Терентьев Христофор Иванович был повышен до полкового писаря, следующий чин для него подпрапорщик, это высшее звание для сверхсрочнослужащего.
Сказать, что все реформы в России идут на ура, это не сказать ничего. Там, где полстраны охранники, а полстраны доносчики, реформы можно проводить только силовым путём. Третьего не дано. Тайную группу Третьего отделения мы пока не трогали.
19 августа в Санкт-Петербурге подписано русско-германское соглашение о Персии и Багдадской дороге. Россия согласилась на строительство Германией Багдадской железной дороги и на постройку линии от Ханекина до Тегерана с правом Германии добиваться концессии на неё в случае отказа России. Германия признала «специальные интересы» России в Персии.
В трудах незаметно подошло время визита ЕИВ в город Киев на открытие памятника деду императора Александру Второму-Освободителю. Мероприятия шли своим чередом, эксцессов не было, но и охрана мероприятий была какая-то жиденькая, как мне показалась.
Сивков-старший доложил, что осведомитель Богров (добровольно предложил свои услуги Киевскому охранному отделению. Был платным агентом, агентурный псевдоним «Аленский», получал в месяц до 150 рублей, выдал ряд анархистов и эсеров) от начальника киевского охранного отделения полковника Кулябко получил пропуск в театр на представление, на котором должен присутствовать ЕИВ.
14 сентября года император и Столыпин прибыли киевский городской театр на спектакль «Сказка о царе Салтане».
Во время второго антракта Богров подошёл к премьерской ложе и дважды выстрелил в Столыпина. Пули с визгом полетели в стороны, а Сивковы удачно схватили Богрова и уволокли в подсобное помещение, организовав охрану и не подпуская к нему никаких чиновников, какие бы у них не были эполеты и какие бы ругательства они не произносили, записывая всех, кто подходил.
Самое удивительное, что что одна из пуль на излёте рикошетом попала в щеку ЕИВ и хорошенько царапнула по коже развернувшейся оболочкой. И сразу по театру пронеслось:
- Императора убили!
Эта новость вылетела из театра и пронеслась по всему миру. А царю смазали царапину йодом, и вся опасность для жизни исчезла. Тем не менее, возникает вопрос? Почему не была устранена возможность совершения покушения на П.А. Столыпина, если главным участникам события было известно об этом?
Ответ очень простой. Об этом им рассказал Ангел, который читал Книгу судеб, но кто же из живущих сейчас людей верит в Ангелов и в существование какой-то Книги судеб? Никто не верит. Даже самые отъявленные ортодоксы, то есть православные (православный - Orthodox), начнут креститься, плеваться и призывать Бога на защиту, если перед ними объявится сам Бог. Все верят в Бога, но все отрицают его существование в материальном виде и возможность появления среди людей. Вот вам и Orthodox.
Зато сейчас мне поверили все, во-первых, царская чета, во-вторых, сам объект покушения Столыпин, и, в-третьих, служитель Бога Распутин.
Он мне сам сказал, что после выстрелов в театре он окончательно уверовал в то, что Бог есть.
Пётр Аркадьевич сказал, что он до самого последнего момента не верил в то, что вот так запросто в театре тайный агент-осведомитель подойдёт и почти в упор выстрелит в премьер-министра и министра внутренних дел империи.
Александра Фёдоровна тоже сказала, что уверовала в меня и заставит супруга постоянно носить такой же корсет, как у премьер-министра.
- Что будет со здоровьем цесаревича Алексея? – спросила она.
- Не могу вам сказать точно, мадам, - сказал я, - так как книгу Судеб сегодня переписали заново, но будем надеяться, что человеческий гений создаст какое-то лекарство для лечения английского подарка вашей семье.
- Как английского подарка? – изумилась Александра Фёдоровна.
- Гемофилия передалась вашему сыну по викторианской линии, - сказал я. – Ваша родословная оказалась здоровой.
- Сейчас я нисколько не сомневаюсь, что вы говорили сущую правду о том, что нас могли не пустить в Англию в случае революции, - сказала она.
