Рука ощупывала полуразбитые кирпичные стены. Повесив на правое плечо ружьё, я взял левой рукой керосиновую лампу и теперь освещал себе путь вперёд. Как я и предполагал, подвал вёл в обширную систему тоннелей. В этих катакомбах было легко заблудиться. Они имели достаточно разветвлённую структуру. Я уже зашёл достаточно далеко, когда обернулся и понял, что уже не смогу вернуться назад.
Резкий писк, вернул меня из ступора. Ага, тут похоже наш главный враг!
За всю войну, проведённую в подвалах, мы уяснили, что главный враг жителей катакомб – вовсе не фашисты. Фрицы любили сидеть в тепле, слушать граммофон и пить берлинский кофе с конфетами на поверхности. А тем временем у нас, советских солдат, главным врагом были крысы. Они больно кусали, они воровали наши запасы продовольствия, они переносили всякую заразу вроде тифа или чумы. Мы воевали с ними, как могли. Жаль только, что как фрицев всех мы не истребили.
Я повернул голову, чтобы увидеть своих старых знакомых. В свете фонаря действительно показалась крыса. Но она была огромных размеров. Я никогда прежде не видел таких. Она была размером с крупную кошку. Красные глазки с яростью смотрели на меня.
- И ей явно не нравится моё присутствие.
Положив лампу на землю, я снял с плеча двустволку и, как следует, прицелился. Крыса, издав противный писк, бросилась на меня, и в этот момент я спустил курок. Крысу просто размазало по кирпичной кладке подвала. Однако я внезапно понял, что всё это было неспроста. Своим писком крыса призвала своих сородичей. Я услышал жуткую мешанину мерзких писков этих нелицеприятных грызунов. Направив на звук лампу, я ужаснулся. Их было несколько десятков. Некоторые были даже крупнее крысы, которую я убил. Они мчались прямо на меня.
- А теперь нужно сматываться!
Я помчался в противоположный проход, пытаясь улизнуть от крыс. Я слышал жуткое клацанье их лап по земле позади себя, услышал щёлкание их острых зубов. Мне стало намного страшнее, чем ранее на войне. Я не хотел, чтобы эти мерзкие грызуныразорвали меня на мелкие кусочки. Мои шаги гулко отдавались в этих каменных казематах. Я бежал вперёд, не разбирая дороги. Коридор внезапно резко нырнул вниз, и я, не удержав равновесия, скатился вперёд.
- Надеюсь, внизу нет ничего острого!
Я плюхнулся прямо в холодную воду. Канализация. Отряхнувшись, я встал, вытянул берданку на уровне груди, чтобы не замочить оружие и посмотрел вверх, на отверстие, откуда я упал в воду. Крысиного писка больше не было слышно. Похоже, я оторвался от крыс.
- Отлично, теперь нужно как-то выбираться отсюда.
Вода доходила мне до щиколоток и уже залилась в мои кирзовые сапоги. Неприятное ощущение, когда у тебя мокрые ноги, но лучше быть с мокрыми ногами, чем быть мертвецом.
Я шёл по коллектору, всматриваясь в в полутьму. Лампу я свою благополучно утопил и теперь ориентировался по мутным аварийным фонарям,расположенным по всему коллектору. Вода была настолько грязной, что, несмотря на её небольшой уровень, дно разглядеть было невозможно.Запах сырости и затхлости витал в отравленном воздухе.
- Когда эту канализацию чистили в последний раз?
Впереди раздалось противное шипение. Я навострил уши и приготовил свою берданку к бою. Это могло быть что угодно, но на писк крыс уж точно не было похоже. Я увидел сноп искр в нескольких метрах впереди и бросился на свет. Передо мной была огромная стальная дверь,створки её были закрыты. Из небольшой щели между дверью и запором прямо изнутри вылетел очередной сноп искр с характерным шипением.
- Кто-то заваривает дверь с другой стороны? Но зачем?
Ответ пришёл спустя несколько секунд после того, как шипение и искры прекратились.Раздался жуткий металлический лязг и всплеск воды. Я почувствовал, что вода поднимается.
- Они открыли шлюз!
Я увидел, как справа в нескольких метрах от меня поднимается огромная металлическая перегородка шлюза и из неё вырываются волны мутной воды.
- Вот оно что! Они решили утопить меня здесь!
