Просидев в доме для медитации больше одиннадцати часов и не почувствовав никаких изменений, я расстроенный вернулся в свою комнату, желая немного поспать, ни о чем не думая. Мне и так медитации не слишком нравились, но когда они ни к чему не приводят, чувствуешь, что только зря терял времени. Единственным плюсом от этого было то, что на протяжении этих часов кулон ни разу не упал (а значит я не разу не потерял контроль над энергией), но это было слабое утешение.
Прошло два дня, за которые ничего не поменялось. Я все так же не мог почувствовать в себе ничего нового, никакой энергии души или хотя бы обычной. Может показаться, что мой контроль крови был как раз следствием управления одной из этих энергий, но все это было лишь благодаря моему пониманию Закона Крови и, по сути, единственное, что я вообще мог на данный момент проделать с кровью, не свалившись от истощения.
Спокойствия не добавляли кошмары, которые, будто почувствовав слабину в моей воле, с удвоенной силой взялись за меня. Эти смутные картины и непонимание происходящего выматывали сильнее всего и мне лишь приходилось терпеть и надеяться, что в этот раз я смогу раньше разбить оковы сна.
Меня охватывали злость, гнев и тоска. Эти три чувства были основными в том смешанном коктейле эмоций, что бурлил внутри меня. Это не спокойное течение реки и даже не ледяной горный водопад, неумолимо несущий воды вниз и разбивающий ее о камни. Скорее мое внутреннее состояние походило на бурю, где на поверхность выходило то одно, то другое чувство.
Хотелось просто забраться под одеяло и скулить о жестокой судьбе, но гордость не позволяла сдаваться. И это не из-за того, что я боялся, что кто-то найдет меня в таком состоянии, — просто гордость даже перед собой была тем последним чувством, за которое я хватался из последних сил. Единственное, что позволяло держаться и не сдаваться, несмотря ни на что. То, что позволяло оставаться в центре бури и быть невредимым, хоть и потрепанным ветром. Ветром, что мне никак не давался, несмотря на достижения остальных членов семьи.
Через пять дней после ультиматума Крила я снова встретил его. Точнее это было не так — в этот раз он пришел ко мне в комнату, чем я был сильно удивлен. Как-то не особо радовали своими визитами братья и сестры место моего обитания. На его лице играла жизнерадостная улыбка, не сулившая, впрочем, мне ничего хорошего. Склонившись в приветствии, я ждал новую порцию угроз и унижения, однако этого не последовало.
С добротой в голосе он произнес:
— Брат мой Гарди, как я рад тебя видеть! — улыбнувшись, осмотрел он мое скромное убранство. Мне мало что требовалось для комфортной жизни, а что необходимо всегда предоставят слуги. Пускай последнее они делают с явным нежеланием, но я привык не акцентировать на этом внимание. — Вижу, ты все еще не продвинулся в культивации, — окинул он меня внимательным взглядом, при этом продолжая улыбаться, что меня изрядно нервировало, но я старался этого не показывать. — Не переживай, я верю в тебя и даже придумал способ, как тебе стать сильнее! — ободряюще произнес он и на этих словах прошел дальше и без спроса развалился на кресле, с ожиданием смотря на меня.
Я никак не проявил своего удивления.
— Младший готов приобщиться к мыслям Старшего, — немного монотонно произнес я. Не хотелось радовать Крила своей реакцией, и тот с толикой недовольства бросил на меня короткий взгляд, практически моментально вернув свое добродушное настроение.
— Что ж, раз ты так жаждешь, то держи, — он бросил мне свиток. Ловко поймав его, я сразу же понял — у меня большие проблемы. На свитке стояла официальная большая печать семьи. — Прочти, не стесняйся, — подбодрил Крил, — хочу видеть твою радость от щедрого предложения семьи. Мне стоило больших усилий добиться получения для тебя данного разрешения, — его предвкушающий от удавшейся каверзы взгляд с каждой секундой портил мое настроение все сильнее.
Свитки с большой печатью нельзя раскрыть, не являясь получателем или не имея очень большую ступень развития. Последние скорее испортили бы свиток, чем смогли прочесть его.
