Декабристы. Перезагрузка - Самылов Алексей Леонидович 7 стр.


– Да-да!

– Есть ли у вас на примете литограф, или на худой конец ученик литографа, который смог бы перейти на работу в мою типографию? Всем необходимым я его обеспечу, в том числе и помощниками.

– Такие специалисты на примете у меня, естественно, имеются, но боюсь, что к вам их так просто не отпустят …

– Черт! – в досаде я стукнул кулаком об ладонь, – Неужели придется людей с улицы нанимать и самому их учить!?

– Могу вам предложить следующий выход. Людей, действительно, можно нанять, желательно грамотных и молодых, они более склонны к обучению. А обучению их литографическому мастерству во внерабочее время за соответствующее вознаграждение с вашей стороны мог бы заняться знакомый мне литограф из Экспедиции.

– Прекрасно, Павел Львович, вы меня выручили! Как только найму подходящих людей, то сразу бегу к вам!

– Пустяки, Иван Михайлович, пустяки.

Возвращаясь от Шиллинга, до дома не доехал пару кварталов, приказав извозчику остановиться напротив приглянувшегося мне немецкого трактира, во всяком случае, на его немецкость намекало название. Всю надпись я не разобрал по причине того, что немецким языком не владел, но отдельные слова в табличке, такие как: ‘BIER’, ‘das’, ‘auf’ говорили, то есть шпрехали сами за себя.

Атмосфера внутри этого заведения напомнила мне немецкие бары в Америке. Внутри присутствовали два бильярда, кости и пиво. Посетители без шума и лишней суеты деловито пощелкивали бильярдными шарами или костями, покуривая сигары и попивая свое пиво. Расположившись за столиком, я последовал их примеру. Никаких срочных дел не было, к Хованскому предстоит нанести визит еще только через неделю, в следующее воскресенье. Не спеша выпил две кружки пива и купил себе сигару. Облачко ядовитого тумана, расставшись с моими лёгкими, полетело в потолок. Купил еще пива и еще, … а потом еще раз повторил.

Устремил рассеянный взгляд на закручивающуюся в воронку пену в пивном бокале. Мысли мои плавно перетекли с поиска работников на несколько отвлеченные темы. Взять тот же период междуцарствия, когда гвардейские части и их командование находились в непонятках – кому присягать – Константину или Николаю? Ведь этот вопрос в их головах можно разрешить, разослав в колеблющиеся войска Петербургского гарнизона офицеров-декабристов с поддельными приказами, содержащими требования, исходящими якобы от законного наследника Константина – поднять войска в ружье и выступить против «мятежных войск узурпатора» Николая и всех сочувствующих ему граждан. Это может стать в качестве одной из эффективных мер, наряду с другими мероприятиями. Когда же прольется кровь, а поднятые войска будут разагитированы, то давать задний ход для всех соучастников восстания, вольных или невольных, включая командующих, будет слишком поздно. Кровь – не водица! И этим вопросом можно и нужно озаботиться уже сейчас, подыскав себе какого-нибудь ловкача-фальшивомонетчика. Первое время его можно поставить рабочим типографии, а уж потом перевести на профильные работы. Да и связи с преступным миром в день «Х» могут сыграть мне на руку, и для них можно будет найти какие-нибудь дела, от которых белоручек-декабристов будет воротить. Решено! – я громко пристукнул по столу, официант понял это как призыв, и тут же нарисовался у моего столика.

– Чего изволите?

– Водки или шнапса, что там у вас есть?

Утром следующего дня состояние было, мягко говоря, не ахти. Конечно не полный аллес капут, но где – то близко к этому. А ведь сегодня еще надо было прошерстить Бандитский Петербург! Вот непруха! Хотя, до обеда выход в город можно и отложить …

– Мария!!! Ком цу мир! Стах, Ник! Кто – нибудь!

Дверь приоткрылась, и показалось слегка напуганное личико Дженни.

– Айвен, что случилось?

– Ничего хорошего! Найди мне и приведи сюда Осипа с Марией. А еще воды принеси …

Через пару минут вошел что-то по привычке бурчащий себе под нос Осип, следом вошла его жена.

– Звали, барин?

– Да. Срочно купите мне русский наряд попроще, подешевле, без изысков.

