- Но это же получается парламентская монархия! – чуть не закричал Николай Второй.
- Да, Ваше Величество, - сказал я. – Точно такая же, как и у Вашего двоюродного брата короля Георга Пятого. В марте 1917 года он не предоставил вам разрешения укрыться в Англии только по причине разногласий между партиями парламента по поводу спасения российской монархии.
- Нам надо подумать, - сказал Николай Второй.
- Времени на раздумья нет, Ваше Величество, - сказал я. – Те преобразования, которые проводит премьер Столыпин, скоро выведут страну в число передовых стран мира. И император российский будет самым влиятельным человеком в мире. Но в стране, вернее в её верхушке, существует партия, которая хочет расправиться с Григорием Распутиным и премьером Столыпиным, чтобы заставить самодержца российского свернуть все реформы и отбросить страну назад в средневековье. И эти люди не остановятся ни перед чем, ни перед убийством святого старца, ни перед убийством премьера, ни перед убийством царя. Я вам хочу сказать, что первое убийство, убийство премьера, назначено на 14 сентября во время посещения оперного театра в Киеве. Мы приняли меры предосторожности для царской семьи и покажем всему миру лицо этих подлых убийц. Но если премьер Столыпин будет убит, то всё то, о чём я вам говорил, сбудется, возможно даже, ещё в более жуткой форме. В ваших руках судьба наследника престола и судьба ваших прекрасных дочерей.
- Мне нужно посоветоваться с Государственным советом, - сказал Николай Второй.
- Ваше Величество, - сказал я. – Перед Государственным Советом выступать будете Вы. Кто из членов Совета поверит, что Вам явился Ангел и рассказал, что прописано в Книге судьбы всей Российской империи? Кто из священнослужителей поверит, что стоящий перед ними офицер есть посланец господа Бога нашего? Разве поверили Иисусу Христу и разве не распяли его на кресте? И разве не отцу дано право избавить своего сына от большевицкого распятия? Разве не имеет отец этот все права, чтобы изменить историю страны? Разве не в 1913 году исполнится триста лет царствования дома Романовых и разве не в ваших силах продлить его на нескончаемое время, а не закончить в феврале 1917 года.
- У вас приготовлены необходимые бумаги? – спросил Николай Второй.
И тут премьер понял, что совершил грубейшую ошибку, забыв большевицкий лозунг: «Вздувайте горн и куйте смело, пока железо горячо». Он глубоко вздохнул, и я уже думал, что его хватит кондратий (так в наше время называли инсульт), и вся наша художественная самодеятельность закончится.
Но я достал из кармана мундира вчетверо сложенный лист и подал его царю.
Тот развернул его и стал читать:
- Так, так, Астраханский и Казанский, так, повелеваю, Конституцию, так, конституцию, монархию. Вы ничего не упустили, Пётр Аркадьевич?
Столыпин взял бумагу и стал читать:
- Божиею поспе́шествующею милостию, Мы, Николай Вторы́й, Император и Самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский; Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Польский, Царь Сибирский, Царь Херсонеса Таврического, Царь Грузинский; Государь Псковский и великий князь Смоленский, Литовский, Волынский, Подольский и Финляндский; Князь Эстляндский, Лифляндский, Курляндский и Семигальский, Самогитский, Белостокский, Корельский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных; Государь и Великий Князь Новагорода низовския земли́, Черниговский, Рязанский, Полотский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и всея Северныя страны́ Повелитель; и Государь Иверския, Карталинския и Кабардинския земли́ и области Арменския; Черкасских и Горских Князей и иных Наследный Государь и Обладатель, Государь Туркестанский; Наследник Норвежский, Герцог Шлезвиг-Голштейнский, Стормарнский, Дитмарсенский и Ольденбургский и прочая, и прочая, и прочая Повелеваем утвердить в парламенте Конституцию российской монархии парламентского типа. Второе. Столыпину П.А. сформировать правительство на основе избранного партийного большинства в Государственной Думе. Подпись. Всё правильно Ваше Величество.
