— Когда-нибудь астроменами станет гораздо больше людей, но я надеюсь, что когда-нибудь вы добьетесь большего и тем самым получите право на рыцарский титул. Но, как вам прекрасно известно, награждение титулом — дело рук Её Величества. Я не смогу вам помочь.
— Сначала астроменом стал я, — заметил Шепард.
— Я не вижу скромности, — строго ответил лорд Солсбери. — Было бы лучше, если бы мистер Гленн сказал о мистере Шепарде, что тот первый астромен.
— Извольте заметить, но ведь недалёкие люди говорят, что геяне побывали в космосе раньше нас, — осторожно заметил Гленн.
— Причём здесь геяне? — удивился премьер-министр. — Нет! Даже если они смогли в чём-то опередить нас, скоро они не станут об этом вспоминать. Для сравнения, китайцы знали о порохе раньше нас, но это обстоятельство не мешает им быть варварами.
— Ваши слова очень точны, ваша светлость, — согласился Гленн.
— Мы должны преподать геянам урок, чтобы даже через сто лет ни один геянин не посмел косо взглянуть на человека. Кстати, слышали ли вы мнение профессора, который осмелился не соглашаться с существованием жизни на Гее?
Взгляд Шепарда был задумчиво направлен в сторону бровей; вскоре вид его вернулся к почтению.
— Да, милорд. Тем не менее, Фламмарион уверен, что плотность атмосферы на Гее больше нашей, а иные астрономы считают, что атмосфера Геи в четыре раза разрежённее.
— Если верно последнее, и количество воздуха у них меньше, тогда у геян объём груди должен быть больше.
— Не сомневайтесь. Вы нашли на их планете фотографии женщин с огромной грудью. Изволите взглянуть?
Состояние Гленна слегка смутилось упоминанием вещей между шеей и щиколотками. Премьер же довольно строго ответил:
— У меня есть много других дел.
— Вы правы, милорд. Есть ли у геян крылья? Найденные фотографии свидетельствуют об обратном.
— Кстати, о ваших находках в геянских поселениях. Я имею в виду другие находки. Признаюсь, они порядком удивили меня.
— Мы именно сейчас расспросим об этом джентльмена, который знает в этой области всё. Лидделл уже готов.
Секретарь молчал, продолжая испытывать невидимое нетерпение. Шепард и Гленн покинули гостиную. Чемберлен и лорд Солсбери последовали их примеру, уступив место гостю.
В Государственную гостиную с колоннами вошёл обладатель высокого роста и геркулесовского телосложения, неизменные кепка и твидовый костюм снова были на своём месте, лицо обращало на себя внимание большими усами. Из такой личности легко вывести любовь к спорту. Без всякого сомнения, этим лицом был Артур Конан Дойл, более всего прославившийся в качестве литературного агента доктора Уотсона.
— Добрый день, мистер Дойл. Как поживает доктор Уотсон? Скучает ли он без мистера Холмса? А то, понимаете, я не пишу писем на Бейкер-стрит…
В глазах Дойла читалось оскорбление таким высказыванием.
— Вы смеётесь надо мной? Вы забыли, что и Холмс, и Уотсон — вымышленные персонажи?
— Простите великодушно. Совсем из головы вылетело. Всё-таки хочется верить в существование знаменитого сыщика. Тогда позвольте мне другой вопрос. Не стыдно ли вам?
— За что?
— За то, что вы убили Шерлока Холмса.
— Нет. Я не испытываю ни стыда, ни жалости. Этот самоуверенный тип отвлекал меня о написания серьёзных вещей. Я ненавижу его. Я так объелся им, что у меня к нему такое же отношение, как к foie gras, которого я однажды съел слишком много и от одного названия которого меня до сих пор мутит. Я считаю себя мастером исторического романа.
— Широкая публика так не считает, мистер Дойл. Хорошо, теперь я должен продемонстрировать вам то, из-за чего вас пригласили сюда. Астромены Александр Шепард и Малькольм Гленн конфисковали у геян, эти странные находки. Одна из них удивительно напоминает балерину Дега.
Ладонь указывала в сторону балерины Дега, словно изваянной из инопланетной бронзы.
— А это — фотография статуи, подозрительно похожей на Мыслителя. Возможно даже, это она и есть. Господа Шепард и Гленн пытались эту статую украсть.
