— Это мы им житья не дадим, — вздохнув, махнула рукой Хеда. — Ладно уговорил.
Было раннее утро, и беседа проходила в доме проводника. Девушка лет двадцати пяти, одетая в спортивный костюм и кроссовки, легко поднялась со скамьи и направилась к двери. Она была высокой, стройной и явно не чужда спорту. В её фигуре всё было пропорционально, а движения бесконтрольно притягивали взгляд. У неё были короткие прямые чёрные волосы и, пожалуй, любой мужчина назвал бы её красивой, ну или как минимум симпатичной. Нельзя сказать про правильность черт и так далее, макияж также отсутствовал, но обративший свой взгляд на её лицо поневоле бы задержался в желании полюбоваться. И из своего опыта общения Сергий знал, что даже женщины находили её привлекательной и, по непонятным для них причинам, относились положительно и с симпатией, не воспринимая как соперницу. Всеми этими и другими персональными способностями девушка иногда и пользовалась.
Хеда или Ядвига Владиславовна жила на окраине посёлка, расположенного в тайге на границе с заповедником, и частенько просто так прилетала на рейсовом вертолёте, который курсировал между отдалёнными поселениям. В этот раз она прилетела по звонку и просьбе. Данной остановки не было среди рейсовых. Но лётчики хорошо знали и уважали Матвеевича и когда было надо, нарушали регламент, а тем более никак не могли отказать красивой девушке в просьбе совершить посадку «на секундочку». Перерасход топлива спишут. Ну или оплатят. Да и начальство в курсе. Слишком полезным считалось знакомство с «лесником», за которого все непосвящённые считали владельца этого хозяйства и со знахаркой, за которую многие считали Хеду.
Сергий проводил красотку до вертолёта и стал собираться в тайгу, взяв в этот раз и спутниковый телефон. Надо было решить вопрос с браконьерами и вернуться к туристам.
Винтокрылая машина пустилась дальше по своему маршруту, облетая по очереди все положенные точки. Другие пассажиры если и заметили непредусмотренную посадку, то не придали этому значения. Большинство были местными, часто летали, учитывая недоступность другим способом добраться до дома или в город в тёплые времена года. Прибыв на конечную точку, аэродром в трёх километрах от города, Хеда воспользовалась приглашением освободившегося диспетчера, который и подбросил её на машине до нужного адреса, где у хорошей знакомой переоделась в более подходящую одежду для «мегаполиса» и так как было ещё не очень поздно, отправилась в морг.
— Добрый вечер, Виталий Лазаревич. Позволите полюбопытствовать?
— Добрый? Каждый раз удивляюсь почему не просто по имени? Впрочем, да. Рад вас видеть, Ядвига Владиславовна. Очень редко вы к нам. Чаще мы к вам. Я так понимаю Николаев? — скорее утверждая чем спрашивая, поинтересовался дежурный санитар. Девушка кивнула.
— Так я и думал. Жалко не догадался вам позвонить. Опять нужны ваши настойки. Так бы вы уже их могли захватить.
— Обострение у Людмилы?
— Нет. Но уже заканчивается, а курс ещё не пропили, — идя по коридорам судебно-медицинского морга к холодильным камерам продолжался разговор.
— Не проблема. Как всегда передам с лётчиками. Хотя должно было хватить.
— Младший уронил. Пролилась часть.
— Обидно.
— Ну я вас оставлю, — сказал Виталий, обозначив труп. — Буду за дверью.
Хеда кивнула и дождавшись, когда санитар выйдет, склонилась над головой бывшего директора заповедника. Никаких особых эмоций на её лице не отразилось. Вначале она, стоя в изголовье, обхватив голову покойного руками с двух сторон, приложила свой лоб к его, что-то прошептала. Затем отклонилась и, раздвинув пальцами веки, уставилась в мутные глаза погибшего. Недовольно буркнув, девушка отошла от стола и сев на стул у стены, закрыв глаза, застыла на короткое время, по истечении которого вышла из помещения и обратилась к санитару:
— А кто ведёт это дело?
— Ледков, но лучше сразу к Семёну Аркадьевичу он как прокурор плотно контролирует это дело. А вам, Ядвига Владиславовна, с ним будет быстрее и проще найти общий язык. Что-то смогли узнать?
— Что-то смогла. Теперь надо решить, как поступить. А вы заканчивайте попивать. Всё же возраст.
