— Олсен, Элин!
— Ого, что я вижу, — раздался в ее голове тихий голос. — Нечасто в одной голове умещается сразу две души.
«Нечасто? То есть, иногда такое все же бывало?»
— Не так редко, как ты думаешь, — шляпа сухо хихикнула, — но что тебе до них? У тебя своя судьба... Итак, что там у тебя? О, я вижу так много интересного! Желание получать ответы, о да, это заметнее всего... Но есть и желание показать себя, и храбрость, и трудолюбие... Ты могла бы добиться успеха в любом доме, ты знаешь?
«Кроме Слизерина, ведь я...»
— Выбранная магией? Да, вы в последнее время не часто попадаете в Слизерин. Но оказавшись там, ты непременно добьешься потрясающих результатов. Трудности лишь закалят тебя, и ты выйдешь оттуда истинной дочерью Салазара.
«Оказаться рядом с Малфоем? — Элин на секунду испугалась, что шляпа отправит ее на Слизерин против ее воли. — Не надо, пожалуйста! Никакой успех не стоит того!»
— Успокойся, на Слизерин идут лишь те, кто этого желает. Такова была воля моих создателей.
«Спасибо, уважаемая шляпа. Мне все равно, куда, кроме Слизерина. Наверное, на Когтевран? Я ведь и правда люблю получать ответы».
— Когтевран? Ха! — шляпа снова засмеялась. — А вспомни-ка тот день, когда ты бросилась защищать своего друга.
Перед глазами Элин вновь встала та картина. Она останавливается у прохода к мусорным бакам, видит Гарри и собирается позвать на помощь, но в этот момент Дадли бьет Гарри под дых, и у нее темнеет в глазах. Она испускает боевой клич, несется к хулиганам, врезается в них, наносит один удар за другим...
— Когтевранец всегда ставит разум превыше чувств, — произнесла шляпа. — Разумнее всего тебе было бы не кидаться одной на пятерых, а найти помощь, и ты всегда это знала, Элин Олсен. Если бы ты тогда так и поступила, я без колебаний отправила бы тебя к воронам, но нет, ты бросилась в неравный бой, не думая о последствиях.
«Так значит, мне место на Гриффиндоре?»
— Если бы ты бросилась в драку ради славы, то да, — ответила шляпа. — Но ты ведь не думала о том, как будут на тебя смотреть окружающие, не так ли? Ты просто сделала то, что считала нужным, вот и все. А только в одном доме друзья так защищают своих друзей, не для того, чтобы прославиться или получить выгоду, но потому, что знают, что так надо. И поэтому тебе прямая дорога на...
— ПУФФЕНДУЙ! — закричала она.
Элин отдала шляпу Макгонагалл, которая едва заметно вздохнула от облегчения, и направилась к столу под черно-желтыми флагами. Прямо туда, где уже сидели аплодирующие ей Гермиона и Невилл.
— Шляпа предлагала мне и Гриффиндор, и Когтевран, — объясняла Гермиона, — и я все никак не могла решиться, куда мне пойти, пока не вспомнила слова Томаса Эдисона, который сказал, что гений — это десять процентов таланта и девяносто процентов труда, а трудолюбие воспитывается на Пуффендуе, а потом я вспомнила, как Элин рассказывала про Пенелопу Пуффендуй и про то, что на этом факультете ценится дружба и взаимопомощь, а это ведь тоже очень важно, не так ли, ну а когда я вспомнила, что из Пуффендуя вышло меньше всего темных волшебников, мне все стало ясно...
Невилл, слушая эту скороговорку, думал о том, что если бы не Гермиона, он бы, наверное, все же послушался бабушку и упросил бы шляпу отправить его на Гриффиндор. Но тогда в поезде именно эта девочка бросилась ему помогать, и она же взяла его за руку на пристани. И когда она попала на Пуффендуй он понял, что его место — на факультете верных друзей, а не отчаянных храбрецов.
Гарри думал о том, как хорошо, что шляпа все же его послушалась и отправила к Элин, а не на этот жуткий Слизерин, где все считали бы его сестру неполноценной. Хотя и Гриффиндор, конечно, тоже был бы неплохим вариантом, но должен же он присматривать за непоседливой девчонкой.
