— Меня? — удивленно, не веря услышанному, воскликнул Кассель. — Но за что?
— Измена, воровство, предательство королевства, — с любезной улыбкой пояснил Хорторн.
— Ваше Величество! — воскликнула Марена, делая шаг вперед.
Сзади зашипел секретарь, шагнул вперед, но совершенно нечаянно натолкнулся на палец Брана, который как раз поднимал руку. Палец попал прямо в сплетение жизни и секретарь, хватая ртом воздух, так и не сказал ничего, не остановил Марену.
Бран продолжал наблюдать, внутренне хмурясь — вся эта и без того попахивающая история начала откровенно вонять.
— Ваше Величество, — повторила Марена, — я уверяю вас, мастер Кассель ничего не совершал! Все это какое-то недоразумение!
— А, Марена Кладис, как вы выросли, — чуть улыбнулся уголками губ Джерард.
То ли насмешка над четырьмя футами роста Марены, то ли она и правда подросла. Марена же, чуть дернув косу, сказала, присев в каком-то подобии почтительного поклона:
— Ваше Величество, мастер Альф Кассель всегда честно и верно служил нашей семье, принес клятву верности моей бабушке, Плате Укротительнице! Он не мог совершить всего того, в чем его обвиняют!
Стража все равно продолжала приближаться, только теперь делала это медленно, очень медленно. Конечно, приказ короля — это приказ короля, но герои — это герои. Даже мертвые. Прилетит завтра на грифоне, укрощенном Платой, какой-нибудь Фарух Дитя Мести и разбираться не будет, первым делом тех побьет, кто внучку Платы обижал.
— Ах, милая Марена, — все тем же любезным тоном продолжал Джерард, — этот человек обманул всех, включая вашу бабушку. Но Тайную Канцелярию он провести не смог!
Легкий жест, вперед выступил Хорторн, а Джерард развернулся к красоткам, с которыми любезничал до этого.
— Доказательства его вины бесспорны, — сообщил Хорторн. — Конечно, он долго таился, разыгрывая верного слугу, видимо понимал, что ему не одолеть сильнейшую героиню Стордора, но после смерти Укротительницы Альф Кассель начал действовать. Под видом устройства похорон, он подменил завещание, а также собирался присвоить себе все деньги героини и…
— Ложь! — не выдержав, закричал Альф. — Наглая ложь!
— Заткните ему рот! — повысил голос Хорторн.
Стражники резко ускорились, подбили Альфа под ноги, повалили на пол, затыкая рот и надевая кандалы. Марена, не выдержав, кинулась на защиту Касселя, но разница в уровнях между ней и стражниками была слишком велика.
— Хватит, — бросил Бран, делая шаг вперед.
Блокировал вскинутой рукой удар, предназначавшийся Марене (и который наверняка искалечил бы ее), придавил стражников Волей, сбивая их пыл.
— Я думал, вам хватит ума не вмешиваться, — произнес Хорторн.
Голос его был исполнен глубокого удовлетворения и злорадства. Не исключено, что и всю ситуацию подстроил он, подумал Бран. Не обвинения Касселю — похоже, ради них и приглашали во дворец, а ситуацию с магическим кляпом, глушащим звуки и кандалами, лишающими маны.
— Хотелось бы увидеть эти бесспорные доказательства вины, — ответил Бран, — а также узнать, как именно шло расследование и как мастер Кассель собирался вывозить из королевства всю эту гору денег. Потом можно будет добраться и до вопроса суда, выносившего приговор.
Окружающие придворные смотрели на Брана, как на безумца, начали отступать, словно боясь заразиться. Пара стражей, наоборот, шагнула ближе, собираясь скрутить и Брана, за компанию с Альфом. Хорторн сделал жест и стражники остановились.
Почему бы и нет, подумал Бран, раз уж и гвардия подчиняется Тайной Канцелярии?
— Ваше Величество, — обратился Хорторн к королю, — прошу вас, еще минутку вашего внимания.
— Что такое? — недовольно обернулся Джерард.
Судя по тому, что слышал Бран, обе красавицы как раз согласились дать королю, причем одновременно, и они с шуточками и заигрываниями обсуждали, куда бы им удалиться, дабы король смог отдохнуть от своих трудов праведных.
