И когда мы вошли в эту комнату, то она оказалась чуть больше моей личной комнаты. Причём сюда помещались: МРТ-сканер, а рядом несколько компьютеров к нему подключенных, какая-то вертикально стоящая капсула с невероятно толстыми стеклами, ну и столик с какими-то бумажками.
— Начнём с МРТ. Ложитесь, а я сейчас всё сделаю. — сказала она, ну а я и лёг.
Собственно, МРТ заняло не так много времени, но ничего нового я не узнал. Наверное, потому что она мне ничего и не сказала.
— А теперь психологический тест. Предлагаю вам сесть, а я проведу с вами беседу… — она покинула компьютеры и подошла к столу, из-под которого выдвинула мне табурет, а себе передвижной стул со спинкой.
Ну-ну, охеревшие они здесь все… Везде часы есть, кроме личных комнат конечно, броня то ли титановая, то ли ещё какая, пушки навороченные, видимо, ядерные… (ну а чего они зелёным светятся)
Когда мы сели, то она сначала перебрала бумажки, что-то почитала, а затем только начала:
— Итак, как прошёл сегодняшний день? Только заранее предупреждаю, если вы будете отвечать мне нецензурными высказываниями или фразами — я донесу об этом в психологическое отделение и тогда с вами будут беседовать контроллеры совсем другого уровня. Вам ясно?
Что ж они все злые какие-то, что она, что все остальные работники всей этой конторы…
— Да, извините. — кивнув, ответил я, а затем ответил на вопрос: — День как день, по-прежнему ничего о себе не знаю, а каких-то способностей не проявилось.
— Что ж, ясно. — брюнетка что-то записала и продолжила: — А не замечали каких-то странностей? Может необычные ощущения?
— Да вроде нет, зрение не улучшилось, запахи чувствую также как и вчера.
— Может какие-то новые тактильные ощущение или слуховые?
Я покачал головой, после чего она сделала очередную запись.
— Что ж, ладно, это пока отложим… Вам удалось пообщаться с другими «изменёнными»?
— Да. — нахмурился я, хотя наверное им без разницы особо, общаемся мы или нет, это так, охрана только напрягается, когда мы переговариваемся.
— И как они вам? Удалось найти общий контакт?
— Ну да, относительно. Юра, который… Как он там сказал… «меняет цвета кожи под окружение», ну и Иван.
Всё это время она продолжала делать записи, а на Иване остановилась: — А Иван?
Я задумался: а стоит ли им говорить, что он телепат? Вдруг он сможет как-то воспоминания вернуть или ещё что… С другой стороны — они же всё равно сейчас на диагностике узнают.
— Он — телепат.
— Ого, — слегка удивилась контроллерша, а затем задумалась о чем-то, но всё-таки решила продолжить, — по подсчётам специалистов корпорации — шанс на проявление подобной способности очень мал, правда у эмпатии чуть-чуть повыше…
— Эмпатия?
— Схожая способность, правда она помогает узнавать чувства людей. И что, Иван может читать мысли? — уточнила она.
— Нет, — покачал я головой, — только воспоминания.
— Тоже неплохо. Что ж, ладно. Рада, что вам удалось найти общий язык с будущими коллегами. — она отложила документ в сторону и нажала на какую-то кнопочку под столом.
После этого послышался шум чего-то открывающегося, а потом я обернулся и увидел, что открылась эта вертикальная капсула.
— Проходите, садитесь на дно капсулы или стойте, но чаще всего рекомендуют садиться, ибо возможны головокружения и иные негативные эффекты. — сказала мне женщина.
— Хорошо… Только можно вопрос?
Она вопросительно приподняла бровь, посмотрев на меня.
— Вы так и не представились. Может это, конечно, так положено, но все остальные местные руководители представлялись.
Вздохнув, девушка ответила: — Пока можете называть меня Анна Яновна. А теперь ложитесь давайте.
Что ж, так намного лучше. Я хотя бы знаю теперь, как её зовут.
Собственно, я так понял, что вот этой капсулой и будут как-то обследовать на ЭС.
Я зашёл внутрь, сел. А потом пришло новое охуевание… Как только дверца закрылась, всё резко потемнело, запищало высокочастотным звуком, замерцали звёздочки в глазах, а потом и на стёклах (как потом я узнал, это ещё и экраны)…
Затем частота звука повысилась ещё сильнее, отчего это становилось невыносимым, становилось тяжело дышать, начинала кружиться голова, повсюду что-то мерцало…. И начался ПИЗДЕЦ.