Глава 60
Сразу по возвращению из Киева началось расследование покушения. Богрова допрашивали особенно тщательно.
Были арестованы начальник киевского охранного отделения полковник Кулябко, товарищ (заместитель) министра внутренних дел, заведующий полицией, командир Отдельного корпуса жандармов генерал-лейтенант Курлов, бывший начальник киевского охранного отделения, начальник дворцовой Охранной агентуры полковник Спиридович.
Все трое категорически отрицали своё участие в заговоре, да и Богров держался стойко, не сдал никого из своих кураторов. Богрова приговорили к бессрочной каторге, а всех арестованных офицеров отправили в отставку. Правда, ЕИВ держал поблизости своего любимчика Спиридовича.
Тем не менее, верхушку полиции и жандармерии мы пошерстили изрядно, показав, кто в доме хозяин.
Есть такая старинная поговорка: кто предупреждён, тот вооружён. Вся российская верхушка, знавшая о том, что может произойти, почувствовавшая на себе это и уверенная в завтрашнем дне сказала себе, что они сами с усами, знают, что им делать дальше и в услугах всяких советчиков больше не нуждаются.
Меня наградили орденом Святого Станислава третьей степени и оставили в покое. Орден Станислава вообще считался самым младшим в имперской иерархии, да ещё польским по происхождению. У чиновников и военных он ценился, начиная со второй степени для ношения на шейной ленте, а третью степень даже цивильные чиновники старались не надевать, чтобы о них не подумали, как о никчёмных работниках, не способных получить нормальный орден за службу. По ордену я и почувствовал, что отношение ко мне резко изменилось.
Если раньше мне приносили тонны бумаги для просмотра, то сейчас поток бумаг прекратился вообще. Телефон замолчал. Ну, всё как в моё время. Если чиновник в фаворе, то его телефон не переставая трезвонит круглые сутки, приглашения, презенты, презентации, форумы, кворумы, коллоквиумы, симпозиумы, пьянки, гулянки. Только чуть сменилась ситуация, всё – человека забыли и от него шарахаются как от зачумлённого, чтобы не заподозрили в связях. И только поменяется ветер, как тут же начинает звонить телефон, просители и посетители и все в один голос: а мы всё думали, куда же ты запропастился, а ведь только вчера переходили на другую сторону улицы, чтобы не встречаться с тобой.
Мой верный Терентьев Христофор Иванович, по моему представлению произведённый в полковые писари, то есть в нестроевые фельдфебели, доложил по секрету, что среди писарей ходят слухи о моей скорой отставке и ему посоветовали пристроиться к какому-нибудь другому перспективному начальнику или перейти в канцелярию.
- Выбирай сам, Христофор Иванович, - сказал я ему. – Можешь уйти сам и сейчас, можешь продолжать как бы работать здесь, жалование-то все равно идёт по должности, много у тебя работы или мало. Просто у нас случился перерыв. Меня тут несколько дней не будет, так что всем интересующимся отвечай, что мол, я судебную книгу читаю. Какую? А хрен его знает. Его высокоблагородию виднее, какую ему книгу читать. Он и телефон свой отключил, чтобы ему не мешали.
Да, забыл сказать, что мне как важной персоне был поставлен персональный телефон на квартиру.
Зато мы с Марфой Никаноровной стали иметь много времени друг для друга. Работа и учёба в Мариинской больнице отнимали у неё немало времени и сил, но время для общения в рабочее время не включается.
Эрмитажа в северной столице пока не было, да и при нынешнем развитии событий и не предвидится создания Эрмитажа, так как Зимний дворец останется монаршей резиденцией, но мы не пропускали ни одной художественной выставки и старались быть в курсе культурной жизни.
Эйфория первых дней бескровной демократической революции прошла. Все ждали чего-то волшебного, но ничего такого не происходило. Всё как было, так и осталось. Городовые перестали улыбаться, а начали бить по морде гражданам. Выступления активистов за социальные перемены стали подавляться силой полицией и казаками. Международная обстановка продолжала накаляться.
29 сентября Италия начала военные действия против Османской империи. Началась Итало-турецкая война.
