— Как и мы, Арон! — выступили вперёд старшие братья Леголаса и его семеро сыновей.
— Как и я! — донёсся до уха Леголаса рык льва. Глорфиндел выступил вперёд и обнял мужа за талию. Леголас взглянул на родное лицо с благодарностью. Муж улыбнулся и поцеловал своё сокровище в бровь.
— Прости, любимый… Я не… — смущённо прошептал Леголас, уткнувшись носом в сильное плечо. — Я просто…
— Я знаю, котёнок, — заставив младшего мужа посмотреть ему в глаза, ответил Глорфиндел. Родные глаза смотрели на Леголаса с теплотой и нежностью. — Я всегда знал, что когда-нибудь мне придётся тебя отпустить… к нему. Я люблю тебя больше жизни roch-neth. И я знаю, твоя душа любит меня, но твоё сердце выбрало иначе. Ты в этом не виноват. Ты подарил мне чудесных сыновей и свою вечность. Я был очень счастлив с тобой. Если свобода, это то чего ты желаешь, то я даю её тебе. Я освобождаю тебя от клятвы.
— Мой лорд… — одними губами прошептал Леголас и поцеловал руку мужчины, отпускавшую его на волю. Руку, что подарила ему целый новый мир.
Эру окинул толпу просящих пронзительным взглядом и огласил своё решение:
— Да будет так! Леголас, сын Трандуила, внук Орофера и Амдира, ты отправишься в новый мир, созданный Валар и моими первыми детьми под моим чутким руководством. Ты будешь влачить жалкое существование смертного и сполна вкусишь горечь их короткой, преисполненной боли и болезней жизни. Твоя душа будет заключена в хрупкую оболочку смертного, но будет нести бремя памяти всех двух прожитых тобою жизней. Одна жалкая смертная жизнь — это всё, что ты получишь!
— И на том спасибо. Сто лет — это лучше, чем ничего, — обворожительно улыбнулся Леголас разгневанному Божеству и оно пало, сражённое совершенной чистотой собственного творения.
— Другой ответил так же, — криво улыбнулся ему в ответ Всемогущий и коротко кивнул в ответ на немой вопрос Трандуила. — Но это будет последняя из твоих жизней, строптивое дитя. Проживи её так, как сам захочешь.
— Будь до неприличия счастлив, лисёнок. О большем я не прошу, — прошептал сыну на ухо отец, и Леголас провалился во тьму.
— Сага «Властелин колец» признана одной из величайших книг XX века, и речь не только о тиражах и переводах — здесь Толкин уверенно лидирует, — но и о влиянии на культуру и литературу. Книги Толкина возвели жанр фэнтези на новую ступеньку и пробудили неослабевающий интерес к романтике битв и странствий, волшебной сказке и раннему Средневековью, заставили несколько поколений читателей сражаться на мечах и называться вымышленными именами. И, заметьте, этот бум не идёт на спад. Экранизация романа, ставшего плодом странной интеллектуальной игры оксфордского профессора англосаксонского языка, через полвека после публикации оказывается одной из самых успешных в истории кинематографа. Сын Толкина Кристофер исправно публикует всё новые материалы из неисчерпаемого архива отца: в июне 2017 года, через сто лет после создания первой версии «Песни о Берене и Лутиэн», она впервые выходит отдельным изданием. А в ноябре того же года компания Amazon объявляет о покупке прав на съемку сериала по «Властелину колец». Если этот проект будет реализован, он сможет претендовать на роль наиболее дорогостоящего сериала в истории, соперничая по стоимости и доходам с абсолютным хитом последнего десятилетия — «Игрой престолов» по произведениям Джорджа Мартина. Я уже не говорю о том, что в этом году вышла в продажу «Падение Гондолина» — один из наиболее очевидных кандидатов на экранизацию и рекордные кассовые сборы в будущем.
«А труды старины Бильбо Бэггинса принесут его корыстным отпрыскам ещё не один горшочек золота и орком он вонять не будет», — поставил точку в двухчасовой лекции по миру Толкина молодой профессор литературы Оксфорда, восходящая звезда современной английской литературы, писатель-лингвист, урождённый британец двадцати пяти лет отроду Элвир Хепбурн-Стюарт-Форбс-Трефузис. Да, да… Дальний родственник той самой Елизаветы II, в студенческих кругах более известный как «Эльф». Ну, а какое ещё прозвище мог получить хрупкий, тонкокостный блондин с огромными синими глазами, окаймлёнными веером чёрных ресничек, и кожей, такой бледной и тонкой, что она казалась почти прозрачной? Существо из другого мира. Ни дать, ни взять — эльф.
