Третье, действие в порту и городе, кто как куда, на чём уходят.
Четвёртое, согласование вопроса с выделением подводных лодок, для пресечения перехвата хотя бы, до полуострова Рыбачьего со стороны Киркенеса.
Пятое, очень ранняя атака аэродромов немцев Хебуктен и Банак, где базируются торпедоносцы и пикирующие бомбардировщики, с целью нанесения бомбового удара по готовящимся, к взлёту самолётам.
Шестое, где должны быть ВК и катера при отходе. Может, есть необходимость демонтировать батарею 88-мм зенитных орудий на мысе Крестовый, как её грузить и перевозить?
Четвёртый и пятый пункты было решено перекинуть на командира Мурманской базы капитана второго ранга Гизатулина, пусть согласовывает с штабом Северного флота.
Ещё неделю готовились к выдвижению, за морской пехотой и сапёрами был отправлен ВК "Мурманск", он более вместителен по людям.
За это время пришёл приказ командующего Северного флота, за уничтожение конвоя, очередные звания получили: Гизатулин - капитана первого ранга, Ледяев стал капитаном второго ранга, Петровичу присвоили капитан-лейтенанта, Оточин и Валишев получили капитана третьего ранга, Репин и Горностаев стали старшими лейтенантами, Кобызеву дали младшего лейтенанта, он приказом по бригаде, стал командиром РС-513. Было у нас и двое награждённых наградили капитана третьего ранга Валишева, орденом Ленина за уничтожение полка горных егерей вместе с четырьмя транспортами, а так же был награждён старший лейтенант Репин орденом Красной Звезды, за уничтожение двух эсминцев, подводной лодки, двух торпедных катеров и базы снабжения.
Наконец через две недели прибыл десант из штаба Северного флота, прилетело около десятка командиров во главе с начальником штаба контр-адмиралом Кучеровым.
КШУ проходили, всё на том же "Победителе", в разных помещениях, не всегда проходили гладко, как хотелось бы Ледяеву и Оточину, на второй-третий день стали привлекать комсостав, кто участвует в операции. Краснофлотцев с катеров прогнали по действиям при захвате: как двигаться тройками, где последний краснофлотец двигался с автоматом, а первые два с пистолетами. Для наглядности в качестве учебного пособия привлекли ВК "Мурманск" и РС-514.
Для захвата батарей на мысе Крестовый решили высадить десант с трёх МО-4 в заливе Пунайнен-лахт, в нескольких десятках километров от цели и с соблюдением тщательной маскировки те совершат скрытый пеший переход к цели.
Репину на С-23 нашли четыре торпеды под немецкий стандарт, его катер играл и здесь одну из решающих ролей.
Кучеров привлёк к проведению операции 2-й гвардейский смешанный авиационный полк ВВС СФ, а так же подводные лодки Щ-401, Щ-402, Щ-421 и К-22.
На вечерних посиделках за чаем, я настоял на том, что при обратном отходе, при налёте особое внимание уделить на уничтожении пилотов, которые выпрыгнут с парашютами.
Кучеров присутствующий, на вечернем чаепитии, тут же спросил с недоумением, - Но почему?
- Тут несколько аспектов проблемы, - ответил я,- первая и самая главная это то, что немцы обидятся всерьёз, поэтому и возьмутся так же всерьёз, а достать нас можно только с воздуха. Поэтому и атаки будут с ожесточением. Второй аспект, это то, что немецкие лётчики профессионалы - и чем больше мы их ПОКАЗАТЕЛЬНО уничтожим, тем быстрее они от нас отцепятся. В-третьих, - психологическая составляющая, когда самолёты один за другим сбивают, а лётчиков расстреливают ещё в воздухе демонстративно, это не способствует поднятию боевого духа.
Увидев возмущённые лица присутствующих, пожал плечами и добавил, - в-четвёртых, в плен мы их брать конечно будем, но и они пусть стараются попасть туда, на подлёте заранее предупреждая, что сдаются, при опускании на парашюте, руки держат поднятыми, выбрасывая всё оружие. Тогда и только тогда, берём. В противном случае уничтожаем.
Увидев суровое несогласное лицо начальника штаба СФ, добавил, - Степан Григорьевич, у вас, что есть большие запасы продовольствия, незанятые краснофлотцы? - то давайте нам, продовольствие мы распределим среди детей Мурманска, а краснофлотцев, так как военное время используем по назначению, в окопах или на кораблях.
