Она очень сильно, всем сердцем и душой, любила младшую сестру, всегда оставляла для неё лучшее – последний кусочек любого сладкого лакомства или большую половинку сочного яблока, которое с заботой подавала Пифия на полдник.
Такова природа старших сестёр или братьев, защищать младших от беды, ухаживать и дарить им всю свою любовь, чтобы те росли с чувством, что они нужны и их любят. Показывать пример того, что хорошо, а что плохо. Быть на страже.
Подул прохладный ветер. Эмма подняла лицо и посмотрела куда-то вдаль. Взор ее устремился очень далеко, за леса и поля, что окружали семейное поместье. Её глаза блестели переливами слез. Она смотрела вдаль, пытаясь уйти мыслями так далеко, как только можно, в её голове не было преград для воображения.
Вдруг, где то за деревьями девушка заметила чей–то силуэт, который резко перепрыгнул через деревья и исчез за их почти опавшими кронами. Эта тень была словно вуаль, перемещающаяся рывками над старинными деревьями.
От увиденного Эмма резко пришла в себя, зажмурилась и, осушив глаза от слёз белым кружевным платочком, вновь их открыла. Вдалеке не было ничего необычного, как и прежде, только деревья, озаренные лучами полуденного солнца и облака, медленно плывущие по небесному своду.
– Может быть, это было облако или его тень, – подумала Эмма, и, убедив себя в этом, попрощалась с сестрой нежным поцелуем в правую щеку.
Букет цветов Эмма оставила рядом с ней, что бы он радовал малышку своей красотой.
Девушка сделала глубокий вдох и, на выдохе ветер подхватил упавшую слезу и унёс её так далеко, чтобы никто больше не мог её увидеть.
Глава 3
Все разошлись по своим делам, принимая действительность, свыкаясь с утратой, и только мать осталась сидеть на земле, рядом со своим меленьким чудом.
– Почему бог посылает такие тяжёлые испытания людям, мне? – это был вопрос без ответа. Никто из живущих, ни единая душа, не в силах ответить на него, только сам Бог, или то высшее создание, которое сотворило нас, но оно так далеко и так недосягаемо.
Сможем ли мы получить хоть какой-то ответ, даже когда умрём? Существует ли Бог как что-то осязаемое, или он абсолютен и недосягаем как космическая пустота. Ответа нет.
Цель самой жизни – это сама жизнь. Есть ли смысл искать ответ…
Вечер этого дня был одним из самых тихих, за последние недели. Дом словно опустел, особенно без детского смеха. Сьюзи привносила радость в дом, энергию детства, которая была столь заразительна, что парой каждый ощущал себя ребёнком.
Отец ходил по своему саду и много курил, он не мог находиться в доме – там всё напоминало о маленькой дочурке. Он знал, что курить вредно, знал, что его прадед умер ещё достаточно молодым от чахотки и значит, и у него могут быть слабыми лёгкие, но сегодня, только сигара ему помогала успокоить свои нервы и очистить голову от дурных мыслей.
Эмма никогда не одобряла отцовскую вредную привычку. Она с упорством, каждую неделю, просила его бросить, но в эти дни девушка не стала этого делать. Всем нужно было побыть наедине со своими мыслями, собраться. Пропустить через себя этот густой туман бренной жизни.
Мать перебирала вещи маленькой Сьюзи, причитала и плакала, отчего Эмме становилось ещё тяжелее находиться не только в ее компании, но и вообще в доме. Стены словно сдавливали ей грудь и не давали вздохнуть.
– Почему они себя так ведут, ведь у них есть ещё я, их старшая умница дочь, – думала девушка. – Они что, совсем забыли обо мне? – это может показаться немного эгоистичным, думала Эмма, но у Эммы было также тяжело на сердце, как и у них, однако она этого старалась не показывать, пыталась быть сильнее, чем есть на самом деле. Это просто мысли в голове, которые возникают сотнями.
Эмма почувствовала, что она снова начинает уходить в себя, как это случилось после смерти бабушки. Эмма была очень сильно привязана к ней, потому что именно бабушка вплотную занималась ее воспитанием и обучением. Мать, как это было принято, вела светскую жизнь, а с домашними была довольно сдержанна, отец же с головой ушел в свои проекты.
