— Но лесной массив… — начал было биолог.
— Уверен, господин Норнберг, — холодно прервал Каравценко, — что это не последний лес на планете.
Профессор Орлов громогласно откашлялся, привлекая внимание.
— Полковник. У нас нет никакой информации по росту Полей за этим участком.
Каравценко развернулся на месте, перетек из одной неподвижной позы в другую.
— Тогда будем надеяться, что Поля там не обнаружится, — заявил он. — В противном случае, нам придется вернуться.
Астрид поняла, что пора вмешаться, и вышла вперед.
— На этом, полагаю, все. Спасибо всем за внимание. А теперь отправляйтесь в классы на занятия. Хорошенько ешьте и отдыхайте. Через три дня наступит великий день.
Глава 5
Великий день наступил для Астрид раньше, чем для остальных. В ночь перед отправкой она так и не выспалась, хотя накануне решила отдохнуть. Не сложилось. Вместо сна девушка нервно бродила кругами по комнате, смотрела щурящимися глазами на яркий в темноте экран телевизора, даже порывалась пару раз одеться и отправиться в тренажерный зал.
Утренний свет застал ее сидящей на кровати, замершей в мучительной полудреме с коленями, подтянутыми к подбородку. Она все перебирала в голове безумные варианты того, что могло произойти, что ей следовало бы сказать и сделать, возвращалась к совершенным при подготовке группы ошибкам.
Когда будильник уже готовился затрещать, давно косящаяся на него девушка резко ударила по кнопке отключения. Она встала, потянулась, умылась едва теплой водой из-под крана и поняла, что измотана. Ей хотелось спать, в голове гудело, осколки бессвязных мыслей словно выползали из стен черепушки, рождаясь из ниоткуда и уходя в никуда.
— Эталонная подготовка, — мрачно оценила Астрид, глядя в зеркало на свою осунувшуюся физиономию. — Образец для подражания. Овца.
Она приняла душ, заварила привычного жидкого чая. Чаем это, пожалуй, не являлось, но ничем лучше на Барьере не барыжили, а называть напиток кипятком с травой ей не хотелось.
Запирая дверь в комнату, она окинула ее привычным взглядом, чтобы проверить, выключен ли газ и заперто ли окно. И замерла. Что-то в виде прибранной кровати и мытой посуды ее насторожило. Обычно растрепанная постель и наваленные тарелки с ложками словно говорили ей «чао» и знали, что она к ним скоро вернется. Через несколько часов, после рабочего дня или полевого выхода. Что она грохнется на те самые растерзанные простыни, что наспех соскоблит с тарелки налипший жир. Это была ее комната, такая же растрепанная и живая, как она сама.
А теперь она вдруг стала чужой. Чистой, прибранной, словно дожидавшейся кого-то другого, не ее. И никакого метафорического «чао» напоследок. Только прохладный ветерок из щели в карнизе.
Астрид заперла дверь, спустилась пешком на первый этаж. Внезапно в голову пришла мысль, что стоит напоследок, если это и правда ее последний день в стенах общежития, испытать полный набор. Что стоит подняться наверх и спуститься опять, но на этот раз — на лифте. Пришло и затерялось в мозгу, не желая уходить.
Девушка застыла на полушаге, тяжело тряхнула головой, вышла в коридор.
— Астрид, — приветливо кивнул дежурный. — Как спалось?
— Привет, Артёмка. Вообще не спалось.
— Как так? Хикс сегодня через меня не проходила.
— Ха-ха, — кисло скривилась Астрид. — Просто не спалось и все. На вот, держи ключи от комнаты.
Надзиратель молча принял ключик, повесил на стену с подписанными номерками квартир.
— Вылазка опять?
— Ну да, — как можно небрежнее сказала девушка. — Экспедиция эта.
— Ну да, — дежурный смущенно забегал глазами. — Слушай, это… Удачи тебе там.
Девушка кивнула.
— Пока, Артёмка.
Астрид прошла всего пару метров по плацу, прежде чем поняла, насколько невеселым и искусственным был этот разговор.
Она чуть было не опоздала к завтраку. Совершенно забыла, что сегодняшний утренний паек не пришел в комнату, потому что кушали перед отправкой все вместе.
— Это старая традиция, — объясняла она Хикс, которая специально тянула с трапезой, чтобы Астрид не осталась единственной с полной тарелкой. — Пошла еще от СГО. От городской очистки вообще много чего пошло.
— Ешь давай! — прошипела Хелен, мельком озираясь. — Только мы остались!