А Элин думала о том, что Пуффендуй — лучший факультет в Хогвартсе, потому что его общежитие расположено в подвалах рядом с кухней. А, как гласит старая армейская мудрость, лучшее место — то, что поближе к поварам и подальше от командиров.
Наконец, шляпа отправила Рональда Уизли к его братьям на Гриффиндор, а Блейза Забини — на Слизерин, и директор Дамблдор поднялся со своего места.
— Добро пожаловать в Хогвартс! — произнес он. — Прежде, чем мы начнем пир, я хотел бы сказать несколько слов. Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо.
— Он гений! — воскликнула Элин при виде возникшей на столах еды.
— Самый могущественный волшебник в мире! — поддержал ее незнакомый старшекурсник, сидевший напротив. — Правда, немного сумасшедший, но гении все такие.
— Да я не в смысле силы, — отмахнулась она, подцепляя с блюда большущий стейк. — Он гений потому, что решил сначала нас накормить, а потом уже всякие речи разводить.
Наевшаяся до отвала Элин слегка осоловевшим взглядом рассматривала преподавательский стол, как вдруг сидевший рядом с ней Гарри охнул и поднес руку ко лбу.
— Что? — взволнованно обернулась она к нему.
— Да нет, ничего, просто шрам вдруг заболел, — ответил он. — Интересно, а кто тот неприятный тип в черном?
— Профессор Снейп, декан Слизерина, — ответил ему сосед. — Он преподает зельеварение, но все знают, что на самом деле его страсть — темные искусства.
— Странно, мне почему-то кажется, что он меня заранее ненавидит, — произнес Гарри.
— А, не обращай внимания, он вообще всех учеников ненавидит, кроме своих слизней. Снимает с нас баллы под любым предлогом, а Слизерину прощает любые нарушения.
Парень замолчал, с интересом разглядывая Гарри.
— Извини, что спрашиваю, — наконец, тихонько произнес он, наклонившись в сторону Гарри, — но твой шрам... Ты, случайно, не Гарри Поттер?
— Да, — вздохнул Гарри, который, в общем, и не рассчитывал надолго сохранить свое инкогнито. — Я изменил фамилию, когда меня усыновили. Но ты не мог бы пока не говорить остальным? Не хочу всю ночь отвечать на вопросы.
— Без проблем, — тот улыбнулся и протянул Гарри руку. — А меня зовут Седрик Диггори. Надо же, все знали, что ты поступаешь в Хогвартс в этом году, но думали, что ты будешь на том же факультете, что и твои родители. Сейчас, небось, половина школы гадает, кто из распределенных в Гриффиндор — ты.
— А ставки принимаются? — заинтересовалась было Элин, но тут директор Дамблдор поднялся со своего места и откашлялся.
— Теперь, когда все мы наелись, я хотел бы сказать несколько слов. Прежде всего, позвольте представить вам профессора Бербидж, которая будет преподавать магловедение. Профессор Квиррелл, который ранее преподавал этот предмет, в этом году любезно согласился взять на себя труд обучать вас защите от темных искусств. Давайте же все вместе пожелаем профессору удачи!
Нервный молодой человек в фиолетовом тюрбане, сидящий рядом со Снейпом, привстал и поклонился.
— Ни один преподаватель защиты не задерживается в Хогвартсе больше года, — шепнул Седрик. — Говорят, эту должность проклял Сами-Знаете-Кто, поэтому неудивительно, что профессор так нервничает.
— Первокурсники должны запомнить, — продолжал директор, — что всем ученикам запрещено заходить в Запретный лес. Именно поэтому он и называется запретным, не так ли? Кстати, некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом...
Его глаза на мгновение остановились на рыжих головах близнецов Уизли.
— Наш завхоз мистер Филч просил в очередной раз напомнить, что ученикам нельзя колдовать на переменах. Теперь насчет тренировок по квиддичу: все, кто хочет играть за сборные своих факультетов, в течение недели должны будут записаться у мадам Трюк.
Директор вдруг посмотрел прямо в глаза Гарри, и тот почувствовал, что его голову словно просверлили насквозь два тонких буравчика.
