Джим покачал головой. Он слышал это уже столько раз, что со счёта сбился – почти от каждого новичка. С той только разницей, что все они преподносили этот способ с радостью первооткрывателей. Арсий же просто уточнял.
– Механизм работает на крови. Он защелкнется, только втянув определённое количество крови из ладони.
– Угу, ладно. – Парень поднял голову, и Джим невольно отметил странный оттенок его глаз, тёплый, тёмно-серый. Взгляд был на удивление внимательный. – Но ведь вряд ли он реагирует именно на кровь в этом случае. Не датчик гемоглобина ж там стоит. Скорее всего – просто на жидкость. В таком случае, может, спасла бы мокрая губка, зажатая между рукой и шипами?
– Насколько я знаю, – док вздохнул, – Подполье активно проводило подобные эксперименты в апреле. Пару раз даже сработало, после чего Кукловод пустил по дверной ручке разряд тока. Мокрая тряпка и ладонь… сам понимаешь. Больше охотников рисковать не нашлось.
– Угу… А подать сигнал? Окна, понятно, заколочены, но если с третьего этажа светить фонариком в промежутки между плах…
– Мы пробовали. Когда я сам ещё только сюда попал в январе, – док не сразу заметил, что неслышно постукивает пальцами по подлокотнику кресла. – Мощным фонариком, потом Подполье собрало что-то вроде прожектора на нескольких стоваттных лампочках, пытались сигналить морзянкой. Никакой реакции. Вокруг особняка вдобавок деревья, ветви закрывают видимость.
Арсий постучал пальцем по нижней губе и съехал ещё ниже по спинке. Встрепенулся, выпрямился.
– Ладно, а передатчик? Я так понял, этот кружок радиолюбителей в подвале…
– Насчёт этого не уверен, – Джим вздохнул. До этого вопроса доходили не все новички, но большинство. – Поинтересуйся у них, если интересно. Знаю, что такие попытки были, но вроде бы сигнал не прошёл – здесь всё-таки кирпичные стены довольно большой толщины, не исключаю и наличие других экранирующих материалов. В крыше вообще листы железа… Или же Кукловод позаботился о том, чтобы мы не могли подать сигнал. Не силён в радиоэлектронике, но полагаю, что если есть передатчик сигнала, то с тем же успехом может быть и его подавитель. А потом Кукловоду и вовсе надоели копошения… как ты выразился… радиолюбителей. Он умеет наказывать, поверь. Где-то с июня они перестали возиться со сборкой передатчиков… или, по крайней мере, делают это не в открытую.
– Ну, что же… – Арсий мягко похлопал ладонью по коленке, – окна не выбьешь, я уже спрашивал, двери не вынесешь… Остаётся принять правила игры?
– Думаю, он, – Джим взглядом указал на камеру, – этого и добивается.
– «Свобода – это когда забываешь отчество у тирана…» – визитёр поднялся с дивана, слегка потянулся. Выглядел он при этом чрезвычайно довольным. – Спасибо за консультацию, док. Пойду предаваться унынию по поводу своей просроченной гениальности.
Джим подавил очередной зевок и даже вежливо улыбнулся.
– Обращайся.
====== 24 августа ======
Десятый день…
Арсений подпрыгнул, доставая деревянный тотем с верха шкафа. Прошёл к столу, добавил его к собранным предметам. Все три двери разблокировались. Странная всё-таки комната эта прихожая, с её системой «захлопни одну дверь – получи ещё два хлопка в подарок». Иногда эта автоматика навевала жутковатые мысли.
Два раза со словами и один раз с картинками. А, это ж «тени» называется. Один в гостиной, три сейчас в прихожей и на кухне… четыре.
Пересчитать паззлы. Сегодня всего пять за все прохождения. Плюс немного ваты – Джим аж два раза просил отдать, если в комнатах где найдётся. Ну всё правильно, ему нужнее. Для него же пара молотков и несколько иголок. Пришлось втыкать их в бумагу. Искались тяжело, потерять было раз плюнуть, чем думал Кукловод, раскидывая иголки по дому? Это ещё чего: тут же, в прихожей, были кнопки. Обычные, канцелярские. Док даже объявление повесил на двери – смотреть под ноги и по возможности эти мини-ловушки собирать. У самого Арсения уже была коллекция из десяти штук. В двери комнаты торчат.
