– Нравится? Бери, механизм крепкий и надёжный, быстрая натяжка. В умелых руках цены не будет.
– Тяжеловат, пожалуй. Для подарка вещь красивая, или в проводы викингу. А мне ещё рано. Я оленя могу взять из детского лука.
– А вдруг дракон, против него из детского лука не выйдешь.
– Да их уж двести лет не видать, и может ещё столько же не будет. А вот бронзовые ступку и пест возьму, к рисунку словно сам бог СуйррйуС руку приложил, и медальон возьму. И ещё железо – серп, пилу и топор.
– Железо у нас хорошее, не то что ваше, век служить будет. За всё железо двадцать туш солонины, а за божий метал сам клади что пожелаешь.
– Что смогу, то положу – пять бочёнков брусники на меду, соколиную пару и два пчелиных роя.
По блеснувшим глазам скайва, Барс понял что тот доволен сделкой, рассказал где забрать товар, хотел уже отойти, но вдруг что – то вспомнил, спросил:
– А правда, что в яденье кабанье мясо пользуете вы и, даже, домашних кабанов?
– Нет, вовсе не домашних, они живут в природе, в долине огорженной заборм каменным, и не имеют доступа к захороненьям. За ними лишь приглядывают люди иных кастений, и с ними не сближаются. Да и людей в земле мы не хороним, а в Склепах каменных, иль в Вечном Море. Кабанье сало, солёное, ничем не заменить в морских походах, когда по году в море скитаешься.
– Понятно, а я всё мневился, и было мне тревожно.
Он отнёс сторгованное в поклажу горбунка, а сам поспешил на праздник.
Флаю не заметить было трудно, жреческие девицы имели право на символы Солнца и Луны в несколько раз большие, чем обычные медальоны, и обе её груди прикрывали две полусферы – золотая и серебряная. Но в хоровод не встал, ходил, присматривался. После танцев и песен, девицы будут разводить костры, заводить тесто и печь блины. А парни будут выбирать – чьи вкуснее и славить Сильное Солнце и Сильные законы (Ма – Солонечко, Ма – СкайввйакС). Барс подошёл к небольшой группе парней, примерно такого же развития – уже не детей, но ещё и слишком нерешительных для женихов. Поболтали, обо всём и ни о чём. Посмеялись над голубыми лентами Барса. Поспорили о спортивных состязаниях, которые начнутся через три дня, и на которых можно будет показать настоящую мужскую удаль. В это время невесты потянулись к большой куче камней, из которых, объединившись по трое- четверо, они должны соорудить очаг и разжечь огонь. Парни переключились на них, в полголоса критикуя и посмеиваясь, но девицы работали слаженно и качественно, и все критические замечания падали в пустоту. Выложив две стенки очага, они клали сверху каменную плиту, выбирая потоньше, и под ней разжигали кострище. Им помогали молодёжь из родни. Барс приблизился к Флаиному очагу, поприветствовал как старый знакомый, но прочёл в глазах обычный дружеский интерес, не более. Флая подарила первый блин Солнцу, скатав его в колобок, и положив с краю плиты подсыхать. То же самое сделали две её подружки. Он хотел посмотреть её родословную, но косы она спрятала от огня за спину. А праздничные ТэйллйэТ (вышитую на одежде родословную) наполовину были закрыты передником. Зато на Летке (венечная полумаска) увидел несколько незнакомых родов, скорее всего южных, видимо и обусловивших её тёмные волосы и зелёные глаза. Барс надеялся, что следующий блин достанется ему, но его перехватил стоящий рядом парень. Дожидаться другого он не стал, отошёл. Но Флая вскоре нашла его, раскрыла рушник.
– Я тебе три блина принесла. Что ж ты за невесту бороться не захотел.
– Наверное не время ещё.
– Время – не время, а бороться всегда надо. Опыт – дело наживное. Или помоложе ищешь? Иль степень меньше, волосы светлее?
– Не старик ещё, чтоб молодых искать. А Род твой, видимо, с краёв южнее будет, но не уверен я, что цвет волос так важен.
– Да, моя Маа с южной Ма – скевии, осталась здесь случайно, придя зачать меня в Священных землях.
– Которая Киявией зовётся?
– Можно и так назвать, но уж привычным стало, что так зовётся земля на западе, от Донпер до Дануви.
– И почему все земли зовутся одинаково? Ведь, разные названья удобней были бы.