Бабушка скончалась скоропостижно, было первым шоком для маленькой Эммы. В тот день она познала, что такое смерть. Тогда ей показалось, что она видела двух бабушек: одна лежала на кровати, другая стояла рядом и улыбалась ей. Память Эммы стёрла это воспоминание, как простую детскую фантазию, хотя это то, что было ей понятно и ведомо, то, что передалось ей от ее же бабушки в день смерти.
И когда ей стало уже совсем невмоготу, а стены давили на неё своей больной тишиной и безмолвием, она решила выйти на улицу.
Молодая девушка открыла заднюю дверь и вышла во двор. Свежий воздух был настолько опьяняющим, что от усталости у Эммы закружилась голова. Такое бывает, когда долго сидишь на одном месте, потом резко встанешь, поднимаешь руки вверх, чтобы разогнуться, и кровь так резко приливает к голове, что земля уходит из-под ног. Тогда темнеет в глазах, но потом отпускает, мгновение, и тебе становиться легче. Девушка решила пойти к качелям. Побыть в том месте, которое было самым любимым для неё и сестры.
Цветы, вплетенные в верёвки, давно завяли. Вечерняя прохлада освежала и одаривала бледные щёки Эммы румянцем. Эмма убрала повядшие цветы и, сев, немного оттолкнулась от земли, начала качаться.
– Сьюзи, Сьюзи. Милая сестрёнка, – прошептала Эмма, начиная раскачиваться взад и вперёд, сделав глубокий вдох и выдох.
Девушка успела сделать лишь три или четыре покачивания, как раздался детский смех, прозвучавший из ниоткуда, словно из пустоты. Эмма резко остановилась. Уже было достаточно поздно и темно, чтобы это могло насторожить, а учитывая ее психическое состояние и сильно напугать. К тому же, она чувствовала себя не очень хорошо из–за произошедшего в семье и, все эти дни тревоги и мучений, мало ли что могло послышаться.
Психика человека удивительная вещь. Иногда она возносит нас на вершину блаженства, а временами наоборот, подводит, словно память стариков, и начинает играть с нами в запутанные игры сознания.
Обернувшись по сторонам и убедившись, что она находиться абсолютно одна в этом месте, Эмма решила вернуться домой. Хотя по дороге назад её не покидало ощущение, что за ней кто-то следит, и поэтому её сердце стучало быстрее, чем обычно. Это было похоже на паническую атаку.
Она ускорила шаг, а когда увидела открытую дверь, буквально вбежала в неё и заперла на ключ, висевший рядом. Эмма отдышалась. У неё был очень тяжёлый день. Грусть и тревога не отпускали ее душу.
Единственной отрадой в доме была служанка Пифия или просто Пифи. Эта добрая женщина помогала матери девочек с уборкой дома и готовкой, так как у Мэри–Энн вся посуда выпадала из рук, она была не лучшей хозяйкой всю свою жизнь.
– Мадемуазель Эмми, я принесла чаю с травами.
– Спасибо Пифи. Как там мама? – решила поинтересоваться девушка.
Пифи всё это время была рядом.
– Мэри-Энн чувствует себя неважно. Она истощена, но наконец-таки поела, после моих долгих уговоров.
– А отец? – она его видела, когда выходила из дома, он походил на тень, которая медленно ходила в саду, среди розария.
– Весь вечер сидел у камина и курил.
– Я думала, что он в саду, на прогулке, – удивилась Эмма услышанным словам Пифии.
– Нет, сидел, и даже не двигался, только пускал дым и смотрел на огонь в камине. Тяжело вам.
– Спасибо Пифи, ты свободна. – Эмма не хотела продолжать разговор по душам, поэтому попросила удалиться.
– Пожалуйста, постарайтесь уснуть, – произнесла женщина, сочувственно улыбнувшись и удалилась из комнаты, оставив молодую особу в одиночестве, в котором она так нуждалась.
Пифи уже больше десяти лет жила в семье Фоссе. Её приняла ещё стареющая мать отца Эммы. У доброй женщины не было ни детей, ни мужа – он пропал без вести, но она всегда старалась быть улыбчивой и приободрять всех. Фактически она уже давно стала частью семьи, как и все остальные. Эмме она была няней и как будто второй бабушкой, которая всегда выслушает и даст совет.