Арсений зевнул, осмотрел проколы на ладони. Из свежих ещё шла кровь, но это ерунда, не сильно.
Хватит на сегодня.
Раскидать предметы, застегнуть сумку. Покинуть прихожую через ту дверь, что ведёт в кухонный отсек. Дверь оставить приоткрытой. Как и обещал Джим – на дверных ручках теперь шипы. Всё лучше.
Только бы этот маньяк своё обещание не нарушил. Соберу паззлы, потом…
Мимо пронёсся местный реактивный самолёт – любимец Дженни, двенадцатилетка Зак. Буркнул приветствие, побежал дальше, едва вписавшись в коридорный угол. Арсений хмыкнул.
На кухне очень кстати обнаружился Джим – устало сидел перед остывшей чашкой чая и рассказывал Дженни о нехватке бинтов. Вид у него был изрядно помятый и сонный, как у человека, случайно задремавшего под вечер и теперь страдающего от головной боли.
Девушка готовила ужин, вокруг её ног вился завсегдатай кухни – Кот.
– Доброго вечера, Арсий, – док махнул студенту рукой, приглашая сесть. Внимательный взгляд врача скользнул по нему, остановившись на руке, кое-как обмотанной пропитавшейся кровью тряпкой. – Опять целыми днями проходишь испытания?
– Так почти зажило же, – Арсений шлёпнулся на табурет, торопливо вытаскивая из сумки свои находки. – Тут кое-что из того, что ты просил…
– Арсень волшебник, – Дженни хихикнула, снимая крышку с закипевшей кастрюли. – Кажется, ему луну можно заказать найти, а вечером прикатит.
– Ага, только на паззлы мне не везёт катастрофически, – отмахнулся «волшебник», роясь в сумке в поисках забившихся на дно ножниц.
– И на ловушки, судя по всему, – добавил Джим, аккуратно складывая находки в свою сумку. – В любом случае, огромное спасибо. Это как раз то, что нужно… Кажется, в этом доме каждый третий хоть раз в неделю да норовит истечь кровью.
– Да не за что, всё равно попутно ищется, – Арсений вытащил всё необходимое и скинул сумку на пол, к ножке стола. Кот подбежал к ней, понюхал, взялся жевать ремень. – Кстати, Кукловод вернулся. Я его сегодня слышал.
– И я слышала, – кивнула Дженни, помешивая будущий суп. – Только он разговаривал как-то странно, мне сегодня рассказывали. Некоторые боятся, что он опять что-то задумал. Не зря же исчезал. Ловушки совершенствовал…
– Ну, тогда мы в любом случае об этом скоро узнаем.
– Пока не забыл… – Джим порылся в сумке и отдал ему кусочек паззла. – Это кухни, может, тебе пригодится.
– О, спасибо… Как раз такого нет. – Арсений носком кроссовки отпихнул кота от сумки, спрятав кусочек к остальным в боковой карман. Ремень оказался изрядно пожёван, кот времени даром не терял. Попытка ухватить его за хвост провалилась – животное шмыгнуло между ножек табурета и скрылось за дверью. Зато под столом, у самой ножки, обнаружился ещё паззл. Но проходить испытание ради одного кусочка сил уже не было.
– Тьфу ж ты… – Арсений выпрямился, про себя проклиная кота.
– Решил стать собирателем комнат? – Док вспомнил об остывшем чае, придвинув к себе кружку.
– Кукловод сказал – за сбор картинок может выпустить. Вот и стараюсь время зря не тратить.
– Просто… – Джим помедлил, проведя пальцем по ручке кружки, – у нас многие ищут паззлы. Собирают, вешают в комнатах, повторными кусками обмениваются… У некоторых собраны все открытые комнаты, разумеется, кроме двадцать четвёртых кусков. И всё же до сих пор не заметно, чтобы кто-то из них стал ближе к тому, чтобы покинуть эти стены.
Арсений поднялся из-за стола.
– Посмотрим. Ничего не выйдет, тогда уже буду суетиться. И это, если ещё что надо… – закинул ремень сумки на плечо, – обращайтесь. В комнатах какого только хлама не валяется.
Темнело. Из-за заколоченных окон в коридорах особняка всегда был полумрак, а с наступлением вечера он сгущался до плотной темноты. На стенах зажигались тусклые светильники. Иногда, если совсем уж устать или ошалеть от потери крови, в этой темноте на поворотах мерещится туман. В форме человека или просто… без всякой формы.