– На что он вам надобен? – удивился Осип.

– Не твое дело. Наряд должен быть похож на одежду приказчика не особо преуспевающего. Понятно.

– Я куплю, Михаил Иванович, – засуетилась Мария, – в какую цену прикажете брать?

– Не важно, деньги у Дженни возьмешь. И побыстрее!

– Уже бегу!

– А ты, Осип, куда намылился? – остановил я муженька устремившегося вслед за женою. – Без тебя управятся, разговор у меня к тебе есть.

– Слухаю, барин.

Я, приподняв подушку, устроился на кровати поудобней.

– Знаешь, Осип, где у вас тут в Питере разбойный люд обитает?

– Маклаки что ль?

– Ну, наверное, типа того.

– А зачем тебе, барин? – Осип устремляет на меня полный подозрения взгляд.

– Ну, я ведь книги пишу?

– Наверное, – Осип пожимает плечами.

– Вот мне иногда требуется набраться новых впечатлений, побродить по злачным местам.

– А, понял, набраться хотите!? Так енто можно и у нас сделать, да и я сбегать могу и купить хмельного какого изволите …

– Тьфу ты на тебя. Говори, где у вас эти макаки живут!

– На юго – востоке, в Московской части хватает их с лихвой.

– Конкретней говори, где именно?

– Хм … Ежели память не изменяет, то много этих татей промышляет по Загородному проспекту и, особенно, на Разъезжей улице с Чернышевым переулком. Там рынок есть и всякого сброда изрядно.

– Как жена твоя одежду купит, то пускай сразу ко мне несет. До обеда она успеет обернуться?

– Поспеет, куды там!

– Ну, вот и отлично, иди по своим делам, только Дженни позови.

Осип ушел, вскоре заявилась Дженни. Она принесла тазик с водой и бритвенные принадлежности.

– Бриться не буду! Хотя нет, бакенбарды с усами надо бы малость состричь, чтобы от остальной щетины не сильно выделялись. Тащи ножницы!

– What!?

– Вот – вот, давай побыстрей, у меня сегодня много дел. Передай Нику и Стаху, чтобы ко мне пришли.

Дженни чуть ли не со слезами на глазах принесла ножницы, я лишь от нее молча отмахнулся, выпроваживая за дверь. Сначала не спеша постригся, а потом мы вместе с ирландцами, коротая время за ожиданием Марьи, чистили пистолеты, да ножи подтачивали. Так, на всякий пожарный, надеюсь, сегодня воспользоваться ими не придется.

На извозчике доехали до Разъезжей улицы. Погода была весьма приятная, ведь было начало июня: свежая зелень, прилетевшие с юга птицы, влажная в тени и сухая на солнце молодая трава, копошащиеся в земле букашки, а еще грязные бомжи, выползшие из подвалов и катакомб, пьяные и уже полоумные компании, которым теперь не требовалось скрываться от холодов за тёплыми стенами кабаков. «Чистой публикой», что гуляет по Невскому проспекту, здесь и вовсе не пахло – всё это настраивало меня на оптимистичный лад.

Нику и Стаху приказал держаться за мной сзади на расстоянии. Прошел через рынок – Толкучку, кишащем снующим взад и вперед народом. На рынке видел несколько отставных солдат торгующих ворохом разного старого платья и прочими обносками. Была у меня мысль нанять к себе отставных солдат, но глядя этих полуразвалившихся личностей она сразу же улетучилась. Здесь, кстати, недалеко, на Загородном проспекте располагались казармы Семеновского полка. Ко мне пару раз подходили помянутые Осипом маклаки – барышники с вопросом «Продаете, чего?», в ответ я отрицательно мотал головой и шел дальше.

Так, двигаясь не спеша и поглядывая по сторонам, я вышел, судя по всему, на нужное мне заведение, больше напоминающее одноэтажный барак. Деревянные стены этого строения осели в землю, окна высились на уровне пояса, а сквозь крышу пробивались бурьян и сорные травы. Называлось оно «Ресторация», помимо названия на выцветшей таблички были нарисованы пивные кружки и какая-то невнятная закуска вроде колбас. Ирландцам приказал потусоваться в округе и в случае, если не вернусь из этого трактира через два часа, то идти внутрь на мои поиски.