Везде перемещались красные, зелёные, оранжевые цветовые гаммы, соединяющиеся в какие-то фигуры, а затем всё вокруг становилось невыносимо яркого красного или синего цвета, отчего было крайне неприятно глазам, причём даже в закрытом состоянии…
У меня стали мешаться мысли, я стал забывать, что я делаю… Стал забывать где я, я просто уставился на всё это и… И… Всё… А по моей щеке медленно стекала слюна, а ещё я ощутил привкус крови… Или не крови… Может это вкус воды или сока… Не знаю… Неприятно… Или приятно…
Кто я? Я… Че-ло-век… А что такое че-ло-век? Посему я — че-ло-век? И что такое «я»? Может это и не «я»… Странно… Не могу понять…
Всё странно. Может быть меня уже и нет, а это и не «я»… Я — мы… Все… Сложно.
А потом всё вновь погасло и меня каааак ебануло…. Я просто потерял координацию и каким-то образом упал, хоть и находился в сидячем положении. Просто, блять, завалился на пол и начал блевать завтраком вперемешку с кровью (и судя по всему, это в их планы входило не очень, ибо нас бы тогда не кормили завтраком), а потом немного отпустило.
А затем в темноте появилось большое мерцающее лицо, словно это какая-то старая запись, годов шестидесятых, седовласая женщина в очках лет пятидесяти пяти, всё её лицо испещрено страшными ожогами и старческими морщинами, превращая его в нечто ужасное.
И она начала говорить, правда на английском, но с некоторой задержкой появлялся и кривой дубляж:
— Моё имя — Аманда Грин, я руководитель отдела научных разработок «Ironfort Indusrties» в Веллингтоне. Вы участник программы по созданию сверхлюдей, а после введения инъекции, являетесь одним из них, но по какой-то причине ваши способности всё ещё не являются явными, сейчас мы это исправим. Предыдущая видеозапись должна была настроить вас на нужный лад, приготовьтесь к просмотру следующей. Благодарю вас за внимание.
Она закончила, а затем я услышал знаменитый мужской голос из кедровской рекламы всякой хуеты от этой корпорации: «Мы — Айронфорт. Мы делаем мир лучше»
А затем всё снова окрасилось в очень яркие цвета и вновь подключили высокочастотный звук.
Повсюду появились какие-то люди, множество людей они все шли в мою… Нет… В нашу… Ведь я… Мы… Это шли не они… Шли мы… Я — они, все…
Но всё это так пугающе… Непонятно. Нужно больше понимания… Больше знать — больше понимать…
Что-то течёт по мне… По нам… Рот… Нос… Мы тонем? Но говорят, что если тонешь… Если тонешь — барахтайся, зови на помощь, не сдавайся… Но… Нас ведь нет… Это… Всё ложь! Нереально! А раз мы не тонем! Нас нет, мы как воздух, мы повсюду, но нас не видно, нас нет! Мы бесплотны… Как… Воздух… Воздух — газ… Да… Мы — газ…
Всё померкло. Я в отключке. Вернее мне так показалось, а на самом деле….
Глава 3. Гарнизон для Крепости. Часть II
Я оказался прямо перед капсулой, причём, вроде как, абсолютно голый, по моей щеке стекала слюна, а из носа хлестала кровь, всё вокруг кружилось и мерцало, не давая мне на чём-то сосредоточиться…. А вот потом я действительно отключился, но последнее, что мне кое-как удалось увидеть — удивлённое лицо контроллерши. Оно и понятно, не каждый день из капсулы вываливается окровавленный и заблёванный… нудист.
Всё дальнейшее помню крайне смутно — я то просыпался, то снова впадал в отключку, поэтому хуй знает, что там со мной делали, но я точно помню шум бегающих туда-сюда докторов, каталку и… на этом всё.
Нормально я пришёл в себя нескоро, оказавшись в какой-то палате. Видимо, сюда меня и доставили. Первое, что я увидел, и что мне очень понравилось… — охуенные настенные часы, висевшие прям напротив моей койки, над дверью выхода. Здесь, помимо меня, было ещё пять-шесть коек и носилок, выстроенных в ряд, но на них никто не лежал. Ну а на самом краю моего лежбища лежали мои вещи, вернее одежда, ибо все остальное уже было донесено мной в комнату до диагностики.