В комнате привычно, едва он вошёл, вспыхнул свет. Так Кукловод здоровается, что ли?
В шкатулке у кровати обнаружился карманный фонарик. В другой шкатулке, на тумбочке, оказалась записка от Кукловода. Правда, распечатать её Арсений не успел.
– Ты провёл некоторое время, помогая Дженни. Она тебе, должно быть, доверяет, – послышалось из-под потолка. – Проберись ночью на кухню и оставь для неё эту записку.
– А, так вот для чего фонарик. Так-то я по комнатам ночью не хожу.
– Придётся сделать исключение. Да и потом… ночью здесь бывает куда интересней, чем при дневном свете…
Возникла пауза.
– У тебя нет выбора, Арсень, – насмешливо подытожил динамик.
Прежде чем он ещё что-то успел сказать, передатчик странно зашкворчал и смолк.
Заботливый, мать его…
Арсений кинул сумку в угол, стянул кроссовки и в одежде завалился на мятое кроватное покрывало. Уставился в потолок. От люстры, впрочем, тоже довольно тусклой, по балкам растекалась лужа света.
Депрессивный кадр. А что, вот в таком освещении фотографировать обитателей особняка после трудового дня. Фон слегка размыть, должно показать усталость и отрешённость. Тени на лице резче, особенно под веками, и с кровати перебинтованная рука свешивается. – Осознав, о чём думает, хмыкнул. – Да, да… Можно ещё ногу свесить… Ну, для пущей драматичности.
Зевнув, перевернулся на бок, перевёл взгляд на камеру. Мигание красной точки, да изредка меняет угол – «оглядывает» комнату.
– Фотоаппарат мой стащил, – пробормотал на английском. – Никакой совести.
Кукловод промолчал. Да и с чего всемогущему особнячному богу отвечать на бормотание какой-то там марионетки.
Он задремал и проспал полночь. В три разбудил Кукловод, деликатно напомнив, кто здесь имеет право дрыхнуть по ночам, а кому надо живо встать и метнуться на задание.
На кухне в этот час царила тишина: ночные «проходимцы» уже успокоились, до утренних было ещё далеко. В тёмных углах шуршали крысы, из крана капало. Капли глухо ударялись о раковину.
Пройдя испытание, Арсений положил записку на стол, придавив на всякий пожарный кувшином. Вышел, отчаянно зевая, прикрыл дверь, добрёл до прихожей, в дверях остановился. Прямо перед ним оказался туман. Он мягко переливался в слабом свете настенного светильника, вроде… силясь принять чёткие очертания. Видение продержалось секунды четыре – моргать не помогало, – потом исчезло.
– Вот ведь…
Зато сонливость как рукой сняло. На лестнице послышались чьи-то быстрые шаги. Обернувшись в ту сторону, Арсений увидел Джима. Доктор как раз преодолевал последние ступеньки. Увидел его, остановился, ухватившись за столбик перил.
– Я тебя искал в комнате… Казалось, ты не проходишь испытания ночью.
– Не проходил… – ответил Арсений несколько заторможено.
– Это потом. У меня срочная просьба…
Спустя пятнадцать секунд Арсений уже мчался в подвал. Саму Алису он видел от силы раза два и не знал, но с аппендицитом не шутят. Вроде он слышал что-то такое, про прорыв и перитонит… так и скопытиться можно было.
Джека на месте не оказалось, но Джим же сказал, что эфир должен быть где-то в подвале.
Ключевое слово здесь – где-то, – мелькнула злобная мысль, когда захлопывал дверь для испытания. – А если не найду?
Эфир всё-таки нашёлся. Даже две бутылки. Но далеко не сразу.
И ведь как назло… Либо все полудохлые, либо сейчас не выловишь, где-то на верхних этажах ошиваются. Ну не старика ж будить.
Джек хмуро оглядел ряд дверей жилых комнат.
И надо ж было… Как раз тогда, когда он придумал новую версию «обманки» для подвальной камеры. Эта не давала шумы на изображение, как обычный генератор заградительных помех... в народе «глушилка». Паять на скорую руку примитивные версии таких устройств научилось почти всё Подполье, использовали в тему и не в тему, в результате возникающие шумы и сбои изображения теперь сразу настораживали маньяка, и за этим зачастую следовали... санкции. А теперь же, аккуратно перерезав всего один провод, можно было заставить камеру передавать одну и ту же картинку. По крайней мере, некоторое время. То есть, Кукловод бы благополучно видел пустую комнату и заметил неисправность намного позже. А возможно, вообще бы не заметил. Такая вероятность была.
