Доктор прибыл около одиннадцати часов дня, чтобы их проведать и оставить необходимые медикаменты. Он хотел хоть как-то помочь справиться с болью утраты и поэтому навещал их почти каждый день, приносил успокаивающие настои, которые подавляли сердечную боль и плохие мысли.
Эмма, поприветствовав доктора, вышла из дома и направилась к тому месту, где теперь покоилась Сьюзи, держа красивую жёлтую розу в руке.
– Я слышала сегодня ночью звуки плача из спальни родителей. Матушка была одна.
– Это нормально, а отец отсутствовал?
– Он сидел у камина. Отец так много курит. И столь молчалив.
– Это он так переживает, вы же понимаете?
– Думаю да.
– Эмма, хочу сказать вам, что я очень волнуюсь за всех вас.
– Благодарю, но прошу меня простить, я не готова об этом говорить, поэтому я лучше пойду, прогулка больше будет мне на пользу.
– Конечно, ступайте, прошу прощения, – произнёс доктор, кивнув головой в знак уважения, посмотрев на прекрасную розу в руках молодой девушки.
– Да.
– Может быть мне вас проводить?
– О, не стоит. Вы больше нужны другим членам семьи.
– Хорошо, не глупый, понял. До встречи Эмма.
– Да, до встречи. – Эмма покинула Доктора и пошла своей дорогой.
Погода вновь стояла солнечная, хотя присутствие на небе облаков делало её немного прохладной, особенно в те мгновения, когда солнце было скрыто за облаками.
– Милая сестра я так люблю тебя и так скучаю, мне очень грустно и страшно. Этот ночной кошмар, он постоянно крутиться у меня в голове. Ты ли это была и что это всё значит? Мне страшно.
– Всё это так странно, – Эмма начала говорить сама с собой, озвучивая всё то, что ее тревожило, всё то, что было связанно с ее сестрой. Разговор был долгий.
Эмма была настолько обессилена, что окружающий мир ей казался каким–то странным и пугающим. Она боялась потеряться в этой реальности, может быть, она вообще находится в другом мире, который затягивает её словно зыбучие пески. Эмма посидела с полчаса у маленькой могилки Сьюзи, и, оставив розу, пошла обратно домой.
По дороге ей не встретилась ни единая живая душа, деревья под натиском усилившегося ветра наклонялись на запад, волосы приходилось придерживать, чтобы они не падали на глаза.
У дома она ещё раз увиделась с доктором, который спешил в центр города к своим пациентам. Он был очень уважаемым членом общества, особенно в пригороде Лиля, куда с приличным опозданием доходили новые лекарства и методы лечения. Но доктор раз в месяц ездил к своему профессору, у которого познавал лекарское искусство, чтобы быть в курсе передовых технологий в лечении разных болезней.
– Я оставил вам новый настой, для успокоения. И дал инструкцию по приёму вашей служанке. Она у вас как член семьи.
– Пифия, да, она с нами давно живёт, мы ее очень любим. Благодарю Доктор, вы столь любезны, что ещё помогаете нам и навещаете.
– Что вы! Это такая мелочь по сравнению со всем тем, что вам пришлось пережить. Простите меня, но мне уже пора. Спешу в город, несколько заболевших, а что за болезнь, пока не знаю.
– Надеюсь ничего страшного.
– Спасибо, я надеюсь тоже. Прощайте.
– Прощайте.
Глава 5
За эти несколько дней два раза прошёл лёгкий дождь, но на этот раз солнце порадовало своим присутствием на небосклоне, и Эмма решила сходить в рощу немного развеяться от грустных мыслей.
Солнце освещало верхушки деревьев и частично лучи проникали сквозь листву, прогревая почву. Мадемуазель Фоссе взяла с собой букет свежих цветов из отцовской оранжереи, чтобы обвить ими верёвки качелей.
Одно из самых старых деревьев в роще было излюбленным местом молодой девушки. Это была огромная старая ива, на ветвях которой, когда-то много лет назад, отец Эммы и привязал качели.
– Дочь, хотя день рождения у тебя не скоро, но я сделал подарок для тебя.
– Какой, отец? – спросила Эмма, которой было около пяти лет.
– Ступай к иве, там тебя ждёт сюрприз.
– О, папа, спасибо. Я пойду? – и озорной рыжеволосый ребёнок с горящими глазами помчался на встречу с небывалым чудом.
– Конечно, но возьми с собой завтрак, – произнёс отец, но слишком поздно, его уже никто не слушал, Эмма была далеко.
Казалось, что это дерево знает ее лучше любого знакомого ей человека, словно оно хранило ее печали и радости еще с раннего детства.
В лет семь Эмма забралась так высоко, что не могла сама спуститься с дерева, ей пришлось звать на помощь. Крикнув несколько раз, она поняла, что ее никто не слышит, и, поплакав, осталась со своим страхом один на один. Так она просидела до тех пор, пока не пришёл отец, который в поздний час обеспокоился отсутствием дочери, и помог ей слезть с дерева. Но после этого, взяв страх под контроль и собрав волю в кулак, она сама научилась залазить и спускаться, а ещё преодолела боязнь высоты.
– Скоро рассвет, нужно спешить, – произнесла девушка сама себе. – Столько эмоций.
