Что бы там ни говорили о моем безумном поступке, но я дал возможность своей группе наконец-то уцепиться за борт платформы. И закипела драка. Парни были обозлены бездействием, и сейчас рвались вперед. Мне же пришлось отбиваться от дерганного дона Ардио. Он со своим палашом не давал мне роздыху, оттесняя к краю платформы. По его оскаленной роже было видно, что опальный аристократ всерьёз намеревался меня покалечить.
Ардио начал работать палашом, словно в руках у него топор. Но интрепель находился у меня, и я воспользовался нужным инструментом по назначению. В одной из атак клинок палаша уже летел в мой лоб, и только реакция тела, вспомнившего, кем был носитель матрицы, спасла меня. Я выставил топорик под оружие южанина, не мудрствуя лукаво, просто обухом, и заостренный кончик удачно поймал клинок за кромку полотна. Металл обиженно звякнул, а я сделал резкий круговой мах, увлекая дона Ардио против часовой стрелки. Соперник не выпустил свое оружие, но вынужден было оббежать вокруг меня, а я тем временем отпустил рукоятку топора и дернул Ардио за ворот камзола, одновременно делая подсечку. Южанин с неприятным для себя грохотом повалился на бревна. Только ноги вверх взметнулись, продемонстрировав набойки на каблуках сапог.
— Незадача, да? — спросил я заботливо, отойдя на пару шагов, догадываясь, что будет дальше.
Ардио грациозной кошкой, немыслимо выгнувшись в позвоночнике, взлетел на ноги из лежачего положения, а в руке у него уже мелькнул кортик. К такому повороту события я был готов и тоже обнажил свой клинок. Только вот южный дон не знал, что у меня техника владения холодным оружием была совершенно другая, в корне отличная от того, что практиковалась в этом мире. Следовательно, он приготовился к фехтовальному бою, чтобы нанести мне рану. Причем, паршивец, почему-то все время целился мне в верхнюю часть тела. Так недолго и в шею укол получить. Кортик и не был предназначен для ножевого боя. Как оружие он шел вкупе с дагой, палашом или шпагой для того, чтобы с дальней дистанции достать противника. Я же фехтовать не умел. В смысле, как Игнат Сиротин, боец на длинномерных клинках я был никакой. Может быть, граф Фарли и владел таким искусством, но после нескольких проникающих ударов дона Ардио, парированных с большим трудом, стало понятно, что мышечная реакция целиком и полностью принадлежит майору, а не фрегат-капитану. Хотя в голове работала программа фехтовального боя, услужливо предоставленная графом. Но что-то шло не так.
Дон Ардио с немалым изумлением смотрел на мои потуги перейти в атаку. Для него, потомственного дворянина, выросшего, надо сказать, с оружием в руках, прошедшего череду бесконечных учебных боев и настоящих рубок, странно было видеть, что морской офицер проваливается в элементарных фазах встречных атак или в защите.
— Я удивлен, новичок! — крикнул Ардио, оскалив зубы. — Ожидал большего от тебя! Тем лучше для меня. Держи «укус пчелы»! Мое левое плечо ожгло болью. Кортик противника, напоминаю, был затуплен во избежание тяжелых травм, но Ардио хлестнул меня, развернув клинок плашмя.
— В настоящем бою ты бы уже лишился подвижности своей руки, — хохотнул южанин. — Ну как, еще не разочаровался?
— Я, вообще-то, не люблю такое оружие, — признался я, отводя удар, направленный мне в колено.
— Выбирать не приходится, — дон Ардио начал очередную атаку, завуалированную под финт.
Краем глаза я заметил, что остальная буйная братия перестала драться, столпившись на краю платформы, не обращая внимания на вопли Вальтора, требующего, чтобы мы продолжили тренировку.
— Сколько у тебя абордажных боев, дон? — поинтересовался я, поймав кортик Ардио на гарду. Мы впились друг в друга глазами.
— Больше десятка, капитан, — Ардио снова оскалился, сделал шаг вперед и выбросил руку в выпаде на уровне моей груди. Удар был сложный, и мне пришлось защищаться из неудобной позиции. С трудом отведя жало кортика от себя, я отпрыгнул в сторону, и в это время платформа со скрипом сделала резкий поворот, отчего все находящиеся на ее поверхности, с возмущенными криками схватились за борта. Большинству не повезло. Повалились как кегли.
