Я проверяю пропущенные на телефоне, но их нет. Она должна была уже вернуться из похода и обнаружить мою записку. А раз не звонила – значит, смертельно обиделась. Это не похоже на Ингрид, но ведь и я прежде никогда не поступала с ней подобным образом.
Засыпая, я слушаю, как завывает ветер.
Что-то поскрипывает в темноте – наверное, потоки воздуха раскачивают стропила. Даже не успеваю подумать о бессоннице, как проваливаюсь в глубокий сон, в котором вижу… Бьорна.
Его волнистые светлые волосы собраны в пучок на макушке, он сидит на стуле и сосредоточенно вглядывается вдаль. Мне страшно, но я подхожу ближе. Хочу привлечь его внимание каким-то словом, но он поворачивается раньше, чем я успеваю открыть рот. Его глаза – точно два желтых отражателя, блестят, возвращая направленный на них свет.
Мне хочется закричать, и я просыпаюсь.
Из носа идет кровь, подушка перепачкана.
В принципе, ничего удивительного в том, что я видела Хельвина во сне: мне часто снятся те, о ком я думаю, и те, с кем сталкивалась в течение дня. И по законам логики это вполне нормально. Но эти жуткие глаза – такие я видела разве что у кота в темной подворотне, они меня пугают. Да что там – от них буквально кровь стынет в жилах. Что это значит, вообще?
Вопросы, вопросы, и ни одного ответа.
Я поднимаюсь, умываюсь и выбегаю на пробежку. По дороге стелется туман, в воздухе пахнет сыростью. Город будто вымер, и только птицы, словно потерянные, продолжают кружиться в вышине, на фоне серых туч, повисших над крышами.
– Тебе идет! – Машет мне Лотта в коридоре школы.
Очевидно, имеет в виду мою форму.
Приветственно машу ей в ответ, и мы расходимся в разные стороны – сегодня у нас нет общих предметов.
День проходит отлично, если не считать похода к психологу, который расспрашивает о моих снах и моей тете. Я отчаянно вру о том и другом, потому что: во-первых, не хочу выставить себя полоумной – это что касается сновидений, во-вторых, не хочу подставить Ингрид. Собирания трав, долгие отлучки и странноватый бизнес по исцелению души и тела травами, песнями и обращением к земле-матушке, это не то, что красит опекуна в глазах государства, согласитесь?
Но больше всего меня огорчает то, что за целый день я так и не вижу Бьорна. Это не то, что вы подумали: я не попала под очарование викинга (хотя, и помнила его запах) и даже не думала о нем (хотя, и видела во сне), просто мне нужно вернуть наглецу его пиджак – он, конечно, поступил по-джентельменски, но быть должной я не люблю.
И поэтому после уроков направляюсь прямиком в спортивный зал.
– Привет, новенькая! – Окликает меня сзади мужской голос.
Я застываю у входа в раздевалки. Оборачиваюсь.
– Микке…
Парень проходится ладонью по ежику своих волос и расплывается в улыбке.
– Заблудилась или пришла посмотреть на тренировку?
Он так забавно играет бровями, что мне тут же хочется ему подыграть.
– Вообще-то, я просто осматривалась, но… если вы играете в коротких шортиках, то я, пожалуй, останусь и взгляну на тренировку.
– Так и знал, что ты такая! – Наклоняется он ко мне.
– Какая? – Тушуюсь я.
– Плохая девочка.
– О, нет, это ты не по адресу. – Толкаю его в плечо.
Если не считать побега в Реннвинд, я – образцовый подросток.
– Да ну? – Подначивает Микке.
– Да-да.
– А… может, сходим сегодня куда-нибудь вместе? – Предлагает он. – Погуляем, посидим в кафе, поедим мороженое? Плохая девочка отказалась бы, но ведь ты…
– Вечером? – Смущенно интересуюсь я.
– Ага. Зайду за тобой в семь, нормально?
– Хорошо.
– Тогда до вечера. – Микке машет мне на прощание и спешит к раздевалке.
– Но я не сказала тебе адрес! – Кричу я вдогонку.
– Это же Реннвинд, детка, – подмигивает парень, оборачиваясь, – труднее найти сигнал сотовой связи, чем дом, в котором поселилась новенькая!
– Вот как. – Улыбаюсь я.
И он скрывается за дверью.