Мне оставалось только ознакомиться с именем получателя, выгравированного на печати. Малый зал мудрости мастера Ор — этого названия мне не хватило для понимания всей ситуации и я уставился на Крила, ожидая продолжения.
— Что, братишка, не понимаешь? — склонив голову на бок, удручающе цокнул он языком. — Жаль-жаль. Это доступ к малому залу для тренировок у великого мастера, — после небольшой паузы, видимо, для большего эффекта произнес брат. — Вот только есть один нюанс, — ухмыляясь, выставил указательный палец Крил. — Мастер Ор не любит слабых и у него очень жесткий отбор. А кто не может пройти, — тут он хитро улыбнулся, — без хорошего лекаря, своевременно приложившего усилия по восстановлению утраченных конечностей, навсегда остаются калеками либо умирают, — я уже открыл рот для вежливых извинений и собирался вернуть свиток, понимая, что не смогу пройти никакой отбор, однако мне не дали этого сделать. — И отказаться нельзя, — ухмылка на лице брата стали еще больше. Он был очень доволен той ситуацией, в которую сам меня и загнал. — Мастер очень влиятельный человек и опытный наставник. Поступить к нему на учебу хотят многие, ведь его ученики гарантировано могут поступить практически в любую академию боевых искусств. Для получения этого свитка пришлось привлечь множество связей, — тяжело вздохнул Крил, демонстрируя, как он старался ради этого. — В свою очередь, если тот, чье имя записано внутри, не явится, это будет воспринято как оскорбление многими. Ты же не позволишь, чтобы репутация семьи пострадала, да, Гарди?! — на этих словах он рассмеялся и больше не смотря на меня вышел из комнаты. Я лишь в последний момент успел отойти в сторону, чтобы брат не сбил меня с ног, что с его степенью Возвышения было легче легкого. Находясь уже в коридоре, Крил крикнул: — Да, и чуть не забыл. Проверка состоится через восемь дней на Восточной горе.
Весело смеясь, будто услышал удачную шутку, он ушел, оставив меня одного со свалившейся на мою голову проблемой.
Глава 4
Три следующих дня я готовился к шагу, который кардинально изменит мою жизнь. На этот шаг было пойти нелегко, но я не видел иного выхода. Уже чудо, что я мог столько лет спокойно тренироваться здесь и пользоваться всеми преимуществами, что тебе может дать богатый род с глубокими корнями в боевых искусствах.
К сожалению, ждать помощи от отца было бессмысленно, так как неизвестно, когда он закончит свою тренировку, а прерывать его… лучше найти другого смертника. Так что Крил удивительно точно подгадал момент, чтобы избавиться от меня, да еще и обернул всю ситуацию так, будто он мне помогает. С учетом того, что с большинством родственников из-за моего происхождения у меня были натянутые отношения… Да что думать о том, что все равно не сможешь изменить, как бы ни старался.
Мне предстояло впервые за несколько лет покинуть территорию семейного особняка. Это невольно вызывало у меня волнение и в то же время азарт исследователя, ведь из-за запрета отца на выход я был вынужден жить в этой надежной скорлупе, словно слабый птенец, скрытый от мира, не в силах пробить своим клювом твердую оболочку.
После этого мой путь лежал в ближайший город, в котором я был всего один раз, но, думаю, мне не составит проблем арендовать повозку, следующую к восточной плантации. Все же грузы перевозят туда и обратно, и не думаю, что кто-то откажется от попутчика, могущего скрасить уже привычную и скучную дорогу.
Поблизости от плантации начинался путь к горе, являющейся целью моего путешествия. Пускай брат пытался устрашить меня суровостью учителя, обитающего там, но это в то же время был мой шанс испытать себя. Да и был ли у меня выбор? Ведь если я сбегу, то отброшу несмываемую тень на репутацию рода, чего позволить я себе не мог. По крайней мере попытаюсь пробиться в ученика, а там посмотрим, что будет. Об ином варианте развития событий я всеми силами старался не думать, чтобы мной не овладел страх.