Астрид ела. Следящая за ней Хикс все больше хмурилась, потом тихо спросила:
— Эй? Ты чего, розочка?
Астрид нервно дернулась, сплюнула не пережеванную до конца пищу.
— Плохо спала, — буркнула она. — Нервничаю. Боюсь.
Хикс усмехнулась, жарко дыхнула ей в ухо, поцеловала мочку.
— Крутая моя бабень с автоматом, — прошептала она и хихикнула.
— Прекрати, — резко ответила Астрид. — Люди кругом.
Хикс отодвинулась, склонилась над тарелкой.
— Прости, — помолчав, шепнула Астрид.
— Нет, ты права. Это неразумно. Слишком близкие связи. И ты сейчас… не вполне настоящая ты. А теперь ешь и молчи. Я собираюсь тебя поучать.
Астрид послушно заработала челюстями.
— У тебя стресс, потому что ты раньше не командовала людьми. Ты боишься ответственности, но понимаешь, что кроме тебя эту работу выполнять некому. Плюс переживания из-за опасности экспедиции, плюс гормоны из-за нашей… из-за нас. Плюс миллион мелких факторов. Худший коктейль еще поискать надо. И на Норнберга ты сорвалась не потому что он или ты виноваты, а потому что так уж работает твоя буйная головушка, так ты справляешься со стрессом. Дело привычки. Вот вернемся — в следующий раз будешь по-другому на это смотреть.
Астрид оторвалась от тарелки, яростно посмотрела на подругу.
— Не каркай в дорогу. Сглазишь…
Хикс закатила глаза, но промолчала.
— Вы готовы, дамы?
К ним приблизился профессор Орлов. Из коротких рукавов рубашки-поло торчали толстые, как задубевшие сомы, руки.
— Госпожа Хикс? Делитесь с госпожой Аллерсон маленькими секретами?
— Разве что маленькими, профессор, — улыбнулась Хикс.
— О чем это он? — поинтересовалась Астрид, когда Орлов отошел.
— О секретиках, розочка. У каждого они должны быть. Ну, идем?
— Идем.
— Мама родная, — пробормотал Леонард Норнберг.
— Недурно, — удивленно покивал Андрей Полянский.
— Охренеть, елки-палки, — оценила Мэйделин Андре, с неохотой отрываясь от сигареты.
Перед собравшимися остановился квадратный, мускулистый, как тяжелоатлет, Тарик Хантер.
— Дамы и господа, я и ваш второй пилот на этот рейс, Поль Ли, рады представить вам «Гериона»! — негр оскалился своей акульей челюстью. Он явно был чертовски доволен произведенным эффектом. — Ну? Что скажете?
— Какая красивая вещь, — заметил солидный мужчина лет сорока. По его широким скулам сбегали ровные бакенбарды, волосы на затылке собирала в хвост резинка.
— В красивых вещах я не разбираюсь, — заявил, довольно скалясь, Хантер. — Зато разбираюсь в крутых вещищах. Вы — доктор, Куинн. Спору ноль, как разглядите ваш медицинский бокс, придете ко мне и скажете: «Хантер, это крутая вещища!»
— Уверен, так и будет, — мягко улыбнулся Куинн.
— А теперь по местам, леди и джентльмены, — Хантер напялил свою любимую вязанную шапочку, натянул непрозрачные темные очки, но, вдруг, будто бы опомнился, кивнул куда-то между Астрид, Каравценко и Орловым. — Если руководство не против, ясное дело.
Полковник качнулся вперед, но в последний момент остановился, промолчал. Вопросительно посмотрел на Астрид. Та ответила ему прохладным взглядом.
— Грузимся, дамы и господа! — ровным голосом распорядилась девушка. — Располагайтесь на местах по штатному расписанию. Через десять минут сбор перед «Герионом».
За десять минут осмотреть махину «Гериона» оказалось нереальным. Не хватило бы, пожалуй, и двадцати минут, и часа. Астрид уже видела вездеход накануне, когда в режиме строгой секретности его доставили в комплекс, но второе свидание с машиной произвело на нее не меньшее впечатление, чем первое. Она никогда в жизни не видела такого огромного транспорта. Вездеход возвышался на несколько метров, опираясь на мощные широкие гусеницы. Высокий клиренс оставлял такой зазор, что, казалось, девушка смогла бы пройти под днищем на корточках. Огромная приподнятая корма, отягощенная опущенным сейчас пандусом, перетекала в рельефные бока темно-зеленого цвета. Корпус ощетинился приборами и антеннами, предоставляющими невероятный ряд возможностей. Покатые борта пересекали стальные ребра лесенок и упоров для ног, на крыше в сложенном пока состоянии покоилась тяжелая автоматическая пушка. Когда ученые подходили к махине, «Герион» вдруг ожил, загудел, вздохнул, словно вынырнувший из огромных глубин кит. Это Хантер, не удержавшись, оживил турбины, питающиеся от ураново-плутониевого реактора.