— И наконец, я должен сообщить вам, что в этом году восточная часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.
— Это что, шутка? — удивилась Элин.
— Не похоже, — ответил Седрик. — Странно, обычно он говорит, почему нам нельзя что-то делать...
— Ну а теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн! — прокричал Дамблдор.
— Красиво, — вздохнула Элин, оглядывая просторную круглую гостиную с низким потолком.
Все пространство вокруг было уставлено небольшими, уютными на вид диванчиками, а вдоль стен были расставлены цветочные горшки, часть обитателей которых при виде вошедших первокурсников начала танцевать, а другая — радостно потянулась к ним своими ростками. В любом другом месте это могло бы выглядеть устрашающе, но Элин, едва войдя в комнату, уже откуда-то знала, что ни одно растение в гостиной никогда не причинит ей вреда. Но вот тому, кто вошел бы сюда с недобрыми намерениями, явно не поздоровилось бы.
— Первокурсники, давайте сюда! — позвала их полноватая седая женщина, которая привела их из Большого зала. — Я — Помона Спраут, декан факультета и преподаватель гербологии, и я рада приветствовать вас в доме Пенелопы Пуффендуй. Прежде всего, запомните, кто бы там что ни говорил, но вы попали на лучший факультет Хогвартса. Мы не такие хвастуны, как некоторые, но мы всегда поддерживаем друг друга. На нашем гербе изображен барсук, его часто недооценивают, потому что он живет спокойно до тех пор, пока его не трогают. Но если его разозлить, он даст отпор кому угодно.
Чтобы попасть в нашу гостиную, надо постучать по второй бочке снизу в середине второго ряда, вот в таком ритме, — декан воспроизвела нужный звук, постучав по столу. — Кто ошибется — искупается в уксусе, а после трех неудачных попыток наша дверь заблокируется на три часа. Так что пока не запомните, не ходите в одиночку.
Профессор повернулась и показала на две двери, между которыми висел портрет основательницы факультета.
— Слева женское общежитие, справа — мужское, — пояснила она. — Все семь лет вы будете делить одну и ту же спальню со своим курсом. Душевые в обоих общежитиях — в конце коридоров. И, кстати, мальчики, имейте в виду, вам в женское общежитие хода нет, двери заколдованы.
Она задумалась.
— Так, что еще я забыла? Расписание я раздам вам завтра, распорядок дня — на стене, побудка в полвосьмого, занятия начинаются с девяти... Ах да, если заблудитесь в коридорах — спрашивайте дорогу у портретов... Вроде бы все. Если что, не стесняйтесь обращаться ко мне или к нашим старостам, Лесли и Габриэлю, — она махнула рукой в сторону юноши и девушки, стоявших рядом с ней. — Вопросы есть?
Громкие зевки, вырвавшиеся сразу из десяти ртов, был ей ответом.
— Будем считать это — «все понятно», — рассмеялась профессор. — Идите спать, ребята.
2 сентября 1991 года
— Вон он, смотри! Рядом с той мелкой белобрысой девчонкой.
— Это который в очках? Да ну, не может быть! Разве герои поступают на Пуффендуй?
— Да точно тебе говорю, я своими глазами видел его шрам!
Гарри не понимал, почему его персона вызывает такой ажиотаж, пока Захария Смит — чистокровный волшебник, деливший с ним одну спальню, — не показал ему несколько магических комиксов о «Мальчике, который выжил». Если им верить, Гарри начал бороться со злом и гоняться за преступниками еще до того, как снял памперсы.
Гарри представил, как бы он себя чувствовал, если бы учился рядом с Суперменом, вздохнул и приготовился терпеть всеобщее внимание до тех пор, пока окружающие не поймут, что он никакой не герой, а самый обычный одиннадцатилетний подросток. А судя по его скромным успехам в учебе, этот момент должен был наступить довольно быстро.
На уроках трансфигурации он, несмотря на свою предрасположенность к этому предмету, так и не смог превратить спичку в иголку. Хотя преобразование формы давалось ему без особых усилий и даже без палочки, но вот обратить дерево в металл не удавалось никак. Правда, к концу недели никто другой на первом курсе тоже не мог выполнить это задание, максимум добившись лишь легкого металлического блеска. То есть, никто, кроме Гермионы, которая получила за трансфигурацию первый балл в копилку факультета, от чего моментально задрала нос к потолку.