Помимо гневного взгляда короля, Бран ощущал на себе и полные надежды взоры Марены и Альфа.
— Этот Торговец располагает грамотой, делающей его неподсудным для всех, кроме короля, — снова зашептал на ухо Джерарду Хорторн, — и она опять подписана вашим отцом.
— Еще один? — искренне удивился Джерард.
Затем он посмотрел на Брана, не узнал, конечно же, потому что Покров Тайны менял не только Статус, но и внешность. Телосложение в целом осталось то же, да имя Бранд оставил похожее, Бран, дабы не слишком путаться и не привыкать заново, но король и остальные, конечно, видели перед собой незнакомца.
— Твой король повелевает — яви нам свиток! — повысил голос Джерард.
Тут же вступила в действие особенность Несокрушимого Разума, нейтрализуя воздействие умения «Приказ Короля». Впрочем, Бран и без нее бы справился, король, пускай и располагал рядом уникальных умений, но все же был слишком молод и еще не достиг 200-го уровня.
Он достал свиток и явил его.
Джерард повел рукой, словно проводил черту в воздухе.
Артефакт «Королевская грамота» деактивирован!
Лет пятьдесят назад в Бране взыграла бы злоба, он начал бы крушить и ломать. Здесь и сейчас он взирал задумчиво на Джерарда, мысленно изготовившись к драке.
— Мой отец, — громко сказал Джерард Третий, — был хорошим королем, но чересчур мягкотелым и мирным! Теперь все это изменится! Настает новая эра, эра, в которой Стордор займет принадлежащее ему по праву место, станет не просто сильнейшим королевством, а Империей!
Бурные возгласы одобрения, хлопки, поклоны, шумный вихрь поклонения королю заметался по кабинету. Но Джерард, как выяснилось, еще не закончил свою речь.
— Те, кто подрывает благосостояние королевства — его злейшие враги, сорняки, коих следует выпалывать без жалости!
Официальный тон и речи у Джерарда тоже выходили фальшиво, хотя он и пытался, изо всех сил пытался подражать своему отцу.
— Довольно наши соседи богатели и жирели, пользуясь доброй волей и миролюбием Стордора! Теперь они будут кормить нас, а не мы их! Пришло время им склониться перед величием нашего королевства!
Опять вихрь одобрения, а Брану окончательно стала ясна подоплека слухов о том, что нелюди во всем виноваты. Подготовка к походу на соседей, отвлечение от внутренних проблем, по старинным, проверенным рецептам. Бран ждал, что король, явно красуясь перед лизоблюдами, подхалимами и красотками в кабинете, еще чего-нибудь скажет про агрессивные подземелья, но Джерард решил еще и похвастаться своим милосердием.
— Но так как я уважаю память своего отца, то этих троих — за неповиновение — заточить в темницу, вместо немедленной смертной казни. Граф.
Возгласы, как велик и благороден король, просто оглушали. Стража, повинуясь знакам Хорторна, вступила в действие, надела на Брана и Марену кандалы, высасывающие ману. Марене тоже воткнули магический кляп, так как она ругалась, лягалась и выкрикивала оскорбления в адрес короля. Джерард то ли не слышал, то ли решил, что не стоит портить жест благородства немедленной его отменой, но Марену просто заткнули.
Так как Бран молчал и не сопротивлялся, то ему просто нацепили кандалы, грубо пихнули пяткой копья в спину.
— Топай давай, да поживее, — прозвучало сзади.
Хорторн не стал подходить и злорадствовать насчет грамоты неподсудности, но можно было не сомневаться, что на этом данная история не закончится. Зачем-то же он затеял всю эту, состряпанную на коленке, комбинацию с завещанием, обвинением Касселя и отъемом денег? Король Джерард тоже произвел на Брана не самое лучшее впечатление, но раз уж он сменил казнь на заточение, Бран не стал затевать драку.
Да и бежать из темницы легче, чем из тронного зала.
Их, в кандалах, под злорадными взглядами людей из приемной, под громкие возгласы, что так и надо этим выскочкам, повели дальше. Выкрики о справедливости, благородстве короля, восхищение его быстрым и верным правосудием еще доносились какое-то время в спину. Альф молчал, подавленный, уже сдавшийся, похоже, а Марена сверкала глазами, пыталась что-то сказать, пару разу даже попробовала лягнуть стражей. Бесполезно, конечно, лишь получила еще ударов в спину.
