Игорь Саксин
Усы генералиссимуса
Санкт- Петербург, наше время
Лицо Куратора было пунцового цвета.
Возможно, такой эффект создавали тяжёлые красные шторы, плотно закрывающие единственное окно с видом на город и отбрасывающие на него свою тень.
Он медленно переводил взгляд с моего лица на лицо стоящего рядом Влада и в такт этому движению крошечные капельки пота стекали с его висков на острый бритый подбородок.
Не найдя в наших лицах ничего интересного, Куратор с показным интересом начал рассматривать письменный стол, заваленный бумагами и разноцветными папками, словно намекая на то, что иметь дело с подобными неодушевлёнными предметами ему куда более приятно.
Пауза затягивалась.
Капля на кураторском подбородке увеличивалась в размере и мелко дрожала, грозя сорваться на блестящий паркетный пол в любой момент.
Видимо, всё же решив, что стол ничем не сможет ему помочь, Куратор вздохнул и решительно повернул голову в мою сторону.
Повинуясь одному ей известному планетарному Закону, капля медленно оторвалась от его лица, набрала скорость и высоту и, пролетев несколько метров по довольно замысловатой траектории, приземлилась на папку розового цвета.
Раздавшийся в полной тишине чавкающий звук заставил Куратора вздрогнуть.
Он несколько раз тревожно обернулся, но, так и не поняв, что произошло, вперил в меня свой взгляд, словно пытаясь проникнуть внутрь глаз, устремлённых на него.
Пожалуй, с него станется залезть тебе в черепную коробку и сидеть там, разглядывая каждую извилину.
– У фирмы возникла серьёзная проблема, милые мои, и мы обязаны устранить её самым решительным образом,– его голос прозвучал неожиданно ласково.
Обычно таким тоном заботливая мать интересуется здоровьем ребёнка, получившего ушиб.
Но я не был ушибленным.
А он не был моей матерью.
Я вообще очень давно перестал обращать внимание на интонационные смены в голосе начальства.
Любого начальства.
Все эти фокусы хороши для новичков, не знающих Куратора и подобных ему персонажей.
Я работал в «Системе» достаточно давно и научился принимать бесстрастный вид при любых обстоятельствах.
В этом я ничуть не уступал Куратору, а во всём остальном, чего уж тут скромничать, превосходил.
Поэтому я спокойно скрестил свой взгляд с его взглядом.
Несколько секунд Куратор пристально смотрел в мои глаза, потом почти незаметно моргнул и перевёл взгляд куда-то в сторону.
То- то же!
– А что, собственно, произошло?– мне нравилось злить его, задавая ничего не значащие вопросы.
Попасть в этот кабинет без особой на то причины было нереально, поэтому я понимал, что должен услышать нечто очень важное.
– Что произошло?– Куратор повторно вперил свой пылающий взор в мои глаза.– Сейчас я скажу, что произошло!
Мне стало ясно, что к цвету его лица шторы не имеют никакого отношения.
Куратора переполняла неподдельная ярость.
Низкорослый, лысоватый, он был немногим старше меня.
У него было лицо хищника. Мне оно напоминало смесь грифона и гиены.
Очень часто я думал о том, как мой кулак встретится с его носом и эти мысли вызывали почти физическое удовольствие.
И ещё у него всегда отвратительно пахло изо рта.
Он постоянно жевал ментоловые конфеты, но это не помогало.
Думаю, он медленно гнил изнутри.
В этот раз он немного дольше смотрел в мои глаза, но снова не выдержал и моргнул.
– Сегодня утром в одном из частных пригородных отелей найдено тело известного артиста.
– Очень известного артиста,– добавил он, увидев, что мы никак не отреагировали на его слова.
– Ого!– я заставил себя проявить интерес к разговору и постарался придать лицу самый озабоченный вид.
Левый глаз Куратора несколько раз заметно дёрнулся в нервном тике.
– Третье тело за прошедшие два месяца,– Куратор растягивал слова, придавая им некую сакральную значимость.
– Послушайте,– мне начала надоедать эта игра в кошки-мышки,– в конце концов, артисты такие же люди, как все. Умер и умер. Мир его праху и всё такое. Свято место пусто не бывает.
