- Но, брат!! Я ничего не понимаю!! Ты имеешь такой камень и снова отправляешься в экспедицию! Уйди в отставку и станешь жить как шейх. Это же колоссальные деньги…
- Деньги для меня давно перестали обладать магической силой. – Брат говорил очень мягко и вкрадчиво. Дышал холодом. Рут поёжилась. Стало страшно. - Я уже забыл, когда стал над ними. Теперь я хочу от жизни другое... - Виталик замолчал. Взгляд его затуманился. Он унесся в грезы. Рут сидела, не дыша, и не сводила с него преданных глаз. Наконец брат очнулся. Посмотрел на неё.
- Могу я попросить об одолжении?
Сестра кивнула.
- Присмотри за чемоданом, пока меня не будет. Тут под тряпкой… - Виталик приподнял старую форму. - Если я умру, то можешь располагать ими по своему усмотрению. Кроме банкнот, в отдельном конверте, лежат золотые карточки банков на предъявителя…
- Ты не умрешь! - Рут порывисто бросилась на шею и всхлипнула в ухо.
- Конечно, не умру. Таким, как я, везет. Если про меня вдруг что-то услышишь, не верь ничему.
Виталик успокаивающе погладил сестру по спине. Говорить ей или не говорить? Сможет ли она спокойно спать, после сказанного? Пожалуй, нет. Он захлопнул чемодан, и Рут от глухого звука пришла в себя. Выскользнула из рук, потупилась.
Глядя на этот сжавшийся комок, в глубине мелькнуло желание погладить сестру по голове, но мысль тут же была отогнана. Такие порывы в себе ненавидел. Нельзя быть мягким. Надо быть последовательным в своих действиях. Обернулся к зеркалу. Крем уничтожил бородку и щетину и правильно лег по всему лицу. Потрогал гладкую кожу и решился взглянуть на сестру. Рут улыбнулась сквозь слезы. Жаль, что она не знает и половины истории.
А так хочется кому-то всё рассказать.
- Извинись перед мамой за меня. Мне пора. Надумаешь продавать камень, воспользуйся черным рынком. Я назвал его Око Рут. До встречи, сестренка.
- Можно я провожу тебя?..
Виталик отрицательно покачал головой. Ловко и привычно надел фуражку и вышел из комнаты быстрым шагом. В коридоре никого. Мать продолжала что-то готовить на кухне, и мелодичная песня ласкала слух. Костров вздохнул. Пересек коридор и вышел из квартиры. Несколько секунд спустя квартирный автомат выплюнул его на улицу. Лейтенант уверенно щелкнул пальцами, вызывая электронное такси. С неба к нему устремилось с десяток лодок. Они нырнули вниз, как утки в воде за золотой рыбкой. Лидер наметился сразу, и остальные отстали.
«Нырок» плавно опустился возле ног. Крышка отошла вверх, робот-таксист приветливо улыбнулся. «Почему они все на одно лицо?» - подумал Костров и опустился, кряхтя в удлиненное кресло, в котором можно было находиться только лежа. Шампанское тут же дало о себе знать. Виталик пробормотал адрес, и слипающиеся глаза уловили движение крышки. «Гроб», - подумал тогда он, - «я еду в ад».
И странно зазвучал дикий смех у офицера в парадной форме.
Киборг-таксист приветливо улыбнулся.
Глава 3
Джо высокомерно посмотрела на стюардессу. Чужая красота напрягала и нервировала. Как форма может подчеркивать, так формы тела? А, что она капает в глаза, чтобы белки были такими идеально белыми?
Салон первого класса был обшит белыми шкурами тигров альбиносов. Пассажиров не много. Большие мягкие кресла в форме тронов скрывали сидящих от посторонних глаз. Похожие на раков отшельников, каждый из них занимался своим делом. Большинство, как и она, находились в виртуале и смотрели новости социалки. Громко храпели в салоне только два человека: старый генерал, со стальной пластиной на голове и молодой лейтенант.
- Сэр хотел шампанского, - напомнила стюардесса, обезоруживающе улыбаясь. «Убери свою улыбку, проклятая девка», - подумала Джо, завидуя чужой молодости, холености и красоте. В слух сказала:
- Разве не видите, что сэр спит.
Стюардесса попыталась замять назревающий конфликт роскошной улыбкой, но только после её ухода, Джо почувствовала себя успокоенной.
Чувство собственности и ревности захлестывали сознание, когда кто-нибудь из женщин близко подходил к её Виталику.