Виталий Лазаревич довёл гостью до выхода, где последняя попрощалась и уточнив, что перезвонит, когда подготовит и отправит настойку, поймала машину и, учитывая позднее время, назвала домашний адрес сотрудника надзирающего органа. Как и избранный круг лиц прокурор хорошо был знаком как с ночной гостьей, так и с Сергием. Их связывали годы сотрудничества — на правоохранительной почве, участии в карьерном росте и личностных доброжелательных отношений, а также та часть тайны, в которую были посвящены избранные и степень которой была у каждого своя. Все в этом кругу, от которых могла зависеть судьба заповедника, были людьми разумными, вполне довольными своей жизнью и достатком. Да проще говоря были порядочными и просто хорошими людьми. И все многократно бывали на туристических экскурсиях в тайге, а также пользовались некоторыми другими возможностями и услугами лесных и около лесных жителей и сотрудников.
— Кто там так поздно? — немного раздражённо спросила из комнаты супруга прокурора, когда последний, будучи уже в халате, открыл дверь на звонок.
— Это Ядвига, солнышко, — ответил ей супруг и уже обращаясь к гостье поприветствовал: — Добрый вечер. Проходи на кухню.
— Добрый вечер. Знаю, что поздно, но время не терпит, — ответила девушка и присев к столу поздоровалась и с выскочившим в одной ночной рубашке “солнышком”. — Добрый вечер, Вера.
Последняя уже улыбалась и радостно трижды обозначила поцелуи в щёчки запоздавшей посетительницы. Хеда, пользуясь ситуацией, прошептала:
— Привезла тебе ещё немного корешков, — и незаметно от мужа передала маленький свёрточек. Вера слегка покраснела, пожала пальчики и также шёпотом поблагодарила и уже, уходя в комнату, громче сказала:
— Ну не буду мешать деловому разговору.
Аркадьевич присел напротив и горестно вздохнув начал:
— Ждал. Очень жалко Николаева. Больше чем уверен, что у тебя есть важная информация. Так что скажет экстрасенс?
— Ну то, что тут замешаны люди из центра вы и так знаете или догадываетесь. Хочу только уточнить, что их несколько. А несколько их потому что, как всегда, кроме всего прочего, присутствует интерес прибандиченых бизнесменов разных коммерческих направлений, но направлений, имеющих отношение к заповеднику.
Семён кивнул.
— Да уж. Как всегда, но в этот раз слишком… нагло.
— А вот тут как раз ещё одна новость. Есть поддержка из Москвы.
— Это совсем плохо. Тогда, похоже, что этот “муравейник” придётся разбирать очень аккуратно или вообще не трогать.
— Я тоже так подумала. Для начала можем ограничиться душегубом. Тут два варианта. Либо он полностью мой, либо и вам раскрытие и ниточку потянем. С одной стороны, всё равно он никого не сможет выдать, так как не знает. С другой, если его арестуем, они засуетятся и могут наделать ошибок, которые позволят собрать доказательства для закона.
— А как сейчас насчёт доказательной базы?
— Ни первый раз вместе работаем. Есть зацепки. Главное правильно всё оформить. Вот это и стоит обговорить, так как я в этом не очень разбираюсь и не знаю достаточно ли имеющегося. Конечно-конечно. Предвосхищаю вопрос. В любом случае я поделюсь и полной информацией. С фамилиями, должностями и званиями. Наперёд тоже надо подумать.
Они ещё долго сидели, обговаривали нюансы и исписали несколько листов бумаги. Семён Аркадьевич неоднократно звонил своим сотрудникам и смежникам. Около часа ночи Хеда покинула квартиру и сев в подъехавшую машину умчалась на большой скорости в соседний город. А разбуженный звонком следователь Ледков поехал делать дополнительный осмотр и изъятие вещественных доказательств, которые ему пока, даже непонятно было какое отношение имеют к убийству.