– Да,– вступил в разговор Влад,– люди смертны. Может быть, он болел или с наркотой перебрал. Мало ли что может случиться с известным человеком?
– Огнестрельное в голову,– тихо пояснил Куратор, глядя поверх его головы,– теперь у него точно ничего болит. И в ближайшее время ему вряд ли будет до наркотиков.
– Убийство?– Влад шумно выдохнул.
Куратор резко рубанул правой ладонью воздух.
Я знал, что за этим жестом обязательно последует истерика и мгновенно расслабился, приготовившись получить удовольствие.
«На три»– подумал я и мысленно начал отсчёт.
Но в этот раз не успел досчитать даже до двух.
– А ты думал, что он скончался в окружении родных и близких?– закричал Куратор, словно заправский оперный певец одним махом перескочив несколько октав.– Любящая жена до самого конца держала его за руку, а дети, потупив взоры, глотали слёзы, уповая на чудо, да? А теперь я пригласил вас для того, чтобы сброситься на венок любимому артисту?
Он тяжело дышал, пытаясь успокоиться.
–Пидором больше, пидором меньше,– Влад беззаботно пожал плечами.
Вот этого, конечно, говорить не стоило.
Он был новичком и плохо понимал, что есть вещи, которые лучше не произносить вслух, даже если они являются чистой правдой.
Лицо Куратора вмиг стало белым, он вплотную подошёл к Владу и я обрадовался тому, что смрад, идущий из его рта, на время переместится в другое место.
– Откуда тебе известно, что он был пидором?– Куратор почти визжал.– Ты, что, спал с ним или держал свечу возле его постели? Я тебя спрашиваю!
Сжав кулачки, он наступал на Влада, который был как минимум вдвое крупнее, но в данной ситуации просто попятился от Куратора, не понимая, что делать.
– Простите, сам не понимаю, как это у меня вырвалось,– извиняющимся тоном ответил Влад, сделав ещё несколько шагов назад.
– Держи свой рот на замке!– зловеще посоветовал Куратор.– Если, конечно, тебе дорога работа и жизнь.
Проведя рукой по подбородку, он поднял вверх указательный палец.
Для подчинённых это являлось знаком того, что сейчас они услышат нечто такое, что навсегда обогатит их убогий интеллект.
– Запомни на всю оставшуюся жизнь, парень: если тебя с утра до вечера имеют в дупло и при этом с бабками и славой у тебя напряг, то ты пидор,– похоже, Куратор оседлал любимого конька,– но если ты богат и знаменит, ты гей. В данном случае, хочу это особо подчеркнуть, убит гей, надеюсь, я понятно объяснил?
Влад неопределённо закивал головой, переваривая услышанное и показывая, что ему всё понятно и в кабинете снова воцарилась тишина.
Куратор обошёл стол, заметил мокрое пятнышко на розовой папке и в недоумении стал рассматривать его.
Хищно прищурившись, он потёр пятно пальцем, поднёс палец к носу и понюхал, а потом бросил взгляд на потолок.
Не найдя на нём ничего подозрительного, он перевернул папку и двинулся в мою сторону.
– Десять минут назад концертный директор обнаружила его лежащим в ванной комнате. Эта дура с перепуга сразу вызвала гостиничную полицию и только потом, вспомнив должностные инструкции, сообщила нам. В данный момент она находится рядом с трупом, её допрашивают. В номере один полицейский, бывший опер, капитан. По нашим сведениям он давно на пенсии.
Я молчал, ожидая продолжения, которое не замедлило последовать.
– Необходимо забрать тело!– Куратор прошептал это тихо, словно опасаясь, что кто-то кроме нас сможет услышать его слова.
Я знал, что это в принципе невозможно: весь офис находился под таким мощным колпаком, что в радиусе двухсот метров у всех обнаруживались неполадки с сотовой связью.
На наши мобильники это, естественно, не распространялось.
– Мне нужно его тело,– чуть громче повторил Куратор.– Очень скоро отель будет оцеплен нашими ребятами, связь во всей округе уже отключена. Капитан при всём своём желании никому не сможет позвонить, никто ему не поможет.
Я внимательно слушал.
Влад смотрел в пол.
