К 1927 году уровень промышленного производства стал примерно равен 1913 году. Происходила "Дауэсизация" Германии — восстановление промышленного потенциала, американские монополии скупали акции, имущество германских предприятий и банков. Многие немецкий предприятия стали американскими (И. Г. Фарбенаниндустри, Дойче банк, Дрезден банк). Дауэсизация Германии имела целью приток иностранных капиталов. В Германию было вложено 28 млрд. марок. Однако были и последствия: германские монополии быстро теснят конкурентов, возобновилась внеэкономическая экспансия Германии, что касается платежей, то Германия выплачивает 8 млрд. марок и 4 млрд. — % по займу.
Например, мне попалось, что в 1927 году в жизни компании MANN происходит важное событие: в Нюрнберге вводится в строй новый 200-метровый цех, где налаживается сборка грузовиков и автобусов с производственной способностью до 3 000 единиц техники в год. Во всех новых автомобилях применяется карданный привод, тормоза всех колес и пневматические шины. В оснащении также числился электрический стартер и свет. Самые тяжелые машины оснащали многодисковым сухим сцеплением, колесными редукторами и ведущими мостами с разгруженными полуосями.
Ещё я помню, что в 1926 году Германия вложила значительные средства на развитие полугусеничных автомобилей и тягачей. Сама идея была реализована в конце Первой мировой, но это было совсем не значительное количество и качества. В этом же году 6 января в результате объединения транспортной группы Deutsche Aero Lloyd и авиапромышленного концерна Junkers Luftverkehr было образовано акционерное общество Deutsche Lufthansa Aktiengesellschaft, как подготовка будущих военных пилотов.
В общем, Гитлер пришёл далеко не на пустое место как все думают. Англосаксы, поняв, что в результате Второй мировой войны они смогут добиться полного мирового господства и ограбить другие страны, тут же после Первой начали подготовку ко Второй. Вот и нашли "обиженных и угнетённых" готовых на всё.
Во второй половине дня смотрел, чтобы такого ещё прикупить. Нашёл английский жилет "Dayfield Day Shield' Body Armour", изготовленный по образцу средневековой бригантины, был удобен в ношении, но обеспечивал только защиту от осколков[4]. Для военных летчиков, моряков, водителей и танкистов вполне пойдёт, я так думаю.
Купил рыбацкий жилет с карманами, который может послужить прообразом разгрузки. Но тут я поступлю хитрее. Закажу себе штук тридцать и этим надеюсь заинтересовать Ворошилова.
Не удержался и прикупил пару мотокультиваторов Сименс. Он представлял из себя прообраз современных мотоблоков. Был оснащён двухступенчатой трансмиссией, которая позволяла ему за час проходит на повышенной передаче 1,5 мили и на пониженной 0,75 мили. На машине были установлены 18 дюймовые колёса на одной оси, расстояние между ними было 24 дюйма, сама рабочая ширина мотокультиватора была 36 дюймов. Фреза работала со скоростью 150 об/мин и приводилась в движение от вала отбора мощности. В ней были установлены 20 изогнутых лопастей фрез, с помощью которых, собственно, и производилось измельчение земли. Большим преимуществом мотокультиватора Сименс была небольшая скорость её движения, которая позволяла добиваться очень качественной обработки почвы. Взял более мощные, оснащенные 10 л.с. двухтактными бензиновыми двигателями. Опять за них полезность производство придётся доказывать Сталину и Ко.
К тому времени как доставили заказанные машины, разгруженное судно от леса уже стояло на соседнем причале. А часть экипажа находилась и отдыхала на берегу. Но я дал задание капитану Одовскому договориться с "партнёрами" из верфи Blohm & Voss AG об аккуратной погрузке машин их кранами. Остальной "товар" был уже загружен, а часть опечатана и находилась под замком. Для этих работ пришлось срочно договариваться насчёт работы сварщика, а мне покупать английские замки.