Интересно, если новости в этом городе распространяются так быстро, то в курсе ли местные о том, что произошло вчера в холле между раздевалками, и моем небольшом банном «недоразумении» с Бьорном?
Гадая об этом, иду к входу в зал, улыбаюсь, и как раз в этот момент дорогу мне перегораживает ни кто иной, как Лена, будь она не ладна, Сандберг.
– Ищешь кого-то? – Спрашивает она ехидно и воинственно складывает руки на груди.
Глава 7
Мое сердце камнем падает вниз.
– Вообще-то, да. – Сознаюсь я, медленно скользя взглядом по ее роскошным волосам, по идеально выглаженной форме, острым коленкам, а затем возвращая глаза на лицо девушки. – Но это вряд ли касается кого-то еще.
Натягиваю на лицо улыбку.
Неправильный ответ.
Блондинка морщит нос и дергает плечом. Похоже, она ожидала услышать что-то вежливое и даже заискивающее.
– И кого же? – Лена улыбается, разводя руками. И в ответ на мое молчание тоже расплывается в фальшивой улыбке. – Я всех здесь знаю: может, смогу помочь.
– Я разберусь. – Заверяю я.
– Кстати, мы так и не познакомились вчера. – Девушка протягивает руку. – Меня зовут Лена. А ты…
Неохотно вкладываю свою ладонь в ее, та оказывается холодной.
– Нея.
– Очень приятно. – Она трясет мою руку.
– Угу. – Я высвобождаюсь.
– Слышала о том, что произошло с тобой вчера в раздевалке. – Сочувственно говорит девушка. – Кто-то решил подшутить над тобой и вынес одежду, пока ты принимала душ?
Я прочищаю горло. Если бы мне не было известно, что Лена Сандберг приложила к этому происшествию свою ухоженную руку, то я вполне могла бы и поверить искреннему сопереживанию, написанному на ее лице.
– Ах, это… – Я возвращаю ей насыщенную искусственным радушием улыбку. – Должно быть, тот, кто придумал эту злую шутку, чувствует себя очень умным. На самом же деле, он – полнейший идиот. Если я узнаю, кто это сделал, то отплачу: у меня в арсенале тоже имеются жестокие фокусы, которые были в ходу в моей прошлой школе.
Наслаждаюсь произведенным эффектом. Этой Сандберг все труднее удерживать улыбку на своем кукольном личике.
– Да. – Тянет она. – Но… не думаю, что эти шутники хотели унизить тебя.
– В любом случае, им повезло, что я была в прекрасном настроении. Мне ничего не стоило задать им хорошенькую взбучку.
– О… – Лена сглатывает.
Ловлю себя на мысли: мне нравится, как нервно подергивается уголок ее губы. Похоже, в битве улыбок теперь перевес на моей стороне.
– Так ты пришла посмотреть на тренировку? – Не даю ей опомниться.
– Вообще-то, да. – Расправляет плечи первая красавица школы. – Мой парень играет.
Ну, точно – она гордится тем, что встречается с викингом.
– Хельвин?
– Да.
– Он-то мне и нужен! – Радостно восклицаю я. – Он уже пришел?
– Зачем тебе Бьорн? – Ее брови, точно крылья птицы, взмахивают вверх.
– Нужно вернуть ему одежду. – Улыбаюсь я. – Твой парень был так любезен со мной вчера в раздевалке, что одолжил свой пиджак. Тебе повезло с ним, Лена, он – настоящий душка.
Я достаю из сумки пиджак, и девушка уже не может отвести от него глаз.
– Бьорн одолжил тебе…
– Верно. Так он уже пришел? Он в зале?
– Еще… – Она указывает на раздевалки. – Еще в разд…
– Хорошо. Поищу его там. – Хлопаю ее по плечу. – Приятно было поболтать!
– Эй, Нея! – Оборачивается она. – Я могла бы сама передать ему!
– Не хочу тебя нагружать. – Машу ей на прощание. – Заодно еще раз скажу ему спасибо!
Не думала, что будет так приятно оставлять ее стоящую с открытым ртом. Надо будет как-нибудь повторить. И плевать, что я только что нажила себе настоящего врага. Сомневаюсь, что эта пигалица сможет придумать что-то хуже кражи вещей.
Я вхожу в холл между раздевалками и застываю.
И как ты планировала найти его здесь, Нея? Может, вломишься в полную голых парней раздевалку и потребуешь позвать тебе Хельвина? Или постучишь в дверь тихо, как мышь, и будешь ждать, пока тебе ответят?