Ардио с трудом удержал равновесие, но мне было достаточно и этого. Я развернул кортик острием к себе и швырнул оружие в дона. Кортик попал точно в лоб моему оппоненту самым навершием. Ручка была довольно массивной, и звук от удара в кость заставил вздрогнуть даже закоренелых штурмовиков. Дон Ардио удивленно пошатнулся, его колени подогнулись, после чего тушка агрессивного южанина с грохотом упала на бревна.
— Святые угодники! — выдохнул дон Ансело, вытирая пот с лица. — Два раза уронить Ардио на землю — на это стоило посмотреть!
— Эй, крабий помет! — разорялся внизу командир «Душегубов». — Все вниз! Вы что там устроили, кретины?
— Лорд, придется немного подождать! — перегнулся через борт Бруно. — Наш уважаемый Ардио изволил почивать! Мы не сможем спустить его вниз без веревок!
— Что у вас случилось? — вступил в переговоры Серехо.
Дон Ардио открыл глаза, и первым, кого он увидел, было мое лицо. Я присел на корточки рядом с ним и легонько похлопал по щекам.
— Неужели ты всерьез думал, что потомственный дворянин, офицер императорских войск не умеет владеть оружием?
— Это нечестный прием, — прохрипел Ардио, ощупывая шишку на своем лбу.
— А наша жизнь всегда построена на противоречиях, и где здесь честность и обман — я не знаю, — я подал руку Ардио, и тот, поколебавшись, принял ее. Я помог пострадавшему подняться, после чего вся команда покинула тренажер.
— Кучка клоунов из бродячего цирка! — Вальтор, закинув руки за спину, стоял перед нами, широко расставив ноги. Ворот его камзола был расстегнут, и оттуда выглядывала белоснежная рубашка. — Это что сейчас было? Несколько дураков, решив, что они гении, использовали абордажные лестницы, чтобы запрыгнуть на борт противника, но вместо этого столпилась между платформами, словно куча дерьма из-под хвоста слона!
— Платформы не сближались вплотную, и нам пришлось действовать именно так, — подал голос Ансело. — Ясно же, что в настоящем бою мы бы подошли вплотную к противнику и не стали ломать голову над тем, как попасть на чужой борт.
— Так вам требовалось всего-то — прорвать оборону врага! — рявкнул Вальтор. — А вместо этого вы потеряли темп и столпились на крохотном пятачке, рискуя попасть под залп аркебуз! Думаете, вам дадут в настоящем бою раздумывать?
— Никак нет! — рявкнули штурмовики.
— Вот Фарли — догадливый малый, — Вальтор подмигнул мне. — Сообразил использовать веревку, которую забыли плотники после монтажных работ. Учитесь, господа, извлекать пользу из подручных материалов. Кстати, а чего это у Ардио на лбу зреет? Весьма впечатляет. Кто ему рога поставил?
Штурмовики жизнерадостно заржали. Мой бывший спарринг-партнер побагровел, но сдержался от колкостей. Я понял, что дисциплина здесь худо-бедно поддерживается, и партизанщины никто не допустит. Грош цена была бы коменданту Амельфи, если бы подбирал для специфического контингента людей, противоположных по характеру тому же Вальтору. Этот же парень мог скрутить в бараний рог любого, кто слово против вякнет. Ну, я подозреваю, что так оно и есть. Ближайший бой покажет, прав я или нет.
— Серехо, веди отряд в арсенал. Сдайте оружие и возвращайтесь в казарму. Сил нет смотреть на это убожество! Будете ямы копать под сортиры, раз не умеет воевать.
Вальтор кивнул нам, словно прощался, после чего круто развернулся на каблуках, взрыхляя землю, и широко зашагал в сторону комендантского дома. Сержант дал команду, чтобы мы шевелили своими копытами, если не хотим пропустить обед. Кстати, после адреналинового выброса на тренажере у меня проснулся жуткий аппетит. Честно, есть хотелось, как никогда. Пока мы добирались сюда, нас кормили последний раз при въезде в Оксонию.
После обеда мы остались в казарме, переваривая пищу. Нам дали личное время. Рич сразу уснул, а я прислушивался в негромкий говор штурмовиков. Несколько человек затеяли игру в карты, образовав небольшой кружок в дальнем углу, как раз напротив меня.
