Виталик вздрогнул и уставился на экран. Зал суд впечатлял своими размерами. На переднем плане сидело двенадцать присяжных, шесть из которых были гражданскими лицами. За деревянным столом восседал судья, бравый старик с поджатыми губами. На ступень ниже от него сидел обвинитель. Ещё ниже адвокат. Все смотрели на обвиняемого. Буравили глазами. Напряженно молчали.
- Я готов.
- Дело № 78 468/ 3444,7 объявляется открытым, - будничным тоном начал судья и непременно бы зевнул, но вовремя справился с напастью, - слово обвинителю.
- Комиссия по контролю за поступлениями на Землю ценными металлами и редкими породами внеземного происхождения выявила пропажу научно-исследовательской экспедиции, которая занималась разработками по добычи естественного цкку, использованного практически во всех передовых отраслях, являющимся одним из важных эквивалентов поддерживающего экономику мира. Все мы знаем ценность цкку. И нечего говорить, что это передовая замена и эквивалент любых ценностей, в частности денежных средств планеты. В ходе расследования выяснилось, что экспедиция пропала, а корабль-носитель вернулся на Землю и был списан вместе с экипажем. - Следователь сделал многозначительную паузу. - Доклад капитана корабля подвергся тщательному анализу. Возникли сомнения в истории гибели членов экспедиции. Нам показалось странным, что бактериальная смерть унесла с собой только девять жизней, оставив одну. Одну. Так как речь шла о разработках месторождения цкку информация сразу стала секретной и была передана Второму отделу. Капитан корабля, лейтенант Войск Внеземелья Костров Виталий Максимыч был взят на контроль для тщательной оперативной разработки. Разрешение передаю секретарю. С первого шага из карантина любое его действие фиксировалось и тщательно разбиралось. Людьми и компьютерами. Было разработано двадцать восемь версий и, если Костров пошел бы по одной из них, мы бы довели его до финального конца. Что в принципе, в конечном итоге и произошло.
- Из двадцати восьми версий существовали ли линии невиновности? - спросил судья.
- Конечно. Одна, - ответил следователь и продолжил, - другим нашим шагом стало отправление на базу месторождения второй экспедиции. Подвергая анализу жизнь офицера, мы должны были перестраховаться. Костров не был оригинальным. И как все преступники, совершившие один раз виновное противоправное действие, пошел на второе. Он выбрал одну из предсказанных линий. Дальше дело техники. Мы повели его. Рассчитывая за ранее, каждый следующий шаг. Предугадывая, каждый вздох преступника. Костров не о чем не догадывался. На его каждой линии этапа, так называемого грандиозного плана, ждали наши подставные лица или оперативники - это те люди, у которых совесть чиста и они чтут закон, как правопорядочные граждане. Костров попытался установить контакт с представителями компании по горным разработкам за пределами Земли и изъявил желание с выгодой для себя обменять имеющуюся у него информацию о разработках ценного цкку. Как только факт был зафиксирован, группа захвата задержала Кострова. Обвиняемый оказал сопротивление и убил офицера Второго отдела. В ходе следствия было так же установлено, что обвиняемый готовил террористический акт направленный не только на государственный строй, но и на жизнь шейха. Показания зафиксированы техникой антитерроризма и так же передаются судье. За убийства первой категории и хищение особо крупного государственного имущества, за терроризм и покушение на жизнь шейха, предлагаю не ждать возвращения второй экспедиции, и, приговорить Кострова Виталия Максимыча к высшей мере наказания, а именно лишить жизни путем ввода в организм инъекции.
- Защита, - вяло сказал судья, засовывая руки под стол и начиная разделывать яблоко десертным ножом.
Адвокат был в ударе.
- Обвинения полнейшая чушь. Всё сфабриковано. Мотивов преступлений - нет. Состава преступлений - нет. Убил экспедицию? Фактов подтверждения нет. Костров продал сведенья? Получил деньги? А где они? Кому продал? Подставному лицу, которое всячески склоняло обвиняемого к преступлению? Терроризм и покушение на жизнь шейха установила техника? Очень интересно. Предлагаю, отправить эту технику на сервисное обслуживание – явно какой-то сбой. Кругом одни провокации. И последнее убийство, которое, ну никак не тянет на первую категорию. Подзащитный убил защищаясь. Да. Вы считаете, что человек, который с четырех летнего возраста в армии мог поступить по-другому? Нет. Не мог. Восемнадцать лет в армии сделали из него человека, у которого вместо мозга – рефлексы. Подзащитный никак не мог знать, что перед ним элитный офицер Второго отдела.