Из-за двери доносится гул мужских голосов и смех.
Я прижимаю руку к груди, так и не постучав. Плохая была идея. Нужно было вручить эту чертову тряпку той тупой блондинке и уйти.
Я начинаю пятиться назад, и в этот момент дверь распахивается.
Один за другим из нее начинают выходить смеющиеся парни в яркой гандбольной форме – все высокие и крепкие, как на подбор. Кто-то из них при виде меня улыбается, другие подмигивают, а один шатен останавливается, чтобы, оглядев меня с головы до ног, присвистнуть, но тут же получает толчок в спину от идущего позади.
Это Микке. Подтолкнув шатена, он рычит:
– Подбери слюни, Ульрик! – И притормаживает, чтобы поинтересоваться. – Ты что тут забыла, Нея?
– Да я… Неважно. – Отмахиваюсь.
– Ладно, мне пора. Увидимся вечером! – Микке следом за остальными парнями скрывается за дверью.
Когда вся толпа уходит, я, наконец, набираюсь смелости и заглядываю в приоткрытую дверь. И, конечно же, наталкиваюсь на Бьорна, выходящего в холл.
– О, прости. – Моя рука даже успевает скользнуть по синтетической ткани его футболки.
– Ты? – Викинг застывает со странным выражением на лице.
Клянусь, это либо отвращение, либо страх, замешанный на омерзении.
Он подается назад, и я откровенно теряюсь. Так смотрят на жабу или крысу. Неужели, я вызываю у него подобные чувства? Но почему? Вчера он вел себя нахально и даже шутил.
– Я… – пожимаю плечами. – Вот твой пиджак.
Протягиваю его вещь. Хельвин буквально выдирает ее у меня из рук и швыряет за спину, куда-то в глубину раздевалки.
Теперь он кажется мне рассерженным.
– Спасибо. – Говорю я, втягивая голову в плечи. – За то, что помог… и вообще…
Бьорн склоняется надо мной и впивается взглядом в лицо. Он медленно сжимает пальцы в кулаки и дышит все чаще.
– Бьорн?..
Я смотрю на него снизу вверх и вижу, как наливаются гневом его глаза. Готова биться об заклад, что лазурь в них начинает закипать и, бурля, сменяется сияющей, пугающей желтизной.
– Эй, Бьорн, дружище, ты идешь? – Заглядывает в дверь один из парней.
И золотые отсветы тут же сменяются небесной синевой, точно отхлынувший с берега прибой.
– Да. – Глухо отвечает он.
Бросает на меня последний ненавидящий взгляд, стискивает зубы и убирается прочь, хлопнув дверью.
Я так и остаюсь стоять – в полном непонимании, что это сейчас было. Меня лихорадит, сердце бьется, как оголтелое, и все, что я ощущаю, это настоящий животный ужас, пробирающий до костей.
Не знаю, что ты такое, Бьорн Хельвин, но отныне я буду держаться от тебя подальше.
Даже не представляю, сколько времени проходит после нашего столкновения в раздевалке. Оно производит на меня такое впечатление, что я просто бреду по улице, не разбирая дороги. Мелкая морось сменяется стылой прохладой, и от ледяного дыхания ветра у меня мурашки носятся по спине.
Местные, попадающиеся навстречу, приветливо улыбаются. Похоже, они привычны к такой погоде, а мне вот хочется плотнее закутаться в шарф, которого у меня нет.
Со всех сторон пахнет прелыми травами и хвоей, и только из пекарни доносится аромат свежего хлеба. Можно было погреться внутри, но я иду дальше и сворачиваю на кладбище – оно небольшое, и, возможно, мне удастся отыскать могилу бабушки. Я хочу хоть с кем-то поговорить, чтобы не свихнуться.
По мерзлой земле стелется белый туман, он так густ, что почти осязаем на ощупь. Я разглядываю старые надгробные плиты, статуи с головами львов и поросшие мхом стены старой церкви. Бреду все дальше меж могил и трогаю пальцами могильные камни – они холодные, но красивые. Это место кажется спокойным и величественным, да и дышится здесь легче, чем в школе, где каждый второй норовит подставить тебе подножку.
Я почти расслабляюсь, осторожно ступая по тропинкам, усыпанным прошлогодней листвой, когда с ветвей старого вяза вдруг срывается стая черных ворон. Это происходит так стремительно и неожиданно, что я невольно вскрикиваю.