Недолго думая, я нырнул под открывающийся шлюз. Держась руками за стенку, я начал пробираться по новому коллектору. Внезапно в глаза бросился яркий свет. Дрожащее пламя осветило фигуру в чёрном непромокаемом плаще и робе. Пришелец держал в одной руке фонарь, которым он осветил меня. В другой руке – непонятный короткий жезл, напоминающий дубинку. Понимая, чтоу него далеко не дружественные намерения в моём отношении, я поднял своё ружье. Прорезь прицела поймала на мушку его отвратительное лицо: серое и размытое, словно у утопленника. Я выстрелил, и бурая жидкость отхлынула от него, а пришелец, неловко раскинув руки, упал на спину, после чего исчез в мутной воде.
Тем временем вода прибывала: мне она уже доходила до пояса. Я пытался ускориться, но это не получалось. Наконец, зайдя за угол, я увидел второго обитателя канализации: он возился перед стеной, на которой к трубе был приварен огромный вентиль. По всей видимости, именно этот товарищ открыл шлюз, с намерением меня утопить. Я вскинул ружьё и нажал на спуск, но выстрела не произошло: патрон в двустволке, похоже, намок. А вот этот рабочий среагировал сразу же: схватился за гаечный ключ и замахнулся на меня. Но я поставил приклад ружья вполне вовремя: удар пришёлся по нему, а не по моей груди. Перезаряжаться было некогда, поэтому я ответил ему коротким ударом приклада. Он обмяк, но сдаваться тоже не собирался. Увернувшись от очередного удара, я схватил его и как следует, врезал о стену. На это раз удар получился внушительным, и рабочий канализации медленно погрузился в воду. Оставив противника, я бросился к вентилю. Закинув берданку за спину, я начал крутить его в обратную сторону. Я напрягал все свои силы, чтобы закрутить его до упора. Я почувствовал, как из раны на ладони вновь потекла кровь, но, сжимая зубы, я крутил вентиль дальше. Раздался неприятный звук, и вода перестала прибывать.
Я вздохнул, и принялся пробираться дальше. Фонаря не было, поэтому я едва ориентировался в полутьме. Это было очень неудобно, но выхода не было. Наконец я наткнулся на проход, ступеньки которого уходили вниз, под воду.
- Придётся нырять.
Задержав дыхание, я бросился навстречу мутной глади. Спустившись по ступенькам, мне предстояло пройти несколько метров полностью затопленногокоридора. Вдруг впереди забрезжил свет. Я с радостью вынырнул на свет и увидел, что оказался в большом просторном коллекторе. Воняло, однако, здесь знатно. Зато здесь было светло: наверху, сквозь решётку пробивался свет от прожекторов или больших фонарей, уж не знаю. На другой стороне коллектора я заметил выступ, за которым начиналась большая труба, ведущая в неизвестность. Недолго думая, я поплыл к ней, как вдруг почувствовал движение под водой. Что-то схватило меня за ногу и резко утащило под воду. Взмахнув руками, я вновь погрузился в мутную канализационную жижу с головой. Кто-то огромный и могучий, схватив мою ногу, тянул меня вниз изо всех сил. Нырнув поглубже, я сумел высвободить лодыжку, но тут пришелец схватил меня за плечи. Оттолкнув его изо всех сил, я вынырнул и, глотая воздух, попытался перевести дух.
Позади раздался всплеск воды, и я обернулся. Над кромкой мутной воды показался круглый большой предмет. Это был медный водолазный шлем, старый, поросший мхом и водорослями. Сквозь мутное стекло я не видел лица, да и не хотел: наверняка оно было ещё более расплывшимся, чем у работников канализации. Этот водолаз оказался достаточно крепким типом. Вытащив из воды свои огромные руки, он попытался схватить меня и утащитьпод воду, но я отпрянул в сторону, и руки рухнули на воду с громким всплеском. Я отплывал назад, от ужасного водолаза, но он тут внезапно бросился на меня. Тут я не успел среагировать и вновь ушёл под воду, завлекаемый противником.
Я словно терял сознание. Перед глазами всё плыло. Я пробыл без кислорода достаточно долго, но водолаз держал крепко. Я изо всех сил пытался высвободиться, но водолаз держал крепко. Я понял, что вся надежда на «Маузер».Держась одной рукой, левой я выхватилпистолет и выпалил вплотную в скафандр водолаза. Пуля не пробила тяжёлый комбинезон, но заставила опешить водолаза, и я, оттолкнув его от себя, вынырнул.Глоток живительного кислорода казался мне лучшей едой. Отплывая на сухое место, я схватился свободной рукой за тонкую канализационную трубу и слегка подтянул себя. Левая рука с «Маузером» была нацелена на воду, готовясь отразитьнападение.
