За ночь ничего не случилось, хотя он больше всего опасался нападения лодок именно в ночное время. О нападении авиации противника, в основном советов, он не думал и не боялся, погода действительно выдалась нелётной, облачность была низкой
По всей видимости, советы надеялись, что в такую погоду караванов на Петсамо, не будет. Для него главное проскочить в Петсамо без потерь транспортов, как ни как, на их бортах находится целый полк горных егерей со всем вооружением, их недавно доукомплектовали до полного штата, во время отдыха. Об этом ему поведал командир 136 полка горных егерей, ему Ганс фон Дэвидсон, предоставил гостевые апартаменты на своем эскадренном миноносце "Рихард Байцен", заверив, что это самое безопасное место в конвое.
Утро вступало в свои права, видимость на море начала увеличиваться, 7 часов утра посмотрев на часы, фрегаттен-капитан решил, что происшествий на сегодня не будет, караван находился где-то посередине между Киркенесом и Петсамо, до вод близких к полуостровам Средний и Рыбачий, находящихся под контролем советов, идти ещё не один час. Поэтому, передав свои функции начальника конвоя и командира эсминца своему помощнику, Ганс решил прилечь на несколько часов отдохнуть.
Спал он ровно двадцать минут, когда его разбудил посыльный матрос, помощник докладывал, что на встречном курсе, вдалеке видны корабли, ведущие бой, на запрос в штабе флотилии сказали, что наших судов здесь нет, радист передаёт, что никаких вызовов по радио на их волнах нет.
Поняв, что поспать не удастся, Ганс стал одеваться, сказав, что будет в боевой рубке за несколько минут.
Прибытие в боевую рубку, ясности не принесло, до кораблей было пока большое расстояние, которое постепенно сокращалось. И только через десять минут и внимательного осмотра стало ясно, что случилось впереди.
А впереди они видели следующее, на скорости чуть больше 20 узлов, в их сторону летел "шнелльбот", во всю отстреливаясь от преследующих его кораблей советов. Их было четыре штуки, два были впереди, видать более быстроходные, два других тип МО-4 по всей видимости не могли успевать за своими собратьями, не хватало скорости, ещё дальше МО-4 шло какое-то вооружённое грузовое судно.
"Шнелльбот" в состоянии развить скорость около 40 узлов в час, сделать этого не мог, имея попадание, о чём свидетельствовал дым стелящийся за катером, по всей видимости, удачное попадание советов вывело из строя один движок или винт.
Несмотря на то, что в охране каравана было два полноценных боевых эсминца, два торпедных катера и четыре охотника за подводными лодками, советы не пытались уходить, а продолжали гнать "шнелльбот", даже чуть сократив расстояние.
Тот же увидев, идущий караван, со всех сил шёл в их сторону целенаправленно, надеясь на их защиту.
- Советы, что, совсем спятили, даже не пытаются уходить, - выразил общее мнение находящихся в боевой рубке офицеров обер-лейтенант Вальтер Норд, помощник Ганса, - им, что жить надоело.
- А сейчас и проверим, - проговорил Ганс фон Дэвидсон, - по конвою боевая тревога. Передайте Генриху на "Шёман", чтобы вставал нам на правую раковину, мы атакуем. Остальным прикрывать транспорты, если кто-то прорвётся. Его последние слова были встречены понимающими улыбками. При такой вооружённости двух эсминцев, прорваться вряд ли кто сможет.
Два эсминца рванули на максимальной скорости в сторону приближающихся кораблей, артиллеристы эсминцев, начали пристрелку из носовых орудий. Два малых охотника казалось, только сейчас увидели, что на них, паровым катком накатывают два эсминца, начали расходится в стороны, увеличивая между собой дистанцию, перенеся огонь на эсминцы, причём с каждого начало стрелять не менее пяти скорострельных орудий. С правого охотника с первых же выстрелов, пошли попадания в "Герман Шёман" причём досталось сразу и носовому орудию и боевой рубке, об этом последовали доклады наблюдателей.
Тут события пошли так быстро, что никто на эсминцах не ожидал. "Шнелльбот", который, наконец, достиг эсминцев, начал обходить их с левой стороны всего лишь в кабельтове. Из боевой рубки "Рихарда Байцена", было прекрасно видно, как некоторые, не занятые матросы катера от радости махали головными уборами, уже поравнявшись с носом эсминца, торпедный катер вильнул в их сторону и выпустил торпеду.