- Протестую, - спокойно сказал негр, - мы не могли допустить того, что сведенья, цена которых равняется всей денежной империи шейха, станет достоянием частного лица. У нас есть соответствующие полномочия по решению таких вопросов. Разрешение передано секретарю. Наша техника не требует сервисного обслуживания и прочего технического вмешательства. Она абсолютно новая, запломбированная и имеет сертификацию. Все документы переданы секретарю.
- Протест принят, - согласился судья и наклонился для того, чтобы засунуть в щель рта первый ломтик яблока. Никто не видел?
- Хорошо, - обиженно протянул адвокат, задирая к верху нос, - но вы не можете обвинить моего подзащитного в убийствах первой категории - вторая экспедиция не вернулась – у вас нет никаких подтверждений. А во втором случае - это была вынужденная оборона. Мало ли кто мог напасть на спящего человека!! Моему подзащитному просто повезло, что под подушкой у него случайно оказался кортик.
- Протестую, - безразличным голосом сказал следователь, - вот пять рапортов оперативных сотрудников, которые производили задержание. В них чистая, правда.
- Угу, - глухо отозвался судья. Он пожевал. И был вынужден спросить, когда пауза затянулась, обращаясь к адвокату:
- Всё?
- Нет!! - выпалил адвокат, поднимаясь со своего места. Это был триумф и странно, что в эту минуту присутствующие в зале представителя закона смотрели на него, как на полоумного.
- Недавно закончил колледж, - шепнул один присяжный заседатель другому и тот ответил понимающим кивком.
Костров болезненно кривился.
Адвокат решил продолжить.
- Вы видите в моем подзащитном негодяя, но его награды говорят о другом…
- Протестую, - быстро сказал следователь.
- Протест принят, - согласился с ним судья и пояснил адвокату, как малоопытному юристу, - с той минуты, как все стали называть Кострова обвиняемым, он автоматически лишился званий, наград, привилегий.
- Совершенно верно. Я это знал. Лишился всего кроме одного…
- Чего же? - судья проявил заинтересованность - яблоко всё равно было съедено.
- В семнадцать лет, Костров был вторым штурманом в секретной экспедиции, которая везде прошла под грифом «особая» и четкими тремя нулями. По возращению, Костров был награжден бронзовой медалью «Освоения космоса». - При этих словах шесть военных присяжных встали со своих мест и отдали честь. Потом они долго аплодировали, глядя с экрана, и Виталик, от нахлынувших чувств, едва не прослезился. Адвокат заважничал и продолжил:
- Никто не имеет право лишать подсудимого этой награды. Потому что это медаль стоит над законом. Так сказал шейх. Так повторяю я. Будем же снисходительными к герою. Предлагаю, смертную казнь заменить двумя пожизненными сроками. - Адвокат поклонился и протянул судье выписку, подтверждающую ответственность его слов. Старик бегло прочитал привилегии медали, поджал губы, насупился, буркнул в сторону негра:
- Обвинитель?
Опытного следователя, представителя буквы закона и народного гласа, ничего не могло тронуть.
- Настаиваю на смертной казни, - сказал он. - Без отсрочки.
- Суд удаляется на совещания. Мы вынесем свой вердикт. Перерыв тридцать минут.
- А, теперь буду говорить я, - сказал Виталик в потухший экран и, срываясь на крик, завопил, - идите вы в задницу!
Смешным казался человек, одетый в оранжевую спецовку, в наморднике, с вывернутытыми ногами, как у лягушки. Свои руки он держал ниже живота, на уровне паха, в миллиметре от поверхности, как будто опасался расплескать ценный сосуд с живительной влагой. Камера наблюдения сверху, маленьким паучком крутилась в разные стороны, давая наибольшее сочетание ракурсов. Крупные планы сменялись, дальними картинками. Через паузу всё повторялось.