На уроках заклинаний они пока что проходили теорию и выполняли подготовительные упражнения, разучивая базовые взмахи палочкой. Гарри и тут не блистал успехами, в отличие (опять!) от Гермионы, которая, кажется, с первого раза была способна правильно выполнить даже самые сложные движения.
Вообще, Гарри уже начинал жалеть, что оказался на одном факультете с этой несносной девчонкой, чье занудство соперничало лишь с ее желанием поучать окружающих.
— Ты опять делаешь не так, тебе надо резко рассечь воздух, неужели это так сложно, смотри, показываю еще раз, вот видишь, как просто, ну-ка давай, не ленись и не надо ругаться, это не поможет тебе выполнить задание... — постоянно слышалось из разных концов класса, куда ее подсаживал профессор Флитвик, чтобы она помогала отстающим.
Как ни странно, успеваемость в классе действительно росла. Не то, чтобы Гермиона была хорошим учителем, просто даже самые бесталанные студенты старались поскорее выполнить упражнение, лишь бы избавиться от ее помощи. Неудивительно, что вне занятий однокурсники, включая Гарри, старались держаться от Гермионы подальше. Впрочем, той все было нипочем, ей, кажется, вполне хватало общества Элин, чью броню не могло прошибить никакое занудство. Их дружбу не омрачила даже первая ссора, произошедшая из-за отношения к самому скучному предмету в школе.
— Это нечестно! — горячилась Гермиона, когда Элин показала ей список ответов на все вопросы в контрольных и экзаменах по истории магии. — Ты должна отдать это профессору Спраут и рассказать, где взяла!
— Я не собираюсь убивать время на тупое переписывание учебника! — возражала Элин. — Профессор Бинс не отклоняется от текста ни на запятую, а вопросы в контрольных не менял с момента своей смерти. Это не обман, это оптимизация свободного времени!
— Обман всегда остается обманом, — Гермиона оставалась непреклонной. — К тому же ты получаешь несправедливое преимущество перед теми, кто честно учит предмет.
— Никакого преимущества, — засмеялась Элин. — Во-первых, близнецы продают эти списки всем желающим по сиклю за копию, а во-вторых, единственная, кто честно записывает лекции — это ты, все остальные на них благополучно спят. А перед тобой у меня преимуществ нет, я же тебе эти вопросы сама и показала.
— Я не собираюсь ими пользоваться! — гордо заявила Гермиона, подхватывая сумку. — А тебе должно быть стыдно!
Тем не менее, доносить преподавателям она не стала, а Элин за обедом уселась рядом с ней и как ни в чем не бывало принялась рассказывать очередную историю про то, как за ней в коридоре погнались рыцарские доспехи, якобы вопившие «датчане в замке!»
— Это потому, что в то время набеги викингов были самой страшной угрозой, которую могли только представить строители, — поясняла она. — Мне с трудом удалось убедить эту железяку, что я англичанка, хоть и со скандинавским именем.
— И на каком же именно языке ты ее убеждала? — ехидно поинтересовалась Гермиона. — Или ты уже успела выучить староанглийский?
— Да? Вот блин, вечно я на мелочах прокалываюсь... — Элин задумалась. — Интересно, а как тогда мы разговариваем с портретами и призраками?
6 сентября 1991 года
— О да, Гарольд Олсен, наша новая знаменитость...
Гарри поежился. С самого начала учебного года он пытался убедить себя, что на пиру ему лишь показалось, что профессор зельеварения смотрел на него как-то по-особенному. Но, похоже, он на самом деле за что-то его невзлюбил, едва увидев, хотя Гарри и не мог понять причину этого.
Закончив знакомиться с классом, профессор Снейп окинул первокурсников своими холодными черными глазами.
— Вы здесь для того, чтобы изучить тонкое искусство приготовления волшебных зелий и снадобий, — начал он. — На моих занятиях не будет глупых маханий волшебной палочкой, поэтому многие из вас с трудом поверят, что этот предмет является важной составляющей магической науки. Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства...