Поездка за город. Том 1
Глава 1
Посмотри на небо:
Дождик все сильней,
Замочило разом
Взрослых и детей.
Посмотри на небо:
Солнца больше нет,
Птички все умолкли,
Спит и человек.
Ангелы устало
Все уходят спать,
И приходит время
Демонам гулять.
Спи скорей глупышка,
Быстренько в кровать,
Демоны неспящих
Будут забирать.
Константин Салазар
"Народные песни и предания народов Восточной Европы", (изд. 2027 года).
Не одобрено Службой гражданской безопасности Города-23, изъято из печати и архивов.
Все копии переданы в Шестой отдел Службы внешнего контроля в соответствии с запросом № 318-Красный-Срочный.
Лунный свет осторожно заглядывал в окно. Он нерешительно касался подоконника, подтягивался на краю покрытого цветастой клеенкой стола, подсвечивал бледно-красное соевое вино в бокалах. Свет крался дальше, перебирался через раскиданные в беспорядке карандаши, заглядывал в раскрытые блокноты и тетради, увязал в складках пакетов с пищевыми пайками.
Накрыв весь стол, он словно замер в нерешительности — то ли от осознания своей бестактности, то ли просто, чтобы набраться сил. Прошло несколько минут, прежде чем свет резво капнул молочной белизной на пол, забрался на кровать, лизнул торчащую из-под одеяла темную ступню. Нога напряглась, дернулась, словно стараясь что-то отпихнуть, замерла в беспокойном блаженстве.
Из-под одеяла вынырнуло увенчанное соломенным беспорядком бледное лицо. Следуя сверху вниз, оно прошлось языком и губами по дрожащей щиколотке, спустилось к пятке, занялось пальчиками. Из-под одеяла раздался задорный смешок, а бледное лицо вдруг напряглось, оторвалось от покрытых педикюром ногтей, расплылось в пароксизме наслаждения.
— Ах ты зараза, — засмеялась девушка, вскакивая на колени и разворачиваясь.
Одеяло голубым привидением соскочило с кровати и метнулось на пол, обнажив обеих подруг.
— Ну держись, — хищно усмехнулась блондинка, устремляясь вперед.
Вторая девушка, с темной, словно какао, кожей, с готовностью ответила — попыталась вскочить, развернуться. Они столкнулись, повалились, осыпая друг друга мимолетными и, казалось бы, ничего не значащими поцелуями. Но в этих поцелуях скрывалось многое — страсть, игра, лесть, интрига. Они менялись ролями, узнавали друг друга — сидя, лежа, стоя. Хохотали, болтали, тяжело дышали, стонали и снова хохотали. Обычно тихо, но не сегодня.
— Атти, — темнокожая тяжело дышала, бусинки пота застыли на ее ресницах. — Может нам…
Блондинка жадно поцеловала ее в губы, придушив продолжение фразы.
— Не волнуйся.
— Почему? Стенки тонкие, сосед может услышать.
— Ничего он не может услышать. Мэтт на дежурстве.
— Уверена?
Блондинка была уверена. Она рассмеялась, стрельнула лукавым глазом. Приблизилась и потратила несколько минут на то, чтобы передать свою уверенность подруге. Постаралась сделать так, чтобы их обеих ничего не заботило, словно ничего в этом мире больше и не было. Только они, смятая постель и робкий лунный свет.
Все закончилось только тогда, когда ушел огонь. А тот горел до последнего, измотав обеих. Воздух, казалось, до сих пор шел легкой рябью, в голове гулял шелест крови, а пальцы ног и рук рефлекторно сжимались и разжимались, словно требуя продолжения.
Но сперва стоило отдохнуть.
Они лежали рядом, поглаживая, щекоча друг друга. Это был ритуал. А в глазах их отражались улыбки.
Вместе с оживающими чувствами, возвращалась и способность соображать. Они вдруг услышали, что несмотря на ранний час, мир вокруг них вовсе не безмолвен. За окном слышался вялый рокот боевого вертолета, а в стену кто-то дубасил кулаком.
— Астрид, чёрт побери! — орал мужской голос. — Какого хрена у тебя там творится? Ты что, совсем обалдела?!