Ей тоже было тяжело, она очень привязалась ко всем, и особенно к маленькой помощнице, ей сильно не хватало Сьюзи. По вечерам, когда все уже спали, она всегда доделывала свои дела и подготавливала всё для завтрака, но в эти дни и её одолевала грусть и ничего не клеилось. Она позволяла себе пустить слезу только тогда, когда её никто не видел.
Пифи взяла на себя ответственность – быть помощником для каждого из членов семьи. В столь трагичный для них час Пифи старалась, как никогда, стать им надежной опорой.
Эмма легла спать почти сразу, как только пришла домой. Перед этим она выпила успокаивающий травяной чай по рецепту доктора. Также расчесала свои волосы деревянным, но очень изящным гребнем, который ей подарила перед смертью её любимая бабушка.
Мы мало помним детство, может быть только самые яркие мгновения. С каждым годом мы забываем всё больше, что было в прошлом. Память человека необычный механизм. Наверняка и воспоминания о Сьюзи сотрутся, не все конечно, но боль уже не будет такой как прежде.
Гребень вызывал тёплые воспоминания о её сестрёнке. Раньше перед сном девочки расчёсывали друг другу волосы и пели милые, а иногда шуточные песни, которые они сами придумывали. Песенка о глупом маркизе, который влюбился в пастушку, или о ветре, который играет с листвой в этот чудесный денёк и совсем не одинок. Они любили придумывать маленькие стишки.
– Эмм, расскажи мне сказку, – однажды попросила Сьюзи.
– О, дорогая, какую?
– А ты придумай сама, – девочка знала много сказок, и ей захотелось услышать что-то новое. Она была уверенна, что старшая сестра знает больше сказок, чем она сама, ну или сможет придумать, и эта история обязательно будет очень интересной.
– Сама, хм, – задумалась. – Ну, хорошо, дай мне пару минут вспомнить что-нибудь, – старшая сестра уложила Сьюзи и укрыла одеялом. Сама села рядом и начала рассказ своей сказки, поток мысли и фантазии подхватил её и понёс вперёд, словно листок, оторвавшийся от кроны и упавший на водную гладь:
– Когда-то давно, жила девушка. У неё были длинные рыжие волосы и зелёные глаза…
– Эмми, ты про себя рассказываешь?
– Нет, с чего ты взяла? – улыбнувшись, спросила девушка.
– Она такая же красивая, как и ты.
– Слушай дальше, не отвлекайся, – сказала Эмма. – Она была волшебницей.
– А как она стала ей?
– Ну, однажды в детстве ей в руку упала звезда, и девушка загадала, что бы все её желания исполнялись. Так она стала волшебницей.
– Я тоже хочу поймать звезду.
– Зачем Сьюзи? – Эмма удивилась.
– Я бы загадала желание, – глаза загорелись, заискрили моментом близкого чуда.
– Ты мне расскажешь о нем? – поинтересовалась сестра.
– Нет! – резко ответила Сьюзи и засмеялась, – Эмми, ведь это секрет. Если я скажу, то оно не сбудется. – Уверенно произнесло дитя.
– Хорошо, пускай это останется тайной. – Эмма не была расстроена этим, она всегда хотела, чтобы ее сестрёнка была самой счастливой.
– Да, пускай.
– Так вот, девушка ходила по городам и помогала жителям спастись от голода или болезни.
– Хорошая она.
– Да, она была доброй волшебницей.
Эмма продолжила, но не успела она, и рассказать половины, как Сьюзи уснула крепким сном. У девушки хорошо получалось сочинять сказочные истории.
Это светлое воспоминание останется с Эммой навсегда.
Глава 4
– Сестра! – звала маленькая Сьюзен во сне Эмму.
Повсюду была черная земля, словно всё пространство было выжжено огнём, и кромешная тьма, и лишь одна маленькая трещина в почве пропускала свет.
Эмма стояла, обездвиженная, окружённая тьмой и ждала, что вот-вот что-то произойдет. Произойдёт, безусловно, что-то очень важное. Явление не заставило себя ждать: из пустоты появилась её маленькая сестра, окружённая мягким сиянием серебреного отблеска.