Несмешными казались глаза. Они смотрели сквозь прозрачный пластик маски, и в них застыла адская боль, приправленная доброй порцией острой ненависти.
Безумие.
Вот как, это называлось.
Старик, присяжные и следователь смотрели на осужденного, закрывшись в душной, полутемной лаборатории. На каждого вершителя закона приходилось по несколько мониторов. Некоторые присяжные, неотрывно и методично посылали запросы, сверялись с полученными данными, анализировали, что-то синтезировали и совещались, как с компьютером, так и с соседями. Работа кипела. Ничто не могло остановить справедливый судебный процесс. Обвинитель и судья наблюдали за суетливостью «независимых» подчиненных.
- Что-то не так, - проворчал старик. – Почему нет связи со второй экспедицией? И данные вашей техники какие-то двоякие. Всё на грани. Нет четких подтверждающих линий.
- Цкку же!! Новое месторождение. Что непонятного? Теперь всё секретно в тройне. Да, успокойся ты. Ерунда! Я его насквозь вижу, - ответил негр. - Иногда в наших проверенных кадрах происходит сбой. Тогда наступает наша очередь: приходится чистить армию. Не понимаю, как такие факты происходят! Постоянный медицинский контроль, восстановление психики после полетов, льготы в налогообложении, за коммунальные тарифы не платят и всё равно. Бац! И ещё один сбился с курса…
- Жалеешь парня, но просишь смертный приговор? Странно. Противоречие. Может быть пора на пенсию?
- Какая пенсия? - обиделся следователь. - Перед нами исключение. Этого, - кивок на монитор, - не исправишь. В него вселился агрессор. Дух разрушения. Жалко не психопата, - снова энергичный кивок, - жалко нас. Куда мы катимся?
- Демагогия, - сурово сказал судья.
- Философия! - возразил негр.
- А, что если через четыре месяца прибудут сведенья и станет ясно, что он не убивал экспедицию?
- Сделаем из него еще раз героя. Но теперь уже посмертно. Смертная казнь… Разве мало того, что есть? Крупное хищение? Смерть офицера Второго отдела? Терроризм?..
- Да, - пробормотал судья и задумался. - Ты и раньше подставлял обвиняемых. Не верю я твоим соплякам из Второго отдела. Политика что ли замешана? Новое месторождение цкку, говорите. Чего темнишь. Кого представляешь? Самого? Я, что буду с этого иметь? Какой процент?
- Не понимаю о чем вы. Не верите моим офицерам? Пропустим через детекторы? Или для вас слова офицеров Второго отдела пустой звук? – сурово предложил следователь, внутренне холодея, но, всё обошлось, старик в самый последний момент испугался. Как всегда.
- Лишнее. Но я против смертного приговора. Не надо забывать, что этот агрессивный психопат, высококвалифицированный специалист - штурман со стажем. Да у него вместо мозга – компьютер! Сколько денег государство потратило на его образование и содержание? Кто это считал? Перед нами непросто свихнувшийся пехотный офицер. Вот в чем вопрос. Да, во всем этом есть и наша ошибка - не досмотрели, не уберегли, не подсказали, вовремя не вмешались, - теперь уже все присяжные слушали старого судью, - система может дать ему второй шанс. Система переработает его и сделает вновь человеком. Он нужен системе, как и она нужна ему. И кажется, я знаю, где он станет востребованным на все сто процентов. Да? - спросил судья, поднимая мохнатые брови на лбу к верху. Взгляд выцветших глаз был направлен на офицера, военного присяжного. Капитан подорвался с места, рявкнул:
- Так точно, сэр! Там нужны напористые парни! Агрессивность то же пригодится.
- Что касается наказания, - судья сделал паузу, - то оно будет, как всегда справедливым, законным и выражающим волю государства. Я думаю, что три пожизненных срока - это оптимальное решение нашего вопроса. А уж, сколько он протянет!! - старик пожал плечом, - решать не нам, а Богу.
- В шестнадцатой команде долго не живут, - дружелюбно сказал капитан своему соседу, представляющего интересы гражданского общества.