Продолжились студенческие волнения по делу Кассо. В январе 1911 года вышли циркуляры министра просвещения Л. А. Кассо «О надзоре за учащимися высших учебных заведений», «О временном недопущении публичных и частных студенческих заведений» и другие, фактически уничтожавшие университетскую автономию: они запрещали проведение студенческих собраний и возлагали полицейские функции на университетскую администрацию. В знак протеста в отставку подали ректор Московского государственного университета и его заместители. Свыше ста профессоров по всем университетам подали в отставку, и эта отставка была принята.
4 ноября в Берлине посол Франции Жюль Камбон и германский статс-секретарь Альфред фон Кидерлен-Вехтер подписали франко-германский договор. Франция уступала Германии 250 тысяч квадратных километров во Французском Конго, получив 15 тысяч квадратных километров в Германском Камеруне и признание Германией её протектората над Марокко.
В США впервые были необычайные морозы, в результате чего замёрз Ниагарский водопад.
Марфа Никаноровна взяла отпуск на Рождество, и мы поехали с ней в Энск, благо наши друзья давно приглашали нас на новый год.
О своём отъезде я никого не предупреждал и никому и ничего не докладывал. Буду нужен – найдут. Раньше не нужно было предъявлять документы, чтобы купить железнодорожный билет, как это делается в моё время и как делалось на почтовых станциях – ямах – оставшихся нам от Золотой орды, улусом которой было московское княжество. Тогда нужно было предъявлять подорожную, то есть командировочное удостоверение, где прописывалось, что такой-то, титул, должность, чин, кавалер орденов едет с казённой или неказённой надобностью туда-то и туда-то. Однако, на всякий случай у меня было удостоверение о том, что я являюсь чиновником для особых поручений при премьер-министре Российской империи. Но я ехал инкогнито. Хорошая завязка для истории в стиле «Ревизор» Николая Васильевича Гоголя.
Рождество оно и в Африке Рождество. Мы остановились в гостинице и наносили визиты своим друзьям, хорошо постоловавшись у них, а потом на Новый год встретились в ресторане, чтобы отпраздновать наступление нового года.
В одной из компаний в ресторане я увидел уже полковника Скульдицкого Владимира Ивановича, начальника губернского жандармского управления. Увидев меня, он был очень удивлён, либо меня уже разыскивали, либо он следующим утром без отдыха отобьёт телеграмму в столицу о том, что видел меня здесь, или предупредит генерал-губернатора о том, что чиновник для особых поручений инкогнито находится в ресторане города Энска.
Новый год по китайскому календарю был годом белой свиньи. Похоже, что он подложит хорошую свинью Российской империи.
1 января Китай провозглашён республикой, а город Нанкин (nanjing - дословный перевод – южная столица) - её временной столицей. Собрание представителей восставших провинций Китая избрало Сунь Ятсена временным президентом страны.
Первого января где-то в полдень я пил заказанный в номер чай и сидел за столом в домашнем наряде, то есть в брюках-галифе, сапогах, белой рубашке и поверх неё подтяжки, всё как в фильмах про белых офицеров. Марфа Никаноровна уже попила чай, оделась и приводила себя в порядок у зеркала, как в дверь постучались.
Я подумал, что это пришёл половой за столиком с посудой для чая, поэтому спокойно подошёл к двери и открыл её.
В дверях стояли в парадных мундирах полковник Скульдицкий и генерал от кавалерии Шмит Евгений Оттович, генерал-губернатор Степного края, произведённый в полные генералы за подавление революционных выступлений. Я его видел мельком, когда решался вопрос о моём переводе в Петербург.
- Прошу вас, господа, - сказал я и быстро надел китель, висевший на спинке стула.
- Капитан Туманов, чиновник для особых поручений при премьер-министре России, - представился я, как и положено младшему по чину офицеру.
- Почёл своим долгом представиться особому представителю высокоуважаемого премьер-министра и министра внутренних дел, - сказал генерал, - начальник жандармского управления своевременно доложил мне о вашем прибытии. Хотел поинтересоваться вашими планами о работе в Энске.