Первое, что я сделал — осмотрел своё тело. Вроде всё норм, блевоты нет, крови нет, стало быть ванные процедуры какие-то я прошёл. Но и слабости, на удивление, тоже не было…
Хотя после такого пиздеца — я ожидал чего-то большего… Это ж, блять, сука, надо так?! Запихали меня в какую-то хуету, от которой я чуть не сдох, а также имел все шансы кукухой съехать! Блять, если я встречу этого пидораса главного — лично ему ебало разобью!
И вот, наконец, появился хоть кто-то, кому я мог высказать все эти возмущения: в палаты зашёл доктор. Старый сгорбленный мужик в халате, смахивающий на какого-нибудь кавказца, который всё теребил что-то в кармане. На бейджике было написано: «Врач реанимации — Георгий Русуданович Алшибая».
— О, вы уже проснулись… — на удивление, без какого-либо акцента заговорил врач. — Как самочувствие? Головокружений или головных болей не ощущаете?
— Не ощущаю, — с некоторой грубизной ответил я, но понял, что старик-то тут не причём и заговорил нормально: — Что вообще со мной произошло, и часто это в вашей конторе случается?
Тот, вытащив из кармана помятую и замызганную бумажку, которую, видимо, всё это время и теребил, зачитал, проведя пальцем по бумажке: — Так… вот… Здесь. Пациент Александр Юрьич Янковский… Диагноз: в 12:36 по Кедровскому Официальному Времени произошёл приступ острой панической атаки, в результате которой пациент испытал сильный дискомфорт и, как результат, потерял сознание…
Ну охуеть они завернули, конечно… «Испытал, сука, сильный дискомфорт». Радуйтесь, что вас там всех в капсуле не было. Щас бы стояли заблёванные кровищей и яйцами с беконом…
— А причина какая?
Он как-то хитро ухмыльнулся, взглянул на меня и с серьёзностью ответил: — Болезненная худоба. Аппарат не был предназначен для таких как вы, и вот, собственно, вышло… Так сказать…
Это стёб что-ли такой? Болезненная худоба?! Ну окей, допустим…
— Худоба, значит… — едва слышимо сказал я, а затем задал ещё один вопрос: — А сколько времени уже прошло?
— Да-да, худоба… — улыбнулся старик. — Два с половиной часа. Но вы не беспокойтесь, вашу тренировку перенесли на вечер, в 19:00.
— Что?! Я только что блевал кровью, а уже тренировку?! Вы совсем охуели?! — не выдержал я.
— Ко мне никаких претензий, да и вообще, вы ведь чувствуете себя нормально, так? Вот, киваете. Значит всё хорошо, полностью дееспособны. — спокойно ответил врач и собирался уйти, но вдруг что-то вспомнил и добавил: — За вами зайдут через полчаса, а пока полежите, успокойтесь…
И я опять остался один, поглядывая на часы. Сейчас всего пять, так что до этой моей тренировки ещё как минимум два часа.
А потом я вспомнил, что испытывал в капсуле какие-то странные ощущения… Будто бы исчез, а потом резко оказался уже снаружи.
Было какое-то помутнение, вызванное всем тем пиздецом, но что-то со мной точно произошло, будто бы я на какое-то время отделился от себя и стал чем-то иным, необычное ощущение. Видимо, какую-то способность я всё-таки имею, но обнаружилась она в результате очень нездоровых вещей, и лучше бы, чтобы такое никогда не повторялось.
Через пару минут за мной пришли. Это была та самая Елена… Как её там. Риггель, в общем. Отчество, увы, не помню. Я же присел, всё-таки не лёжа с ней болтать…
Когда она подошла, то сразу состроила на своём лице приятную улыбку, играя в добрую тетушку.
— С пробуждением, Александр. Приносим свои извинения за неудобства, понесенные вами во время диагностики, всё это будет доведено до руководства и… — заискивающе приятным голосом говорила женщина, но я её перебил, разом всё отрезав и поставив точку:
— Я в эту хуйню больше никогда не полезу.