Несогласие на лице у начальника штаба СФ, было написано, поэтому я спросил, - Степан Григорьевич, вы хоть знаете, сколько готовят лётчиков у нас и в Германии. Для сравнения у нас налёт перед отправкой на фронт молодых пилотов, не более 10-20 часов. У немцев в десятки раз больше, в настоящий момент немцы имеют более 100 лётчиков истребителей, которые, сбили каждый более 100 самолётов. А у нас, за 10-15 подтверждённых сбитых дают Героя. Вопрос первый как подтверждать? Вопрос второй много ли вы знаете трижды, четырежды Героев? Я ни одного. Поэтому выбывание профессионалов ПРИОРИТЕТ, и именно УНИЧТОЖЕНИЕ, показательное.
Задумчивые лица всех сидящих в кают-компании мне были ответом. Чтобы добить их окончательно, я спросил всех сидящих в кают-компании, кто из них знает, сколько положено продовольствия пленным и сколько выдают населению, к примеру, здесь в Мурманске? Поинтересуйтесь и вы очень и очень удивитесь. С такой точки зрения никто вопрос не рассматривал.
- Кстати тоже касается и моряков кригсмарине, - продолжал я, - при уничтожении конвоя, погибло около 1000 моряков с кораблей, плюс 200 в Киркенесе, это профессионалы и они не будут результативно стрелять в нас. Технику, к примеру, катер МО-4, при наличии всех комплектующих можно собрать за месяц, а экипаж сделать слаженным, за месяц получиться? Поймите простую истину, не мы должны героически умирать в этой войне, а немцы, пришедшие к нам, должны умирать за своего фюрера, и чем больше, тем лучше. Профессионалов надо готовить очень долго, например зенитчиков, какая у нас результативность?
Я повернулся к Ледяеву и Кучерову. Ответа не последовало, итак всё было ясно.
- В порту Лиинахамари, - я продолжал говорить, - действовать так же, немцев уничтожать, финнов, норвежцев, если сдаются брать в плен и передавать на "Победитель" или "Мурманск", а там для них уже должны быть подготовлены "КОМФОРТНЫЕ" большие каюты желательно в трюмах. Здесь так же нужно собрать со всей бригады и базы пистолеты с ними удобнее действовать в узких коридорах катеров и суден или получить их дополнительно со складов.
На что, соглашаясь со мною, кивал головой Оточин, так же находившийся здесь.
- Идём дальше, - продолжал я, - слабое место в плане это, проход без боя до порта Лиинахамари 18 миль. Я бы на месте немецкого старшего морского начальника поступил бы следующим образом, перед Печенгским заливом на охране поставил бы какой-нибудь ВК, а непосредственно перед портом Лиинахамари, на дежурство определил бы торпедный катер или сторожевой катер, но с радио на борту, как и у ВК.
Кучеров, Ледяев, Оточин, согласно закивали головами.
Поэтому ВК, получает от С-23 торпеды в борт, я наведу, не сомневайтесь. А с катерами надо по-другому, там только захват, но тихий без звука и это, тоже за мной. Сделаю, как не спрашивайте, просто примите на веру. А вот дальше это уже, ваша, слаженная робота.
Наконец выстраиваясь в походный ордер, 20 февраля 1042 года рейдовое соединение нашей бригады, в составе ВК ПВО "Победитель", ВК "Мурманск", РС-513, РС-514,С-23, МО-4 за номерами 161, 162, 163 начало выдвигаться из порта Мурманска. Здесь оставались на всякий случай три МО-2 нашей бригады и один из морских охотников на подводные лодки (получивший название "Блистательный"), вошедший в состав нашей бригады после ремонта. Ими остался руководить Виктор Яковлев, старший политрук, назначенный недавно в нашу бригаду заместителем Ледяева по политической части.
Эпизод 20
До полуострова Рыбачий, а точнее до Губы Вайда дошли за сутки без приключений и происшествий, я как обычно помогал коку Серёге на кухне готовить, в остальное время отсыпался про запас, в кубрике на своей второй полке. До момента, когда после трёх начинает темнеть оставалось ещё полчаса, но я не став ждать перешёл на борт С-23 к Репину, вместе с 25 краснофлотцами во главе с мичманом.
Потихоньку набирая скорость, рейдовое соединение двинулось к заливу Петсамовуоно, наш же катер на скорости 40 узлов рванул вперёд, до подхода соединения мы должны были разобраться с охраной залива Петсамовуоно, где фиорд через 18 миль приводил нас к гавани порта под названием Лиинахамари, ещё дальше располагался городок с названием Петсамо.