Предстоящий мне путь я узнал в библиотеке, которая находилась в центральной пагоде. Доступ у меня, к сожалению, был только на первый этаж, на остальных шести хранились техники и другое наследие, добытое моими предками, что было хоть важным, но не настолько, чтобы поместить его в закрытое хранилище семьи. Даже некоторые слуги имели доступ на первый и второй (где уже находились простейшие техники) этаж, если умудрялись чем-то отличиться, чтобы получить такую награду.
Сам поход в центральную часть после проявления татуировки на левой руке не был приятным. Там было слишком много ранее искренне улыбающихся мне знакомых лиц, которые оказались слишком зависимы от мнения остальных.
Ну и что, что у меня всего два меча! Мне осталось совсем немного и я преодолею начальную ступень, а после моя культивация пойдет быстрее!
Я понимал, что это ложь самому себе, но этот внутренний крик был вызван стрессом последних дней.
Как оказалось, за прошедшие три года, пока я избегал посещения центральных пагод, все стало только хуже. На меня косились как на больного. Некоторые и вовсе откровенно насмехались. Особенно обидно были видеть среди них тех, кто раньше звался другом.
На входе в здание как обычно бессменно сидел библиотекарь Урул, в руках которого всегда находился то свиток, то книга. Мне кажется, он редко отрывался от чтения, будто хотел изучить все книги, которых тут накопилось несколько десятков тысяч на самые разные темы. Предки вообще любили копить знания, правда, на первом этаже было много и откровенного хлама, как, например, романы, которые несли лишь художественную ценность, но не могли дать никакой достоверной информации. Такое для меня было бесполезным и приходилось выискивать крупицы знаний.
— Добрый день, хранитель знаний, — слегка склонил я голову перед главным работником центральной пагоды.
— Молодой господин, — скучающим голосом произнес Урул, даже не посмотрев в мою сторону из-под своих круглых очков. — Давно вас не было видно.
Библиотекарь выглядел не старше сорока лет, но уже был вынужден носить очки, без которых толком не мог разглядеть символы на бумаге. Его уровень развития остановился на ступени Чувствующего, что было довольно средним результатом для практика, но развиваться дальше он и не планировал. Этой стадии было достаточно, чтобы прожить, дольше находясь в здоровом теле и медленно стареть, а для чего-то большего требовалось посвящать боевым искусствам слишком много времени, которое мужчина с легкостью променял на общение с книгами.
Его стадии развития как раз хватало, чтобы управлять центральной пагодой, так что эту работу он воспринимал как свое величайшее достижение и не стремился к большему.
Когда я был младше, Урул помогал мне добыть интересующие меня сведения и всячески поддерживал мой интерес к знаниям. Все изменилось, когда стало ясно, что мой темп развития слишком медленный по сравнению с тем, что был у моих остальных родственников. Тут-то и открылась его истинное лицо, когда на следующий день после того, как это стало известно всем, он даже не обратил на меня никакого внимания, а на все мои вопросы отмахивался, чтобы я занялся поисками сам и не отвлекал его от работы.
— Я был занят на тренировках и не мог больше уделять должное внимание знаниям, находящихся под вашей заботой, — продолжил вежливо говорить я.
Не то чтобы мне этого хотелось, но Урул обладал в этом здании властью выгнать меня, если бы ему что-то не понравилось. С учетом того, что он, даже несмотря на то, что забросил свое развитие, был сильнее меня, то даже силовой метод решения вопроса здесь бы мне никак не помог.
— Что, мелкий, решил почитать сказки? — раздался позади меня насмешливый голос.
Я обернулся посмотреть, кто это, и увидел братьев-близнецов Стокри и Мирота. Оба были одеты в синие рубашки, наглядно показывающие символы Закона Ветра (впрочем, многие из родственников любили так украшать свою одежду), и серые штаны, что позволяли свободно перемещаться во время боевых практик. Мягкие кожанные сапоги делали их шаги практически бесшумными и по этой причине я не понял, что сзади меня кто-то есть.