— Ты же говорила… — сделала круглые глаза темнокожая.
Блондинка скорчила удивленное лицо, пародируя подругу, и отвернулась. Она уже поняла, насколько ошиблась с графиком дежурств живущих на этаже сотрудников.
— Астрид!
— Чего тебе?! — неожиданно для самой себя ответила девушка.
— Харе орать! — заорал во весь голос невидимый, но явно разъяренный мужчина.
— За собой следи, Мэттью!
Блондинка нахохлилась, потянулась за одеялом, но темнокожая ее остановила, притянула к себе. Словно играя, они вдруг затаились в неудобных позах, прислушиваясь к звукам за стеной. Несколько минут подруги не шевелились, сдерживая смех, пока снова не повалились на простыни.
— Я вспомнила, — сказала блондинка. — У него утренняя смена.
— Ничего страшного.
— Он всем все разболтает.
— Вот придурок, — проворковала темнокожая, нежно бодая подругу коротким ежиком черных волос.
— Придурок, — согласилась, помедлив, блондинка. — Обожаю таких.
— Почему?
— Не знаю. Они тут простые, живые ребята. Я понимаю, чего от таких ожидать. На них можно положиться, и с ними весело.
Темнокожая приподнялась на локте, заглянула блондинке в лицо. Та ответила на взгляд, притворно надула губы.
— Чего увидела?
— Люблю твои глазки, — вздохнула темнокожая, ложась обратно. — Они у тебя синие, как ирисы, с этими бесподобными желтыми точечками на радужке. Так красиво.
— А у тебя темные, как шоколад с молоком. Так и слизала бы их с твоей мордашки.
— Глупая ты.
— Ага.
Темнота вокруг них стала наливаться светом, словно какой-то неведомый демиург подкручивал яркость. Девушки уже начали засыпать, когда с улицы вдруг раздался задорный крик.
— Девчат, ну что затормозили-то?! Помощь не нужна?!
Блондинка медленно приоткрыла один глаз.
— Астрид, что молчишь?! Кто победил-то?!
— Вот сука, — пробормотала она, чувствуя, как лицо краснеет от злости. Мэтту, по всей видимости, не понадобилось много времени, чтобы сообщить сослуживцам о ночном веселье соседки.
— Скольким он мог сказать? — спросила темнокожая.
— Скольким? — фыркнула блондинка. — Всему Барьеру.
Пожелания и предложения, несущиеся с улицы, сменил хохот. Девушке показалось, что на этот раз смеялось куда больше людей.
— Астрид, почему они так быстро поверили?
— Ну, дорогая, я же тут не случайный гость. Меня здесь знают.
— И что у тебя бывают девушки?..
— И девушки, и парни. Не забывай, это же ты у нас святая невинность, которая первый раз в первый класс…
— Я психолог, розочка. Не крутая бабень с автоматом…
Блондинка застонала и закатила глаза.
— … не крутая бабень с автоматом, — настойчиво повторила темнокожая. — Меня раньше не прижимали в раздевалке языком к шкафчику и не обещали как следует…
Синеглазая сжала ее руку, рассмеялась в голос.
— Не прижимали? Никогда-никогда?
Темнокожая запнулась, поняла ошибку.
— Хелен? Хелен Хикс, отвечай! Никогда-никогда?
— Девушка — никогда. Но разве ж я могла воспротивиться? Ведь ты как раз и есть такая крутая…
Она придушила смех подруги поцелуем.
— Бабень…
Рука скользнула по сосочку, протекла по груди, задержалась на плоском рельефном животе.
— С автоматом…
Блондинка жадно выдохнула, отвернулась.
— Дорогая… хватит.
Подруга неохотно оторвала губы от ее предплечья, подняла непонимающий взгляд.
— Хватит? Почему, розочка?
Синеглазая кивнула головой. Подруга проследила за ее взглядом и увидела настенные часы.
— Время, — вздохнула она, отнимая руку.
— Время.
Они еще полежали, вслушиваясь в ощущения своих остывающих тел, замечая гуляющие по бокам капельки пота. Наконец, вздохнув, блондинка потянулась, освободилась от объятий и села по-турецки. Темнокожая цокнула языком.
