Золушка в магическом мире - Виктория Задорская

Виктория Задорская

Золушка в магическом мире

Автор — Виктория Задорская

Обложка — Виктория Задорская

«Несчастные» мои соседи. На часах три ночи. А у меня... Ну что сделаю? А у меня душа поет. Голос рвется из недр души и выливается из горла плачевно-жалобным, скрипучим голосом (кто же виноват, что вокал — это не мое):

И так поется хорошо... Звучно. На всю (шестнадцать квадратных метров) квартиру. Еще в такт мелодии раздается вой кота Зайца, который тоже не умеет петь, но очень старается. Почему он именно «Заяц» спросите? А все просто. Если, вы видели видео с живой природы, или бывали на фермах, то может замечали, как зайцы харизматично справляют свою естественную потребность. Иногда (но не всегда) они делают это прямо в воздухе, смешно подтянув ножки. Вот что-то подобное вытворяет и мое пушистое чудовище. Сколько лет живем душа в душу, а отучить от дурной привычки его до сих пор не смогла.

— Мразь, ты такая! Заткни рот свой поганый! — раздается ругань старой ведьмы из соседней квартиры.

Маргарита Ивановна — еще та карга. Вечно мне в коридоре под коврик свой мусор заметает. А когда иду на работу, или возвращаясь с нее, то только и слышу за спиной: «столько лет, а до сих пор нет мужа или нормальной работы», «не удивительно, что ее из университета выгнали», «вероятно ее покойная бабушка, земля ей пухом, в гробу переворачивается, как видит до чего внучка докатилась».

А я что? До чего я докатилась? Просто люблю ярко одеваться и красить волосы в ядерные оттенки. Вот и все. Не пью, не курю, вредных привычек не имею, мужчин домой не вожу (беда какая, хотя бы одного затянуть для профилактики), питаюсь... Хм... Питаюсь на самом деле так себе, потому что кулинарными способностями меня тоже высшие силы не наградили, но с голоду не умираю. Где бутерброд перехвачу, где лапшу кипятком залью, или вареники (конечно, не слеплю, а купленные в магазине, сварю). Поэтому я — НОРМАЛЬНАЯ. Нормальная двадцатилетняя девушка. Громова Екатерина, мать ее, Степановна, официантка с трехлетним стажем, и почти выпускница факультета международных отношений.

— КАТЯ-КАТЕРИНА! Маков цвет! — пою еще громче чтобы подразнить соседку.

А не нужно было целое лето слушать свое дурацкое радио на полную катушку! Сколько не ложилась спать, а каждый раз слышала эти глупые новости. И по требованию отключить радио, на жалобы управляющему, никто не реагировал. Так, что пришла моя очередь.

Ох, какая сладкая эта месть. Разливается теплом в груди и расцветает улыбкой на губах.

— Ну... Все, ты доигралась, мразь такая. Пойду завтра к Зинке гадалке! Сдохнешь в своей квартире, никто и не поможет, — угрожает Маргарита Ивановна.

Но меня ее слова не волнуют. Тьфу. К гадалке она пойдет. Я этим шарлатанам не верила, не верю и верить не буду. Пожалуй, наиболее волшебное, что, по моему мнению, может случиться в мире — это, если в моем городе снова будет обильная снежная зима. Ведь, из-за глобального потепления никакого праздничного настроения нет.

Опять из колонок раздается припев, и я вою еще громче:

— Ух... Катька... Чтобы у тебя между ног отсохло. ЧТОБЫ ТЫ ПОДАВИЛАСЬ, МРАЗЬ! — кричит соседка.

А мне до лампочки. Я сижу возле ноутбука и перебираю варианты новой работы. За прошедший месяц разбила столько посуды, что шеф отказался платить зарплату, поэтому нужно что-то новое. Что-то такое, где я никому на ноги не буду наступать, где ничего не порву, не разолью и не сожгу.

— Ох... что-то есть хочется, — живот играет жалобную симфонию, но на кухне пусто.

Чтобы не отвлекаться от объявлений, открываю ящик в рабочем столе и нахожу несколько мятных конфет, которые валяются там еще, наверное, с прошлого года. Но альтернативы нет. Раскрываю обертку и закидываю за щеку конфету.

