— Не, не одену. Так пойду.
— Но некроманты так не ходят! Это против правил! — забулькал скелет, тыкая в мою светлую кофточку. Черные брюки нареканий не вызывали.
— «Правильно. Не надевай этот опознавательный знак», — поддержал меня Филька. — «Меньше привлекаешь внимание ночных прохожих — меньше проблем. Это уж точно про тебя».
— В наш век самовыражения глупо зависеть от общественного мнения, — я гордо продефилировала, покачивая бедрами, до входной двери.
— «Ой, свет мой, зеркальце! Скажи да всю правду доложи. Кто хотел в шестнадцать лет сделать татуировку? И что нам на это сказала маман? Или когда ты подстриглась под мальчика, как окрестили тебя бабушки у подъезда? Ты еще решила больше ни в жизнь не стричься. А пирсинг в пупке? Кстати, красивое колечко купила. И что в итоге? Нет татуировки, есть парик и целый пупок. И кто тут не зависит от общественного мнения?»
Я только скрипнула зубами. Кажется, специально собрали сборник «Эпических обломов Светозары», чтобы этой ехидне было удобнее издеваться надо мной.
— «А сам-то? Тоже родители что-то запрещали?» — я не сдержала недовольного сопения.
— «Кто? Отец, который всегда на работе, или мать, которая всегда на гулянках? В отличие от нее, папу хотя бы мои оценки интересовали…»
Тема бесспорно занимательная, но Филя так многозначительно замолк, что влезать в дебри семейных отношений подселенца я не стала. Пока не стала. Все же я права — бедненький он.
Пешком идти в неизвестность мне никто и не предлагал. Как оказалось — у меня есть личный фаэтон. С этим словом я была знакома благодаря историческим романам. Но…
— Ладно, почему она черная — понятно, — потрясенно пробормотала я. — Но где кони? — я ткнула в пустые висящие в воздухе крепления. — Что за катафалк из детских страшилок?!
— «Вау», — оживился Филька, — «призрачная повозка! Скорее полезай в нее!»
Я нерешительно потопталась рядом под недоуменным взглядом скелета.
— «Знаешь, я очень впечатлительный человек. Да-да. И не надо так иронично хмыкать. Когда в третьем классе мы вызывали в подъезде пиковую даму, я нормально спать неделю не могла — ужасы мерещились».
— «Сочувствую», — Филька-гад даже не попытался для приличия приглушить радость в голосе. — «Давай. Ты же грозный некромант. Не дрейф. Я с тобой, и точно защищу и от пиковой дамы, и от матерного гномика. В конце концов, на тебе касочка».
— «Хочу напомнить, в перспективе драка», — я поправила свою авангардную шляпку.
— «Свет, ты меня слушайся, и тихо, мирно проскочим это желание», — серьезным тоном сказал Филя.
И почему возникла потребность побиться головой о забор?
— «Некромантия, да?» — тяжело вздохнула, искренне сожалея о невозможности треснуть чем-нибудь увесистым моего экскурсовода. Оптимально — хорошей, качественной, чугунной сковородкой. — «Ты же клялся…»
— «Сама отказалась от креста на пузе», — естественно, он даже не раскаивался. — «Ты все равно слишком рациональна для магии. А так хоть посмотреть прикольно. Лезь давай, а то твой Эдмонд сейчас за подмогой побежит».
Я и полезла. По минному полю гуляют с меньшим напряжением на лице, наверное.
— «Молодец», — похвалил меня мужчина, когда я уселась на жесткое сидение. — «Теперь щелкай пальцами».
— Госпожа? — удивился Эдмонд, наблюдая, как из моей руки вырвался столп зеленых искр. Они шустро метнулись к невидимым коням, организовав для них подсветку. Хорошо, что я держалась. Стартанули мы на зависть торпеде.
— «Фи-и-и-и-иля!», — только и успела провыть я, когда перед глазами замелькали темные улицы. Срочно зажмурилась и сжала челюсти. Каждый знает, что на мотоцикле лучше рот не раскрывать — мошек наглотаешься.
— «Как бы, наверное, упс», — слегка смутившись, произнес Филипп. — «Вряд ли они должны так носиться».
— «А можно сначала было изучить инструкцию?!»