— Сакис, мы тут нашли отличный микроскоп и кое-какие медицинские инструменты и препараты. Надо оплатить — беззастенчиво ввалился вечером ко мне в каюту профессор Бехтерев и прервал мои размышления. Я в это время рассматриваю стопку географических карт России, части Европы и Африки которую я прикупил в букинистическом магазине. Хорошие карты, надо сказать. Может таких и в Россию прикупить. Нет, слишком жирно для одного раза будет, оставим на следующий раз. А то в следующий раз опять надо придумывать, чем повыгоднее с коммунистами торговать. На этом размышлении профессор меня и перебил.
— Э… Владимир Михайлович… дорогой, а не слишком ли вы тут решили накупить. Ведь сумма в тысячу марок это не мало — несколько опешил я от предоставленного мне счёта.
— Нет, это вы не понимаете — начал "кипятиться" профессор. — Вы мне что обещали? Полное содействие и финансовую помощь в исследованиях, а как прикажите их делать без оборудования и медикаментов?
— Профессор, а почему вы не привели себя в порядок? Борода торчит во все стороны, волосы не стрижены. Поп-расстрига какой-то, а не профессор. Вы же от меня получили нормальную зарплату авансом? — пытаюсь сбить накал страстей.
— Вот как только куплю, так сразу и подстригусь — нахмурился Бехтерев и провел рукой по своим длинным волосам до плеч.
— Но… — и тут наш спор прерывает стук в дверь. На пороге моей каюты вахтенный матрос, который сообщает, что меня и капитана около трапа ждут двое полицейских. Отпускаю вахтенного и прошу передать, что через пять минут спущусь, а он пусть предупредит капитана и тоже попросит выйти.
— Ладно, профессор, вот вам тысяча — вздыхаю и лезу в свой сейф за деньгами и передаю ему две пачки немецких марок — но постарайтесь быть скромнее в ваших запросах и полный отчёт о ваших покупках. И не забудьте взять охрану.
Когда мы, через пять минут встретились около трапа с капитаном и начали спускаться по трапу, то я рассмотрел на берегу стоявший слегка потерявший лоск желто-красненький автомобильчик, как я потом узнал французской марки DeDion Bouton Type DH 1912 года выпуска. Рядом с ним два "киношных" экземпляра, которых будут любить так обыгрывать режиссёры. Один высокий и худой, второй маленький и плотный, можно сказать толстый.
— Здравствуйте. Вы владелец судна "Огни Смирны", а вы капитан? — безошибочно обратился к нам толстый, слегка приподняв шляпу-котелок. Оба были в гражданских костюмах. Ну, спутать нас действительно трудно, так как Одовский прикупил в городе шикарную капитанскую фуражку и сейчас щеголял в ней. Её явно шили для какого-то немецкого адмирала или другого большого морского начальника, а досталось нашему капитану.
— Добрый вечер. Да я. Чем обязан? — так же приподнимаю свою шляпу.
— Я следователь полиции Майер и нам надо проехать в комиссариат по адресу Polizeikommissariat 15 — продолжил толстый.
— А в чём собственно проблема? — вмешался Одовский.
— Нашли двух членов вашего экипажа… к сожалению мёртвых — подключился к разговору высокий.
Фу. Я внутренне перевёл дух. Если честно, то я несколько переживал за наш военный груз. Всё-таки возить и торговать оружием, я как-то ещё не привык. Но, теперь главное кого нашли. Не хотелось бы потерять кого-то из специалистов.
— А где их нашли? — капитан. Это же его непосредственные подчинённые, ему и "головная" боль. Я скашиваю взгляд на капитана, киваю, призывая продолжать разговор.
— На улице Репербан. Нас вызвал прохожий, который нашёл их в углу.
Улица Репербан центр богемной жизни Гамбурга в портовом районе Санкт-Паули. Свою "фривольную" славу улица получила за городские кварталы в районе порта, считается местом разгула пороков и блуда.
— Но тогда не будет терять время. Надеюсь, такси вы нам потом найдёте? — вступаю в разговор я.
Загружаемся в автомобильчик и объезжая многие улицы едем в участок. Сейчас в Гамбурге и не только, это проблема многих старых городов, на автомобили не везде и проедешь. Много старых кривых улочек со ступеньками, на которых можно проехать только верхом на лошади или идти пешком. Старые улицы у меня вызывали умиление, в отличие от аборигенов. В двадцать первом веке такого практически и не увидишь. Всю эту "красоту" скоро разрушат. Сначала варварские бомбардировки английских и американских самолётов, а потом законы урбанизации.