В это же мгновение на улице раздается взрыв от петарды. От испуга падаю со стула на пол. Конфета застревает посреди горла, перекрывая мне доступ к кислороду... Легкие болезненно сдавливаются, давление и сердцебиение прыгают к самой высокой отметке... Из колонки все еще раздается песня... Я барахтаюсь, но ничем не могу себе помочь. И так нелепо и дико... Все происходит слишком быстро... Буквально за считанные секунды. Удушье мучает меня. Безумно хочется жить... Вот какой бы ни была бессмысленной жизнь, но она моя. Я не хочу ее потерять... Не в таком молодом возрасте... Секунды дотягивают до минуты... Становится хуже...

Последнее, что вижу перед тем, как отключиться — это морду Зайца, который нюхает мое лицо. Хорошо, что форточку оставила открытой, теперь кот позаботится о себе...

— Катя-Катерина... Маков цвет...

Тело болит так, будто бежала босиком трехдневный марафон, по скалистым горам... Все гудит... Трещит... Вращается... Ох, бабушка родная, как же плохо... Дайте мне кто-то но-шпу, ведь погибаю. Чувствую, что откину копыта сейчас.

Перед глазами мелькают точки... Голову поднять нереально, будто кто-то ее залил свинцом. В воображении туманными клочками всплывают воспоминания. Моя квартира. Ночь третьего января на улице. Плохое настроение. Лужа, которую сделал Заяц, прямо под кроватью... Куча мусора в углу комнаты и разъяренная Маргарита Ивановна, которая тростью пытается проломить стену.

А потом петарда... И конфета...

И...

Господи, я не умерла?

Резко открываю глаза и вижу вверху ясное голубое небо. Такое яркое, что даже ослепляет. Нет, умерла. Наверное, в рай попала. Но за что заслужила подобную честь? Кажется, больше зла делала, чем добра. Вот, стоит только вспомнить причину, почему меня выперли из универа. Это же надо было в коридоре наткнуться на ректора (которого, до того ни разу не видела) и разлить ему на рубашку дешевый кофе. И, конечно, вместо того, чтобы извиниться, я начала ругаться, что он отобрал у меня единственный завтрак. А че? Меня тогда ПМС мучал. Я не в духе была. Да за такие проступки Екатерине Громовой дорога прямо в котел со смолой. Не менее...

Черт... Как болит все тело. Может это наказание такое? Теперь у меня все время будет болеть каждая мышца?

— Айка... А это точно сказочная принцесса? — слышу неподалеку тоненький детский голосок.

— Не знаю, — отвечает еще одна девочка. — На принцессу оно не похоже.

Тьфу. Это обо мне что-ли? А почему я на принцессу не похожа? Довольно симпатичная вроде. И от розовых волос вся соседская детвора фанатеет.

— Айка, а в той книге есть заклинание, чтобы вернуть ее обратно? Матушка, если узнает, что мы наделали, то накажет…

— Ох, — восклицает в ответ девочка.

Я не выдерживаю, и приложив очень много усилий, переворачиваюсь на бок и вижу двух девочек, похожих друг на друга, как две капли воды. С виду им лет восемь, одетые обе, как с мультика о Золушке. Чудесные платья с кружевами, жемчугом и вышитыми цветами. Вот только прически у сестер расплетенные, на щеках красуются следы от сажи, а ноги босые.

— Так-с... И что тут у нас происходит, юные леди? — слышу позади женский строгий голос.

Глаза у подруг расширяются от страха, а рты округляются буквой «О».

— Айка, что делать будем?

— Надо бежать. Няня нас, если увидит, то все матушке расскажет.

— А книга?

— Берем с собой.

Девушка с удивительным именем «Айка», подбирает толстенный фолиант из травы и бежит куда-то вперед, схватив сестру за руку. Через несколько минут вслед за ними топает седая няня, в чепчике и серой униформе. Бедная так спешит, что совсем не замечает распластанное тело под кустом роз. И я остаюсь наедине с собой.

Так странно.

Так рай это или... Или что-то другое? А если что-то другое, то что именно?

Вопрос риторически звучит в голове, вместе со стуком давления в висках. Как же больно... Черт.

Кажется, проходит несколько часов прежде чем я начинаю чувствовать конечности. Очень медленно. Очень-очень медленно боль тает. Отступает сначала с головы, потом с шеи, и так далее, плавно опускаясь вниз. Когда я начинаю чувствовать себя более или менее, солнце уже катится к горизонту.

— Так что, Екатерина, и во что ты ввязалась на этот раз? — спрашиваю сама у себя и медленно поднявшись, начинаю рассматриваться.

Нахожусь в саду. Вокруг аккуратно высажены кусты роз, еще какие-то красивые цветы, названия которых не знаю. Также много деревьев, на ветвях которых созревают фрукты. Здесь есть и яблоки, и груши, и сливы, и персики, и абрикосы, и вишни. Нет... Ну, это тоже странно. Кажется, что все эти фрукты не могут расти одновременно и еще в одном и том же климате, не так ли?