А если всё-таки заметит...
А если заметит, будет хуже, чем после попыток светить в объектив лазерной указкой с целью зашумления матрицы, когда ему и Рою досталось потом в наказание от маньяка проходить по пятнадцать испытаний в разных комнатах.
В общем, новая версия была, конечно, не панацеей. Но попробовать-то было нужно. И провернуть бы это чудо сразу, чтоб наверняка узнать, но ведь придётся лезть в сам корпус камеры. Для этого надо сначала задействовать обычную глушилку, а на это нужно время и отвлекающий манёвр. Короче – чтоб кто-то во время всей возни проходил испытание. А все, кому можно доверять…
Подпольщик решительно открыл вторую – справа – дверь. Она вся была облеплена жёлтыми стикерами. В большинстве своём пустыми. На некоторых так и вовсе что-то нарисовано. На верхнем – крыса с надписью «подпольщик везде пролезет!», ниже – перечёркнутая крест-накрест марионетка.
Подросток в этот час дрых без задних лап. Ночь была временем Подполья, но усталость брала своё – набегавшись за день, Закери отрубался уже в сумерках. Обычно эту мелочь, мнившую себя грозным подпольщиком и его правой рукой, Джек старался нагружать ерундовыми заданиями, чтобы не совался в опасные комнаты и под ногами не мешался. Но сейчас выбора не было.
– Эй, Зак, – Джек потряс мальчишку за плечо. Закери что-то забормотал во сне, уткнулся носом в подушку. – Да проснись ты!..
Бесполезно. Не помогло ни трясти, ни светить фонариком. Добился только «ты ещё поплатишься, Кукловод…» и сонного сопения в наволочку. Пришлось оставить пацана в покое.
Чёрт. И как раз этой ночью…
Джек по привычке не захлопнул, а прикрыл дверь его комнаты, оставив щель. И вот вроде без кровопускания испытание начать в комнате невозможно, а всё равно дверь просто так не захлопнешь. Рефлекс.
Он прошёлся по коридору, размышляя. В районе гостиной слышалась какая-то возня, и туда подпольщик не пошёл, вернувшись в прихожую. Не хватало ещё наткнуться на… недружественную фракцию, когда настроение и так ниже плинтуса.
Джек поднялся на второй, надеясь выловить кого-нибудь из своих. Взгляд напоролся на темнеющий провал лестницы. Ход на… третий этаж. Что-то вроде маленького чердака, где теперь была комната новичка, этого, как его… Эрсея.
Поди не развалится раз комнату пройти. Да и вопросов… задавать не должен.
Но и этого на месте не оказалось. Вытащив из сумки блокнот и ручку, Джек вырвал лист, прислонил его к стенке и накарябал: «приходи до утра в подвал, есть дело». Записка была криво припечатана к двери парочкой из десятка торчащих тут кнопок.
Надеюсь, ты не целую ночь будешь где-то шататься.
Арсений просунул голову в дверь гостиной. На диване, отвернувшись к спинке, лежала под пледом темноволосая девушка. Вцепилась в ткань так, что пальцы побелели, но не вякала.
– Принёс? – Джим открыл дверь пошире, загораживая собой половину вида. Кажется, темноволосая повернула голову за звук голоса.
– Две бутылки. – Арсений осторожно передал доктору бутылочки с эфиром.
– Очень вовремя, спасибо. Ты очень помог мне и… спас жизнь девушке.
Джим кивнул ему и прикрыл дверь.
Да я ж, блин, герой.
Арсений поплёлся к своей комнате, освещая путь фонариком: как назло, этой ночью светильников горело почему-то ещё меньше, чем обычно.
На тёмной древесине двери белела левая бумажка. Арсений сорвал её, уронив на пол кнопки. Ругаясь, нашарил их на полу, уколовшись одной, воткнул обратно в дверь. Прочитал послание.
Ночь на исходе, скоро утро, спать охота, но…
Ладно, всё равно делать нечего.
– Надо пару раз пройти здесь испытание, – с места в карьер заявил хромой, едва Арсений спустился в подвал. – Справишься? Отлично. Можешь приступать.
– Чего? С какого это я должен тебе тут бегать?