— Явно они все в сговоре были, — сказал один стражник другому.
— Разговорчики! — прикрикнул их командир.
В руке он нес кляп, готовый надеть его на Брана, но тот молчал. И так ясно было, что предъявят Касселю — воздействие на разум через речи, обман героини, воздействие на ее внучку и прочую ерунду. Конфискация всего в казну, часть прилипнет к рукам Хорторна, с молчаливого одобрения короля. Смысл? Неясен. Говорить что-то этим стражникам, ничего тут не решающим? Бесполезно.
Поэтому Бран молчал, шагал, уже зная, куда их ведут.
Односторонние порталы вниз, для сброса отходов, узников в подземелья и врагов, если те вдруг доберутся. Слуги снизу поднимались для работ и доставляли припасы вручную, сквозь многочисленные магические щиты, этакая мера безопасности против внезапного вторжения. Существовала и парочка двусторонних порталов, но активировать их мог только король, опять же в целях безопасности.
За прошедшую со времен последнего нападения сотню лет, конечно, все обленились, и эти меры соблюдались кое-как, но сейчас это не имело никакого значения, так как Бран собирался не вторгаться во дворец, а наоборот, бежать из темницы. Выходы оттуда к жилью слуг, транспортным туннелям для припасов, да и в целом в город, охранялись намного хуже, да и по большей части от тех, кто пытался проникнуть из города.
Внизу, как всегда, было темно, шумно и воняло.
— Наслаждайтесь номером в королевской гостинице, причем бесплатно, ха-ха! — хохотнул толстый тюремщик, впихивая Брана в подземную камеру-пещеру.
Здесь был еще кто-то, трое живых существ, но они могли подождать. Тюремщик впихнул Марену, попутно отточенным движением сдергивая с нее кляп. Наручники он снимать не стал.
— Ах ты урод, чтоб тебя тролли драли втроем! — заорала Марена.
— Тебе нравятся, тролли, крошка? — оскалился тюремщик. — Так я приведу их тебе, троих сразу! У нас тут много нелюдей появилось в последнее время, они будут рады свежему мясцу!
— Сам ты нелюдь! Нежить! — Марена рванула вперед, пытаясь достать тюремщика сквозь прутья.
Сверкнула искра заклинания, Марену отбросило и она упала замертво на каменный пол. Тюремщик, еще раз оскалившись напоследок, пошел прочь, насвистывая какой-то мотивчик.
Глава 20
— Решетки зачарованы, — сообщил мелодичный, напевный голос.
— Нечасто встретишь в наших краях темную эльфийку, — проворчал в ответ Бран, присаживаясь рядом с Мареной и прикладывая пальцы к ее шее.
Та дышала, вращала глазами яростно, не в силах пошевелиться. Паралич и Болевой Шок, определил Бран, одна из стандартных связок тюремных заклинаний, для пущего вразумления особо буйных.
— Нечасто встретишь того, кто способен в темной тюремной камере, да еще и без маны и умений, опознать во мне темную эльфийку, — пропел все тот же голос.
Его обладательница обошла Брана, присела на корточки рядом, качнув могучими шарами грудей, рвущимися наружу.
— Через часик очухается, а может и раньше, — сообщила эльфийка, глядя на Марену, — все ж таки гномья кровь, повышенная сопротивляемость магии у них в этой самой крови.
Бран и сам это знал, поэтому просто продолжал разглядывать эльфийку, Охотницу 112-го уровня. Светлыми и темными эльфы именовались по цвету кожи, и темные жили за морями, в жарких джунглях. Были они злее своих светлых собратьев, просто потому, что в джунглях все было злее и активнее. Монстры, звери, насекомые, подземелья — все там сражалось и билось за жизнь. Темные были мельче своих светлых собратьев, словно тамошнее жаркое солнце вытапливало из них весь отсутствующий жир и скукоживало, вялило, словно фрукты. Поэтому увидеть несомненную темную эльфийку, с огромной грудью, было несколько… удивительно.
— Ага, Торговец, понятно, — хмыкнула эльфийка. — Бывал в наших краях?