– Да они есть среди простого люда, но чтить законы СкайакС всем хочется. И Ма вставлять, чтоб показать их силу. В обычной речи часто упрщают – Ская, Акса, Маскеви, Маски, Киява, КэйввйэК, Сками, Масса и Скеми, СкеммекС, а по сути СкхэйммйэхкС. А Мати ми из рода СтэйппйэтС, СтхэйппйэхтС, ЧэйппйэЧ, в котором перемешались все народы, идущи по Парному Кресту.
– А вам, жрецам, известно кто придумал законы СкайакС?
– Да я ещё не жрица, и многого не знаю. Как опечь говорят – лишь внутренним чутьём понять законы можно, которое с питеньем материнским, воспитаньем, приходят в кровь ребёнка помимо разума. Лишь знаю, что первым было СайаС- утвержденье СлогголС, и ЗайаЗ – писанье знаков СиггиС, где знамений лунных учёт ведётся. Но нет того, кто первым мог какой – то закон придумать, потому что эти законы у всех зверей имеются.
– Да с этим и я встречался не однажды, и ведаю звериное чутьё к законам естества. Но, говорят, есть высшие законы, а чем они отличны – мне непонятно.
– Ха – ха, спроси попроще что – нибудь, об этом мне отче рассказывал так часто и подолгу – но мне спалось так хорошо под них!
– Давай попроще, как вернее названье наших мест – Биарма или Парма?
– Так, Бог один, в двух лицах- постах, женском иль мужском, и имя тоже в паре. РайббйаР, РайппиаР – Иберия, Иперия, Биарма или Парма.
– И снова все схожи имена.
– Да, потому, что азбука едина, для всей Земли. Да только кроме неё у каждого народа своя имеется, а так же свой язык.
– А тебе какие традиции больше нравятся, по Солнцу, иль по Луне?
– Баа говорит, что хороши соллос- традитсы, но и чиниться от природы не надо бы. Не делает ошибок СроккорС Великий, а разум их часто вторит, противясь Сути.
– Но длань свою прострёт ТайннйаТ над Родом, его читающим.
– Конечно. Кто ж против этого? Но меру надо знать – в себе, природе и божьих промыслах, и промыслы свои сверять по Сути.
В это время на Празднике что – то случилось. Стало тихо. Все смотрели в небо на востоке. Флая взглянула в ту сторону, со смешанным испугом и удивлением схватила Барса за руку.
– Этого не может быть!
– Ты думаешь это…
Зрение у Барса было более чем отличное, и он с первого взгляда понял что это такое, но разум отказывался понимать.
– Их же не было двести лет.
– Двести тридцать. Но они не могут нарушить закон Бога!
– Спокойно, Флая, мы ещё не знаем, зачем они летят.
Он огляделся. Молодёжь быстро расходилась с поля. Страха заметно не было, но инстинкты требовали быть осторожным при всём непонятном. Потянулись по домам и люди с торговых рядов – всё непонятное требовало быть ближе к дому и оружию.
– Флая уходи.
– Нет, я тебя не оставлю.
– Ты теряешь время. Уходим вместе.
Но время они уже потеряли. Чтобы уйти в селение, надо было пересечь поле, но три дракона уже плавно планировали к Священному дереву, растущему посредине. На переднем выпрямилась фигура человека. А последний дракон, заметив недалеко двух домашних оленей, оглушил их мощным ударом ультразвука, спланировал туда, и послышался хруст костей. Второй тоже поспешил к нему, и только третий лежал не шевелясь, хотя и наблюдал за своим отродьем. Человек не торопясь слез с него, подошёл к Священному дереву и повесил на видное место две чёрные метки, потом подумал, огляделся, и добавил две ораньжевые.
– Не шевелись, они нас не видят.
– Может присядем.
– Не знаю какое у них зрение, могут движение заметить.
– Глазами видят они плохо, но ультразвук и тепловое не обманешь.
– Может мы их не интересуем?
– Может быть.
Человек вернулся к дракону, потрепал по шее, что – то сказал, и дракон заторопился на пиршество. Ещё раз оглядевшись, чужак прошёл к печам, взял несколько ещё не сгоревших блинов, крынку с квасом и присел на камень трапезничать. Вдруг он заметил нашу парочку, поперхнулся от неожиданности, закашлялся, некоторое время глазел удивлённо, поднялся, продолжая жевать направился к ним. На одном глазу у него была повязка («значит из народа циклопов, или аримасков» – отметил Барс), на груди вышит череп и кости (знак памяти о предках), из оружия только лук и колчан со стрелами, да средних размеров нож на поясе, но вся спина сплошной щит, скорее всего плетёный из птичьих перьев.