Этого никто не ожидал, все казалось, застыли на миг, в этот момент торпеда ударила в борт эсминца, взрыв был такой силы, что его подбросило вверх, почти все попадали на пол, который всё больше увеличивал угол наклона в сторону кормы.
- Это конец, - последнее, что пришло в голову Гансу фон Дэвидсону, - мы уходим под воду.
Торпедный катер проскочив головной эсминец, поравнявшись с следующим эсминцем проделал аналогичную операцию. В момент выпуска второй торпеды, первая достигла "Рихарда Байцена", взорвалась, как раз за первой трубой эсминца. От взрыва эсминец разорвало на две части, затонувшие в течении трёх минут, задрав как нос, так и корму. Вторая торпеда попала, в не ожидающего, такой подлости "Герман Шёман" сразу за второй трубой, разрыва эсминца не последовало, тем не менее, его это не спасло. Взрыв снёс около четырёх метров борта, сделав значительные разрушения внутри, эсминец начал очень быстро проседать кормой, увеличивая крен на подбитый борт, очень быстро корма вся скрылась в воде, тяня за собой и весь корабль, носовые орудия стрелять перестали. Стало видно, как экипаж пытается спешно покинуть тонущий эсминец, спустить шлюпки в условиях, когда корабль быстро погружается, да ещё под наклоном не получилось, а доплыть до береговой черты находящейся в пяти километрах - утопия.
Дальнейшие действия на море не закончились, большой торпедный катер С-23, во главе с Репиным, прекрасно сделав своё дело. Выпустив две торпеды и два раза попав, в два же эсминца, один из которых уже ушёл на дно со всем своим экипажем 325 человек, второй потонет в течении десятка минут, на скорости 40 узлов по дуге уходил в сторону открытого моря. В дальнейшем сражении он пока не участвовал, его экипаж лихорадочно перезаряжал свои торпедные аппараты, оставшимися двумя торпедами.
Разошедшиеся в разные стороны, РС-513 и РС-514 на максимальной скорости, рванули к транспортам. Те, продолжали иди, в их сторону, под охраной двух больших торпедных катеров, шедших впереди. Но капитаны транспортов, только сейчас поняли, что случило, но не приняли ещё никаких дальнейших решений. Шедшее на них грузовое вооружённое судно, по всей видимости, вспомогательный крейсер, открыло огонь первые же разрывы легли вблизи транспортов, попаданий пока не было, но разрывы говорили о том, что стреляли достаточно крупным калибром.
Командиры немецких больших торпедных катеров, поняв, что сейчас произойдёт, посчитали вспомогательный крейсер главной угрозой транспортам, увеличив скорость, до максимума, разделившись, пошли на него с разных сторон.
Идти им до начало торпедной атаки не менее нескольких минут, но тут, на их пути встали два морских охотника. Работа их автоматических пушек, да ещё в таком количестве, "приятно" удивила немецких командиров катеров. В один из них шли сплошные попадания, пока, очередной снаряд, по всей видимости из "Эрликона" не попал в торпедный аппарат катера. Взрыв не оставил никого из экипажа в живых.
Стрельба главным калибром, вспомогательного крейсера, начала приносить свои плоды, пошли накрытия головного транспорта, остальные видя такое дело, попытались свернуть в сторону береговой линии. На что ВК, шедший на скорости более 20 узлов, чуть довернув в сторону береговой линии, открыл огонь всем бортом, при этом работало три из четырёх длинноствольных орудий. Стреляло, в общем, не менее десятка пушек и крупнокалиберных пулемётов.
Первый транспорт уже горел, сильно осев бортами. Артиллеристы ВК, перенесли огонь на следующий, из-за сократившегося расстояния, в транспорт шли сплошные попадания.
Ответной стрельбы не было, уцелевший немецкий большой торпедный катер уходил на скорости 40 узлов в сторону Киркенеса, его преследовал С-23, на котором, установили ещё две пушки - "Бофорс" и "Эрликон".
Все морские охотники преследовали посильную для них добычу, охотников за подводными лодками, не были в состоянии, развить скорость, какую давали катера типа РС или МО-4.
Из четырёх охотников за подводными лодками, один был уже потоплен, второй пылал стоя без движения, его добивал МО-161.
Трое катеров быстро догоняли своих противников. Прямое попадание из "Бофорса" лишило хода ещё один катер, шедший за ним РС-513, двумя "Эрликонами" сносил любые попытки экипажа прорваться к кормовому орудию или крупнокалиберным пулемётам, увеличивая их потери. Последний далеко не ушёл охваченный пожаром, начал сбрасывать ход на нем начали спускать флаг.