— «Не, она нужна только для неуверенных в себе. Ты лучше крепче держись, не отвлекайся. А то Кипелов вовсе не об этом пел в песне «Я свободен». Ты даже не пингвин, за птицу не сойдешь», — проворчал Филька.
А ведь переживает. Приятно. Обо мне последний раз мама беспокоилась. Давно это было. Теперь даже некому меня отчитать за перекусы на скорую руку.
И тут мы приехали. В буквальном смысле. Снесли напрочь хиленькие ворота, и фаэтон юзом прошелся по дорожке и замер прямо возле крыльца.
Дверь в особняк приоткрылась, и оттуда высунулся дрожащий тип:
— Г-г-г-госпожа некромант?
— А кто еще, — проворчала я, вываливаясь из гоночного болида. — Можно подумать, у вас перед домом «Формула-1» проходит.
Меня, конечно же, не поняли, но дверь оставили распахнутой. Мол, заходи, гостья дорогая, ждем тебя и ножи точим.
— Нравится мой домик? — неожиданно возник за моим плечом Альберт. — Сам строил. — Я только фыркнула. Наверняка лишь денежки отстегивал рабочим. — Вам непременно надо оценить лепнину!
— «Вот, душа моя, не зря ты в художке страдала. Теперь с видом знатока можешь играть ценителя искусства», — неугомонный Филька, похоже, решил с лихвой восполнить пару часов молчания.
— «Хватит топтаться по больным мозолям!» — огрызнулась я. — «Знаешь, как я ненавидела таскаться по морозу через весь город? А эти бесконечные часы медитирования на пустой мольберт? Я запах масляных красок до сих пор не переношу!»
— «Я бы тебя пожалел», — неожиданно холодно произнес Филя, — «но меня, например, в шесть лет отдали на скрипку. Это даже не гитара. Отец разъезжал по длительным командировкам почти целый год, и мама спихнула меня на каждодневные занятия. Я ненавидел эти противные звуки пиликанья. Зубы сводит от одного воспоминания. Но когда папа наконец-то приехал домой, я ему заявил, что не хочу больше туда ходить. И он меня понял. Что мешало тебе поговорить с матерью, а не страдать, рисуя бесконечные кувшины и натюрморты?»
Мысленно обозвала Фильку очень неприличным словом, которое не в каждой подворотне услышишь. Выискался психолог на мою голову. Мама просто хотела, чтобы Светозара была творческой личностью. А я только вытворять и научилась.
В этот момент за спиной послышался шум. Я обернулась и удивилась. На остатках ворот весели, тяжело дыша, доблестные стражи порядка. На это намекала их одинаковая амуниция и дубинки на поясе. Вряд ли мне попались стильные бандиты.
Один героически выпустил опору, но распрямляться не спешил. Судя по нашивкам — старшой. Так и упираясь руками в колени, он прохрипел обвинение:
— Вы украли фаэтон некроманта!
— Я? — Касочка озадаченно приподнялась. — Чего мне самой у себя транспортное средство угонять?
Мужики задумались.
— Госпожа некромант? — осторожно уточнил главный и бесстрашный, опасливо косясь на мою кофточку. — А плащ где?
— В химчистке, — буркнула я, в очередной раз чувствуя себя дурой.
Новое неизвестное заклинание вызвало еще больше подозрений.
— Чем докажете? — совершенно неумно влез кто-то.
Я и щелкнула. Прямо как кот Матроскин: документов у меня нет, но есть магия.
— «Светик, я с тебя тащусь», — хохотнул Филька.
А я потрясенно взирала на армию дохлых… котов. Насчитав голов тридцать, я только икнула.
— Да, не приживались у нас кошечки, — трагично поведал Альберт.
— Но, я смотрю, вы не сдавались. Что, кроме как на лужайке перед домом, хоронить больше было негде? — я чувствовала себя ужасно неудобно под немигающими взглядами с зеленым огнем внутри. Такое ощущение, что наступил зомби апокалипсис. И прошу заметить — кошки хищники, мяском они не побрезгуют.
Остатки ворот скрипнули и с грохотом обвалилась. Это те, кто обязаны защищать, пытались на них отсидеться. Моя армия повернула голову в синхронном порыве и из отряда на ногах остались только главный и парень лет двадцати.
— Тогда штраф, — проблеял служитель закона. — За превышение скорости. Зачем вы магией усиливали гончих? В городе это запрещено.