— Неужто нельзя перенести встречу? Такая рань, Атти.
Синеглазая снова вздохнула и встала. Подруга окинула взглядом, полным восхищения и зависти, ее крепкую спину, тонкую талию, сильные бедра. Блондинка заметила этот взгляд и рассмеялась, развернулась на носках.
— Нет, Хелен, нельзя. Полковник Каравценко, похоже, человек какой-то гипертрофированной чести и задубевшей закалки. И он считает, что раз сам встает в шесть утра, то и все прочие должны поступать так же.
— Мне он таким не показался.
— Ты знаешь полковника? Давно?
— Года полтора. Мы… работали в смежных ведомствах. А ты откуда его знаешь?
Блондинка повернулась полубоком, спрятав лицо за волосами. Упоминание о полковнике словно ломом-фомкой вырвало из нее ощущение спокойствия и тихого счастья. Имя этого человека ассоциировалось в ее сознании со смутным ощущением опасности и большой долей настороженности.
А еще с разговором, в ходе которого впервые всплыло имя Иосифа Каравценко.
Внешность сидящей за столом женщины приятно удивила Астрид. Она знала, что хозяйке кабинета уже перевалило за пятьдесят, что она один из немногих уцелевших первых членов Совета Структур. Что большинство ее коллег погибли при трагических и до сих пор неясных обстоятельствах, которые надломили не только политический уклад в городе, но и жизни тысяч людей. До Астрид доходили слухи о нескольких беременностях женщины, о ее замужестве. Наконец, в обход всяких слухов, Астрид из первых рук знала, что она фактически с нуля создала и до сих пор управляла одной из наиболее засекреченных и востребованных специальных служб Города-23. Служба внешнего контроля никогда не пользовалась избытком внимания со стороны Совета Структур, пусть и входила в него. Однако все изменилось за последние годы.
И несмотря на все эти сведения, слухи и болтовню, внешность сидящей за столом женщины приятно удивила Астрид. Маргарита Стрелль отличалась вызывающей аристократической красотой, которая не увяла с годами, не согнулась под ураганом исторических потрясений, не отступила перед мрачными мыслями и безразличием — нередкими спутниками постбальзаковского возраста.
Женский взгляд Астрид механически прошелся по фигуре Стрелль. Конечно, девушка заметила морщины вокруг глаз, сухую кожу запястий, шеи, многое другое. Однако не могла перестать восхищаться высокими скулами женщины, ее тонким носом, чувственно очерченным ртом. И взглядом, в котором за холодной надменностью начальника, хозяина, таилась оберегаемая для близкого круга знакомых женственность.
Маргарита Стрелль сидела за столом в шерстяной кремовой водолазке с высоким горлом. Минимум украшений подчеркивал огненно-рыжие волосы и яркие изумрудные глаза. Вызов в поздний час застал Астрид врасплох, и она невольно предстала перед начальником не в униформе, а в рабочих штанах с большими карманами для инструментов и футболке. Девушка старалась выглядеть серьезно и невозмутимо, хотя понимала, насколько показная официальность ее поведения не сочеталась с грязноватой рабочей одеждой.
— Госпожа Аллерсон, — приветственно кивнула Стрелль.
— Директор.
Девушка вопросительно посмотрела в сторону высокого солидного мужчины, сидящего в кресле у декоративного камина, но тот даже не повернулся к ней. Он смаковал какой-то янтарный напиток в низком пузатом стакане. Астрид могла побиться об заклад, что напиток этот был чертовски дорогим.
Маргарита Стрелль без всякого удовольствия прошлась по фигуре девушки взглядом. Нет, ее вид не вызвал у директора Службы внешнего контроля никаких нареканий. В подтверждение информации из досье, Астрид Аллерсон выглядела спортивно и подтянуто, но не походила на мужеподобных атлетов из оперполков Департамента Надзора за правопорядком. Неудовольствие госпожи директора вызвала манера девушки держаться. Стрелль видела, что ее гостье неудобно и непривычно общаться с начальством, что она не знает, пора ли уже встать «вольно», как спрятать взгляд. Эта девочка была вовсе не тем материалом, с которым привыкла работать директор СВК.