Малышка бегала по узкой тропе, а со всех сторон к ней подходила тьма, она терялась в ней. Тьма была словно живое существо, имеющее разум. Девочку окружали вороны, они были повсюду. Медленно опускались чёрные вороньи перья, словно мир окутал снегопад. Эмма бежала за сестрой, но та ускользала, будто туман каждый раз, когда она догоняла её. Эмма начала слышать шепот. Словно некое существо находилось рядом и шептало слова ей на ухо. Слов было не разобрать, это нагнетало атмосферу. Сердце билось с неистовой силой.
Неожиданно перед сёстрами встало что–то тёмное, будто призрак, одетый в чёрный, словно ночь, палантин. В следующую же секунду он резко бросился на Эмму, и девушка, испугавшись, резко открыла глаза. Это был сон.
– Что это было, – произнесла девушка, пытаясь прийти в себя и успокоить бешеное сердцебиение. – Какой ужасный сон.
Посмотрев на потолок, Эмма мгновенно вскочила с кровати. Она увидела, как тени от дерева, что росло за окном её спальни, падали на стену около кровати, а их силуэты походили на руки и лица, зловещие и пугающие. Она не знала как себя вести, правда ли всё это или происходит только у неё в голове. Насколько сильно могло разыграться её воображение. Всё казалось причудливым, непонятным и страшным, но почему то, что происходит в голове, не может быть правдой. Как только она зажгла свечи, ветки деревьев вновь стали прежними, просто растениями, и не более.
Эмма была испуганна. Взяв подсвечник, который освещал ей путь, она решила пойти к Пифии, и лечь с ней, если та не будет против её компании. Это показалось самым правильным решением, чтобы кто-то был рядом. К матушке она не пошла, потому что не чувствовала, что ее верно поймут, к отцу тем более, она была уже слишком взрослой, что бы ночевать у него.
Поэтому она спустилась на первый этаж, прошла мимо гостиной, где в кресле у потухшего камина дремал отец, и, миновав кухню, на которой было ещё тепло, оказалась у двери Пифии. Наверняка та легла недавно, закончив все приготовления на следующий день. Служанка всегда уходила спать позже остальных, потому что было много дел по дому.
– Пифи, ты не спишь? – прошептала девушка, стараясь не напугать женщину.
– Эмма? – сквозь сон спросила Пифия.
– Да, я. – Эмма вошла в комнату.
– Дорогая, что случалось? – Пифия слегка приоткрыла глаза, но это было сложно сделать из-за света, исходившего от свечей.
– Я не могу уснуть, мне страшно, можно я с тобой лягу?
– Эмми, милая, конечно можно, но мне завтра рано вставать, поэтому, лучше, ступай к себе, помолись пресвятой деве Марии и уснёшь.
– Ты думаешь?
– Конечно, Дева Мария всегда защищает от дурного сна.
– Это был очень страшный сон, – Эмма сделала паузу, – о Сьюзи. – в ее голосе появилась нотка грусти.
– О, Эмма, я знаю. Мне тоже грустно без маленькой помощницы, особенно без её смеха. – Пифи всё же поднялась и подошла к Эмме.
– Да, я постоянно думаю о ней.
Пифия приобняла девушку. Они постояли так несколько секунд. Эмма поблагодарила её за поддержку и, прислушавшись к совету о молитве Святой Деве Марии, решила пойти к себе.
– Хорошо Пифи, прости, но спасибо что поговорила со мной немного, спокойной ночи.
– Доброй ночи, – на сердце у Пифи стало неспокойно.
Эмма вернулась обратно в свою комнату. Она огляделась вокруг. Комната осталась как прежне уютной и ее, такой же, какой она была и день, и год назад.
Эмма прочитала несколько молитв, задула свечи и через минут десять всё же погрузилась в мир грёз. Пугающий сон ей больше не приснился, но где то далеко, на сердце, остался тревожный осадок.
Ночь прошла, как и не бывало, для всего мира, и наступило утро. Как только первые лучи солнца озарили дом, Пифия уже была на ногах. Она всегда вставала рано, чтобы успеть подать завтрак для всей семьи. Первой она разбудила Эмму и предложила поесть, но та, оглядев поднос, взяла только сок и горячую выпечку, а от остального отказалась, попросив оставить её в одиночестве.
Мэри–Энн не сомкнула глаз всю ночь, из–за чего глава семьи ушёл спать в гостиную. Она выпила свежесваренный кофе и только. Отец семейства снова курил у камина, и лишь приход доктора заставил его встать с места, перекусить и выйти на улицу в сад, проверить розарий.