После того, как Костров оставил в самом престижном магазине готовой одежды ведущего кутерье мира нереальную сумму денег, потратив их на школьную учительницу, Джо взглянула на лейтенанта так, словно пробудилась после глубокого сна и первым делом увидела склонившегося к ней рыцаря из грез. Высокомерный взгляд на стюардессу? То ли ещё будет! Надо привыкать смотреть так на всех. Волшебный принц из сказки? Очередной герой космоса с побрякушкой у шеи? И в этом магия? Нет. Теперь нет. Костров владел более совершенной магией. Магией денег. И всё давалась ему легко. Двери самых сокровенных мест открывались перед ним, портье стелились по полу, ну, а стюардессы приносили шампанское по цене этого летательного аппарата, которое он пил бутылками, как минеральную воду.
Они летят домой к Джо, где будет представлен перед семейным кланом - кучей нужных и ненужных родственников, респектабельный жених.
А потом они полетят обратно в мегагород, где живут родители нескромного лейтенанта и он представит её.
Так думала Джо.
В зале космопорта их встречал лакей в ливреи. Костров воспользовался сервисным обслуживанием, и к изумлению Джо, заказал черный лимузин последнего президента. Она могла поклясться, что машину доставляли специальном транспортом из музея столицы. Наверное, Виталик очень хотел понравиться родителям Джо, но кажется перебарщивал. Ничего не напоминало о его состоянии, в котором он пребывал во время полета. Жесты были внимательными, лицо лучезарным. Пальцы мужчины мягко ласкали её локоть, когда подсаживали в роскошный лимузин.
Живой шофер в ливреи распахнул перед ними двери диковиной машины. У Джо кружилась голова от того, что многие зеваки и прохожие останавливались и глазели на них пока они садились в машину. В душе она понимала, что это неприлично, и мягкий румянец покрывал щеки, а дыхание сбивалось от давно забытого и утраченного чувства. Чувства превосходства. Странно, но именно Виталик уже один раз дарил ей эти переживания: год назад нечто подобное вызывало дрожь в пальцах. Но никак не думала Джо, что волшебный сон когда-нибудь снова повторится.
Костров спокойно сел в лимузин, хлопнул дверкой, выводя из оцепенения прохожих и затерявшуюся в мечтах и грезах женщину. Джо взглянула на него и их взгляды встретились. Лейтенант в парадной форме и женщина в дорогом стильном костюме улыбнулись друг другу.
Виталик спокойно пощекотал пальчиком кончик носа Джо, когда женщина попыталась прильнуть к нему в страстном порыве и откинулся на спинку дивана. Ледяной и невозмутимый. Машина везла их по асфальту. Для Джо - наивной учительницы - событие номер один, для него - лишнее время, чтобы ещё раз всё взвесить. Мозг выдавал стабильный столб формул для анализа. Его интересовал только результат обработки данных.
После краткой экскурсии по городу, лимузин заскользил по дороге к частному сектору. Когда замелькали первые дома, Джо не удержалась и вызвала мать по видеофону. Виталик из своего угла, сбивая пепел сигары в золотую пепельницу, наблюдал за оживленно болтающими женщинами. У матери бегали глаза, она не могла понять, где находится дочка. Костров глубоко затянулся, чтобы скрыть хищную ухмылку. Меньше всего он хотел поразить кого-нибудь из её родственников. Просто нужно было время, чтобы окончательно прийти в себя.
- Ага, - сказала мать. – Очень плохая связь. Очень. Не понимаю. Где вы?
- Мы проезжаем дом Линов, скоро будем на месте.
- Малышка, - заторопилась мать, - я должна всех предупредить! Мы вас встретим на крыльце!
Экран видеофона погас. Джо сладко потянулась, положила руку на плечо Виталика, прижалась к нему, укалываясь о капитанскую бляху, заглянула в лицо.
- Не волнуйся, милый, не переживай. Они очаровательные. Вот увидишь! Всё пройдет гладко.
- Надеюсь, - Виталик выпустил струю в потолок и затушил окурок. Возле следующего дома толпились люди, громко играла музыка. Все галдели, крутили головами, рассматривая небо. Лимузин въехал в открытые ворота, пугая многочисленных зевак. Виталик дождался, когда кредитная карточка была ему возвращена, и, шофера, который распахнул перед ними дверь, замерев по стойке смирно и отдавая честь, приложив руку к форменной фуражке.
Парочка торжественно вышла. Гости смолкли. Глядя на них. Обстановку разрядила мать. Она первая что-то закричала и кинулась через весь двор к дочке. Джо, взрослая женщина, побежала навстречу, ликующе дико крича:
- Мама!!