- Давайте ручку, - сказал Николай Второй.
А откуда её взять? Пока дашь команду, пока принесут, подписанты могут всё и передумать. По старой специальной привычке, у человека всё должно быть с собой. Кто это сказал? Omnia mecum porto. Цицерон. Кстати, если фамилию Цицерон перевести на русский язык, то получится Горохов. Мог ли в России человек с фамилией Горохов стать великим оратором? Вряд ли, потому что, что бы он ни делал, ко всему будут добавлено прилагательное гороховый.
Я достал из кармана недавно купленную американскую ручку Паркер с позолоченным пером из числа недавно появившихся в России и протянул её императору. Паркер за три года сделал свою ручку мировым брендом, который сразу пишет, как только отвернёшь колпачок.
Николай Второй с интересом оглядел ручку и размашисто написал на листе: НИКОЛАЙ и поставил дату, Июля 1 числа 1911 года.
- Ручка на память об этом важном событии, - сказал я. В таких случаях и маленький чиновник может сделать небольшой подарок высокопоставленному лицу.
Я взял бумагу и послал Григория к иконостасу за свечкой. У меня уже был приготовлен кусочек красного сургуча, так, на всякий случай.
Я начал плавить сургуч на церковной свечке, и он стал падать на бумагу крупными бордовыми каплями, напоминающими кровь виноватых и невиновных. Не зря у всех внутренних войск такие же цвета петлиц, погон и головных уборов, как напоминание о крови, которую они пролили у людей, выступающих за свои права.
Я видел, как с каждой рубиновой каплей вздрагивали сидящие вокруг люди.
Николай второй уже понял, что нужно делать и снял с безымянного пальца левой руки кольцо-печатку с личной монограммой. Подышав на кольцо, он приложил его к сургучу.
Итак, демократическая революция в России, о которой так мечтали все прогрессивные люди, бескровно свершилась.
Я подождал, пока сургуч остынет, и бережно передал бумагу премьер-министру.
- Поздравляю вас, Пётр Аркадьевич, - сказал Николай Второй и пожал ему руку. – Вверяю жизнь свою и жизнь моих близких в ваши руки и Ангелу Господа нашего.
Николай Второй выглядел успокоенно и даже живо. Также выглядела и императрица, подошедшая к нему и присевшая на подлокотник кресла. В углу у иконостаса молился Григорий Распутин.
- Святое семейство, - подумал я. – Прямо-таки Тайная вечеря.
- А вы действительно Ангел? – спросила меня Александра Фёдоровна.
Я не стал отвечать, так как засмеялись все, в том числе и императрица.
- Говорят, что вы поэт, - сказала она. – Может, прочитаете что-нибудь?
Я не привык ломаться на публике, как жеманная девица, поэтому сразу прочёл из давнего:
осень пришла, журавли улетели, листья дорогу мою устилают,
в каждом листочке четверостишие, дворник метлою по кучам сгребает.
скоро поблекнут упавшие буквы, станут обычным от листьев скелетом,
будто летали небесные рыбки, с моря сюда прилетевшие летом.
ветер сентябрьский опять каруселит, лето пригонит, зиму и весну,
так по секундам года пролетели, черные кудри спрямив в седину.
- Прекрасно, - сказала Александра Фёдоровна, - но как-то грустно. Николя, давай попросим Петра Аркадьевича брать с собой на обеды к нам этого поэтического капитана.
- Хорошо, радость моя, - сказал Николай Второй и, обратившись ко мне, - а вас жалую орденом Святой Анны третьей степени. У капитана должен быть такой орден.
По статуту, награждение должно начинаться с четвёртой степени, красного знака за храбрость на эфес сабли. В армии этот орден запросто называли клюквой, а у меня на груди уже была Анненская медаль для нижних чинов, потому я и перескочил через ступень.
Марфа Никаноровна дома сказала, что орден нужно обязательно обмыть. Я с ней согласился, сказав, что этот орден по значимости стоит намного выше других, украшенных бриллиантами, орденов.