Я с удивлением заметил подходящих ко мне благородных донов Ардио и Ансело. Сначала показалось, что они желают присоединиться к игрокам, но вышло совсем не так. Парни бесцеремонно уселись на соседнюю пустующую кровать. Мой соперник с живописной шишкой на лбу протянул мне руку:
— Меня зовут Леон. Дон Леон Ардио. Ты молодец, здорово дрался, хоть и слабо. Вот не понимаю, почему у тебя такая хреновая подготовка. Неужели на «летучем флоте» перестали уделять внимание бою с холодным оружием?
— Если я расскажу, в чем причина — меня признают невменяемым, — я усмехнулся. — Но я буду признателен, если благородный дон Леон примет на себя обязательство помочь мне подтянуть технику фехтования.
— Ой, сколько слов, — поморщился Леон, дергая плечом. — У нас в Тамиссе так любят тарахтеть тетушки на рыбном базаре. — Скажи прямо: помоги, брат Леон!
— Твой кортик немного помог в болезни моего земляка, — Ансело усмехнулся. — Головой стал соображать. Знаешь, что он сказал? Пошли, говорит, к этому славному парню Фарли, чего он один скучает? Кстати, мое имя — Михель.
— Чертовски приятно познакомиться, — я нисколько не лукавил. Боевое братство во все времена являлось неотъемлемой частью жизни человека, связанного с армией. Куда без корешей? Даже бутылку вина выпить — нужны друзья. Мои новые знакомые пусть пока и не тянули на статус закадычных друзей, но первая попытка обнадеживала. Глядишь, в технике фехтования подтянут, и в бою спину прикроют.
— В нашем братстве было слишком много людей, так до конца и не понявших, что ни титул, ни положение в обществе не спасает от клинка в пузо, — Ардио почесал шишку. — Знаешь, их столько прошло через «Гадюшник», что мы перестали их воспринимать как настоящих бойцов. Так, очередное строптивое мясо, думающее, что очень скоро окажется в своем привычном мире.
— Сколько же вы времени находитесь в штурмовиках?
Южане переглянулись, ответил Ансело:
— Я уже три года, а Леон пришел чуть позже.
— Ага, через два месяца после тебя, — хмыкнул Ардио. — Слышал, Вестар, что произошло в Элодии?
— Взрыв арсенала? — что-то такое я припомнил. Выплыло из закромов памяти.
— Ага. Там же большие склады боеприпасов для флота. Очень много войск, вынужденных охранять побережье от дарсийского нападения. Удобные бухты, хорошие дороги, чтобы рассечь группировку надвое и двинуться на столицу, — Ардио задумался. — Дело было тухлое, потому что сгорели склады с новейшими боеприпасами, начиненными какой-то магической дрянью. К вам поступали такие?
— Нет, — соврал я. Не хватало, чтобы лишняя информация по «Дампиру» пошла гулять среди штрафников.
— А и ладно, — махнул рукой Ардио, — видимо, готовились к высадке в Дарсию. Так на следующий день после пожара понаехало тьма народу. Гранды из Маселии, Тамисса, даже из столицы высшие чины Трибунала не замедлили слететься. От обилия эполетов и золота на мундирах в глазах рябило. Начали шерстить всех, кто был причастен хоть каким-то боком к охране арсенала. Меня и весь офицерский состав нашего гарнизона арестовали сразу же. Половину выпустили, так как в ту ночь их не было на службе. Кто-то кутил в городе, кто-то к себе домой уехал. Все же местные…. Расследование шло долго. Тут такое дело…. Всплыло много неприятных вещей, а для нашего военного руководства такое положение дел равносильно казни. Начались подкупы, грязная возня за нашими спинами. В итоге пятьдесят человек среднего офицерского звена оказались в штурмовых бригадах. Вот так. Виновных и невиновных согнали в одну кучу и погнали как стадо. Ладно — я. Сильно не расстраиваюсь, потому что в чем-то есть и моя вина в происшествии. Где-то не доглядел за солдатиками, где-то закрыл глаза на нарушение дисциплины. А дон Михель — вот он попал под раздачу совершенно безвинно.
— Подожди, вот так просто взяли и огульно обвинили? — поразился я.