Гости аплодировали, когда они столкнулись. Процессия медленно тронулась и обтекла женщин со всех сторон, не давая машине отъехать.
Наверное, это была трогательная встреча. Дома Кострова так никто не встречал. Никогда.
Виталик, улыбаясь, жал протянутые руки, обнимался с кем-то, целовался, и, быстро вошел в круг родственников, как свой парень.
Джо перецеловалась со всеми по несколько раз. Раскраснелась, поглощенная волнительным моментом воссоединения с семьей.
Наконец, люди немного рассеялись, освобождая территорию, и машина, сигналя, отъехала, развернулась и, потихоньку набирая скорость, уехала в город.
Процессия пошла к дому. Виталик, изображая веселье, осторожно посматривал по сторонам. Его цепкие глаза не долго задерживались на каждом приглашенном, но память фильтровала лица безошибочно. На высоком мужчине в летнем светлом костюме, с бритой головой и такими же цепкими глазами, взгляд остановился. Никто этого не заметил. Виталик улыбнулся Джо и снова посмотрел в сторону бритого мужчины. Возле плетенного столика пехотинца уже не было. Однако Костров сделал облегченный резкий выдох: встреча не сорвалась и теперь ничто не помешает, им встретится… Миссия практически состоялась. А то, признаться, происходящий вокруг с ним балаган начал немного утомлять.
Вечер наступил неожиданно быстро. Сгустившиеся сумерки не помешали гостям - веселье разгорелось с новой силой, приобретя пикантную таинственность, даже для тех, кто только что подъехал. То и дело слышались пьяные мужские возгласы и невинный смех женщин. Гости не собирались расходиться. Напротив, настало время танцев: смешных хороводов и откровенного стриптиза. Люди веселились.
Виталик стоял с отцом Джо на террасе дома. Старик держал в руках коробку управления иллюминацией двора, не доверяя такое ответственное дело домашнему киборгу. Голова его мелко подрагивала - весь день он не пил и теперь совестно поглядывал на шумную компанию родственников. Иногда осуждающе вздыхая, показывая всем своим видом жениху, что так же удивлен происходящим, как и он. Это не касалось дочери. Глядя на неё, старик внутренне подбирался и лучезарно светился искренней любовью. Виталику он понравился.
- Молодой человек, вы ведь будете ее любить?
- Не так, как вы. Но она будет жить в достатке и ничем не ограничена.
- Можешь разбаловать, - хмыкнул старик, - и можешь называть меня папой.
Виталик промолчал. Глотнул шампанского.
Их наблюдательный пункт, возвышаясь над всеми, оставался в тени и четко выполнял свои функции. Изредка к ним поднималась Нина, младшая сестра Джо. Она подливала шампанское молчаливому лейтенанту, при этом неестественно краснея и не смея посмотреть в лицо, и приносила для отца новую морковку. При каждом поскрипывание лестниц, когда кто-то поднимался к ним или в дом, Костров в ожидании подбирался так, что правое веко непривычно начинало подрагивать. Раньше такого не было. Ожидание томило.
Джо носилась по лужайке. Танцевала местные танцы, лихо, кружась с троюродными братьями. В самом пике веселья сбила столик с десертом и под общий смех посадила своего кавалера в торт. Казалось, в неё вселилось десять бесов. Энергия молодой женщины заражала многих. Джо, как заводная куколка-акробатка меняла партнеров, и успевала при этом подгонять младших сестер. Все бесновались.
Виталик бы умер от такого темпа через полчаса.
Лестница скрипнула.
Напрягся.
Боковым зрением увидел приближающуюся к ним тень. Медленно поставил бокал на перила террасы. Левая рука опустилась к поясу, готовая в любой момент принять в ладонь кортик, замаскированный в рукаве мундира в специальных ножнах.
Старик развернулся раньше. Медленно пережевывая морковь, он уставился в полумрак.
- Это ты, Иван? - спросил он, раздельно произнося каждое слово.
- Я, дядя Виикь, - отозвался мягкий вкрадчивый баритон и из темноты выступил бритый мужчина. Лицо Ивана лоснилось от пота. Крупные капли видны на накаченной открытой шеи. Под мышками легкой рубашки выступили большие пятна пота. Жесткие губы попытались изобразить улыбку.
- Хочешь познакомиться? - уточнил старик и хихикнул. – Здесь же нет твоей слабости: троюродных сестренок.