*****
Поезд сделал очередную остановку строго по расписанию в девять часов двадцать минут утра, и Александр Сергеевич вышел из купе и встав у окна напротив, стал рассматривать станцию. Привычным взглядом отметил, где обретается наряд полиции, его состав и даже их расслабленность и пассивное созерцание происходящего вокруг. Они явно никого не искали и не были напряжены. Большая часть людей была пассажирами, вышедшими из вагонов размяться или что-либо приобрести. Присутствовали и железнодорожные работники, занятые своими обычными делами, а также несколько торговцев. В основном это были старушки с корзинками, предлагающие кто пирожки, кто лимонад и пиво с рыбой, а кто и готовые обеды в полиэтиленовых пакетах, такие как варёная картошка с курой. Были и девушки с тем же или близким ассортиментом. В общем опасности никто не представлял. Очередная «бабушка» в платочке, с неприятным лицом, с довольно грузным телосложением и с палочкой, продав несколько пирожков прямо напротив окна, где стоял наблюдающий, отошла от поезда довольная и усталая присела на скамейку у входа в вокзал.
Александр по трудовой книжке был агент по продаже недвижимости, а по увлечению «профессиональный киллер». Он уже лет десять работал на криминальное сообщество родного города, но заказы через его работодателя поступали из разных регионов и от разных структур, в том числе и государственных. Конечно, доподлинно кому и зачем надо было убивать клиентов он не знал, но уровень нанимателя ему иногда озвучивали, чтобы проникся и подходил к делу более ответственно. С этим проблем как раз не было. Бывший военный, участвовавший в нескольких миротворческих операциях, осуждённый заочно за убийство и бежавший в Америку, где работал в ЧВК (частной военной компании), «загрустивший» по родине и с помощью встретившегося криминального авторитета, вернувшийся в Россию, он прекрасно устроился по поддельным документам. А благодаря связям и деньгам его нового покровителя, полностью, как его уверяли, исчез из всех баз данных правоохранительных и армейских структур. Последнее задание было достаточно лёгким. Цель была хоть и при должности, но простая. Устранить её не составило труда, все следы были подчищены и привязать его к данному преступлению можно было только при помощи чуда. В этом Александр был уверен, поэтому в принципе был спокоен, но бдительности по привычке и в качестве тренировки не терял.
Людей на платформе становилось всё меньше, только в районе ларька, также торговавшего необходимым в пути товаром и продуктами, стояло несколько человек. Александру вдруг очень захотелось пива, хотя обычно не жаловал этот напиток. Он решил выйти за ним, тем более что идти было недалеко, да и стоять ещё десять минут. Проблем возникнуть было не должно. Брать пиво у мобильных торговцев он не думал. Ему хотелось холодного, а в то, что напиток такой у последних он сильно сомневался. Около ларька было слышно, как ругается очередной покупатель с продавщицей. Темой стал сломавшийся холодильник и как раз купленное тёплое пиво. В разговоре прозвучало, что единственным местом гарантированно торгующим холодным является точка на самом вокзале и Александр решил поторопиться и незамедлительно отправился туда. Он, как, впрочем, и другие, даже не увидел, как старушка, сидящая на скамейке, зацепила его ногу клюкой. В следующий момент профессиональный киллер грохнулся на асфальт и хоть частично и успел среагировать, избежать удара лицом о твёрдую поверхность не смог.
— Ох! Милок! Как же так? Расшибся-то...
Это было последнее, услышанное им, прежде чем потерять сознание, а ещё ему показалась, что старушка врезала ему клюкой по голове. Движение было коротким, без замаха, со стороны даже не заметным, но достаточно сильным и куда надо. «Милок» уже не видел, как подбежали сотрудники полиции. Как сердобольная бабушка рассказывает им о неудачном падении молодого человека. Как вызывают и приезжает скорая, а правоохранители успевают забрать все его вещи из поезда.
Очнулся Александр уже в больнице. Голова сильно болела и слегка подташнивало. Попытавшись потрогать предмет беспокойства он с удивлением обнаружил, что обе его руки пристёгнуты наручниками к боковым ограничителям больничной койки. Находящаяся в одноместной палате медсестра, увидев, что пациент открыл глаза, вышла в коридор и кого-то позвала. Александр ещё успел спросить и узнать, что находится в больнице города, где отработал заказ, когда в помещение вошла та самая старушка, которая сидела на скамейке и имела непосредственное отношение к произошедшему с ним.
— Ну что, милок совесть не мучает? — спросила она скрипучим голосом. — Нет? Вот теперь, когда ты в сознании мы это дело и поправим. Но вначале кое-что уточним.