Несмотря на гигантские по общим меркам размеры вездехода, внутри оказалось тесновато. Нелегко было разместить в одном транспорте двадцать с лишним человек. Сразу за пандусом группа оказалась в небольшом дезинфицирующем отсеке, откуда в импровизированную кают-компанию вел узкий проход с толстой дверной перегородкой. В самом помещении, посередине, располагался короб машинного отделения с пристроившейся рядом невинной коробкой туалета. Вдоль бортов в три яруса висели по три койки, в данный момент закрепленные в сложенном состоянии. По внешним стенам машинного отделения тоже крепились койки, четыре штуки. На полу вдоль бортов покоились низкие ящики с оборудованием, экипировкой, оружием и боеприпасами. У параллельной стены замер вдоль пола пенал морозильника с продуктами. В дальнем углу кают-компании располагался раздвижной стол и стулья, а за дверями с матовыми окошками таились медицинский отсек и уголок, выделенный под лаборатории.
Быстро заняв место, Астрид направилась оглядеть медицинский отсек и столкнулась там с врачом. Мужчина рассматривал стерильное оборудование, заглядывал в ящички с медикаментами, сверял их со списком. Он обернулся, услышав открывающуюся дверку.
— О, госпожа Аллерсон! Доброе утро!
— Доброе утро, Стивен, — улыбнулась девушка. — Кажется, вы здороваетесь со мной уже во второй раз.
— Все верно, — мужчина галантно поклонился, не опуская взгляд. У него были притягательные сильные глаза цвета штормового неба. — Надеюсь, вы простите меня. Вежливость излишней не бывает. Особенно вежливость, проявленная к такой очаровательной женщине, как вы.
Астрид неопределенно повела плечами и поспешила отвернуться, пока удавалось сохранить скучающее выражение лица. Стивен Куинн ее привлекал. Статный, состоявшийся, следящий за собой. С хорошим чувством юмора, как успела за время тренировок узнать девушка. И хорошим телом.
— «Герион» — произведение искусства, — продолжал мужчина, не дождавшись ответа.
Он встал рядом с ней, указал на что-то рукой. Она проследила за жестом, заметила напоминающие душевые кабинки стеклянные колбы и кивнула, узнавая их очертания.
— Карантинные камеры.
— Да, — подтвердил Куинн. — На случай, если мы захватим некую фауну живьем, вот возможность содержать ее безопасно для остальной команды. Полная звукоизоляция, возможность затемнить стекла с любой стороны. Три камеры, каждая — полностью самостоятельный модуль, который можно «отстегнуть» от «Гериона» и катапультировать метров на пять, — медик сделал паузу, театрально кашлянул в кулак. — А при желании, в нем можно уединиться. Посидеть, подумать, — он спокойно посмотрел на нее чистыми серыми глазами. — Книжку почитать.
Она ответила нейтральным индиговым взглядом, перевела его на столик с приборами.
— У вас все есть, доктор?
— Почти, — вздохнул он, уловив перемену в ее настроении. — А из приборов и медикаментов — да, все. Как покажет себя механическая аппаратура после нескольких часов тряски, получится проверить только при необходимости. Надеюсь, до нее не дойдет.
— Как и я.
Астрид развернулась, направилась в основной отсек. Уже в дверях задержалась, задумчиво обернулась.
— Стивен… Скажите, а карантинные камеры можно использовать, как душ?
Куинн растерянно посмотрел на стеклянные капсулы.
— Разве что включить дезинфекционную промывку. Но вообще да, можно.
Девушка загадочно улыбнулась.
— Надо запомнить.
На выходе из «Гериона» ее уже поджидал Каравценко.
— Аллерсон. Пора.
Астрид кивнула, пересчитала столпившихся перед пандусом людей.
— Мы отправляемся, дамы и господа. Сверим часы. Время: пять часов сорок семь минут. Выбираться из города мы будем, как и предполагалось, через двадцать седьмой участок. Подразделения Екатеринбуржцев последние три дня в несколько смен прочищали все, что могли найти по этому направлению на полкилометра вперед. Остальное за нами. Майор Ламберт, — Астрид повернулась к командиру четырех Екатеринбуржцев. — Занимайте головное багги с позывным «Европа». Лейтенант Солмич, — командир группы надзирателей выпрямился, — выделите трех человек во вторую машину, «Мелиту». Остальным прошу грузиться. Время не ждет.