— «Значит, они по-другому включались», — своевременно влез Филя. — «Давай, договаривайся с гойцами. У нас дело не ждет».
— «Как?» — огрызнулась я. — «Взятку дать? Я из денег тут только чучела кабанов видела».
— «Светуличка», — противным тоном протянул зануда, — «ты же грозный некромант. Давай, шевели тем, что у тебя спряталось под котелком. И кошек отпусти. Нехорошо мучить животинку».
Я снова щелкнула. Теперь и главный решил заняться своим здоровье подальше от меня. Вот это выносливость у мужика — так припустить после гонки за мной по городу. Один парнишка остался стоять бледный, но не сломленный.
— Стойкий оловянный солдатик, — восхитилась я.
— Я сам немного некромант, — парень старательно удерживал взгляд на мне, не давая соскользнуть вниз на гору трупов. — Слабенький просто.
— А ну-ка пошли со мной, — я поманила юного подавана, поднимаясь по ступеням. Дверь в особняк все так же была приглашающе распахнута. За ней слышались подозрительные шорохи, словно кому-то было интересно больше, чем страшно.
— «Зачем он нам?» — ревниво влез Филька. — «Третий лишний».
— «А как же мечта о двух близняшках — азиатках?» — поддела я.
— «У кого мечта, а у кого и сбывшаяся реальность», — похвастался Филя.
А я не совсем понятно для себя разозлилась. Ишь ты. Не просто кобель, а с опытом.
— «Вот и молчи. А у меня наконец-то появилась инструкция к этому миру», — я сердито цыкнула на расшалившееся альтер-эго. — «Тем более если будет драка, лучше выпихнуть вперед мужика, а не получить по котелку».
Парень послушно загарцевал за мной между мертвыми котами, стараясь никому не наступить на хвост, и высоко поднимая ноги. Я даже умилилась — какой заботливый.
— «Брезгливый», — снова влез недовольным тоном Филька.
— «Отелло никто не спрашивал», — усмехнулась я.
В холле нас встречала делегация. Видимо, статус не позволял вульгарно выглянуть и поинтересоваться происходящим на лужайке возле дома, но любопытство заставляло тянуть шеи в надежде обрести способности лебедей.
Я нервно сглотнула. Десять мужчин кровожадно уставились на меня. На плече каждого была черная лента. Одно облако женского пола настойчиво демонстрировало счастье от звания «Вдова года» в ярко-желтом пышном платье.
Рядом забухтел Альберт:
— Вот обратите внимание на отделку стен. Шелковые обои я заказывал у самого Луириана Флинни.
Мы со стражем вдвоем уставились на стену.
— Что такое? — занервничал самый пожилой из жадных родственников.
— Конечно, они меня не видят, — пояснил призрак, глядя на мое недоумение. — Среди них нет ни одного с даром. Или вот люстра, — он ткнул в потолок. Я оценила огромную осколочную гранату и сглотнула. Потасовки в холле не устраиваем. Тут десять рядов хрусталя. — Ее привезли из мастерской Жулина. Правда, красивая?
Теперь мы задрали головы и выдали должное умиление. Нам не сложно, а человеку приятно. Пусть даже умершему.
Кто-то из родственников с грохотом обвалился.
— Или паркет. Я сам следил, чтобы работники не напутали с рисунком.
Мы полюбовались огромной звездой под ногами.
— Да что происходит?! — взвизгнул кто-то тонким мужским голосом.
— Оправа у зеркала сделана из редчайшей породы белого дуба, — продолжал вещать Альберт, не обращая внимания на фоновый раздражитель. — А перила — из красной осины.
Никогда не сталкивалась с такими расцветками. Стало очень интересно и захотелось пощупать. У защитника призраков и вправду был вкус. Увы, на жену он не распространился.
— Подвиньтесь, — я попыталась обойти родственников, сжавшихся в кучку и прекрасно уместившихся за облаком.
— Госпожа некромант?! — взвизгнула вдова.
— Альберт нам экскурсию проводит, — расщедрилась я на объяснения.
— Он тут? — напряженно спросил старик.
Юрист решил намекнуть на свое присутствие и ущипнул говорившего за… попу. Пожилой человек, которого столь игриво приветствовали разве что в пору былой юности, покраснел, ойкнул и резко скакнул в бок. А там столик. С вазой.
Мы все дружно полюбовались на осколки.