Леголас не возражал. В конце концов, они были не так уж далеки от правды. Семь лет назад Эру забросил его в этот новый странный мир — мир людей. И первым, что увидел Леголас по прибытии — больничную койку, где он и провёл долгих полгода, пока врачи собирали его раздробленные косточки по кусочкам, учили заново ходить, говорить, есть… Сукин сын оказался на редкость злопамятен! Страшная автомобильная авария, унесшая жизни семейной четы Стюартов и оставившая их единственного сына сиротой, а также наследником многомиллионного состояния, особняка в живописном графстве Суррей и роскошного пентхауса в элитном Найтсбридже. Что ж, и на том спасибо, что не «овощ» и не без гроша в кармане. Спустя шесть месяцев страдающий редкой формой «амнезии» урождённый виконт Хепбурн был отпущен на волю со стражайшим указанием посещать психотерапевта и терапевта дважды в неделю. Столько врачей, ума не преложить! И как только в его привычном мире со всеми хворями справлялся Элронд, Леголас понятия не имел. Сказать, что замедленная регенерация смертного тела Леголаса бесила, это ничего не сказать!
Леголасу пришлось многое поменять в своём облике, а также в восприятии нового и непонятного для него мира: расстаться с копной белоснежных волос, которыми он так гордился, научиться водить железного коня, освоить палантир под названием «компьютер», решить, чем зарабатывать на жизнь в этом странном мире, чтобы не прослыть «золотой молодёжью», разобраться с хитросплетениями английской бюрократии, а самое главное, привыкнуть к новому имени. Да, его родители были ярыми почитателями Толкина, а точнее старого прохиндея Бильбо, который и в этом мире мнил себя великим писателем! Арагорн бы в гробу перевернулся, если бы прочёл эту трактовку их приключений. А Глорфиндела бы и вовсе удар хватил, узрей он творение под гордым названием «Падение Гондолина». Глорфиндел…
Не проходило ни дня, чтобы Леголас не вспоминал о нём и мальчиках, а вот тот, ради которого он оставил прежнюю жизнь так и не появился на горизонте. Хотел ли он быть с ним вместе, любил ли он его, как прежде, или же воспоминания о той любви канули в небытие вместе со старым миром?..
— Мистер Стюарт? А как вы сами относитесь к фильмам Питера Джексона? — раздался голос с первой парты.
Леголас улыбнулся веснушчатому зазнайке и задумался.
— Ну… Право слово, я их даже толком не видел. Совсем не видел, если уж честно, — признался преподаватель и смущённо пожал плечами. — Как-то всё не было времени.
— Не видели! Но как же так?! Вы обязательно должны их посмотреть! Это же величайшая сага всех времён и народов! А рисунки в титрах принадлежат перу самого Алана Ли!
— О, самому Ли! — усмехнулся Леголас. «И кто бы мог подумать, что Орофин добьётся таких высот на этом поприще».
Да, за долгие семь лет Леголасу удалось разыскать новые оболочки почти всех старых друзей. Файриона и Лайндира, Румиля, Орофина, даже Даэртона, но не одного следа Халдира. Гений маскировки, мать его за ногу!
— Это нужно исправить! В эту пятницу в ислингтонском Screen On the Green будут показывать трилогию «Властелин колец» в расширенной авторской версии. Мы с ребятами собираемся сходить. Пойдёмте с нами!
— Пойдёмте! Пойдёмте! — загалдели студенты, и Леголас, заливисто расхохотавшись, кивнул.
— Так и быть уж, уговорили. Но на следующей лекции мы обсудим с вами, какие отступления от книги допустил в своей эпопее Питер Джексон, — строго сощурился Леголас, с сожалением отметив про себя, что не может рассказать своим студентам, какие отступления от реальных событий допустил в своей книге сам г-н. Толкин. Запихав в потёртую сумку пиджак и галстук, а также парочку ветхих книг, Леголас попрощался со студентами и, договорившись встретиться с ними ровно в два часа дня у входа старинного здания кинотеатра 1917 года, покинул аудиторию, чтобы вскочить в седло новенького Indian Scout Sixty с 4-х тактным 2-х цилиндровым двигателем, развивающим скорость до 70 миль в час. Валар! Ну могут же у принца Эрин Гален быть маленькие радости в этом странном и чуждом ему мире!