Близнецы были всего лишь на год старше меня, но могли свободно посещать библиотеку рода, так как уже познали начальную степень Закона Ветра. В центральной пагоде им вообще был предоставлен практически полный доступ, лишь немногим ограниченный их ступенью Чувствующего.
Оба брата были красивы собой и представляли из себя образ истинных мастеров боевых искусств, как их часто изображают на холстах. Даже сейчас эти голубоглазые брюнеты, тщательно собрав свои волосы в высокие хвосты, старались сохранять горделивое выражение на своих лицах, будто все вокруг недостойно их внимания. Правда, на мой взгляд, это слишком сильно отдавало явным подражанием кому-то из старших и выглядело смешно, но, само собой, об этом говорить я им бы не рискнул.
Мне они приходились кузенами, так как были детьми дяди Крега, но, несмотря на это, им не мешало вести себя столь же вызывающе по отношению ко мне, как и детям основной ветви рода. Пускай в будущем их удел быть лишь воинами нашей семьи, но у обоих бергис имел по восемь мечей, что было довольно низко для потомственных аристократов и практиков, но все же больше, чем у простого человека, и уж тем более больше, чем у меня.
— Младший приветствует старших, — склонился я в поклоне.
Все же, несмотря на то, что я был из основной ветви рода, я был бастардом, что меня ставило если не ниже, то на уровень младшей ветви. Последнее значило, что я, как младший, должен был склониться перед ними. Тем более как практики они стояли выше меня.
— Правильно-правильно, — довольно улыбнулся Мирот, хлопнув закрывшемся веером по руке. — Меня радует, что ты научился проявлять должное уважение перед нами.
А ведь когда мы были младше, в детских потасовках я не раз побеждал близнецов. Впрочем, после они отыгрались на мне и показали, насколько я в тот момент был не прав, наживая себе таких врагов.
— Молодые господа желают изучить техники, находящиеся в центральной пагоде? — при их появлении Урул весь подобрался и даже отложил в сторону книгу, что до этого читал.
— Да, последние тренировки показали, что нам следует укрепить свои кости, — повел плечом Стокри. — Так что мы хотели бы найти информацию про это. Где можно найти подходящие нам свитки?
— Пройдемте, — указал на лестницу хранитель знаний. — Я знаю несколько подходящих вам вариантов.
Еще до того, как близнецы согласились на это предложение, мужчина уже был рядом с лестницей, терпеливо дожидаясь братьев. Вот тебе и «дети рода равны меж собой, пока не вступят во взрослую жизнь».
— А ты, мелкий, иди почитай какую-нибудь сказку и немного помечтай, — махнул рукой Мирот, будто отмахивался от надоедливой букашки. — Может хотя бы в мечтах ты сможешь стать великим практиком.
— Что вряд ли, — рассмеялся Стокри. — С двумя мечами из тебя может выйти только вышибала в какой-нибудь харчевне на окраине империи.
Так, продолжая шутить над моим положением, братья устремились наверх, а я лишь мог сохранять полуулыбку на окаменевшем лице и яростно сжимать кулаки. Мне нельзя показывать своих истинных эмоций, иначе это спровоцирует моих родственников и тогда все, что я запланировал, пойдет крахом.
Первый этаж центральной пагоды, как, впрочем, и второй вместе с третьим, ничем особо не отличался от обычной библиотеки. Тут находились свитки и книги разных направлений. Единственное, что на первом, самом большом из этажей, действительно было больше всего книг, которые можно было отнести к разряду художественной литературы. Видимо, кто-то из предков слишком сильно увлекался этим направлением, вот и собралась такая обширная коллекция, которую следующие поколения лишь делали больше.
Из-за всего этого первый этаж игнорировался почти всеми членами рода. Лишь дети, еще не вступившие на путь Возвышения, приходили сюда почитать сказки, где рассказывалось про героев прошлого, да изучить легенды о них же. Все это побуждало нас больше тренироваться, чтобы, когда проявится Бергис, быть хотя бы внутренне готовыми к тому, что нас может ждать.