– Привет. А вы чего не убежали, такие смелые?
– Просто не успели, поздно заметили.
– Да и интересно стало – что за гости к нам такие неожиданные. К тому же, что нам через медальоны общаться, скажите, что вам надо, а мы передадим старейшинам.
Гость оценивающе осмотрел Флаю, взглянул в глаза Барса.
– Давно вместе?
– Да, – Флая спешила опередить друга. – Уже спим вместе, и ребёночка ношу.
– А чего одета по – праздничному?
– Так это, вроде бы, не запрещается.
– А Отце- жрец не говорил тебе, что врать старшим нехорошо. Из рода Солониев, значит. Давно мы от вас подарков не получали.
Он поднял повязку с глаза, достал чёрную метку.
– Личная метка, для тебя, но родовая, если тебя заменит такая же, или ещё лучше, то я согласен. Если нет – будь готова через пару дней. Да не вздумай разные шуточки придумывать, дороже обойдётся, о Роде думай, не о себе.
Барс встал перед Флаей.
– Вы ничего не получите. Она моя, это уже решено и обговорено. Тем более она из рода жрецов, которых вы можете только просить, но не приказывать. Никто не имеет права нарушать древние законы.
– Смелый мальчик. И что ты мне сделаешь, убъёшь?
– За правость могу и убить.
– Да жаль что глуп. Понимаешь какое дело, есть такое понятие как Сутьба, и сегодня она с тобой сыграла очень злую шутку. Ты оказался не в то время и не в том месте. А что говорит Закон Системного Совершенства? Правильно – Сутьба строго следит, чтобы Закономерное и Случайное происходило поровну, фифти – фифти. В противном случае Мировой Порядок будет нарушен и начнётся Хаос. Вашему народу это надо? Может лучше пожертвовать двумя- тремя – пятью человеками, зато сохранить остальных для будущих времён? Или ты готов бороться?
– По старшинству, по вашему, я не имел бы права. Но нарушитель закона сам ставит вне закона себя. Позволь мне попрощаться с своей невестой.
– Мои права диктует Сама Природа. Мне недостало женщины достойной для продолженья рода, а значит я имею право на Силу, и именно такая мне нужна – южных кровей. И ещё подумай, что будет, если убъёшь меня, Посланца Рода и Племени, которые почтут за честь отмщенье. А это война на истребленье. Но, думаю, что я убью тебя. Прощайся.
Обнимая Флаю, Барс прошептал: «Когда начну, сразу падай и не шевелись». Поднял с земли два небольших камушка, повернулся к чужаку.
– Ты берёшь две стрелы, я – два камня.
Отпрыгнув подальше от Флаи, он взмахнул рукой делая вид, что кинул камень. Но чужак уже увеличил расстояние и, стоя к нему спиной, выпустил стрелу. Барс едва успел увернуться и стрела чиркнула по спине. Но он уже превратил кушак в пращу и послал камень в спину чужаку, сбив его с ног. Тут же метнул и второй камень, и снова едва успел увернуться от стрелы. Чужак лежал без движения, его нож был в ножнах, и Барс, побежал к нему, но тот, вдруг сложившись, обоими руками метнул две стрелы и свистнул, привлекая внимание драконов. Одну стрелу Барс успел поймать в кушак, но вторая воткнулась в надколенное сухожилие. Драконы все враз повернулись, и один сразу же начал подниматься в воздух, а два запрыгали к Барсу. Флая вскочила и закричав побежала в сторону, стараясь отвлечь на себя внимание и, одновременно, отбежать дальше – она знала, что сила ультразвука быстро слабеет с расстоянием. Выдернув стрелу из ноги, Барс оттолкнулся здоровой, прыгнул, но чужак уже откатился в сторону, уходя с линии драконьева прицела. Первый ультразвуковой удар был издалека и не точен. Барс поднял с земли лук и выстрелил в рот дракона, целясь в звуковые жабры, но голова его вдруг словно раскололась на две половинки, и наступила темнота.