Морской охотник МО-4, номер 161, добив своего противника, спешил к нам на помощь.
Вспомогательный крейсер, встав так, чтобы суда были в секторах обстрела, стрелял на поражение из всего своего вооружения, каким мог дотянуться до транспортов.
Первый транспорт ушёл под воду, в две шлюпки набилось много народу, около сотни плавало в холодных водах Баренцева моря, количество голов уменьшалось с каждым мгновением.
Второй транспорт медленно уходил под воду, спустить с него шлюпки не успели. Оставшиеся в живых копошились стараясь подняться повыше. Когда оставшееся, корма транспорта пошла под воду, она утянула всех кто был в воде и на ней.
Третий транспорт пылал как факел, огонь поедал как кормовые помещения, так и помещения которые располагались до рубки транспорта. Вопрос его ухода под воду был вопросом времени - получаса.
Четвёртый транспорт, не дошёл до береговой линии 300 метров, когда стал погружаться, ВК продолжал обстреливать, как четвёртый, так и третий транспорт до тех пор, пока они не скрылись под водой.
После утопления всех транспортов, на месте их уничтожения, оставалось всего три шлюпки, когда к ним подходил ВК, с одной из шлюпок раздались выстрелы из винтовок, взбешённые артиллеристы открыли огонь на поражение, стреляли до тех пор, пока шлюпки и наполнившие их матросы и солдаты не ушли под воду.
Со всего конвоя спасся только большой торпедный катер, ему удалось уйти на скорости.
Два последних охотника, за подводными лодками удалось отстоять. В том числе и последний обгоревший. из их экипажей, в живых, осталось только 17 матросов, и то в основном с последнего, на предпоследним сопротивлялись почти до последнего, взять удалось только несколько раненых. Их всех передали на "Победитель".
Уходили максимальным ходом, каким можно было тащить два охотника за подводными лодками, их тащили два катера РС 513 и 514. Скорость хода была всего 15 узлов, но Ледяев не хотел терять свои трофеи, тем более надвигалась ночь, а к утру корабли должны были обогнуть полуостров Рыбачий.
Так оно и получилось.
Эпизод 15
Всё это время, пока шло ожидание сообщения, я пробыл на камбузе, помогая Серёге готовить на экипаж. Наконец пришло долгожданное сообщение от Щ-421, Лунин сообщал, что из Киркенеса вышел усиленный конвой, в составе четырёх транспортов, в сопровождении были: два немецких эсминца, несколько торпедных катеров, а так же охотники за подводными лодками. Ему подойти на расстояние пуска торпед не удалось.
Наша небольшая эскадра, сразу же вышла конвою на встречу. Встреча состоялась, как и планировали, утром. Дальше начали разыгрывать пьесу "догони меня маленького", основная роль выпала лейтенанту Репину и его С-23, который вместе с экипажем сыграл её блестяще, нацепив для антуражу, зимнюю форму командира катера, найденную в каюте, а экипаж, который был на верху соответственно морскую форму кригсмарине, не забыли и про флаг. Роль загонщиков выпала нам - нашему катеру и катеру старшего лейтенанта Миронова, которую мы и отыграли, азартно стреляя, стараясь не зацепить вихляющего Репина.
Немцы повелись, как и планировалось, вперёд пошли две кувалды - два немецких эскадренных миноносца. Остальные остались прикрывать транспорты.
Мы подыграли немцам, когда они открыли огонь из носовых орудий, я так же отметился, влепив, в один из эсминцев, сразу же с первого выстрела, вот что значит хорошая оптика - дальномер и прицелы, которые мы установили у себя. Пока не начались основные действия, я встал у носового "Бофорса" за наводчика, когда Репин отстрелял первую торпеду, я закончил обрабатывать носовые орудия и переключился на боевую рубку, попадания в неё я видел прекрасно. Но огонь пришлось прекратить, лейтенант Репин всадил в борт и этого эсминца вторую торпеду. Потом вперёд пошли немецкие торпедные катера, решившие разобраться с нашим вспомогательным крейсером, к своему я пристрелялся, быстро перейдя на его поражение. Так как стрелял по носу катера, чтобы замедлить его ход, случайно попал в торпедный аппарат со снаряжённой торпедой а стрелял из того же носового "Бофорса" - всё таки 40-мм, от катера ничего не осталось, - ещё и благодаря детонации остальных трёх. Второй большой торпедный катер, видя как лихо разделались, с его напарником отвернул в сторону моря, по дуге уходя в сторону Киркенеса.