Поодаль вижу несколько троп, ведущих в разные стороны, а впереди... Просто таки впереди возвышается дворец, с башнями, узкими окнами и флагами, которые развеваются на ветру. И герб... Совсем не знакомый. Что это за страна, в которой на флаге изображено странное волосатое и крылатое чудовище? Она точно находится не в Европе. Но почему тогда местное население разговаривает на русском?

Ох... голова идет кругом от всего этого.

— Тирлим... тирлим... тирлим...

С абрикосового дерева раздается странный звук, а в ветвях что-то чавкает и трещит.

— Тирл... Грмм... Гр... Ням.

Любопытство — страшная штука. Вместо того, чтобы бежать куда глаза глядят, подхожу ближе и вижу на ветке маленькое созданьице. Размером с воробья. Оно круглое. Имеет яркую, голубую шерсть, большие округлые глаза и мордочку, как у кота.

— Гр... Ням... — говорит созданьице, жуя абрикос.

— Ого... Какое хорошее. А что ты такое? — подхожу ближе и протягиваю руку к ветке, но зверек, заметив интерес с моей стороны, пугается и за считанные секунды растворяется в воздухе, как будто его там и не было.

Господи. Черт побери, я точно не на планете Земля. Может это какой-то параллельный мир или измерение? Или другая вселенная? Могло случиться такое, что моя душа случайно ошиблась и прилетела в другой загробный мир?

Вместо того, чтобы получить ответ на вопрос, слышу с правой стороны мужские голоса. Сердце начинает трепетать, как бешеное. Нет. Пока мне не стоит знакомиться с местными. Поэтому делаю логические действия и прячусь за разлапистое дерево, скрестив пальцы на руках, чтобы меня никто не заметил.

Мужчины выходят на лужайку, где еще недавно я лежала и останавливаются, продолжая вести активную беседу.

— Нет, Лирон, это безумная идея. Какой еще отбор невест? Издавна, принято, что принц обязательно женится на принцессе, родом из королевства, с которым нужно укрепить дипломатические отношения. Никакого выбора. Он обязан жениться именно на Атерее.

— Это ты ему скажи, Тристан. Воспитали самовлюбленного осла! — отвечает загадочный Лирон и раздраженно смахивает со лба челку.

На мгновение заглядываюсь на мужчин. Тот что Тристан — широкоплечий, очень мужественный. С несколькими шрамами на щеке, густой рыжей бородой и глубокими синими глазами. С таким нянчиться не получится. Как кулаком хлопнет, то и жизнь не мила станет.

А вот Лирон — другой. И наряд у него необычный: мягкие черные штаны, как для верховой езды, сапоги до колена, просторная красная рубашка с вышитыми символами на ней, и накидка-мантия, будто у Гарри Поттера. На шее у красавца колыхаются амулеты, а у бедер прикреплены ножны с мечом. Да... Он очень красивый. Высокий, стройный, как атлет. Я бы сказала гибкий. Руки в перчатках. Глаза: светло-серого цвета, которые чудесно оттеняют смуглое лицо и густые ресницы. Бороды у Лирона нет, а челюсть уверенно выступает вперед. Не знаю кто он такой, но взгляд оторвать сложно.

— Ты что! Не высказывайся так грубо. Если кто услышит и донесет...

— Ничего мне не будет, — нагло улыбается Лирон. — Пока мои позиции в королевстве выгодные, поэтому на главного придворного мага никто не будет нападать. По крайней мере, открыто.

Придворного мага? Что? От неожиданности теряю бдительность, и не замечаю, как ветка, на которую все время опиралась, трещит и ломается, заставив меня появиться перед незнакомцами, во всей красе: распластанной прямо на земле.

Мужчины, кажется, тоже не ожидали подобного поворота событий, поэтому на несколько секунд удивленно замирают. Но момент неожиданности долго не длится. В конце концов, они молниеносно вытаскивают мечи, и приложив их мне к горлу, в унисон спрашивают.

— Кто ты такая и что делаешь во дворце короля Ельжеберта? Признайся, если хочешь остаться живой.

Во дворце Ельжебере-ре-и... Как там его? Что за дурацкое имя у здешнего короля? Не могли придумать какое-то нормальное, что ли?!

— Эй... ребята, вы почему так? Что за холодное оружие?! Я в полицию позвоню, — начинаю вслух выражать свой протест, ведь лучшая защита — это нападение.