Через полчаса блуждания по улицам подъехали к четырехэтажному узкому зданию. Довольно оригинальному, но красивому, построенному в готическом стиле. Фасад дома из красного кирпича довольно узкий, в два окна с эркером между ними. Одна боковая сторона вплотную примыкает к St. Pauli Theater. Архитектор внёс разнообразие в кирпичную кладку Davidwache, украсив её керамическим орнаментом и прочими пластическими элементами. Новое здание комиссариата передали полиции 10 декабря 1914 года. В это время в Европе уже во всю бушевала Первая мировая война.
Дежурный полицейский открыл правые ворота в торце здания. Вообще-то их было двое, рядом друг с другом, в смысле ворот в торце здания. Мы заехали внутрь. Вышли из машины, и перешли по коридору в другое помещение. Тут у них было что-то вроде временного морга, как я понял. Нас встретил самый настоящий врач в серовато-белом колпаке и старом льняном халате старого образца. Одевался халат при помощи помощника и завязывался сзади на завязки по всей длине.
— Вот смотрите — после того как мы поздоровались, врач отодвинул ширму показал на два трупа, лежащих на каменных скамейках.
Ух. Я опять перевёл дух. В погибших я узнал кочегара и развесёлого матроса-фламандца. Его поведение на корабле постоянно привлекало повышенное внимание к нему. Его шутки и всякая другая деятельность, частенько находились на грани дозволенного и приличия. Я особо на это не обращал внимания, так как это вносило разнообразие в жизнь экипажа и касалось рядового состава. С ним в основном ругался боцман и обиженные нижние чины. Но вот эта его "жажда приключений" на этот раз и подвела его в "весёлых" кварталах Гамбурга. И кому же на этот раз смертельно не понравились его шутки? Хоть и потеря, но ничего такого существенного для меня и парохода нет.
— У них забрали все ценные вещи, кроме документов — произнёс Майер, взял со стола у врача паспорта и подал нам. — По ним мы и узнали, что они из вашего экипажа.
"Что само по себе уже странно" — добавил я за него и про себя. Под эти чёрно-белые фотографии, что были на паспортах, половину мужского населения Германии можно подвести. Плюс рост, цвет волос и возраст, ещё половина. В общем, паспорт довольно ценная сейчас вещь в Европе. Разного народа, после смягчения контроля границ, шатается много и не у всех есть документы. Эмиграция по Европе значительно усилилась. Вот это всё заставляет меня отнестись подозрительно к смерти членов моего экипажа… хотя все может быть.
Глава 4
Это всё подействовало на меня угнетающе. Поэтому я отдал приказ капитану побыстрее закругляться со всеми делами, экипажу отменить увольнения, и мы идём в Данциг. Не знаю, возможно, немцы и рассчитывали пропихнуть нам пару человек в экипаж на судно, но у них это не получилось. В Данциг мы идём неполным экипажем. Я категорически отказался брать людей, а зарплату распорядился распределить между другими кочегарами и матросами. Тут не далеко, а там посмотрим.
Вольный город Данциг, будущий Гданьск, сейчас является городом-государством и образованный 10 января 1920 года согласно 11-му разделу 3-й части Версальского договора 1919 года. На его территории находились собственно город Данциг и свыше 200 более мелких населённых пунктов бывшей Германской империи. Но сейчас он не является ни частью Германии, ни частью Польши. Основное население сейчас это немцы, а вернее пруссаки и их потомки. В 1945 году город взяли штурмом советские войска, нафига только мне совсем не понятно. Вполне можно было договориться и срубить с них приличную контрибуцию с политическими обязательствами. На Потсдамской конференции решили передать город Польше. Тут англосаксы "сделали" русских, как детей. Зачем это понадобилось Сталину, я понять ну никак не могу. Ну и оставался бы он дальше таким же вольным городом-государством, явно бы для СССР это было бы намного лучше. Хоть многие и хвалят Сталина и вполне заслуженно, но политических ошибок он сделал очень много. Советский народ заплатил такую огромную цену за победу, а политических и материальных выгод СССР получило по минимуму, что вызывает подозрения. Но это моё личное мнение, а как уж там, в действительности случилось, бог весть. Постараюсь хоть немного изменить ситуацию, даже самому интересно, что из этого получиться.