– Гоша, это твоя операция, Влад рядом. Договаривайся с ним, как хочешь. Но очень-очень быстро. Если произойдёт утечка информации и о его смерти узнают журналисты, начнётся такая феерия, что места будет мало всем, а мы потеряем…
Он не договорил, что именно мы потеряем, но для меня лично его слова означали одно: любой провал мог стоить ему потери должности и насиженного места, а может, и чего-то более существенного.
Привыкнув к лёгким победам, руководство конторы быстро прощалось с неудачниками.
Поэтому я просто усмехнулся, глядя ему в лицо.
Он понял, о чём я думаю, сжал желваки и дохнул в мою сторону внутриутробным ядом.
– На складе всё готово. Номер заказа четыре дробь шесть,– Куратор повернулся к нам спиной и махнул рукой в направлении двери, показывая, что разговор окончен.
Но я считал иначе.
– Мне нужен тонированный фургон,– я уже начал прикидывать детали предстоящей операции.
Кивнув головой, Куратор достал мобильник из кармана пиджака.
– Уровень полномочий?– мне хотелось уточнить до конца, на что пойдёт «Система».
– Лишние мертвяки нам ни к чему,– задумчиво ответил он,– но действуй по ситуации. Комната, где они находятся, будет под полным контролем. Снайпера прибудут туда с минуты на минуту. Командир группы наберёт твой номер через двадцать минут после того, как ты зайдёшь в гостиницу. О чём говорить с капитаном, решишь на месте сам. Постарайся не шуметь, вокруг полно частных домов, набитых видеокамерами.
Я открыл, было, рот, чтобы поинтересоваться, что делать с женщиной администратором, но напоролся на жёсткий взгляд Куратора.
– Вы ещё здесь?– недобро прищурившись, спросил он.
Выйдя из кабинета, Влад смачно сплюнул на разноцветную бетонную мозаику, украшавшую пол всего здания:
– Тупая скотина!
Я не стал говорить ему, что коридоры утыканы микрофонами и, направившись в сторону склада, коротко бросил:
– Жди у ворот.
Складом у нас называли помещение, в котором можно было получить абсолютно всё. Я не мог припомнить случая, чтобы там чего-нибудь не было.
Подойдя к массивной железной двери, я нажал на кнопку звонка.
Через несколько секунд в двери напротив моей груди открылось небольшое круглое окошко, и женский голос спросил:
– Номер заказа?
– Четыре дробь шесть.
Окно закрылось.
Ровно через минуту в нижней части двери открылось квадратное окно, и я увидел возле своих ног довольно потёртую кожаную сумку чёрного цвета.
Я поднял её и пошёл к лифту.
– Чёрный фургон, номер три единицы,– бросил мне в спину женский голос.
Через три минуты я сидел в блестящем тонированном «Мерседесе Вито». От водителя меня отделяло толстое чёрное стекло.
Влад запрыгнул, я увидел, как охранник кивнул головой, и мы выехали за ворота.
Первым делом я открыл сумку.
Поверх небольшого целлофанового пакета лежал пакет поменьше и маленькая пластиковая карточка.
Я понял, что это электронный ключ от номера.
Сунув её в карман пиджака, я раскрыл небольшой пакет.
В нём лежал кривой охотничий нож с костяной ручкой.
Пришла пора заняться основным пакетом.
Положив его на колени, я сделал аккуратный надрез.
В пакете лежали долларовые пачки, их было ровно тридцать.
Триста штук зелёных!
Куратор решил не мелочиться.
Похоже, убитый нёс золотые яйца.
Я нажал кнопку звонка, утопленную в ручке сиденья.
– Добрый день, слушаю Вас,– раздался из динамика мужской голос.
–День добрый,– ответил я.– Когда будем на месте?
– Через тридцать две минуты.
– Слушай внимательно,– я повернулся к Владу.– Когда зайдём в номер, администратора возьмёшь на себя. Никакой торопливости и суеты. Галантно, вежливо и без лишних разговоров. Водички попить или покурить,– пожалуйста. Мне нужно остаться с капитаном один на один. Твоя задача увести её от нас как можно раньше.
– А если там всего одна комната?– спросил он.