— Сухопутные войска не имеют такой популярности, как воздушный флот, — пожал плечами Ансело. — Зачем с нами возиться? Попал в поле зрения Трибунала — виноват.
— Но это же несправедливо, — сказал я и тут же прикусил язык. Двести лет в хронокапсуле не смогли стереть память о том, как я здесь оказался. Верхушка командования прикрыла свой зад и подставила меня как главного виновника трагедии, развернувшейся на небольшой части суши многострадальной Тефии. Нужно ли теперь возмущаться старому, как мир сценарию? Выходит, мне крупно повезло, что пули раздробили позвоночник и обездвижили меня? А ведь и там светил трибунал! Возможно, и оправдали бы… Далеко не факт.
Доны переглянулись между собой, понятливо усмехнулись. Они все прекрасно видели, но ситуацию примерили к моему нынешнему положению. Деликатно промолчали.
— Молодость наивна, как и первая любовь, — философски заметил Ансело.
— Наш Михель — поэт, — сдал его с потрохами Леон, дергая плечом. — Стихи пишет хорошие, но все про неизвестных дам, про воздыхание при луне и пам-пам-тара-рам что-то там….
— Гад, — спокойно бросил Ансело. — Дождешься, я напишу про тебя, ославлю на века, паршивый дуэлянт.
А мне пришла в голову интересная мысль. В какой части Тефии воевал я в своем будущем? Если судить по тактическим картам, которыми нас снабдил штаб, то мы высадились на очень обширный материк, точнее, на западную его окраину. Но здесь надо принять во внимание огромный временной разрыв. За века могло произойти все, что угодно. Тектоническая активность планеты, катаклизмы, наступление морей на сушу, меняющее береговую линию, или же наоборот — морское дно обнажилось. Да много факторов, которые не дадут мне точной привязки. А может ли быть так, что это далекое будущее, в котором технологический уклад пошел совершенно по другому пути, и к этому приложила руку Конфедерация? Впрочем, мой куратор ясно сказал, что я все же в прошлом, ужасно интересном и магическом далеком прошлом.
— А почему на тренировках не используют настоящее судно? — спросил я. — Оксония стоит на берегу моря, и, если постараться, можно найти парочку старых кораблей. Подойдут даже нефы или ускиеры. Пригласить левитаторов в качестве мастеров.
— Думали об этом, — ответил Ансело. — Все уперлось в гравитоны. Командование побоялось передавать кристаллы в штрафные части. Слишком большой риск, посчитали отцы-командиры. В результате приходится отрабатывать навыки на этих страшилищах.
— Да, признаюсь, впечатлен, — я кивнул. — Даже в кошмарном сне не приснится такое. Но задумка интересная.
— Угу, интересная, — буркнул Ардио, — если списать со счетов десяток несчастных, сорвавшихся с высоты. Могу столько рассказать — плохо спать будешь. Или воспылаешь ненавистью к «вертушке».
— Спасибо, не надо, — вежливо ответил я. — Мне еще долго служить в ваших доблестных рядах. Многие знания умножают скорбь, как сказал один древний мудрец.
Глава 8. Морские ловцы
Нервно зевающий от сырого ветра и унылого предрассветного утра строй в черных камзолах изломанной линией стоял за глухими стенами пакгаузов и с тоской слушал маркграфа Шиматта, разглагольствующего о пользе морского патрулирования вдоль берегов вверенной ему волей императора марки. Предстоящая работа была связана со слухами, что аксумские контрабандисты попытаются высадиться на пустынном берегу и сбагрить крупную партию тканей и табака в обход государственной казны. Шиматт этого допустить никак не мог. Старый волк почуял запах крови, и желал перехватить товар. Но для операции пограничники не могли выделить необходимое количество людей. Слишком размытой оказалась информация о высадке контрабандистов. Где именно они хотят провернуть дельце? Когда? Сегодня или завтра? А, может, вообще через месяц? Маркграф долго ругался с командиром береговой стражи, но не мог применить к нему каких-либо санкций. Пограничники с большим удовольствием послали Шиматта в такое долгое путешествие, что маркграф долго отходил от возмущения. Но потом вспомнил, что есть форт «Вороний». И вот здесь-то его полномочия сыграли роль. Комендант Амельфи не стал отказывать в деликатной просьбе, только напомнил, что ему нужны корабли с экипажами, а не просто деревянные лохани.