- Лучше бы его сразу пристрелить, - пробормотал обвинитель, - так намного гуманнее
Кто-то тревожно вздохнул…
Глава 7
Комфортность закончилась на челноке, который доставил на огромную базу. Стоило только покинуть его и оказаться в переходнике, исчезла и вся яркая палитра. Чужие цвета навалились, давя психику.
Пока ничего не говорило о том, что новый корабль был инертной единицей, способной быть автономной, иметь свой внутренний мир, примитивный электронный разум. Хотя они уже и находились в открытом космосе, жизнь словно остановилась – корабль принимал новых жильцов и процедура затягивалась – заключенные прибывали, не иссекая в своем потоке. Большую кастрюлю с выпуклой крышкой - вот, что представлял собой тюремный «лайнер» для перевозки заключенных. Но никто, кроме Кострова, не знал модификацию корабля и не догадывался о размерах тюремной базы. Виталик сомневался, что и охрана знает истину. Унылый серый цвет издалека бросался в глаза. А заключенные, которые еще не давно считали, что челнок – единственное транспортное средство для их перевозки, замеченное на космодроме сквозь смотровые щели машин, тревожно молчали, шагая в неизвестность по бесконечным коридорам огромной базы. Теперь они уже не выли, выражая то ли бурный восторг, то ли животный ужас. Их новый дом пугал.
Но это был еще не дом. Не могла же быть транспортная база не предназначенная для перевозки людей домом. Никак не могла. Костров знал. И мрачнел.
Погрузка в челнок произошла быстро. Охранники выстроились в живой коридор и выполнили свою любимую работу на совесть: обыскивали перед полетом заключенных. Воздух прорезали короткие вскрики, гудение сканеров, хриплые команды. В нескольких метрах от цепей стояла группа из четырех человек, в штатском. Цепкие взгляды контролировали погрузку, следили за порядком. Для надежности и убедительности, в руках избранных покоились тяжелые лучеметы и, хоть стволы оружия смотрели вниз, охранники из живого персонала, непроизвольно кивали друг другу, предупреждая о возможной опасности.
Никто не решился на бунт.
Кострова подхватили подмышки, помогли с подножки спуститься на землю. Глаза щурились от раннего яркого солнца. С удовольствием вдохнул в себя знакомые запахи космодрома. И заторопился, подгоняемый криками, к живому коридору надсмотрщиков. Быстро препятствие преодолеть не получилось. Иногда, приходилось делать остановки, для того чтобы кто-нибудь засунул пальцы в рот, ощупал уши, похлопал по голову черепу, сунул сканер между ног. Не помнил, как забежал в челнок. Его передавали из рук в руки, поддерживали, контролировали, чтобы не упал и, прежде временно, не свернул себе шею.
Теперь всё изменилось. На базе жесткий контроль исчез. Очень редко заключенного сопровождали два охранника. Как его, например. Чаще попадались цепочки заключенных прикованных к киборгу.
Кованные ботинки, стуча по железным перекладинам, гулко отзывались под потолком. Внизу, под решеткой пола, было видно, как копошатся заключенные. Неизбежность приближалась с каждым шагом. Среди оранжевого потока мелькали островки серого цвета. Однако основная масса представляла из себя опытных и закоренелых рецидивистов. Особые образцы валились на пол и заковывались в дополнительные наручники. Для других делали исключение и окутывали общей цепью.
Кострова скинули с мостика и опять заботливые руки охранников, теперь уже био, подхватили его и не дали себя изувечить. Впрочем, подняться тоже не дали. Киборги не церемонились. Схватили за ноги и проворно потащили к нужному месту, мало заботясь о том, что заключенный подгибает всякий раз голову, чтобы не стереть кожу на черепе об стальные заклёпки пола. Встать на ноги не удалось и позже. Бросил в кучу заключенных и приказали лежать. Виталик успел заметить цепкие проверяющие взгляды новых «друзей». Киборги отнеслись к нему с должным уважением и, заковав ноги, проверив шарнирное кольцо, ушли к исходному месту. Ловить с моста новенького. Ритуал? Скорее мера предосторожности – до мостков не допрыгнуть, как не старайся.