Вольный город Данциг мог вести свои международные дела только через Польшу, с которой он также состоял в таможенном союзе. Так и надо было и после войны всё оставить. В соответствии с польско-данцигским соглашением от 9 ноября 1920 года, в городе появился польский дипломатический представитель. В соответствии со ст. 6 этого соглашения, польское правительство обязалось не заключать международные договоры, затрагивающие Данциг, без предварительных консультаций с властями Вольного города. Сам Данциг большой крупный порт и достаточно большой город на Балтике, где здания, в основном построенные в стиле классицизма и готики.
За время пути профессор Бехтерев продолжал делать мне массаж и заставлял пить какое-то лекарство. Улучшений это пока не приносило, но и хуже мне тоже не было, что меня радовало.
Подгадали ход судно так, чтобы экономным ходом подойти к рассвету на дальний рейд Данцига. Встали, чтобы не мешать движению других кораблей и судов. Взглядом проводили огромное количество рыболовных шаланд в предрассветных сумерках идущих от города в море на рыбный промысел.
Я дал разрешение на отдых экипажу на пять дней, как и обещал. Но всех предупредили об осторожности, и к каким последствием это может привести. Хватит нам приключений и в Гамбурге. Мне пришлось оплатить похороны двух человек. Отправили и скорбные письма домой погибших. Послал и небольшую материальную помощь почтой. Это понятно, что не прибавило мне настроение. Похороны оказались совсем не дешевыми, и немцы постарались содрать с меня за это по максимуму…
Сакис провел достаточно много времени, учась в Данциге, чтобы изучить город и его жителей. Ни город, ни покупки меня больше не интересуют. Прикупил бы что-то из бытовых предметов, но задерживаться в СССР я не планировал, так что обойдусь. Да и разговор который я хотел провести со Сталиным и Ко возможно окончится скандалом и разрывом наших отношений.
Сейчас же мне нужен только Карл, сокурсник Сакиса Маноса. Надуюсь уговорить его возглавить ударно-штурмовой отряд морской пехоты у себя на судне. Если бы он был немцем, разговора бы у нас и не было. Карл был чистокровный пруссак и пока особой любви к немцам не испытывал.
Капитан связался с администрацией порта, объяснил цель визита и вызвал дежурный катер. Я спустился с десятью членами экипажа на катер и поехал на берег. Карл жил с родителями почти в центре города, около ночного рыбного рынка. По рассказам Карла, его беспутней дед проиграл состояние семьи в карты перед войной. Оказывается, этому пороку подвержены были на только русские дворяне. Его отцу пришлось начинать всё сначала. Обедневший род сумел собрать деньги и организовать небольшую фирму, место на рынке и несколько рыбных баркасов. Не сказать, чтобы семья бедствовала, но и не шиковала. Ведь в семье кроме него были ещё дети, две младшие сестры и старший брат. Вот и приняли на семейном совете решение, и Карлу пришлось поступать в военное училище, надеясь сделать военную карьеру. Все данные для этого у него были, как физические, так и образовательные.
Сначала были шести месячные курсы, где он был зачислен в звание портупей-юнкера. После успешного сдачи экзаменов получил чин подпрапорщика (фенриха), потом военная практика и поступление в военное училище для дальнейшего обучения на унтер-офицера. Вот на военных девятимесячных офицерских курсах Сакис познакомился и сдружился с Карлом.
Столь короткий срок обучения в Германии был обусловлен высоким уровнем общего образования среди населения и значительным числом лиц, оканчивавших курс гражданских учебных заведений 1-го разряда, а также престижем военной службы. Все это обеспечивало германское военное ведомство необходимым числом молодых людей, образовательный уровень которых давал возможность в течение 6 месяцев службы в войсках и 9 месяцев курса военного училища подготовить их практически к офицерскому званию. В свою очередь краткость курса имела своим следствием то, что училище было организовано не как строевая часть, а как учебное заведение, где главное внимание было обращено на индивидуальное обучение.