Водолаз показался спустя несколько секунд. На этот раз он вынырнул по пояс, раскинув руки в стороны, но спиной ко мне. И тут я понял, куда мне стрелять, чтобы наверняка. Огромный баллон с кислородом располагался у него на спине. Сжатый воздух. Одного попадания достаточно, чтобы баллон не выдержал. И я нажал на спуск.
Вырвавшийся наружу кислород рванул с мощью хорошей гранаты. Я услышал жуткий рёв боли из-под медного водолазного шлема, а затем противник, всё так же раскинув руки, рухнул в воду и пошёл ко дну.
Я перевёл дух и огляделся. В метрах трёх от меня располагалась вентиляционная труба, ведущая неизвестно куда. Подплыв к ней, я сумел забраться в неё. Прислонившись к трубе, я оттянул затворную раму у «Маузера» и вытащил патроны. Как ни странно, ни один из них не намок сильно. Но пистолет стоило высушить. Я вспомнил о берданке, и тут понял, что она не висит за моей спиной. Я глянул вниз, на мутную поверхность воды, куда пару минут назад исчез водолаз. Похоже, я утопил свою верную двустволку. Жаль было оружия. Вытряхнув из кармана патроны к ружью, я с сожалением заметил, что все они изрядно намокли. Ну чтож, осталось только 4 патрона к «Маузеру». Перспектива не внушала радости, но я был чересчур упорен. За жизнь ещё стоило побороться. Надо всего лишь пройти эти ужасные катакомбы, а дальше, надеюсь, смогу пробраться в город, где найду помощь.
- Кто знает, что меня там дальше ждёт? Надеюсь, товарищ нарком уже принял решение и к этим местам спешат наши войска.
В вентиляционной трубе оказалось узко. Но мне не привыкать. Я шёл вперёд, а путь был только один, и он был достаточно долгим. Не помню точно, сколько я шёл, ориентируясь в полутьме, но тут невдалеке забрезжил свет. Обрадовавшись, я поспешил к источнику света, но держал «Маузер» наготове – мало ли что там может быть.
Я влез в помещение, которое было похоже на подвал. Старая кирпичная кладка, старомодный фонарь на стене. Пахло сыростью и подгоревшей проводкой. Прислонившись к углу, я размял свою спину, которой удалось, наконец, выпрямиться впервые за 20 минут, а затем вылез из-за угла. Самое странное, что никто меня не встретил и не напал на меня, несся бессмысленный бред.
- Может, я уже под городом?
Катакомбы имели сложную структуру, но я не собирался блуждать по этим старым казематам. Очень скоро я обнаружил высокую металлическую лестницу, ведущую наверх. Высота была метров 5, а вверху лестница вела к металлическому люку.
- Значит, я спасён? Отлично!
Спрятав за пояс «Маузер», я стал подниматься по ступенькам. На самом верху пришлось напрячь своё правое плечо, так как повреждённое левое сильно болело. После нескольких бесплодных попыток, мне, всё же удалось сдвинуть крышку в сторону и увидеть вечернее небо, поддёрнутое тучами.
6. Мёртвый город
Я настолько был рад поверхности, что резво выпрыгнул из люка и вздохнул полной грудью. Я был в своём родном городе, но, оглядевшись, сразу понял, что всё не так.
- Но.… Неужели?
Город был мёртв. Я не слышал привычного шума улиц, ни шума, издаваемого квартирами, доносившегося из открытых окон. Ни шума машин, ни ругань коммунальных соседей, ни звуков привычных бытовых обязанностей – ничего. Я осознал, что эти пугающие превращения дошли и до города. Сам же я находился в небольшом дворике закрытого типа. Кругом высились старые блочные дома, рядом располагалась детская площадка со сломанными качелями, опустевшая песочница и сломанная горка. Все парадные были исправно закрыты на ключ, открытыми оставались лишь дальние ворота.
- Чтож, идём туда!
За воротами оказался узкий проход между домами, а затем он сворачивал направо и, судя по всему, расширялся. Я шёл вперёд, прислушиваясь к звукам, надеясь услышать хоть что-нибудь. Но, кроме завывания ветра в трубах, я не услышал ничего. Но, зайдя за угол, до меня донёсся собачий лай.
- Собаки? А там где собаки, там должны быть и люди.