— И что получилось?
— Очень тяжёлая. Им пришлось уронить статую на пол и оставить её там. Вы видите её фотографию. Когда они уронили статую, пришёл человек, похожий на сторожа. Мистер Шепард дал ему взятку. Коньяком.
— Всё это, конечно, очень интересно, но зачем надо было вызывать меня?
Секретарь робко вздохнул.
— Затем, что ещё одна находка выглядит как плагиат.
Лидделл водрузил на стол вывеску. Её дугообразный верхний край занимали слова «ШЕРЛОК ХОЛМС». Ниже располагались сам Холмс, с изогнутой трубкой, одетый в пальто и двухкозырку с ряда иллюстраций Сидни Педжета, справа от него было указано «КОНСУЛЬТИРУЮЩИЙ ДЕТЕКТИВ». Ещё правее были экипаж, мужчина в цилиндре и плаще и уличный фонарь. «221Б Бейкер-стрит» было написано внизу.
— Узнаёте ли вы его? — спросил Лидделл, когда брови Дойла поползли вверх.
— Д-да.
Лидделл водрузил на стол вывеску меньших размеров, зелёную, с надписью «МУЗЕЙ ШЕРЛОКА ХОЛМСА», окружавшей силуэт Холмса в той же охотничьей шляпе и с изогнутой трубкой во рту. Эта вывеска не была последней, ибо Лидделл достал третью, маленький портрет Холмса на которой уже не бросался в глаза, ибо значительную длину занимали слова «МУЗЕЙ ШЕРЛОКА ХОЛМСА. Подарки. Книги. Старинные вещи. Сувениры».
Брови мистера Дойла поднялись ещё выше, пока не встретили лоб.
— Я разделяю ваши эмоции. Вы можете объяснить, откуда геяне знают о Шерлоке Холмсе?
— Не могу.
— Неужели они читают наши книги?
— Вы задаёте мне вопросы, ответы на которые я и сам не знаю.
— Я сам нахожусь в состоянии недоумения. И откуда они знают о существовании Дега и Мыслителя?
— Я знаю лишь одно. Шерлок Холмс, этот заносчивый умник и проныра, известен даже геянам. Этого я вынести не могу. Выход из ситуации лишь один.
Писатель нервно заозирался по сторонам, пока его взгляд не встретил револьверы-шестистрелы, принадлежащие Шепарду и Гленну. К крайнему изумлению Лидделла, Дойл, сделав несколько шагов к дивану, взял один из пистолетов. Второй мог остаться без дела, но Дойл взял и его, теперь держа в руках два совершенно одинаковых «уэбли». Переводя взгляд с одного на другой, он не соображал, какой экземпляр предпочесть. Когда взгляд достаточно и в одинаковой мере исследовал оба объекта выбора, Дойл не смог предпочесть один из них и приставил к вискам оба револьвера.
— Побойтесь Бога! — воскликнул Лидделл.
— Бог есть, но я в него не верю.
— Вы говорите, Бог есть, но вы в Него не верите? Ваши слова отдают парадоксом.
— Ничего странного. Я агностик. И даже если я найду в себе мужество покончить с жизнью, вы можете надеяться на спиритизм и можете попытаться связаться со мной через медиума. Но возможность этого мною еще не доказана.
— Прошу прощения, сударь, не говорите нонсенса. Я готов привести вам два аргумента. Первый. Если показать Родену фотографию Мыслителя с Геи, он не станет стрелять в висок. Если показать Дега балерину из того же источника...
В ответ Конан Дойл прикрыл глаза, словно думая об искусстве.
— А второй аргумент?
— Вы не сможете наложить на себя руки.
— Почему, мистер Лидделл?
— Неужели вы думаете, что в этом доме присутствуют заряженные револьверы?
Дойл в нерешительности подержал револьверы у висков, пока на его лице не проявилось сожаление по поводу его сообразительности доктора Уотсона.
— Эти чудаки, помешавшиеся на моём самом неудачном творении, после финального эпизода о гибели Холмса назвали меня убийцей. Должно быть, стать самоубийцей мне уже не суждено.
— Хвала Небесам! Теперь, когда вы собственными глазами убедились, что о Холмсе, балерине Дега, статуе Мыслителя и, возможно, других наших достижениях, знают даже на соседней планете, вы можете вернуться домой и приняться за написание других книг.