Марфа Никаноровна не вникала в подробности, но с удовольствием подняла рюмку за моё продвижение.
О моих успехах было отписано на периферию и вскоре Марфа Никаноровна передала поздравления от Иннокентия Петровича и Иванова-третьего.
Иванову-третьему я предлагал помощь в переводе в столицу, но он отказался, сказал, что дома ему и стены помогают служить, а в столице можно заделаться этаким Акакием Акакиевичем, у которого из-под носа уведут новую шубу.
Рассказ Терентьева.
Я помню, как Его благородие в конце присутственного времени запер на ключ дверь в наш кабинет, посадил меня за стол, дал лист настоящей гербовой бумаги, список титулований ЕИВ и показал, где и что должно быть написано.
- Смотри, Терентьев, - сказал он, - одно слово на стороне, и ты уже будешь не полковым писарем Терентьевым, а покойником Терентьевым. Важные дела решаем, и от тебя судьба нашей страны зависит. Пиши!
Когда дело правое, то всё идёт как по-накатанному. Писал важный документ и руки не тряслись. Во всём Указе ни единой помарки, ни одной ошибки. Его благородие прочитал, посмотрел на просвет, свернул лист на четыре части и положил в карман.
- Где-то у тебя был кусочек сургуча, Терентьев? – спросил он.
У меня в выдвижном ящике стола всякой мелочи достаточно. Я достал две палочки сургуча. Один коричневый, другой – кроваво-красный для любовных или особо важных писем. Капитан выбрал красный.
Если что-то случится, то сразу пойду в несознанку. Знать ничего не знаю и ведать ничего не ведаю. Ничего не писал и ничего не видел. Я человек маленький. Зато, когда в газетах было опубликовано то, что я писал, а важного там было всего две строчки, то тут и я грудь колесом. На японской подвигов совершить не удалось, зато в мирное время отличился.
А потом его благородие принёс мне погоны полкового писаря, это как бы фельдфебеля у строевых, то тут и корешки мои из других отделов на меня уважительно стали смотреть.
Глава 59
Утро следующего дня началось с сенсации. Около здания министерства внутренних дел и резиденции премьера толпились многочисленные журналисты как местных газет, так и иностранных телеграфных агентств. Все уже дали первую информацию об указе императора, так как текст указа ещё с вечера телеграфом был передан в Петербург для передачи во все губернии.
Премьер-министр вышел к журналистам и показал оригинал императорского указа. Но сейчас указ был скреплён большой государственной печатью. А на этой печати указаны все титулования государя-императора.
В России есть малая, средняя и большая государственная печать. Большая государственная печать прикладывается к государственным законам, учреждениям и уставам; к статуту орденов; к манифестам; к брачным договорам членов императорского дома; к духовным завещаниям членов императорского дома при их утверждении императором; к грамотам на титул Императорского Высочества и князя императорской крови; к дипломам на княжеское и графское достоинство; к грамотам на возведение в патриарший сан католикоса всех армян; к полномочиям, аккредитованиям и отозваниям дипломатических лиц при восточных дворах; к патентам на звание консула.
Средняя государственная печать прикладывается к грамотам, выдаваемым городам и обществам, о подтверждении прав и преимуществ; к дипломам на баронское и дворянское достоинство; к ратификациям договоров с иностранными державами и к грамотам восточным правителям; к грамотам, адресованным хивинским ханам и бухарским эмирам.
Малая государственная печать прикладывается к грамотам на пожалованные земли; к патентам на чин; к благоволительным грамотам за оказанные какими-либо сословиями заслуги и приношения; к грамотам монастырям на милостивую дачу; к грамотам на потомственное почётное гражданство; к грамотам на тарханское достоинство, то есть на документ о привилегиях сословия тюркской знати; к листам в Китайский трибунал; к ответным грамотам, к утверждениям договоров и прочего с иностранными правительствами; к паспортам, выдаваемым министерством иностранных дел.