А тем временем лай становился всё громче. Пройдя несколько шагов вперёд, по направлению к очередному проходу, я увидел движение в дальнем углу двора. Ещё пара мгновений, и из-за мусорного контейнера, стоящего напротив показалась собачья морда, жуткая,перекошенная. В пустую глазницу был вставлен непонятного рода трубка с линзой, похожая на окуляр. Через пару мгновений собака полностью явила свой лик – передняя и задняя часть были скреплены между собой непонятной железной конструкцией, похожей на укрупнённую копию того, что я видел на ногах некоторых сумасшедших в больнице. Ужасная морда оскалилась, из её гнилой челюсти текла обильная слюна.
- Наверняка бешеная! С ней надо быть поосторожнее!
Я не зря держал в руках «Маузер». Подняв руку с пистолетом, я нацелился прямо на мерзкую лобастую голову собаки. Но тут, услышав позади себя резкое рычание, я понял, что эта изуродованная собака не одна. Позади меня, неловко подогнув задние лапы, рычала ещё одна.
- Вот, ёлки зелёные. Тут надо действовать быстро!
Резко выставив руку с «Маузером», я выстрелил почти в упор в собаку передо мной и побежал вперёд. Я услышал отчаянный лай овчарки позади, но уже не думал о том, может ли эта изуродованная образина бегать быстрее меня. Я бросился в проход между домами, стараясь не оглядываться. Впереди была открытая створка ворот. Выбежав из прохода, я схватился за створку и запер решётку, и спустя несколько секунд в неё врезались обе собаки. Они щёлкали челюстями, в отчаянии хватались за прутья решётки, обламывая себе зубы. Одной из них моим выстрелом снесло пол черепа: тёмная жидкость стекала на её безумную морду.
В проходе позади собак мелькнула тень мужчины в ватнике и шапке-ушанке. Поначалу я даже обрадовался, что, вполне возможно, это – один из выживших. Но тут я услышал хриплый возглас, который показался мне знакомым:
- Ах ты, зараза!
Я отпрянул от решётки, как тут в неё врезалась плотным градом дробь из берданки сторожа. Я сумел закрыть решётку на замок, но кто знает, может быть, у этого сторожа имелись ключи.Оглядевшись и пользуясь тем, что сторож перезаряжал свою берданку, я пересёк небольшой двор, и направился к тёмной подворотне. Оттуда я увидел свет от фонаря: значит там был выход на улицу. Но, вбежав в подворотню, я услышал громкие шаги впереди: кто-то спешил к подворотне от стороны улицы. Найдя небольшую нишу в тени подворотни, я юркнул туда. Спустя пару мгновений перед подворотней возник устрашающий силуэт могучего солдата.
Высокая фигура была одета в старомодную солдатскую шапку, в народе прозванную «будённовкой», грубую солдатскую шинель, пересекаемую красными «разговорами», опоясанную солдатским ремнём. Широкие штаны «галифе» и могучие красные сапоги. Сильно костлявые руки ласково держат проверенную временем «трёхлинейку» Мосина с длинным игольчатым штыком.
Подобную форму я видел лишь в детстве. Этот образ красноармейца был узнаваем везде,ещё со времён НЭПа и Гражданской Войны. Кто сейчас не помнит знаменитый плакат товарища Роома: «А ты записался добровольцем?» Он воодушевлял советских людей и внушал страх врагам большевизма. Этот образ оказал на меня в детстве огромное влияние и был одной из причин, по которой я стал военным.
«КРАСНАЯ АРМИЯ ВСЕХ СИЛЬНЕЙ!!!»
Но сейчас, я понимал, что этот образ стоит опасаться. Ибо он не просто не подходил времени, так как уже давным-давно военные ходят в совершенно иной, более удобной военной форме одежды. Вместо лица у красноармейца: обнажённый череп, жуткий, искривленный в ужасной гримасе. Жёлтые, горящие в темноте, словно у кошки глаза – вот что заставило меня осознать, что красноармеец вовсе не имеет доброжелательных намерений.
- Надеюсь, он не видит в темноте!
Красноармеец был взбудоражен выстрелами. Выставив винтовку вперёд штыком, он не спеша направился во двор. Всё-таки, он меня не заметил – прошёл мимо. А у меня прямо руки чесались. Винтовка Мосина сейчас бы мне сильно пригодилась. Однако, я не знал, сколько ещё красноармейцев таких ходит поблизости. Вдруг мои выстрелы привлекут внимание ещё десятка таких же. Поэтому, спешить не стоило. Едва только красноармеец скрылся за поворотом к решётке, я проскользнул из подворотни на улицу.