— Я сейчас буду убивать, — мрачно произнес Альберт. — С особой жестокостью.
— Бегите, — посоветовала я старику.
Но тот меня не послушался, и получил призрачный пинок. Не устояв на ногах, он уцепился за облако. Платье на девице подозрительно затрещало и, не выдержав пылкого порыва, явило нижнее белье дамы.
Та взвизгнула и упала без чувств прямо на не ожидающего подвоха стоящего сзади. Я покосилась на зеркало. Хорошо еще поверхность осталась целая. Я хоть и несуеверная, но к разбитым зеркалам отношусь с подозрением. Так и не поняла, как обычный женский обморок превратился в общую кучу-малу, но на полу барахтались все члены семейства.
Первым выбрался, видимо, отец счастливой вдовы, потому что он ввинтил грозный красный взгляд в стража.
— Вы видели мою дочь голой! Это позор! Как честный человек…
— Я некромант! — тут же сориентировался парень. Правильно, на темной стороне хоть и печеньки невкусные, но они есть. — И не могу жениться на вашей дочери.
— Тем более он не конюх, — поддакнула я.
— Да откройте этот чертов сейф и проваливайте! — в конец рассердился мужчина. Еще и пальцем ткнул в направлении неприметной двери. Зря он так. Я уже уверовалась в своем могуществе.
Я щелкнула. А кто бы не щелкнул? Искры проворно взлетели параллельно перилам лестнице и исчезли в темноте коридора. Мы все затаили дыхание. Топ-топ.
Я только почувствовала, как страж невзначай прижался к моему плечу. Наивный, я сама боюсь!
— «А чего это он к тебе жмется?» — недовольно проворчал Филька. — «Мы на задании, не время шуры-муры крутить».
— «Отстань», — бросила я, напряженно следя за приближающимся телом Альбертом.
Зря. Зря я смотрела столько фильмов про зомби. Очень сложно подавить естественное желание взять дробовик и, отстреливаясь, засесть в каком-нибудь бункере.
— Что они со мной сделали?! — всплеснул руками призрак, нарезая круги вокруг себя же. — Что за безвкусная тряпка на мне?! Я специально на похороны заранее купил самый дорогой наряд!
Я потрясенно посмотрела на замерших родственников:
— Вот вы жадины. И костюм продали? Человек так готовился к этому ответственному мероприятию. Похороны, знаете, бывают раз в жизни.
Все дружно уставились на старичка.
— Да верну я его, верну! — тут же зачистил воришка. — Да и вообще, милочка, тебя не для моралей сюда пригласили. Оплату получила? Отработай!
И мне снова захотелось щелкнуть. Там у меня армия котов бесхозная лежит, разлагается.
— А почему вы хамите? — неожиданно влез блюститель порядка. — С некромантами так разговаривать нельзя — штраф, если она взбесится. И всем пострадавшим тоже вы компенсации выплачивать будете.
Семейка переглянулась.
— Даже не знаю, как сказать…, - робко начал очередной родственник, — просто госпожа без плаща… нестрашная. Извините.
— Это вы меня плохо знаете, — с многообещающей улыбкой сказала я и хрустнула пальцами. — Сейчас как вызову призрак вашей покойной прабабки!
— Не надо! — завопили хором присутствующие.
— То-то же, — довольно хмыкнула я. У всех в роду есть вредная старуха.
Неожиданно страж наклонился к самому моему уху и тихонько спросил:
— А ты, случаем, к богине Беспорядка отношения не имеешь?
Я даже сначала не поняла, к чему вопрос, пока не обратила внимания на пол. Оказывается, в доме недавно травили мышей.
Впервые я имела сомнительное удовольствие лицезреть визжащих мужиков, пытающихся забраться друг на друга. В гамме хаоса островком спокойствия оставалось только облако. Августа Тюрская в неглиже, тяжело дыша и стараясь не разжимать зубов, прошипела:
— Сейф. Пожалуйста.
Я пожала плечами. Сейф, так сейф. Мышек пришлось оправить к кошечкам. Просто кладбище домашних животных получилось.
— Ты идешь со мной, — я уцепила парня в форме и с дубинкой за рукав.
— «Вот уже вешаться начала», — недовольно пробухтел Филька и надулся. Я, конечно, не видела, но чувствовала. Натуральный хомяк.
— Зачем? — осторожно поинтересовался страж. — Кстати, я Федерик.