========== Часть 4 ==========
VI
— Где ты пропадаешь, сын? Ответь! Ты стал хуже учиться. Учителя жалуются, что ты прогуливаешь уроки. Домой возвращаешься поздно, мы тебя почти не видим…
Тео сидел на стуле посреди гостиной. Перед ним, уперев руки в боки, стояли родители. Такие допросы они теперь учиняли ему регулярно — раз в неделю, а то и чаще — когда он попадался им на глаза.
— По хозяйству ничего не делаешь, а нам требуется подмога, — вступил отец. — Раз уж не учишься в школе, то хотя бы займись ремеслом! Я бы хотел видеть тебя своим помощником. В гильдии краснодеревщиков всегда нужны рабочие руки.
— Ты взрослый парень, тебе уже четырнадцать! — продолжала мать. — Хватит вести себя как маленький ребенок. У тебя одни игры на уме. Пора взять на себя ответственность за свои поступки!
«Ответственность, — скрипнул зубами Тео. — Знали бы вы, какая на мне лежит ответственность!» В эти моменты он еле сдерживался, чтобы не рассказать, как ситуация обстоит на самом деле.
— Кай и тот больше помогает мне, чем ты, — мать вздохнула и начала перечислять достоинства младшего брата: послушный, домосед, усерден в школе, любит родителей и старается не огорчать их (последнее она особенно подчеркнула).
— Я не Кай, — сказал Тео. — И мне очень жаль, что так получается. Но я не могу иначе.
— Я из тебя выбью дурь, — взбешенно заявил отец. — Что, по-прежнему не можешь выкинуть из головы мечты о подводном золоте? Хочешь легкой наживы? Как бы не так! Только честным трудом ты сможешь добиться положения достойного человека в Алькаране! Думаешь, я не знаю, куда ты после школы мотаешься?
— Ты не рассказывал мне, — обеспокоенно заметила мать. Тео побледнел.
— Откуда ты знаешь? — спросил он отца.
— Твой друг Матиас сообщил мне, что видел, как ты выходишь в море за Сосновым утесом. Он наблюдал это неоднократно, и я, пожалуй, склонен верить ему. Твои друзья волнуются за тебя! И наша семья — тоже. А ты — бессердечный, себялюбивый мальчишка!
Тео вонзил ногти в сиденье.
— Если тебя исключат, так и знай — отправишься работать на фабрику! — отец вышел и хлопнул дверью. Мать зарыдала. Тео еще минуту мучился, потом резко вскочил и выбежал из гостиной.
Он направился к дому Матиаса, полный решимости поговорить с ним начистоту. Издалека он увидел, что у ворот стоят двое: Матиас и еще кто-то. Потом вторая фигура скользнула вдоль забора и скрылась за поворотом. Было поздно, и в сумерках Тео не разглядел подробно, но ему показалось, что он заметил мелькнувший край белой юбки и кончик светлой косы.
Матиас поджидал его, скрестив руки на груди.
— Ну здравствуй, здравствуй. Давно не виделись, — сказал он и смачно сплюнул на землю. За годы Матиас здорово вырос и сейчас был на голову выше Тео. Он много помогал отцу на мельнице после школы, и выпуклые мускулы перекатывались, натягивая ткань рубашки. Несмотря на то, что ребята виделись в школе, они почти перестали общаться. Матиас всегда подчеркивал, что это был выбор Тео, но не делал шагов к сближению. У него давно была другая компания и другие друзья, с которыми он делил свободное время, и отношения с Тео за последние годы сошли на нет.
Тео натянуто улыбнулся:
— Привет. С кем ты разговаривал до меня?
— А тебе зачем знать? — глядя на него сверху вниз, ответил Матиас.
Тео сразу почувствовал напряжение, возникшее между ними. В воздухе запахло грозой.
— Что ты хотел?
— Зачем ты шпионишь за мной? — без обиняков спросил Тео.
Матиас состроил сначала удивленное лицо, затем решил не отнекиваться.
— Затем, что я не против заработать пару-другую монет, если их готовы заплатить.
— Что ты имеешь в виду? Кто платит тебе за это деньги?
— Твой отец, кто же еще. — Насмешливый тон Матиаса демонстрировал его превосходство. — Имеет же он право быть в курсе, где шляется его сынок?
— Ты лжешь!
— Мне нечего лгать. А вот ты как раз лжешь своим родителям!
— Что ты еще знаешь, говори, — белый как мел Тео с ненавистью взглянул в глаза Матиасу. Тот сделал шаг назад.