Она незаметно вздохнула. Времена настали отчаянные, и от многих старых привычек, видно, придется отвыкать. Женщине казалось, что вот уже четыре года она только и делала, что отвыкала от старых привычек. С того самого дня, как убили Сильвестра Фэппо.
Стрелль выбросила мысль из головы, запретила себе об этом думать. Да, девочка перед ней может в лучшем случае оказаться золотым самородком в куче перегноя, но другого выхода нет. Прошло шесть часов с того момента, как она узнала об измене как минимум трех приближенных. В нескольких километрах отсюда, в самом городе, в эти самые минуты выволакивали из постелей, поджидали в подъездах, ловили на улицах предателей. Тех, в ком еще вчера она была уверена. Которые так паскудно смешали ей и ее соратникам все карты, чуть было не сорвали операцию, на подготовку которой потратили столько сил, времени. И людей.
Теперь у нее нет другого выхода. Приближенные оказались ненадежны, вот уже несколько часов как спецслужбы вцепились друг другу в глотки. Тихо, без привлечения ненужного внимания, без освещения в СМИ, ближайшие дни должны были сократить численность населения Города-23 на несколько сотен человек. А это значило, что довериться она могла лишь совершенно стороннему человеку. Тому, кто был слишком мал и невесом в политических делах, чтобы его уже завербовали. При этом Маргарите Стрелль требовался особый товар, штучный. Ей требовался профессионал.
Директор еще раз осмотрела сконфуженную фигуру девушки и вздохнула.
— Госпожа Аллерсон, приветствую. Вольно. Прошу прощения за то, что вас без предупреждения выдернули с полигона. Присаживайтесь, пожалуйста.
Астрид кивнула, молча уселась на стул.
— Расскажите, пожалуйста, как идет подготовка к экспедиции?
Девушка замялась, снова стрельнула глазами в мужчину у камина.
— Поживее, госпожа Аллерсон, — поторопила ее Стрелль. Та, наконец, подняла взгляд синих глаз. Хозяйка кабинета с удовлетворением отметила в нем проблеск твердости. Ей подумалось, что, быть может, она все же сделала правильный выбор.
— Позвольте говорить прямо, директор.
— Прошу.
— Как специалист, опыт оперативной работы которого и стал причиной приглашения в сводный организационно-стратегический центр, — твердо сказала Астрид, — я оцениваю степень подготовки экспедиции как «неудовлетворительный».
Стрелль не перебивала. Изумрудный взгляд выжидающе горел над сцепленными пальцами рук.
Девушка продолжала.
— На сегодняшний момент разработан маршрут движения группы, технические специалисты службы проверяют соответствие транспорта и другого оборудования техническому заданию нашего ведомства. Я со своими коллегами испытала четвертую версию специальных защитных костюмов. Отчет о тестировании завершен. Наконец, утвержден состав экспедиции. Люди уже около недели занимаются подготовкой по разработанной нами программе.
— Что она в себя включает?
— Физическую, огневую и тактико-боевую подготовки, курс выживания в агрессивной среде и оказания медицинской помощи, наработку навыков управления транспортными средствами и специальным оборудованием, которое понадобится в научных исследованиях. А также обобщенный курс выживания в зоне карантина. Все это состоит из практических занятий и курса лекций.
— Насколько мне известно, — Стрелль чуть заметно улыбнулась, — вы настояли на привлечении к работе всех сотрудников своей группы.
— Да. Их опыт является уникальным в своем роде.
— С этим никто не спорил. Оперативно-научное подразделение «Корнет» всем составом включилось в подготовку около полугода назад.
— Четыре месяца, — не выдержала Астрид. — Всего четыре месяца назад, директор.
— Судя по вашим словам, — женщина прищурилась, — выходит, что все идет не так уж и плохо. Что же не так?
— Кроме оснащения экспедиции — все, директор. Прощу прощения, но считаю своим долгом сообщить, что уровень специальной подготовки членов экспедиции не выдерживает никакой критики.