— Я так и сделаю. Нынче я начал эпопею о бригадире Жераре. Помимо того, я хочу дать премьер-министру добрый совет. Известно ли ему, что Соединённые Штаты — мой лучший друг? Пусть ради завоевания соседней планеты Британская империя забудет старую распрю и воспользуется американской помощью.
— Американского орла?
— Да. За неделю он доберётся до нас.
— В таком случае я предложу его светлости послать телеграмму.
Дойл, вдохновлённый упоминанием не только бригадира Жерара, но и американского орла, покинул Даунинг-стрит и вскоре вернулся в Южный Норвуд. Пройдёт ещё некоторое количество времени, и самому лорду Солсбери настанет время собираться домой. Лидделл протёр очки, и, положив платок в карман, окинул взглядом трофеи покорителей космоса.
Лидделл ещё не знал, что судьба предоставила возможность Гленну и Шепарду побывать в стане соседских аборигенов во второй раз и забрать с собой ещё один сюрприз для лучших умов. Пока Лидделл не знает о грядущем, мы можем отойти в объятия Морфея, надеясь на ясное объяснение тех находок, которые астроменам довелось найти в будущей жемчужине британской короны.
Глава 3
Надо помочь в демократизации Афганистана, Ирака и других африканских стран.
Особо рьяные и непримиримые националисты (если такие есть в Российской Федерации) могут спросить: а когда, блин, будет Нерезиновая?! Погодите, Москва ещё будет. Для начала дождитесь конца лондонских событий. Не Гарлем же это, в конце концов. Хотя, если подумать... А пока примите успокоительное и послушайте.
Следующий день был посвящён саммиту Группы Восьми, которую русские по советской привычке неправильно переводить с других языков называют Большой Восьмёркой (Хотя не такая уж и советская и не такая уж и российская, если такие штуки бывают у переводчиков разных стран).
Первыми пришли шерпы. Толстой, российский шерпа, обошёл места лидеров и тщательно вытер их от пыли. Батлер и Адамс (соответственно британский и американский шерпы) достали смартфоны и начали фотографировать друг друга на фоне круглого стола. Дорлеак и Штольц (французский и немецкий, конечно) сели на места лидеров и начали играть в карты.
К ним присоединился японский компьютерщик Юкио Хакамада. Его пригласили, чтобы он применил хоть что-нибудь против пришельцев.
Всем им пришлось прекратить эти дела, как только послышались шаги у дверей. Первым из лидеров пришёл главный афроамериканец мира Барак Обама. Пока остальные были в пути, он сел за круглый стол.
Вошёл ещё один.
— Ага! К нам явился Джеймс Кэмерон.
— Как вы сказали? Я не Джеймс, я Дэвид.
— Неважно. То есть, я хотел сказать, в данном случае неважно, кто вы.
— Так я же не американец. Я британец.
— Ну и что? Думаете, в США нет премьер-министра? Конечно, есть. Это Кэмерон.
Кэмерон показал большой палец.
Следующим пришёл Владимир Путин.
— А, вот и русский медведь, — сказал ему Обама.
— Я? Русский медведь?
— А что? В интернетах пишут, что фамилия Медведев означает «медведь». Точнее, «медведя».
— Так я же Путин.
— А куда вы дели Медведева?
Кэмерон:
— А какая разница? Сколько ни меняй местами Путина и Медведева, ничего не изменится.
Затем пришли Франсуа Олланд и Ангела Меркель. Участники саммита сели за круглый стол.
Возможно, вас интересует, а что в это время делает Елена Шишкина? Об этом мы поговорим позже, а пока перейдём к политике. Наберитесь терпения. Запаситесь попкорном, выключите мобильники, наденьте удобные шлёпанцы. Желающие могут приготовить айфоны и даже айпады. А вот пивом и воблой лучше не запасаться.
А вот что касается айпадов... Учёный Хакамада выдал президентам эти гаджеты. Говорит, что раз нам угрожают пришельцы, встречать их нужно во всеоружии современной техники.
Мы ничего не упустили? Так вот, участники саммита сели за круглый стол. Обама достал бутылку пива.
— Хотите?
— Нет, спасибо, — ответил Путин.
— Нет, спасибо, — ответил Олланд.
— Э-э-э-э-э-э-э, — ответила Меркель.
— А вы, мистер Кэмерон?