Она, вздохнув, сказала: — Что ж, я вас поняла. Но ничего обещать и сделать не могу, — наигранно пожав плечами, продолжила, — но рада вам сообщить, что ваши способности, обнаруженные в ходе диагностики, были приравнены к «геройскому» рангу.
Я пока не знал, что мне сие даёт, а потому и не проявил какой-то большой радости, неопределенно хмыкнув.
— А сейчас вам на тренировку, там вы сможете их испытать, а также вам помогут в них освоиться… — после этих слов женщина заметила, что я хочу встать и одеться, отчего отвернулась и отошла в сторону.
А когда я собрался, и мы покинули палаты, идя по медицинскому корпусу, она продолжила:
— Так как вы пропустили основные тренировочные занятия для геройских групп, то позанимаетесь один день с «хэлперами», через пятнадцать минут как раз у последней на сегодня группы будет занятие. Естественно, для вас программа другая, и тренера об этом в курсе.
Мы шли по коридорам, несколько раз сворачивая и один раз даже проехались на местном лифте. По пути я увидел того великана Виктора, которого куда-то вели с вооруженным сопровождением, но не стал придавать этому значения и задавать ненужные вопросы.
Может он ёбнул кого на тренировке, а может нассал в неположенном месте, хер его знает, так что вот.
— Так какие способности я получил?
Я решил спросить у неё, ведь эта баба тут главная, определённо должна знать о том, какие у кого способности. Тем более раз я «герой», да и мой случай в капсуле тоже, сто процентов, привлек её внимание.
— А я думала, что вы и не спросите. — усмехнулась тётка.
— Я отвечу с более научной точки зрения: вы аморфист-аэлянт. Да, уже вижу непонимание в вашем взгляде. Поясню: аморфизм — способность вещества, ну или, в данном случае, героя, упрощать своё строение. Но аморфизм не простой, в стрессовой ситуации, а конкретно — во время нахождения в капсуле, вы упростили своё строение до уровня газообразного вещества, то бишь по сути утратили материальный облик, превратившись в крайне неплотные молекулярные связи.
— Эм… Что? — вытаращился я. — Я что, превращаюсь в кислород или что-то в этом духе?
— Нет. Газы бывают не только простыми, как кислород, водород и прочие, но и сложными, многосоставными. В вашем случае, вы принимаете форму лёгкого газа, состоящего из сложных связей углерода, кислорода и прочих элементов, но главный связующий элемент — мединий, так как после мутации он видоизменил ваше ДНК, а также состав веществ в организме.
— Как-то всё это хитровыеб… — кашлянул я, вспомнив, что мат перед руководством лучше не употреблять (да, я в курсе, что уже ей пизданул, да, я еблан, но эт было необходимо, чтоб знали, так сказать, что не надо меня во всякие херовины пихать). — Заковыристо и сложно.
— Понимаю. Если совсем просто, то вы можете принимать форму газа. На словах это, конечно, звучит не очень, но потенциал у вашей способности просто огромный, — с лестью говорила она, а мы тем временем пришли в очередной сектор местной многокорпусной конторы, — но это вы сами увидите. Ну а пока наши специалисты изучают, каковы у вашей способности недостатки, путём моделирования различных ситуаций.
Мы подошли к огромному залу с высокими потолками, он был утыкан различными штуками: и напольные маты, и железные палки, торчащие из стен (это, видимо, для того, чтоб по ним бегать, прыгать, лазать), а ещё здесь были манекены, причём как обычные, так и лакированные металлические (видимо, роботизированные, ибо там на них что-то мелькает огоньками), ещё здесь был тир, мишени, обручи, какие-то столбики, костюмы, стойка с оружием, на которой есть даже арбалет и какая-то японская штука, катана вроде… В общем — дохуище различного инвентаря.
Правда, всё это я видел через прозрачные стёкла со стороны коридора. Да и коридор тоже уже не совсем обычный, тут тебе и диванчики, и автоматы с водой/едой, столики с газетами и журналами. Значит это такой своеобразный корпус отдыха.
— Теперь, Александр, вам тренироваться, а мне работать. Удачи в освоении способностей. — попрощалась тётка и покинула меня.
Хм. А ведь я до сих пор не знаю, кто именно она здесь. Может директор всей этой лаборатории вместе взятой, или куратор какой-нибудь по «измененным», надо потом будет узнать у ребят. Если нам, конечно, ещё повезет встретиться здесь.