====== Глава 11. Семь лет одиночества ======
Знал бы Леголас, во что он ввязывается, он бы послал всё к Морготу и остался в своём огромном пентхаусе в One Hype Park, обложился бы любимыми фолиантами, разжёг камин, позволил бы себе пропустить бокальчик другой Совиньон Блан и теребил бы за ухом увальня пёсика. Что тут сказать? Очутившись в огромном новом мире, о котором он ничегошеньки не знал, Леголас очень скоро понял, что старина Том сыграл с ним злую шутку. Найти одного единственного среди 7,6 миллиардов смертных было непростой задачей… Невыполнимой.
Бывали хорошие дни, когда принц верил в то, что любовь способна творить чудеса, и если очень сильно надеяться, то капитан галадрим обязательно появится на пороге его роскошного пентхауса в один погожий, или дождливый, или снежный, или пасмурный, или… неважно какой день, но этот день наступит!
А бывали плохие дни, когда одна неделя, месяц, год сменялся другим, а тот, ради кого он шагнул в бездну, так и не находился среди сотен тысяч незнакомых и чужих лиц.
Но минуло семь лет, и Леголас перестал искать его черты в лицах прохожих, продавцов в супермаркете, врачей в больнице, в студентах и преподавателях, в мистере Томсоне, экстравагантном и весьма резком психотерапевте, а по совместительству, единственном друге и официальном опекуне, который не перестал контролировать его жизнь и расходы даже по достижении Леголасом двадцати одного года. Именно он и посоветовал принцу завести собаку, чтобы было с кем коротать долгие одинокие вечера, а ещё это был веский повод выводить свою тушку на прогулку два раза в день. И Леголас завёл… корги.
Корги большую часть времени проводил в любимом кресле за просмотром Top Gear, обожал, когда ему чесали пузо и за ушком, обладал пофигистическим отношением к жизни и непредсказуемым переменчивым характером. А ещё он вносил раздрай в тихую и размеренную жизнь своего раба, смысл жизни которого сводился к тому, чтобы кормить, поить, выгуливать, вычёсывать и заботиться о том, чтобы его господин был всем доволен и счастлив. По крайней мере, Леголас был уверен в том, что именно в таком качестве его и воспринимал «очаровательный пёсик», любимец всех геев и старушек в округе.
Вообще-то, мистер Томсон в весьма резкой и недвусмысленной форме посоветовал ему не ждать «принца на белом мопеде», а найти себе «нормального парня, благо с его сногсшибательной внешностью хранить целибат как-то не комильфо». Но этим советом Леголас пренебрёг. Он целую вечность принадлежал одному мужчине и не представлял себе, как можно отдаваться кому-то… другому.
Ладно! Он попробовал переспать с одним красавчиком из спортивного зала, но закончилось всё весьма плачевно. Леголаса попросту стошнило на беднягу и после этого неудачного эксперимента принц зарёкся вступать в беспорядочные половые связи. К тому же, как гласила брошюрка из приёмной мистера Томсона, в этом мире было полно всякого рода болезней, передающихся половым путём, от которых тело покрывалось язвами, было больно справлять нужду по маленькому и отваливался нос. И даже кусок каучука под названием «презерватив» от них не спасал.
Насмотревшись всяких ужасов в глобальной сети, принц попытался освоить сие изобретение человечества, предотвращающее нежелательную беременность, но потерпел полный крах и уснул в слезах, смирившись с тем фактом, что он попадёт в книгу Гинесса, как единственный в мире столетний девственник, не имеющий понятия о том, с какой стороны подступиться к презервативу.