— Полегче, парень! Что это ты так всполошился? Или есть что скрывать? Таки наделал уже тайников с алмазами по всему Алькаранскому побережью?
«Огненное копье, — слегка отстраненно подумал Тео. — Испепелит на месте. Или серный дождь. Нет, лучше превращение в жабу. Так он глубже прочувствует». Он соединил было руки для магического заклинания, но вовремя одернул себя. «Тайники с алмазами… Матиас ничего не знает. Он видел только, как я плыву в море. Надо перепрятать лодку…» Вслух он сказал:
— Конечно. Только тебе не достанется ни гроша. Прекрати за мной следить, понял?
— Как страшно! А то что? Утопишь меня?
Тео молча повернулся и пошел в сторону дома.
VII
— Я больше не могу, — рыдал он лицом в подушку на Тининой лежанке. — Меня никто не понимает. Вчера я потерял друга. Он продал меня за горсть медяков моему же отцу. Родители недовольны мной. Они хотят отдать меня на фабрику! Как я буду ездить к тебе?
— Не плачь, Защитник Алькарана, — успокаивала его Тина. — Ты должен пройти сквозь испытания, чтобы обрести истинную силу. В этом наследие Алдрика. Люди ни в чем не виноваты. Они уродились такими. Их можно лишь жалеть, но не ненавидеть.
— Ты просто святая, Тина! Как ты можешь их защищать? Я порой готов уничтожить их…
— Только любовь в твоем сердце поможет тебе справиться с монстром. Ведь если нет любви, к чему твои старания? Остынь. На самом деле ты любишь близких, но огорчен размолвками. Отдели зерна от плевелов, и получишь истинное чувство.
— Тебе легко говорить, у тебя никого нет, — капризно проныл Тео. Старуха метнула из-под бровей суровый взгляд, похожий на голубую молнию:
— У меня есть весь Алькаран. Этого мало? Я почти сто лет защищаю этот город, несмотря ни на что. В меня плюют и кидают комья грязи. Меня кличут ведьмой и мечтают сжечь на костре, но слишком боятся подойти ко мне поближе. И я все равно каждую ночь рискую собственной жизнью, чтобы жители города жили в сытости и довольстве. Можешь звать это как угодно. Но если я сдамся, то никого не останется в живых — ни тебя, ни меня. Это не героизм и не сумасшествие. Это долг и обязанность каждого Стража! Ты Страж, Тео! Помни об этом! А теперь прекрати плакать. Я расскажу тебе, как управлять чудовищем.
Тео моментально забыл про слезы.
— Для того чтобы сдерживать зверя, не нужна особая магия. Нужна лишь твердая воля и горячее сердце. Каждую ночь чудище появляется из воды возле острова. Раньше оно находилось под воздействием сильных чар, потом волшебники сражались с ним с помощью атакующих заклинаний. Но все это было малоэффективно. Алдрик раскрыл секрет: он первым вступил в диалог с монстром. Тот поставил ему условие: если волшебник может рассказать историю, которая убедит его не нападать на город, то на эту ночь он оставит людей в покое.
— А если не убедит?
— На этот случай я и научила тебя боевым заклятьям. Одну ночь ты продержишься.
— А вторую?
— До второй ты уже не доживешь. Силы не равны.
— То есть я обязан придумать сказку…
Тина кивнула. Тео в отчаянии забегал по комнате:
— У меня не хватит фантазии придумывать сказки в течение ста лет!
— Хватит. Ты растешь. Познаешь все больше. Видишь мир по-другому, не так, как я. Каждый человек уникален по своей природе хотя бы тем, что уже родился на свет. Поверь, тебе есть что рассказать. С каждым новым днем в твоей жизни появляется новая история.
— Я боюсь, — честно признался Тео. — Я не настолько бесстрашен, как ты.
— Я тоже боюсь, — спокойно ответила Тина. — Его невозможно не бояться. Монстр ужасен сам по себе. Но я не страшусь неудачи или смерти. Я верю в свои силы. И буду верить в них до конца.
========== Часть 5 ==========
VIII
Прошло еще два года. Тео совсем забросил школу и приходил домой только на ночь. Спал он плохо. Часто он просиживал до рассвета на подоконнике, глядя вдаль, а с первыми лучами солнца уже греб в море. Он сильно исхудал, скудно питаясь, и волосы отрасли уже до пояса. Ходил он в плаще с капюшоном, сшитом ему Тиной, в любую погоду. Редкие в позднее время прохожие шарахались от него на улице. Родителей он избегал, а если они все же пытались вступить с ним в разговор, запирался в своей комнате и не отвечал на оклики и стук в дверь. На острове он тренировал магические навыки, помогал по хозяйству, полол огород, чинил крышу. Но на базар Тина всегда ездила сама.