Хакеры
Эти мужчина и женщина ещё не знали, что судьба готовит им встречу, причём встречу неприятную. Неизвестно, верили ли они в судьбу, скорее всего просто не задумывались о ней, возможно по причине своей большой занятости. Он, Горушкин Аркадий Витальевич, военный сорока семи лет, чувствуя, что его вот – вот «уйдут на пенсию», ожидал звания «настоящего полковника». И не просто ждал, а активно в этом направлении работал, хорошо зная, что «под лежачий камень вода не течёт». Она – Киреева (Эверт) Алевтина Фёдоровна, классный специалист айтишник тридцати лет, по совместительству жена, а также мама трёх детишек тринадцати, девяти и пяти лет. Пословицы она знала чисто теоретически и плыла, можно сказать по воле волн, не особо напрягаясь, по причине того, что напрягаться привыкла с детства. Он работал в областной управе, а она заканчивала третье образование, учась и работая урывками между декретными отпусками. Жили они в разных городах, расстояние, между которыми, было почти две тысячи кэмэ. Он считал себя невезучим по жизни, начиная со своего отца, который, по уверению матери, вполне мог бы дослужиться до генерала, а дослужился всего лишь до полковника. А она о везучести и невезучести вообще не задумывалась, и только иногда, когда сталкивалась с какой – нибудь человеческой бедой, ловила себя на мысли «боже, как же мне везёт по жизни». И мужчина и женщина любили компьютерные игры. Он в своих играх в основном грабил банки, а она деньги (виртуальные) завоёвывала в стрелялках- развивалках с коммерческим уклоном. Ну и по воле того же случая между ними затесался третий персонаж, с таинственной кличкой Борька- Чернокнижник, а на самом деле обыкновенный ботаник и муж- подкаблучник.
Алка и Борька познакомились ещё до школы перед кабинетом психолога, т. к. он был «аутистом», а она «гиперактивисткой», она прыгала перед ним, а он задумчиво на неё смотрел. Потом они подрались, и в дальнейшем это случалось часто. Ещё более сдружились в школе, в компьютерной игре «мани – мани», дружно выкачивая деньги из родительских кошелей. В игре они становились то союзниками, то противниками, и это хорошо разнообразило их скучную жизнь, тем более что кроме них там были ещё несколько сотен геймеров, из разных городов и стран. Впрочем, к концу школы они выбрались на восемнадцатый уровень, сократив количество конкурентов до нескольких десятков. Уже начиная с двенадцатого уровня, им постоянно не хватало айфонной памяти и скорости, и в погоне за дополнениями они, даже соорудили себе модную (модифицированную) приставку, позволяющую быстро преодолевать очередную лаву (уровень). Их родители дружили семьями, и они часто оставались друг у друга на ночь, не допуская при этом ничего безнравственного, хотя и открывали, по ходу дела, разные житейские чудеса, типа – «ой, что это у тебя?» – «а ты не знаешь, чем отличаются мальчики от девочек?» – «хи, не знала, что он такой большой; отвернись, вместе помоемся, а то я не успеваю». Так же, незаметно для себя, в постоянной игре, они поступили в универ, между делом, уже на первом курсе, потеряли невинность, и родили рыженького мальчика, словно вытянули из своих игр, и конечно же назвав его именем главного героя – Перос. Их родители бурно обсуждали необходимость брать академ и декретный, но они этого не замечали, продолжали ходить на лекции до самого- самого. Так с лекции их обоих увезли в роддом. Она и рожала – то, только на двадцать минут оторвавшись от игры, что было немедленно выложено в онлайн, и стало предметом гордости больницы. А через полмесяца они уже втроём притащились на зачёты, и потом продолжали ходить на лекции. Профессора, доценты и, даже, некоторые студенты чего – то им пеняли недовольно (особенно когда она кормила ребёнка, без стеснения обнажая грудь) но молодожёны только удивлённо глядели на них, мысленно пребывая где – то в других вселенных, из – за чего один доцент даже вызвал нарколога, чтобы проверить их на вменяемость. Но нарколог ничего не обнаружил, хотя и изрёк словно для себя, о явно повышенном фоне дофаминовом, что, впрочем, посчитал не опасным для окружающих. Правда, иногда конфликтная ситуация приближалась к красной черте, угрожая физической расправой, на что Алка произносила волшебное слово «попробуй» и клала на стол волшебную палочку – шокер. Из самого интересного в универе запомнилось только личное знакомство с восемью дедами- геймерами, давно уже знакомыми заочно. Остальное было обычной рутиной.