- Ваше Высокопревосходительство, - сказал я, - возможно, что произошла какая-то ошибка, я здесь по частным делам, приехал навестить друзей и вместе с ними отпраздновать новый год. Намереваюсь завтра-послезавтра возвращаться к месту службы. Вот, представляю мою супругу, Марфа Никаноровна, врач Мариинской больницы, тоже вместе со мной в гостях.
Генерал посмотрел на Скульдицкого так, как смотрел городничий на Добчинского и Бобчинского, и вдруг расхохотался. Засмеялся и я, и только потом засмеялся Скульдицкий, поняв смехотворность ситуации.
- Поверьте мне, старику (а ему в то время было шестьдесят восемь лет), - сказал он, - ну никак не думал, что мне придётся оказаться в роли городничего. Думаю, что мы оставим это в секрете. А сейчас, приглашаю всех ко мне, супруга приготовила обед и ждёт нас в гости. И вас, господин полковник, тоже. Развеселили старика.
В гости ехали на губернаторском выезде. Шмит принципиально не пользовался автомобилем, хотя он ему был положен по должности.
Дома у генерал-губернатора уже ожидал его ближайший соратник, директор кадетского корпуса генерал-лейтенант Медведев Александр Ардалионович с супругой и супруга полковника Скульдицкого, из чего можно было предположить, что они уже ехали с планом приглашения меня к столу.
Глава 61-69
Глава 61
Увидев меня, Александр Ардалионович, тепло пожал мне руки и сказал генерал-губернатору:
- Вы не поверите, Евгений Оттович, вот это мой офицер, который за сутки стал из рядовых зауряд-прапорщиком, командовал ротой, сдал экзамены за гимназию, за университет и военное училище и именным указом ему был присвоен чин поручика. Здесь он заслужил три медали и был переведён в Петербург. И вот смотрите, капитан и ещё два ордена на груди. Я просто в удивлении и рад, что наш питомец вознёсся так высоко.
- Пройдёмте, господа в библиотеку, - сказал хозяин, - пока женщины будут колдовать над столом.
Закурив, мужчины сразу занялись политикой.
- Что вы думаете по поводу введения конституционной монархии в России? - спросил генерал Шмит.
- Думаю, что это правильный и своевременный шаг по сохранению монархии в России, - сказал я. - Главный девиз – Вера, Царь и Отечество, будет сохранён и к реальному руководству страной могут прийти люди, доказавшие свои деловые способности в политической борьбе.
- Поверьте мне, старику, - сказал генерал Шмит, - революций бояться не надо. Наша армия подавит любое выступление. Офицеры всегда были и будут вне политики.
- Всё правильно, Ваше высокопревосходительство, - сказал я. – Армия может подавить любой бунт. Пугачёвщина. Польское восстание. Восстание в Венгрии. Везде наша армия стяжала славу и оставила долгую память о себе. Но подавление революционных выступлений армией разлагает саму армию с самого низа и до самого верха. Чем кровавее подавление выступлений, тем яростнее будет сопротивление и тогда возникнет гражданская война, которая так перевернёт нашу страну, что проигравшие будут сидеть бывшими в иностранных кафе и размышлять о том, как нужно было сделать, чтобы избежать всего этого. Мы сделали первый шаг и остановились. А это значит, что изменений никаких нет, всё как было, так и останется, и сбудется всё, что записано для нас в Книге судеб.
- Где же эта книга находится? – спросил генерал Медведев.
- Там, у Всевышнего, - сказал я и для понятности поднял указательный вверх.
Я специально упомянул Книгу судеб и то, что все изменения перечёркнуты и всё остаётся, как есть. Доклад полковника Скульдицкого об этом будет передан телеграфом в корпус жандармов, а от командира корпуса телеграмма попадёт на стол Столыпину. Нет пророков в своём отечестве, так пусть пророчество услышат от другой стороны. В России всегда так было. Чтобы наше изобретение приняли, нужно его переправить за границу, там на него поставят заграничное клеймо и тогда оно пойдёт в России.