За семь лет Леголас довольно неплохо освоился в мире смертных и всё же так и не смог понять, почему люди бесцельно прожигали свои скоротечные жизни перед экраном «те-ле-ви-зо-ра». Сам он предпочитал гонять на байке, исследовать пустыни и джунгли, ползать по горам, сплавляться на байдарке по горным рекам, нырять с аквалангом, с упоением зачитываться современными классиками… Но вот как можно потратить 11 часов 37 минут своей жизни на эпопею Питера Джексона, в которой все события его жизни были перевёрнуты с ног на голову, он никак не мог взять в толк! Мало того, что этот подлый человечишка исключил Глорфиндела из повествования, так он ещё и вклад Трандуила, Келейдура, Галурона, и его старших сыновей, всех лесных эльфов в благополучный исход битвы оставил без всякого внимания! А Халдир…
Леголас не моргая смотрел как на экране испускал дух Крэйг Паркер, сыгравший роль его капитана галадрим. Вот только для принца то была не просто роль, а часть его жизни, — очень важная часть!!! — часть той жизни, что утекла как песок сквозь пальцы… Немудрено, что в тот момент, когда глаза Халдира (Моргот, Крейга!) остекленели, глаза у принца были на мокром месте и, дабы не позориться перед студентами, он вышел покурить… Мерзкая привычка, к которой Леголас пристрастился два года назад, когда незыблемый пласт непоколебимой веры в «долго и счастливо» пошатнулся.
Белокурый юноша порылся в кармане чёрной кожаной куртки, достал зажигалку и пачку любимых Marlboro Light, дрожащими пальцами выудил из неё сигаретку и затянулся привычной дозой никотина. Леголас прекрасно знал, что когда-нибудь эта привычка положит конец его смертной жизни, вот только мучительное одиночество отравляло кровь день ото дня. Так почему бы не ускорить агонию длинной в семьдесят, а быть может, восемьдесят лет?
Леголас прислонился спиной к каменной стене начала XX века и затянулся, почувствовав вкус соли и металла на губах. Незнакомые созвездия сияли на ночном небе, как россыпь бриллиантов, безмолвные и далёкие…
— Не дотянуться, не прикоснуться… — одними губами прошептал Леголас и протянул руку, пытаясь поймать падающую звезду.
Раздражённо швырнув сигарету себе под ноги, принц побрёл на парковку. Ни сил, ни желания проживать свою вторую жизнь заново у Леголаса не было. Ему бы найти силы как-нибудь худо-бедно дотянуть до рассвета…
— Какая краля и без охраны!.. Иди сюда красавчик, у меня есть для тебя подарочек. Зацени! — крикнул какой-то лысый амбал, стоило Леголасу показаться на пустынной стоянке и сжал ладонью пах.
Леголас устало прикрыл глаза и скривился. Кое-что даже в новом мире оставалось неизменным. Красота была одновременно и его даром, и проклятием. Преступлением, смыть которое можно было лишь кровью. Леголасу частенько говорили, что он безбожно красив. Им восхищались, идеализировали, канонизировали… Отказываясь видеть в нём личность, а не просто кукольное личико, божество, коим он не являлся, ибо видел, чем становится прекрасное человеческое тело, как превращалась в тлен цветущая красота, как всё, что радовало глаз и сердце, доставалось в пищу червям.
Принц осторожно покосился в сторону группки амбалов, столпившейся у его байка, и быстро оценил масштаб боевых действий. Шестеро здоровенных лбов в поисках приключений видимо решили, что им выпал джек-пот, благо тщедушная тушка не внушала особых опасений и при всём желании не смогла бы дать достойный отпор. По крайней мере, они так думали. Блондин презрительно фыркнул и еле заметно склонил голову набок.
— Не впечатляет. Я привык к лучшему.
Амбалы загоготали, а их главарь набычился, не оценив тонкий лихолесский юмор.
— Дерзкий… Люблю таких! Посмотрим, что ты запоёшь, когда я вставлю член в твою тощую задницу! Ты же любишь раздвигать ножки перед мужиками блондинистая шлюшка! — прорычал отморозок и шагнул вперёд, намереваясь схватить дерзкого мальчишку за волосы, но тот ловко увернулся и со всей дури заехал мужику по морде мотоциклетным шлемом.
— Твааарь! Я тебя на лоскутки порву сучонок! — взвыл ублюдок, зажимая сломанный нос рукой, из которого фонтаном хлестала кровь.
— И будешь собирать свои зубы с асфальта сломанной рукой говнюк! — ехидно заметил блондин, осматривая свой шлем на предмет повреждений. Наивно полагая, что выпендрёжник их не видит, трое амбалов бросились на хрупкого с виду юношу, но тот запулил шлемом в голову очередного верзилы, оглушив, заехал между ног второму и приставил нож к шее третьего. С некоторыми старыми привычками Леголас предпочитал не расставаться и в новом мире, а потому острый, как бритва, кинжал всегда был припрятан в голенище высоких жокейских сапог.