– Тише, а то разбудишь мертвых. – Раздается шепот за моей спиной.
Глава 8
Я резко оборачиваюсь.
– Черт!
И хватаюсь за сердце – перепугалась до ужаса.
– Сказала же, не кричи. – Устало выдыхает та самая девица, что в день приезда указала мне дорогу до дома бабушки.
Она прикладывает палец к губам.
Я пытаюсь отдышаться. Дернуло же меня притащиться на кладбище, да еще в такой момент, когда все вокруг укутано туманом и сыростью! Жуть!
– Ты следишь за мной?
Девчонка хмурится и упирает руки в бока.
– Кто? Я?! Вот еще. Зачем мне за тобой следить?
На ней сарафан с эмблемой школы и бежевая водолазка. Ярко-красная удлиненная куртка с оборками, надетая поверх всего этого торжества элегантности, вносит дисбаланс в образ. Не говоря уже о круглых серьгах-кольцах размером с блюдце и двух сиреневых прядях в волосах, которые она наспех подколола ниже пробора, – они смотрятся громоздко и неуклюже.
– А чего ты тогда крадешься за мной? – Спрашиваю я, оглядываясь по сторонам.
На кладбище тихо и пустынно, а эта девица тащится за мной по узкой тропке, хотя правее – вон, целая аллея, иди-не хочу!
– Я-то тут как раз по делу, а вот что ты делаешь одна на кладбище? – Усмехается она.
Ее раскосые глаза вытягиваются в две узких линии.
– Ищу могилу бабушки. Это запрещено?
– Нет, конечно. – Она все еще смотрит на меня с недоверием, а затем решительно протягивает руку. – Ладно, я – Сара.
– Нея. – Представляюсь я.
– Ты знаешь, где искать могилу твоей бабушки, Нея?
Жму плечами:
– Тут не так много надгробий…
– Собираешься обойти каждое? Давай, помогу. – Девушка оборачивается вокруг себя. – Когда она умерла?
– Этой зимой.
– Так. Значит, нам туда. – Она указывает в сторону леса.
– И как ты узнала?
– Свежие могилы в той стороне, сейчас там хоронят. – Сара сворачивает с тропинки и ведет меня за собой, петляя между памятных плит. – Мама рассказывала, что месяц назад туда на запах мертвечины забрел медведь и разворотил сразу несколько захоронений.
Девчонка так просто болтает об этом, как будто говорит о чем-то о обыденном. Иду за ней, ощущая, как кровь леденеет в жилах.
– Медведь? А ты уверена, что нам безопасно находиться там?
– Ты же хотела повидать бабулю? – Усмехается девушка.
– Теперь я в этом уже не так уверена… – Озираясь по сторонам, бормочу я.
– Буквально минуту назад, Нея, ты не боялась прогуливаться в одиночку по кладбищу, а теперь испугалась какого-то мишку. Умора!
– Это же просто кладбище. – Перешагивая через сухие ветви, говорю я. – Мне слабо верится в то, что кто-то из покойников восстанет, чтобы причинить мне зло. А медведь – другое дело, ты что, не смотрела «Выжившего»?
В этот момент я поскальзываюсь и чуть не валюсь на одну из столетних могил с мраморным изваянием. С трудом удержав равновесие, хватаюсь за какую-то палку, торчащую из земли.
– Не трогай! – Предупреждает меня Сара, обернувшись.
Я испуганно отдергиваю руку.
– А что будет? – Палка как палка. Улыбаясь, я отряхиваю ладони. – Оскорблю мертвых?
Девушка качает головой.
– Это не смешно. На кладбище вообще не бывает ничего смешного, и тут нельзя просто так прогуливаться, ясно?
– А что будет-то? – Я задеваю кончиком пальца верхний кончик воткнутой в землю деревяшки. – Тот, кому принадлежит этот посох, придет и затащит меня в ад?
– Ты серьезно? – Сведя брови к переносице, шепчет Сара. Она подходит, берет меня за руку и с силой тянет за собой. – Мать учила меня, что на кладбище нельзя ничего касаться. Могилы – это врата в иной мир.
– Серьезно?
– А ты думаешь, это просто палка?
– А что тогда?
– Раньше подобный кол втыкали в могилу, чтобы покойный не мог подняться из-под земли и обрести новую жизнь!
– Думаешь, какой-то кол способен удержать кого-то на том свете? – Усмехаюсь я.