– Послушай, Влад, я, конечно, понимаю, что ты новичок, к тому же надышавшийся ядовитыми парами, но подумай сам: человек берёт за выступление от ста пятидесяти тысяч евро. Как ты думаешь, он будет жить в убогом номере за сотку баксов или в королевском люксе?
Влад задумчиво почесал голову.
– Вот то- то и оно. И смотри, чтобы она никуда не убежала или не подняла крик. Лишний шум нам ни к чему.
– А если это всё же произойдёт? Я имею в виду, что делать, если она начнёт кричать?
– А зачем ей кричать?– поинтересовался я.
– Ну,– Влад пожал плечами,– она может находиться в состоянии шока, мало ли что человек может выкинуть в подобном случае?
– Так это и есть твоя главная задача: сделать так, чтобы её шок скорее прошёл. Вроде, как психологом поработаешь. Можешь ей так и представиться. Только ты больше слушай, чем говори, у психологов в работе это главное: сиди себе тихо с умным видом да клиенту вовремя поддакивай. А деньги он тебе сам с радостью отдаст, ещё и благодарить будет. Понял? В общем, действуй по обстоятельствам, но, главное, мне не мешай.
Влад кивнул и больше мы с ним не разговаривали.
Машина свернула на платную дорогу в направлении Репино и через двадцать минут мы оказались на берегу Финского залива.
Отель оказался симпатичным двухэтажным белым зданием с колоннами, немного напоминая древнегреческие храмы из школьных учебников истории.
Возле ворот стоял крепкий мужчина в военной форме. Его лицо закрывала маска.
Ни слова не говоря, он открыл калитку, и мы зашли на территорию.
Внутри было красиво: аккуратно подстриженный газон, большие клумбы с яркими цветами, ротанговые кресла у небольшой летней сцены.
В общем, вполне стандартный набор для обеспеченных людей, желающих проводить время вдали от любопытных глаз за высокими заборами.
Возле входа в отель стоял ещё один мужчина в форме и маске, скрывающей лицо.
– Второй этаж,– коротко и тихо произнёс он.
Я кивнул, и мы зашли внутрь.
Роскошь в холле поражала, но мне некогда было рассматривать причудливые вазы и хромированные люстры, свисающие до самого пола.
Поднявшись по широкой, устланной мягким ковром лестнице, я сразу упёрся в массивную дверь.
Понятно: люкс занимал весь второй этаж.
Проведя карточкой по пластиковому терминалу, я толкнул бесшумно открывшуюся дверь, и мы оказались в огромной гостиной.
Где-то слышались негромкие голоса.
Я тихо шепнул Владу:
– Тебе всё понятно?
Он кивнул головой.
Прислушавшись, я понял, что голоса звучат впереди и слева.
Пройдя метров десять, мы подошли к белой двери с позолоченными ручками.
Влад взялся за неё рукой, но я отрицательно покачал головой и приложил палец к губам.
– Да не переживай ты так, девонька,– мягко говорил мужской голос,– ты тут вообще ни при делах. Конечно, не каждый день такое увидишь, но жизнь есть жизнь, уже ничего не поделаешь.
В ответ раздался громкий всхлип.
– Давай, успокаивайся, битый час сидим, а толку никакого. Ты в полицию или скорую звонила? У меня что-то с телефоном случилось, вообще не работает.
Я не стал дожидаться её ответа и, толкнув дверь, вошёл в комнату.
Широкоплечий седовласый мужчина лет шестидесяти пяти в застёгнутой на все пуговицы белой рубашке сидел на вычурном изогнутом стуле.
Напротив него со стаканом воды в руке сидела молодая женщина. На вид ей было лет около тридцати.
Её лицо закрывали большие тёмные очки, а густые русые волосы были собраны в толстую косу.
«Женщина в любой ситуации остаётся женщиной,– подумал я.– Наревелась и не хочет, чтобы её видели в таком состоянии».
Увидев меня, мужчина попытался встать.
– Вольно, капитан,– я сделал жест рукой, означающий, что он может сидеть.– Разрешите представиться: полковник Черский.
Я достал из пиджака удостоверение и протянул ему.
– Это мой коллега, клинический психолог, он окажет помощь даме. Прошу прощения, как Вас зовут?