Собравшиеся засуетились, направляясь к машинам. Все, кроме Алеса Солмича. Астрид вопросительно взглянула на него.
— Лейтенант? Вы чего-то ждете?
Солмич посмотрел на девушку так, словно только сейчас ее заметил. «Конечно, ждешь, сволочь, — подумала Астрид. — Ждешь распоряжений от своего хозяина. Демонстрируешь, кому ты подчиняешься».
Надзиратель молчал. К ним подошел Каравценко. От картины пялящихся друг на друга в упор Астрид и лейтенанта на его лице появилась тень веселья.
— Брось, лейтенант, — полковник кивнул. — Троих в «Мелиту». Быстро.
— Так точно, полковник.
Каравценко направился к вездеходу. Солмич сделал движение, будто хотел повернуться к Астрид спиной, но вдруг неуклюже замер. Бросил взгляд на что-то за ее спиной, потом на саму девушку. Остальные надзиратели молча ждали распоряжений. Только один из них, невысокий, но очень мускулистый, со следами рассечений на лице, буравил девушку тяжелым взглядом исподлобья.
— Федорин, Сарин, — глухо позвал Солмич, — со мной в машину. Остальные — в «Герион», к заднему люку.
— Похвальное рвение, — холодно заметила Астрид.
Лейтенант безучастно взглянул на Аллерсон потом снова куда-то за ее спину. Девушка обернулась и поняла, что к ней приближается четверка Екатеринбуржцев.
— Майор, — Солмич окликнул возглавляющего группу мужчину. — Майор, в багги по три места. Я беру с собой гранатометчика и его помощника. А вы кого оставите?
— Никого, Солмич, — ответил низкий, но удивительно широкий и мощный командир группы СГО. Терри Ламберта не просто так звали в группе Медведем. Спокойный и добродушный, с густыми светлыми усами, он мог, подобно давшему ему прозвище зверю, в любой момент пробудить огромную физическую силу, волю. И дикую ярость. — У нас тут Кот — пулеметчик, а Шеф — с огоньком работает. Актер ему, если что, подсобит. Самое то.
Астрид заметила, что при виде Ральфа Меррика побитый надзиратель напрягся, лицо его налилось темным кармином. Стоявший рядом боец попытался придержать его за плечо, но тот со злостью скинул ладонь товарища.
Солмич помолчал, без всяких эмоций глядя на Ламберта. Потом все тем же ровным тоном сказал:
— Майор, вас четверо. Вы хотите забраться вчетвером в трехместный багги, который будет трястись на полном ходу?
— Ну да, — довольно шевельнул усами Ламберт. — Это проблема?
Солмич безразлично пожал плечами.
— Для меня — нет. Чем больше Екатеринбуржцев, тем лучше. Но с полковником объясняться будете сами.
— Мое начальство — Астрид Аллерсон, — все тем же непринужденным тоном заметил Ламберт. — Да и твое тоже.
Алес Солмич снова пожал плечами и отошел. Его бойцы принялись грузиться в шестиколесное багги. Астрид с улыбкой повернулась к сгошникам. Плюнув на официоз, она бросилась к ним обниматься.
— Парни!..
— Сестричка, — распустил под усами улыбку Ламберт. У майора не хватало двух передних зубов, что ему чертовски нравилось. Он любил курить, выставив сигару из чернеющих провалов, словно ствол пулемета из дзота. — А ну-ка иди сюда!
— Здорово, Медведь! Актер!
— Астри!..
— Так, ну-ну! Убери руки!.. Кот! Здорово!
— Привет, Атти.
— Ше-еф. Рада тебя видеть!
— Сестричка!
Обнявшись со всеми, Астрид отстранилась, улыбнулась.
— Мы не успели уехать, а вы уже проблемы создаете?
— Да разве ж это проблемы, — махнул рукой Шеф, старший лейтенант Дональд Теллано. — Чу!..
— И правда, — согласился Ламберт, просовывая в дзот пулемет и затягиваясь. — Много суеты, мало времени. Особо повеселиться не успели, — он вдруг посерьезнел. — И, надеюсь, не успеем.
Астрид подняла на него взгляд.
— Ты думаешь, с Солмичем будут проблемы?
Медведь пожал плечами.
— Он хороший солдат, исполняет приказы командира.