Чтобы войти в парадную дверь пришлось спуститься вниз на несколько ступенек. Зашел, оглянулся по сторонам, в лицо сразу дыхнуло спертым воздухом, замешанным на перегаре и немытых телах. Несколько столов были свободными, на один из них я и приземлился. В одном углу, за двумя составленными вместе столами, помещалась группа мастеровых с испитыми лицами. Эту компанию угощал парнишка лет семнадцати. Мальчонка этот, видимо, желал показать, что взрослый и потому громче всех кричал, поминутно и без всякой нужды ругался, размахивал своими истощенными, худыми, как щепки, руками. Компания мастеровых активно поощряла его то, дружески хлопая по спине, то словами, лишь бы и дальше наливал.

В противоположном углу извозчики резались в карты, громко обсуждая своих клиентов и выручку за день. Остальную публику составляли два-три дворника, несколько солдат, которые проникали сюда задними ходами, так как с наружных пускать их было строго запрещено, да пара человек, потягивая горячий чай, читали газеты.

Ко мне подбежал расторопный половой принять заказ. Разносолы здесь я употреблять в пищу не собирался, поэтому заказал пирожки с капустой и пиво. Обратил внимание на стоящего за буфетной стойкой субъекта. Одет он был словно служащий мишленовского ресторана – в белые как снег рубаху и передник. Этот, с позволения сказать буфетчик, неторопливо протирал посуду, раздавал команды половым, да цепким взглядом осматривал посетителей. Походу наш клиент, есть о чем с ним перетереть.

Но я не суетился, решил дождаться заказа и подкрепиться. А за соседним столиком какой-то мазурик явно разводил подвыпившего мужика.

– Две седмицы назад на Толкучке новые порты купил! – искомый предмет гардероба мазурик принялся на глазах мужика выворачивать наизнанку. – Ты глянь, мил человек, какой шов, а материя как тянется – сносу им в век не будет!

А мужик, судя по котомкам, сегодня прибарохлившейся на рынке и решивший «обмыть» покупки, смотрит на все эти манипуляции с недоумением.

– Ладные порты, – недоуменно соглашается он.

В это время половой приносит мне заказ и, выставив его на стол, удаляется. Прихлебывая пиво и закусывая его пирожком, с интересом жду продолжения.

– Да только горе у меня, брат, случилось! С работы, шельмы, выгнали, вот последнее и пропиваю …

Мужик сочувственно качает бородой.

– Вот-те Христос, – мазурик перекрестился, – цена порткам пол рубля, а тебе, так уж и быть, еще полцены сброшу!

– Да я … – замялся мужик.

– Бери-бери, им износа не будет! – и сует свои портки мужику.

Мужичок лезет за деньгами и даже успевает их достать из своего мешочка, где еще явно что-то приятно позвякивает. Тут неожиданно мазурик дружески хлопает мужичонку по плечу и говорит ему необыкновенно мягко и задушевно:

– Мил человек! Что мне от тебя деньги брать!.. Я, значит, по душе… Лучше давайка-ка вот – раздавим косушечку помалости. Чем мне деньги с тебя брать, так мы лучше, вместо того, магарыч разопьем. Идет, что ли?

Не успел мазурик и глазом моргнуть буфетчику, как к их столу подбежал половой с бутылкой мутной сивухи. Дальше следить за этим цирком я не стал – и так все было понятно. Мужичонку опоят, да разуют по полной программе, хорошо, если в собственных портках очнется утром. Главное, жив будет, не замерзнет, на улице совсем даже не зима.

Допив пиво и рассчитавшись с половым, направился прямой наводкой к буфетной стойке.

– Уважаемый, мне надо кое о чем с хозяином вашего заведения перетереть.

Буфетчик окинул меня внимательным взглядом, словно рентгеном просветил.

– С Игнатом Пахомычем?

– Да.

– Как вы изволите представиться?

– Ваш хозяин меня не знает, поэтому имя мое ему ничего не скажет. Просто, будьте любезны, сообщите своему хозяину о том, что к нему есть разговор.

– Хорошо, я скоро приду.