— Я скоро умру, — обыденно сказала Тина однажды утром. Они как раз завтракали, сидя на пороге хижины. Стоял чудесный, теплый день, и изумрудные волны искрились, покрытые легкой золотистой сеткой. Тео поперхнулся.
— Когда? — только и сумел выговорить он.
— Не знаю. В течение года. Я чувствую.
— Нет… Пожалуйста, не умирай.
— Я не могу жить вечно. Рано или поздно все равно это закончится.
— А как же я?
— Я думаю, ты уже готов.
Тео отставил в сторону тарелку и встал перед старой женщиной на колени.
— Позволь мне прожить с тобой остаток дней. Прошу тебя. Я вижу, что тебе становится тяжелее передвигаться. Я буду делать все по хозяйству. Тебе не о чем беспокоиться.
Тина в замешательстве смотрела на юношу.
— Я обещаю, что по ночам не буду смотреть, как ты говоришь с чудовищем. Я буду крепко спать и ничего не услышу и не увижу. Я знаю, что в этом заключается вся трудность. Но я даю слово…
Поколебавшись, Тина опустила руку ему на голову.
— Хорошо. Но только если все будет так, как я скажу. Пойдем, я покажу тебе кое-что.
Они вошли в дом и разобрали груду мешков в дальнем углу. Под ними обнаружилась крышка люка.
— Открой, — приказала Тина. Она зажгла свечу и, когда Тео открыл крышку, медленно спустилась в глубокий подвал. Тео последовал за ней по скользким и замшелым ступеням. Он чуть не лишился дара речи, когда узнал, что в доме оставались еще секреты, о которых ему было прежде неведомо.
В подвале было промозгло. Клубился туман, сквозь который свеча казалась тусклым пятнышком. Тео с удивлением понял, что подвал довольно большой — больше площади дома, чуть ли не во весь Одинокий остров. Тина нагнулась и зажгла от свечи стоявшую на полу медную лампу.
— Смотри, — сказала она, передавая лампу Тео. Тот поднял лампу к потолку и замер.
Тесные ряды могильных плит уходили далеко в темноту. На каждой плите было выбито только одно имя — ни фамилии, ни даты смерти. Гидеон, Йелмер, Рейкерт, Ксандер, Эверхард… Тео сделал несколько шагов вперед, читая надписи, пока не наткнулся на имя Алдрик. Вздрогнув, он обернулся.
— Здесь находится гробница Стражей. По крайней мере тех, чьи останки удалось собрать, — в полумраке на лице Тины плясали отсветы пламени свечи, и ему сделалось жутко. — Мое место уже подготовлено. Плита с именем лежит под лестницей. Когда я умру, прошу тебя, похорони меня. Только не теряй времени. Не нужно лишних слов или обрядов. Ты должен будешь похоронить меня до захода солнца.
Тео проглотил ком в горле и кивнул.
— Ну и прекрасно, — подытожила Тина. — А теперь, думаю, тебе надо съездить домой и забрать вещи. Если еще не передумал…
— Не передумал, — быстро сказал Тео. Но из подвала он вылетел пулей и с облегчением вздохнул, когда завалил тюками крышку. Тина наблюдала за ним с усмешкой.
— Не очень-то весело спать над могильником, а? — она расхохоталась. — Что, затряслись поджилки у Защитника Алькарана?
— Не понимаю, что здесь смешного, — кисло пробормотал Тео.
— Смешно смотреть на твое перекошенное лицо! А ведь ты все эти годы спокойно пил чай здесь со мной и ничего не боялся! Какой сделаешь вывод?
Тео поднял брови:
— Вывод?
— Все страхи в самом тебе. И первое, с чем тебе надо бороться, — с ними. Есть еще куда стремиться, малыш! Ты уже многое умеешь — но это только начало.
Дома никого не было. Решительными шагами Тео поднялся к себе в мансарду. Сложил в заплечный мешок книги, письменные принадлежности, немного дорогих сердцу вещей. Последний раз окинул взглядом комнату, в которой вырос и провел всю жизнь. И столкнулся в дверях с матерью, которая молча смотрела на него, прислонившись к дверному косяку.
Тео понял, что надо что-то сказать.
— Я ухожу. — Он попытался пройти мимо, но мать схватила его за рукав. Глаза у нее были запавшие, а губы крепко сжаты. Тео поразился, как она постарела; потом спохватился, что толком не видел ее несколько лет.