С развитием техники связи новость об изменениях в монархической системе России почти за сутки облетела весь мир. Пришли поздравления от британского монарха Георга Пятого, и, как рассказал премьер, ЕИВ с кислой миной подписал ответ на поздравление. Хотя ещё ничего не было, но осадочек уже остался.
В стране было объявлено о свободе деятельности политических партий, не призывающих к революции и смене государственного строя. Были сняты ограничения на партийную печать и объявлено о подготовке и обсуждении Конституции Российской империи.
Одновременно было урезано государственное содержание Великим князьям, которые должны были заниматься каким-то делом или исправлять должности, чтобы получать содержание, а не сидеть на шее у трудового народа.
Все отделения собственной ЕИВ канцелярии были переподчинены соответствующим министерствам без ломки структуры, чтобы создавалась видимость имперской структуры старого стиля.
Первое отделение по исполнению личных поручений ЕИВ и подготовке законопроектов ополовинили и оставили в нём комитеты призрения заслуженных гражданских чиновников и по службе членов гражданского ведомства и наградам. Функцию подготовки законопроектов отдали в ведение канцелярии премьера.
Второе отделение кодификационной работы и обобщения юридической практики передали в ведение министерства юстиции.
Третье отделение по руководству тайной полицией и жандармерией не функционировало с 1880 года и числилось только на бумаге.
Четвёртое отделение по руководству благотворительными учреждениями, женскими учебными заведениями оставили в ведении вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны.
Пятое отделение, занимавшееся подготовкой проекта реформы управления государственными крестьянами, передали в министерство земледелия, где оно занималось вопросами переселенцев.
Шестое отделение по подготовке материалов по управлению территориями Кавказа передали в министерство внутренних дел, которое управляло всеми губерниями и территориями.
Конституционная комиссия, составленная из самых знаменитых юристов России, интенсивно работала над разработкой Конституции.
В стране царила самая настоящая революционная обстановка без насилия со стороны полиции, потому что судебные чиновники стали назначаться ЕИВ по представлению министерства юстиции и держиморды отсеивались уже на первом этапе. Много судейских чиновников было отправлено в отставку. Не обошла вниманием власть и органы прокуратуры.
В высших учебных заведениях появилось много разночинцев. Было объявлено об обязательном восьмилетнем образовании всех слоёв населения и повышении минимальной заработной платы промышленных рабочих. В Конституцию записан пункт о восьмичасовом рабочем дне.
Вместе с премьер-министром мы выехали на пригородный полигон одного из полков и там я произвёл обстрел броневой кирасы, типа бронежилета, изготовленного для Столыпина. Стрелял из нагана и иностранных пистолетов систем браунинга, рота-штайера, борхардта люгера, маузера. Дистанция двадцать метров. Все пистолеты оставляли небольшие вмятины. Зато вмятины от маузера были внушительными. Всё правильно, патроны маузера в советском пистолете ТТ обладали самой высокой пробиваемой способностью и отдачей в стрелка по сравнению с другими пистолетами.
15 июля германский статс-секретарь Альфред фон Кидерлен-Вехтер потребовал от Франции передать Германии всё Французское Конго (за признание французского протектората над Марокко).
Когда занят работой с головы до ног, то время начинает бежать быстрее. Вернее, перестаёшь замечать течение времени. Это как у художников. Когда он начинает рисовать, то время для него останавливается. Он его не чувствует, так и человек, занятый творческой работой, становится художником на своём рабочем месте.
По моей рекомендации Сивковы были повышены в должности. Сивков-старший стал коллежским регистраторам по департаменту полиции, то есть вашим благородием, а Сивков-младший произведён в кандидаты на классный чин, это что-то типа подпрапорщика на гражданской службе. Они работали под моим руководством и собирали информацию о настроениях в полиции, отношении к реформам и создании тайных кружков среди полицейских служащих. Они были своими в низшей среде, а оттуда идёт более точная информация, чем из дворянских и интеллигентских салонов.