Мои предварительные выводы по охране, оказались правильными, перед подходом к заливу, уже в темноте я заметил, включив свое ночное зрение судно средней тоннажности, которое на малой скорости, почти на цыпочках по дуге мы и обошли, зайдя ему на правый борт. По моей просьбе, к которой старший лейтенант Репин прислушался, шли мы на одном дизеле на малых оборотах, торпедные аппараты были готовы к стрельбе, около них стояли четыре краснофлотца во главе со старшиной катера.
На рубеже 4-х кабельтовых я скомандовал: "огонь". Команду продублировал Репин, так как судно было без движения, лежало в дрейфе с соблюдением светомаскировки, и что бы было лучше слушать в ночи звуки. Репин принял решение стрелять одной торпедой с углублением два метра. Хлопок от сжатого воздуха, наверное, услышали на судне, но сделать ничего уже не смогли, торпеде чтобы преодолеть 4 кабельтова со скоростью более 30 узлов, понадобилось не так много времени. Столб воды вырос как раз перед дымовой трубой. Заряда хватило, даже его оказалось много, судно от такого удара разломилось на две половинки и затонуло за считанные минуты.
Всё это время Репин стоял с биноклем в руках и наблюдал за ним, рядом с ним стоял и мичман, держа свой бинокль. Мы подождали минут пять после взрыва, заглушив свой дизель. Но сколько ни вслушивались, а я не всматривался, в разные стороны, никого поблизости не было. Наконец Репин принял решение двигаться далее в сторону залива Петсамовуоно, предварительно спустившись вниз и доложив по радио о потоплении ВК противника.
Преодолев 8 миль, мы подошли к заливу Пунайнен-лахт, где идущие за мной тройка МО-4, должна высадить десант для взятия батарей на мысе Крестовый (Ристиниеми).
Здесь нам предстояло ждать несколько часов пока морские пехотинцы подойдут до мыса Крестовый. Атака на гавань планировалась одновременно с нападением на мыс.
И тут я оказался прав на входе в порт, в трёх милях дежурил небольшой катер. Как позже выяснили, это был небольшой тральщик "Sarki" ("плотва"), что относился к типу катерного тральщика "Ahven", был он небольшого водоизмещения всего 17 тонн, его длинна, составляла 17,2 метра, имел на вооружении всего один зенитный пулемёт, экипаж насчитывал всего 8 человек, силовая установка состояла из одного дизеля 65 л.с., скорость была чуть больше 10 узлов.
Как только его рассмотрел, сказал, чтобы глушили двигатели и ложились в дрейф, что и продублировал Репин.
Теперь был мой выход, к нему я подготовился заранее, всем необходимым меня снабдил, боцман Кашкаров, а это прочная тонкая верёвка с кошкой на конце и двое ножей в чехлах. Наложив на себя заклинание тёплого тела и видимости в темноте, не торопясь раздевшись, продел через голову и правую руку верёвку с кошкой, нацепив на ногу и руку по одному ножу, махнув на прощание головой Репину, мичман стоял рядом с ним выпучив от удивления глаза и открыв рот, что мне было прекрасно видно, прыгнул в воду в направлении катера.
Плыть было чуть меньше километра, что для меня было нормальной дистанцией, поэтому набрав приличную скорость, поплыл, загребая руками в сторону катера, к катеру подплывал минут через двадцать - двадцать пять. Запас нахождения в воде ещё есть минут пятнадцать. На палубе катера никого не было, все, по всей видимости, находились в рубке катера, ночь и плохая погода не располагали к тщательному дежурству на свежем воздухе. Когда весь катер обрисовался, бросил в его сторону заклинание сонного удара. Кошку закинул с первого раза, было не очень высоко.
Двадцать секунд и уже был на палубе катера, дойдя до дверей в рубку, открыл её. Как я и предполагал в рубке спали три человека, достав нож с узким лезвием, принялся за дело. На катере всего было восемь человек, три в рубке, четыре в кубрике и один в одиночной каюте, по всей видимости, командир катера.
Покончив с этим делом, нашёл в рубке фонарь, мигнул четыре раза в сторону лежащего в дрейфе С-23, как и договаривались с Репиным. Мне было видно как тот, дав небольшой ход, пошёл в мою сторону. На подходе подсветил ещё раз, выйдя из рубки, поймал брошенный не толстый канат, привязать его не успел. С катера начали перескакивать краснофлотцы, один из них забрал у меня канат и ловко привязал его к специальному креплению. Мне на плечи кто-то накинул бушлат. Краснофлотцы ныряли внутрь катера. Подошедшему Репину и мичману я сказал, что на борту всего было восемь моряков, всех уже можно отправлять за борт. На катере достаточно оставить старшину и пять краснофлотцев, должны справиться. На что кивнул головой мичман, всё ещё обалдело, смотря на меня.