Кэмерон выпил всё пиво. Ну или почти всё.
— А мне? — Обама заглянул в бутылку. — Нет, ещё осталось.
Обама показал большой палец.
Теперь пора начинать великие дела. Путин начал издалека.
— Что такое происходит на нашей планете в двадцать первом веке? Сначала арабы активизировались, потом Грузия неожиданно активизировалась, словно грузины наглотались активированного угля, потом исландский вулкан активизировался, а теперь активизировались какие-то инопланетяне. Судя по предыдущему пункту, это те самые вулканцы. Ну или клингоны какие-нибудь. Или борги. Кто их разберёт...
— Как называется этот вулкан? — спросил Олланд.
— Он называется Эйяфля… фля… тля… кля… гля… кюдю… дю… дюдль…
— Англичанин скорее свергнет монархию, чем сможет выговорить это слово, — добавил Кэмерон.
— Тогда свергайте монархию! Становитесь президентом Соединённых Штатов Великобритании и Америки!
Это сказал Обама. Не успел он сказать ещё что-нибудь, как Олланд выдал:
— А не напрасно ли здесь присутствует Дэвид Кэмерон?
— Почему же напрасно?
— Потому, что вы глава правительства, а не глава государства.
— Я слышу такое впервые за всё существование саммитов. Не хотите ли вы сказать, что меня следует заменить королевой? Если честно, я предполагал такую возможность.
Кэмерон встал и ушёл.
— Куда вы?
— За портретом королевы. Месье Олланд признался, что здесь должен быть глава государства.
— Простите… — выдавила Меркель.
— Что простить?
— Я забыла взять с собой портрет президента Германии…
— Обойдётесь. Хотя, если честно… хоть кто-нибудь знает о существовании президента Германии?!
— Погодите-погодите! — вдруг крикнул Путин.
— Что такое?
— Я кое-что забыл в прихожей.
Путин вышел и вскоре вернулся с портретом Медведева.
— Граждане, готовьтесь. Дмитрий Анатольевич прибыл.
Он сел, поставил Медведева на колени и положил сверху руки и подбородок.
После этого Обама тоже произнёс неожиданные слова:
— Не считаете ли вы, что лишним следует считать Путина?
— На каком основании? — удивился Владимир Владимирович.
— На том основании, что русские — коммунисты. Ваша страна…
— Империя зла?
— Ага! Вы это признаёте?
Путин уронил Медведева и наклонился к Обаме.
— Сейчас не место для таких архаизмов! Скажите, я когда-нибудь утверждал, что в вашей стране до сих пор линчуют негров?
Обама резко вскочил и стукнул кулаком по столу.
— Кого вы назвали н… н… н… н… н… н… н… н… н…? Меня?
— Простите, я хотел сказать «афроамериканцев». Понимаете, империя зла осталась в прошлом. Я принадлежу не к Коммунистической Партии Российской Федерации, а к партии «Единая Россия».
— Так, вы признаёте, что у вас есть коммунистическая партия! А как называется ваша площадь? Красная площадь!
— А как называется ваша резиденция? Белый дом.
Только тогда он заметил, что уронил Медведева.
— Простите меня, Дмитрий Анатольевич! Сейчас подниму!
Путин вернул Медведева на место и почистил его.
— По-моему, мы собрались здесь, чтобы обсудить инопланетную угрозу, — возразил Олланд. — Коммунистическую угрозу оставим на потом. Речь идёт не о Китае или Северной Корее. Перейдём к делу.
— Мистер Обама, у меня к вам одна претензия, — заметил Кэмерон. — Вы считаете, что Путин лишний на том основании, что он из бывшей коммунистической страны? Ну не станете же вы утверждать, что фрау Меркель лишняя на том основании, что она одна женщина из всех нас?
— Правильно, — неожиданно согласился Путин. — Фрау Меркель нужно убрать отсюда и заменить её другой женщиной, помоложе. У этой женщины одна часть должна быть 90 сантиметров, другая часть 60 сантиметров, и третья часть 90 сантиметров.
— Да вы оказывается, Берлускони! — понял Кэмерон.
— Вот именно, — хмыкнул Обама. — Вы не Алину Кабаеву имеете в виду?
Путин едва не уронил Медведева, но удержался.
— Алину Кабаеву? Кто старое помянет, тому глаз вон! Причём здесь она?