— Я много где бывал, — проворчал Бран в ответ на все том же темноэльфийском.
Профессия Лингвиста в его фальшивом Статусе появилась не на пустом месте, Бран и правда знал много языков. Может, не так много, как настоящий Лингвист 85-го уровня, но все же на дюжине языков говорил свободно, еще на паре дюжин смог бы кое-как объясниться и уж точно выругаться как следует.
— Не боишься, что они сдуются без маны? — Бран кивком указал на грудь.
Слухи о плоских эльфийках родились не на пустом месте, и южные, темные эльфы, в этом тоже уступали своим светлым собратьям. Имелись ухищрения для создания вида, но здесь, насколько мог судить Бран, все было настоящее, а значит, увеличенное магией.
То, что с них не сняли кандалы, могло означать только одно: темница представляет собой огромный насос, питающийся маной заключенных. Стандартная, в общем-то, мера предосторожности, так как толикой маны располагал практически любой живой, лишь бы его атрибут Мудрости не равнялся 0. Но тех, у кого Мудрость была на нуле, в темницы, как правило, не сажали. Насос забирал ману, попутно питая защиту самой темницы, те же заклинания на решетках, и многое другое. Не все умения требовали маны для активации, но в таких случаях вступали в дело щиты темницы. Или просто таких умельцев, по оценке полного Статуса, сажали отдельно.
Насколько успел заметить Бран, присутствовали в коридорах также и знаки на потолке, означающие, что темница — как целое — представляет собой фигуру, обнуляющую регенерацию жизни. Пытался бежать и поранился? Истекай кровью, молись, чтобы тюремщики снизошли до тебя. Профессия Охотника развивала Ловкость, Восприятие, Выносливость, так что вряд ли у темной было много маны и она в любой момент могла лишиться груди, возможно, попутно получив эту самую смертельную рану.
— Не сдуются, — с легким оттенком превосходства отозвалась эльфийка, — они часть меня!
Бран посмотрел на нее, подумав, что его собеседница, наверное, еще слишком молода, раз так открыто признается в подобном. Оборотничество, без всякой магии, означало, что эльфийка или провела специальный ритуал, или приживила себе часть монстра, от природы обладающего подобными способностями. В любом случае, темные эльфы, как правило, убивали таких, зная, что монстр внутри может взять верх и такой эльф начнет жрать своих или впустит сородичей-монстров, или еще что натворит. Светлые относились мягче, просто потому что у них были леса, а не джунгли, но это мягче сводилось к тому, что они насильно лечили своих оборотней, а тех, кого не могли вылечить — убивали. Или сразу изгоняли.
— И давно тебя изгнали? — спросил Бран.
— Я сама ушла! — вскинулась эльфийка.
Пускай она и пыталась говорить с вызовом, но видно было, что слова Брана ее немного потрясли.
— Иааиуиэль, темная эльфийка, бывшая пограничная стражница, — представилась она. — Можно просто Ираниэль, дабы не ломать горло.
— Бран Хантрис, человек, бывший странствующий Торговец, — представился ей в тон Бран. — Можно просто Бран.
Имена эльфов, состоящие из массы гласных, тоже были следствием жизни в лесах и джунглях. Они их не столько произносили, сколько пели, ловко маскируя под лесной шум и щебет. Производили перекличку, не вспугивая добычу, но вот другим расам их имена выговорить зачастую было непросто. Эльфы и сами это понимали, поэтому упрощали вот так. Не все, конечно, но изгнанница, да еще и ушедшая сама, уж точно не держалась за «традиции и ценности».
Бран еще раз проверил Марену, та все еще пребывала в параличе. Плохо. Альфа Касселя сразу, еще до посадки за решетку, увели куда-то, а он явно был дорог Марене. Можно было, конечно, взвалить ее на плечо, выбить решетку, пройти по темнице, в поисках Касселя, но это означало бы опять решать все за всех. Бран уже решил разок, вломился в поместье Платы, и ничем хорошим это не закончилось.
Поэтому он решил подождать, пока заклинания спадут с Марены.
— Через часик очухается, — повторила Ираниэль. — Родственница?
— Знакомая просила присмотреть за ней, но затем что-то пошло не так, — немного уклончиво ответил Бран.