- Кто не любит троюродных сестренок? – пожал плечом Иван, подтверждая очевидный факт.
- Я не люблю, - отозвался холодно Костров.
- Тогда знакомьтесь, это Иван, а это…Славик? – попытался вспомнить отец.
На лице Кострова не дрогнул не один мускул – Славик, так Славик.
- Да, дядя Виикь, спасибо. Почту за честь.
Костров кивнул в ответ. Посмотрел в холодные глаза. Произнес:
- Всегда рад. Виталик.
- Иванов Иван.
Крепко пожали руки. Всё. Теперь отступать поздно. Но почему подрагивает правое веко? Виталику на миг стало не по себе. Предупреждение? Ну, и пусть. К черту, бабушкины приметы.
- У дяди Виикь хорошая оранжерея. Видел ли ты её? - спросил Иван.
- Нет.
- Но я хотел показать оранжерею завтра! - обиделся старик. - Днем!! Там же зацвели фиалки! Мои фиалки непростые. Это королевский сорт!
- А я покажу их при искусственном освещении. У нашего гостя сложится два мнения. Вам ведь будет интересно услышать их?
- Да, да. Эксперимент, - пробормотал дядя Виикь и отвернулся от молодых невежд, теряя к ним интерес. Глаза выискали среди толпы дочь, и старик забылся…
Иван шагал впереди. Он прекрасно ориентировался во внутреннем расположении переходов и комнат дома далеких родственников. Темнота для него не играла особого значение и этот факт навел Кострова на мысль, что посредник в своё время был здесь частым гостем. Ноги сами собой сбавили темп. Стал держаться ближе к тени. Они стали подниматься наверх на маленькой площадке остановились. Иван обернулся.
- Иногда, я помогаю дядюшке Виикю в оранжереи, - сказал он и толкнул дверь, входя в темное помещение. Он щелкнул пальцами и зажегся свет. Костров увидел несколько рядов живописных кустов. Присвистнул и вошел, плотно закрывая за собой дверь.
Электронный насос среагировал на них и обрызгал каждого прозрачной жидкостью. Костров скосил с глаза и недовольно поджал губы – мутная капля застыла на капитанской бляхе. Иван медленно побрел вдоль кустов. Руки его трогали сочные стебли. Ничего не оставалось делать, как пойти следом за ним.
- Вот интересный экземпляр. Хлоросеребрянный бант Бранта. Потрогай. Листья наполнены вязкими комочками. Когда созреют, пригодны для приготовления салатов. Неповторимый вкус. Ты обязательно должен попробовать, - Иван самозабвенно говорил и самодовольная улыбка не сходила с его лица. Виталик осторожно потрогал резной лист в причудливую крапинку. Он давно уже заметил в глубине оранжереи маленький стол с походным компьютером. Постепенно они приближались к нему.
- Принес? - как бы между прочим спросил Иван, не отрывая взгляд от очередного куста. Костров погладил висок, усилил трение, извлекая сплот. Иван усмехнулся и взял его. Теперь настроение «садовника» резко изменилось. Быстрым шагом он подошел к компьютеру. Бритая голова вновь покрылась испариной. Иван шумно дышал, когда запускал программу. На экране появилась видеокарта.
- Поясняй, - приказал Иванов. Костров неслышно подошел к столу заговорил, наизусть повторяя заученную ранее речь:
- Операция «Фиолетовые холмы». Состав экспедиции девять человек. - На экране замелькали лица с текстовой расшифровкой под каждым изображением. - Цель: разведка и анализ почвы, поиск месторождения песочного цкку. Подробная карта поверхности, - пояснил следующий разворот схем, - карта первой разработки, карта второй разработки. Журнал данных начальника экспедиции, - по экрану побежали колонки цифр, уравнений, ничего незначащих слов. – Отчет старшего геолога. - Новый журнал пестрел графиками. - Двадцать тысяч любительских снимков, восемнадцать документальных фильмов. Карта расслоенной почвы второй разработки. Анализ проб цкку. Анализ почвы. Анализ месторождения. Отчет врача экспедиции. Неполный анализ микроскопической частицы, - Костров замолчал. Иван прокручивал в ускоренном режиме один из документальных фильмов. На экране мелькнуло лицо Кострова. Парень увидел себя и вспомнил момент: кажется, геологи начали бурить скважину. Огромные механизмы отражались в зеркальных скафандрах. На разработке всегда стоял невообразимый шум: грохотали машины, кричали люди, свистел пронзительно стержень, точно, на кадрах делали скважину.