. Йорвета показывать оно отказалось, равно как и отвечать, кто прекрасней всех на свете, зато дало возможность оттереть всю грязь с лица и шеи, и расправить алый платочек, носимый вместо шарфа в прохладную погоду.
— Я не выбирала, — донесся из портала женский голос. — На Севере люди Радовида ловят чародеек как рыбу в пруду. Юг занят Нильфгаардом. Куда мне было бежать?
Кейра Мец изящно вышла из портала, а за ней показался и Геральт. Чародейка окинула заинтересованным взглядом незнакомку у своего зеркала, и приветливо кивнула. Эрика кивнула в ответ, понятия не имея, как принято здороваться с чародейками.
— И как тебе роль деревенской ведьмы? — в голосе ведьмака послышалась издевка.
— Кошмарно, — честно призналась Кейра.
— То есть, безграничное почтение крестьян тебя не радует?
— Они уважают любого, кто сможет изготовить мазь от геморроя, — улыбнулась чародейка, и тут же нахмурилась. — Ты не представляешь, как я ненавижу это место.
— Ну, к делу, — ведьмак облокотился на массивный резной комодик. — Эрика, знакомься, это Кейра Мец. Кейра — Эрика. Я ищу одну девушку. Говорят, она поссорилась с местной колдуньей.
— Геральт, кого ты ищешь? — ведьма прищурилась, отчего стала похожа на готовящуюся к прыжку ласку.
— Цири, — сдался ведьмак.
— Цири? А, — Кейра приподняла брови, — тогда понятно, почему у тебя такая таинственная мина и насупленные брови. Я ее не видела. Но некоторое время назад меня расспрашивали о молодой девушке с пепельными волосами.
Вот теперь пришла очередь ведьмака подобраться, как волк перед броском.
— Кто это был?
— Расспрашивал о ней эльф, — продолжала Кейра. — Не заеденный блохами скоя`таэль, — тут Эрика поперхнулась и закашлялась, —, а эльфский чародей. Я пыталась его расспросить обо всем… Но ты же знаешь этих эльфов — он спрашивал куда больше, чем отвечал. Он был в маске. Весь такой таинственный, но он… мне понравился. Умный, с хорошими манерами. Он сказал, что прячется в эльфских развалинах возле Подлесья. Я схожу туда с тобой.
— Я с вами, — Эрика резко встала, перевернув табурет. — Геральт, как всегда, забыл упомянуть, что мы ищем не только Цири. Но и Йорвета. Ты ничего о нем не знаешь?
— Нет, не знаю, — осторожно ответила Кейра. — После событий в Локк Муинне о нем мало что слышно. Филиппа Эйльхарт могла бы многое рассказать, но после того, что с ней сделал Радовид… не думаю, что ей есть дело до какого-то эльфского разбойника.
— А этот таинственный чародей вполне может что-то знать, — не унималась Эрика, пропустив «разбойника» мимо ушей.
— Спросим у него при встрече, — пообещал ведьмак. — Веди, Кейра.
— За мной, — промурлыкала чародейка и намотала светлую прядь на палец.
Над пентаграммой снова распахнулся портал.
***
Величественные руины посреди изумрудно-зеленого леса взметались вверх искрошенными замшелыми колоннами. Узорчатые перила мраморных лестниц, арки, увитые плющом, — от былой красоты эльфских руин осталось немного, но и это немногое было прекрасным.
В руинах жила поразительная метафора. У них оставалось два пути в этом мире: либо позволить людским городам встать на этих камнях, либо умереть в глуши. Так же было и с древнейшей расой этой мира. Выжить, примкнув к людям, переняв их культуру, их образ жизни, и со временем раствориться в неисчислимых поколениях коротких человеческих жизней, либо умереть, сражаясь за призрачные идеалы, во имя последней надежды…
Животных пришлось оставить — Кейра наотрез отказалась проводить через портал собаку (которой, очевидно, побаивалась) и лошадей, которые в большей безопасности были у коновязи возле лесной избушки.
— Пришли, — сообщила Кейра, указывая на высокий арочный проем в древней стене.
— Ты уже была здесь? — ведьмак настороженно заглянул во тьму руин.