Подойдя вплотную, она положила руку на пододеяльник в районе сердца и уставилась в глаза и почему-то отвести взгляд у прикованного никак не получалось. Мысли мешались, не давая сосредоточится, и обдумать происходящее. Всплывали совершенно неуместные воспоминания и планы на будущее. «Ведьма», как про себя окрестил её Александр, не моргая, сверлила его своими покрасневшими глазами. Затем что-то чёрное выползло из её рукава и тут же проваливалось сквозь одеяло, и он почувствовал лёгкое жжение кожи в районе того места. После чего ноющая и всё нарастающая боль стала заполнять все нервные окончания. Спасительного отключения сознания не происходило. Боль всё усиливалась. Каждая клеточка организма умирала и рождалась вновь, чтобы снова ощутить боль, умереть и снова воскреснуть. Сильнейший спазм горла не давал возможности закричать. Тело, которое должно было скручиваться и выгибаться от таких ощущений, не слушалось и спокойно лежало слегка подрагивая. Сколько так продолжалось Александр сказать не мог, ему казалось, что очень долго. Слёзы градом катились из глаз, сопли и слюни свисали со щёк и падали на подушку.
— Боль будет навещать тебя регулярно, пока ты жив и вне расписания, если будешь лгать. И самое интересное, что помочь тебе не сможет ничто и никто, — старушка стала уходить, но остановилась и хихикнув добавила. — Ах да! Есть и хорошая новость. Обосраться и обассаться ты не сможешь. Нечего хорошим людям за таким как ты гавно убирать.
«За что?» хотел спросить измученный болью киллер, но совесть тут же подсказала. Как только дверь закрылась, в коридоре раздался вопрос, заданный мужчиной:
— Вы кто?
— Ой! Простите. Палатой ошиблась, — ответил молодой женский голос.
— Почему посторонние в палате? Сержант, почему вы находитесь в коридоре? Разве я неясно дал указания находится внутри палаты и выходить только сменяясь. Как вы это будете делать договариваетесь с напарником и вашим руководством. Пациент профессиональный военный и киллер подозреваемый в ряде заказных убийств. Я думал этой информации достаточно для проявления большей бдительности и усердия.
Что ответил отчитываемый слышно не было, но через секунду в помещении зашёл сотрудник полиции с сержантскими погонами и сел в углу комнаты, а следом за ним вошёл мужчина в форме юриста первого класса и, взяв свободный стул, расположился рядом с кроватью.
— Вы что тут плакали что ли? Сестра!
Прибежавшая медработница вытерла лицо больного. После чего следователь прокуратуры представился и начал допрос:
— Вы очень неудачно для себя и удачно для нас упали на железнодорожной станции. В результате этого падения вы попали в больницу и избавили нас от проблемного изъятия образцов вашего ДНК, так как в лечебных целях у вас берутся многие анализы. Ваши заказчики, конечно, постарались и потёрли некоторые сведения о вас. Однако не все и ни везде. У меня уже сейчас есть все основания задержать вас на трое суток, а по получению результатов экспертизы ДНК, мы подтвердим вашу личность и сможем помочь начать отбывать наказание по старому заочному приговору, а там, возможно, появятся и другие эпизоды. Так что свобода вам точно не светит. В настоящий момент вам повезло и некоторое время вы будете находиться в больнице. Я вам сейчас кратенько озвучу улики, которые прямо указывают на вас как исполнителя убийства директора заповедника Николаева. И вы сможете подумать когда ваше состояние будет достаточно хорошим, чтобы писать чистосердечное признание и другими способами помочь следствию, пойдя на сотрудничество с нами.
Ледков, а это был именно он, ещё несколько минут просвещал больного, перечисляя факты, известные следствию. Александр всё это время молчал. Он боялся возвращения этой странной боли, от которой было не спрятаться и похоже наличие которой он даже не сможет продемонстрировать или ещё как-то подтвердить врачам, а рассказывать о странной старушке было занятием ещё более глупым и граничило со сказкой. Также он был шокирован количеством и качеством собранной в отношении него информации. И наличие улик по последнему убийству звучало очень правдоподобно, особенно после раскрытия кое-каких деталей его биографии, знать которые, как он был уверен, правоохранительные органы не могли. Сотрудничество со следствием виделось единственным вариантом выхода из той ситуации, в которой он оказался. Правда, был ещё один вариант, не такой и далёкий от невозможного — это скатиться в безумие.