— Куда ты уходишь? — сказала мать глухим голосом. И тут Тео решил, что пришло время.
— На Одинокий остров, — сказал он и улыбнулся. — Чтобы беречь всех вас. Я люблю тебя, мама…
Мать с размаху влепила ему пощечину. Тео изумленно ощупал покрасневшую скулу.
— За что?
— Я говорила тебе не якшаться с этой ведьмой? Она украла тебя у меня! Украла у меня сына!
— Я твой сын, — чуть не заплакал Тео. Мать выпустила его и сделала шаг назад.
— Нет. Ты больше не мой мальчик. Посмотри на себя. Она околдовала тебя! Ты похудел до костей. Волосы, как у девчонки. Что за бесформенная одежда? Ты подпоясан веревкой? Разве для того мы растили тебя? Мы с отцом хотели видеть тебя своей надеждой и опорой…
— На меня возложена миссия большая, чем просто быть вашим сыном. Я надежда и опора Алькарана! Я многое узнал и многому научился. С рождения мое предназначение было стать волшебником…
— Ты сошел с ума! — закричала мать.
— Ничего страшного. У вас еще остался Кай, — огрызнулся Тео и пошел вниз. Мать перегнулась через перила.
— Больше не возвращайся, слышишь?! — рыдая, прокричала она. — Чтобы мы тебя больше не видели! Двери этого дома навсегда закрыты для тебя!
IX
Снедаемый тоской, Тео сидел на ступенях хижины, озаряемой лучами заходящего солнца, и кидал в воду мелкие камешки. Его все сильнее охватывало мучительное одиночество. Тина слабела с каждым днем. Она стала реже выходить из дома; только по ночам, тяжело опираясь на посох, по-прежнему стойко вела беседы с чудовищем. Тео послушно выпивал снотворные настои перед тем, как лечь на жесткий тюфячок у печи, чтобы она не беспокоилась; но делал это скрепя сердце.
Однажды ночью он все же проснулся и почуял близость монстра. Леденящий страх вдавил его в подушку. Он лежал с закрытыми глазами и ничего не слышал, кроме плеска прибоя, но чудовище было рядом — его тяжелый запах витал в воздухе удушающим смрадом. Боясь пошевелиться, Тео задержал дыхание и немного погодя снова провалился в сон; но последнее, что он помнил: зверь знает, что он не спит, и ждет момента, когда они наконец встретятся лицом к лицу.
«Сегодня в Алькаране праздник, — с грустью подумал Тео. — День летнего солнцестояния. Все танцуют, поют, веселятся. Разжигают костры и прыгают через них, а девушки плетут венки из полевых цветов и сплавляют их по реке…» Внезапно его посетила такая мысль, от которой щеки его зарделись, а сердце быстро забилось в груди. Вероника! Он не забывал о ней все эти годы, всегда находя минутку, чтобы нежно приласкать ее в своих мечтах. Теперь же окрепла и утвердилась идея, что они должны быть вместе. Она должна его понять. Они приедут сюда, на Одинокий остров, и он научит ее хотя бы части того, что знает сам. Пусть у нее нет дара — но она сможет обеспечить уют и счастье до конца его жизни… Он прыгнул в лодку и бешено замахал веслами в сторону берега.
Ему долго пришлось караулить Веронику в проулке возле дома, прежде чем она, наконец, появилась. С удивлением и испугом она посмотрела на человека в плаще, и с тем же выражением, когда Тео сбросил капюшон.
— Не узнаешь меня? Я Тео…
— Ты очень изменился, Тео, — медленно произнесла девушка.
Как он мог забыть! Ведь они так давно не виделись. Он смущенно посмотрел в сторону — Вероника стала настоящей красавицей. Кокетливое платье подчеркивало упругую грудь; растрепанные светлые волосы обрамляли пышущее молодостью и энергией румяное личико. Она в замешательстве теребила косынку на шее.
— Как поживаешь?
— Вероника, — Тео потянулся и взял ее ладони в свои. Девушка вздрогнула и высвободила руки, встряхнув их, как если бы прикоснулась к ядовитой жабе. — Я приехал за тобой. Я мечтал о тебе всегда, все время, что мы не виделись. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Глаза Вероники округлились. Она молча стояла, оглядывая Тео с головы до ног. Тео лихорадочно продолжал, опасаясь, что не произвел достаточного впечатления:
— Не смотри, что я выгляжу бедно. Я смогу обеспечить тебе счастье. Мы будем жить на Одиноком острове, в моем доме. Знаешь, я стал могущественным волшебником…