У стойки проторчал минут семь. Явившийся буфетчик довел меня по коридору до закрытой двери, указал на нее и сразу пошел назад. Вошел внутрь. Передо мной стояли четыре личности мужского пола и весьма подозрительной наружности, за их спинами притаился пятый, судя по приличной одежде и возрасту за шестьдесят – хозяин данного заведения.

Едва я переступил порог, ко мне обратился один из четверки, угрюмый рыжий детина с пудовыми кулаками.

– Не побрезгуйте, – он щербато улыбнулся, – дайте денег взаймы.

Все стало ясно, ситуация выкристаллизовалась, без мордобития никак не обойтись. Калечить никого не хотел, действовал в неполную силу. Тот, кто находился по правую сторону от меня, получил удар ногой в голень, стоявший напротив рыжий отлетел от удара в скулу, резко уходя от левостоящего, нанес удар по крайнему правому левым кулаком с разворотом туловища, ну и, сблизившись с последним, уже замахивающимся соперником присел и отключил его ударом в печень, добавил ногой в голову стонущему первому, обхватившему голень при этом одновременно выхватывая пистолет и наводя его на хозяина заведения, который подозрительно засунул себе руку за пазуху. На все про всё ушло не больше пары – тройки секунд.

– Не шали! Пистолет мой заряжен, что у тебя в запазухе? Медленно вынь и кинь под ноги!

Хозяин послушал и на пол с металлическим звоном упал пистолет. Перешагнув поверженных соперников, валяющийся пистолет отшвырнул ногой подальше, а свой огнестрел вставил обратно в плечевую кобуру, становясь в пол оборота к хозяину, одновременно контролируя валяющихся на полу.

– Силен!.. – с нотками уважения в голосе констатировал «пенсионер».

– Вы ведь Игнат Пахомыч, правильно я понимаю?

– Да.

Я сплюнул в сторону.

– Игнат Пахомыч, чего, я собственно, к вам пришел … Нужен гравер, который бы согласился работать на меня.

– Такие люди, мил человек, на дороге не валяются …

– Знаю, но если подскажите, где найти человека такого, то я готов именно вам заплатить за такую наводку, но, при условии что он согласится на меня работать и только на меня, без всяких левых заказов со стороны на что бы то ни было.

– А ну как обманешь старика?

– Есть на примете подходящий вариант?

– Есть, как не быть.

В это время нокаутированные начали проявлять признаки жизни – засопели, закряхтели.

– Не буду я тебя кидать, будь спокоен, все будет без развода. Через какое-то время мне твои услуги в кое в чем более высокооплачиваемом, скорее всего, еще понадобятся, годика эдак через три точно, а может раньше, кто знает? Вот задаток – английская золотая гинея, – я кинул ему ее в руку, – Через два дня сюда придет рыжий парень и представиться Дунканом – с ним гравера и отпустишь. Если он меня устроит как работник и я его как работодатель, то получишь еще девять таких монет. Идет? – я поднес руку.

– Была – не была! – оживился хозяин. – Идет! – и стукнул по моей пятерне.

– Бывай, Игнат Пахомыч!

– Бывай … эээ … а как тебя мил человек хоть звать – величать?

– Юстас, – недолго думая ответил я и быстро зашагал вон из комнаты и из трактира.

Ну и на третий день Стах – Дункан привез мне молодого паренька, своего ровесника, представившегося как Иосиф. По его словам трудился он ранее подмастерьем в граверной мастерской в Варшаве у еврея Ариэла. Иосиф, если ему верить, был поляком, хотя своими чернявыми слегка вьющимися волосами, карими глазами, чуть выдающимся носом и смуглой кожей напоминал представителей совсем другой национальности. Он даже и нательный крест мне демонстрировал, но … не убедил. Впрочем, не важно, был бы человек хороший.

– Печати подделывать умеешь?

– Да, господин.

– Чужой почерк срисовать сможешь?

– Смотря какой, но обычно, да.

– Ладно, попрактикуешься, а так будешь по большей части работать в типографии литографом.

– Дело это, в общем-то, представляю, но опыта нету. Не шибко я в литографии понимаю.

– Не важно, скоро тебя этой профессии знающий человек обучит. Не сложнее работы гравера – нужно на камне выводить рисунки или тексты набивать, потом всё это протравливая. В общем, обучат.

Назад Дальше