Эмме нравилось смотреть на закаты и рассветы с высоты почти птичьего полета, где никто не будет ее беспокоить.
Да, бывало, она проснётся ещё до восхода солнца и, одевшись, побежит к дереву, залезет на него, и полусонная, смотрит на восходящее солнце. Она ждала и загибала пальцы, считая стадии восхода.
Небо озарилось лёгкой кромкой розового цвета, после, сияние розового света усилилось, добавился мягкий жёлтый, насыщенный оранжевый, и вот первый луч, следом другой и секунда бездействия и вот он взрыв силы, рождение солнца, лучи освещают всё вокруг.
Яркий луч пронёсся над головой Эммы, сквозь крону деревьев вдалеке и растворился в воздухе. Там, на верху, она оставляла мирскую суету и наслаждалась красотой природы. Она могла там быть по многу часов, взяв с собой несколько яблок и свой любимый дневник, в который она писала все, что ей приходило в голову. Иногда она рисовала. И лишь одна счастливая весть, о которой ей сообщили с земли, заставила ее спуститься с дерева. Именно в этот день она узнала о рождении её дорогой Сьюзи.
– Эмми, Эмми! – кричала бегущая к ней служанка. – Ваша матушка родила девочку! Сестра, у вас родилась сестра!
После рождения сестры, Эмма продолжала проводить здесь много времени. Раскачиваясь на качелях, размышляя о разных вещах: её спокойной жизни в Лилле, семье, планах на жизнь о многом другом, о чём думают девушки её возраста. Многие говорили про Эмм, что она уникальна:
– Ваша девочка, прекраснейший цветок.
– Она впитала в себя всё самое лучшее от вас Жанн и Мэри-Энн. – как то обмолвились гости на одном из званых обедов, которые были очень частыми до рождения Сьюзи.
– Благодарим за добрые слова, – смущаясь, отвечали родители.
Что же в ней было такого невероятного? Девушка всегда помогала людям и была чиста сердцем и душой. А когда она была совсем малышкой, её родителям говорили, что у их дочери глаза ангела, они были словно редчайшие голубые бриллианты. А золотистые волосы, словно одаренные солнцем, всегда были предметом её гордости. Она любила украшать их цветами из летнего садика у их дома. Прекрасное воспитание и необычная внешность в совокупности сделало её предметом гордости родителей и зависти всех остальных жителей.
Занятие садом было одним из любимых увлечений Эммы, как и верховая езда. Особенно в теплое время года она много времени проводила ещё и на конюшне. Конюшня была не далеко, за лесом, который скорее напоминал небольшую рощу, окружающую их поместье.
Эмма мало с кем разговаривала кроме близких ей людей, таких как Ив. Она видела даже некую прелесть в своем одиночестве, отстранённости от внешнего мира. В ее душе всегда будто хранилась какая–то тайна, которую никто не мог раскрыть, она её и сама не знала, поэтому жила спокойно и наслаждалась тем, что человек называет жизнь.
Эмма любила читать. Её казалось, что общение с героями романов намного увлекательней и познавательней, чем с реальными людьми. Они дарили ей путь к свободе, легкости и любви.
– А что могут люди? – думала девушка. – Только вести пустые разговоры, не вызывавшие в ней интереса.
Эмма вспомнила, как восторгалась этим местом маленькая Сьюзи, когда сестра впервые взяла ее на прогулку.
– Какая красота, такое огромное дерево. Эмми, оно достаёт до неба?
– Нет, но если вырастит ещё немного, то точно коснется облаков.
Сьюзи тогда было около трёх лет, она никогда прежде не уходила так далеко, и для малышки это было путешествие, полное приключений.
Эмма грустно улыбнулась, вспоминая прошлое. Казалось, что по щеке вот-вот скатится слеза, но вместо этого уголки её губ немного приподнялись в лёгкой умиротворенной улыбке. Всё же воспоминание было светлым и радостным, не время для слёз.
Глава 6
Эмма сидела на качелях и снова размышляла о жизни. Уже прошло столько дней, как она опять одна.
Эмма любила уединение, тишину, ей не было свойственно яркое или вызывающее поведение, ее иначе воспитывали, да и окружение было весьма малочисленным.
Хотя, когда девушка была ещё совсем юной, ей нравилось то, что родители заботились только о ней, это могло показаться признаком эгоизма, но нет, в глубине ее души было огромное желание подарить свое чувство кому-то очень близкому, и она не осознавала, насколько полюбит маленькую Сьюзен.
Она так же не мыслила о том, как изменится её жизнь с приходом в этот мир младшей сестры. Она и не думала, настолько будет одинока, когда на сердце появилась столь глубокая рана, словно гигантская расщелина на лице планеты по имени Эмма.
После нескольких часов, проведенных на качелях в раздумьях о бытие мира, Эмма почувствовала прохладу: начала меняться погода, подул ветер, да и солнце заволокло облаками.
Тучи стали быстро сгущаться над ней, она испугалась скоротечности времени и, взяв курс на дом, ускорив шаг, пустилась в обратный путь. Но не успела она отойти, как внезапно появились две фигуры, отчетливо следующие за ней. Они двигались к дому семьи Фоссе, в том же направлении, что и она сама, только восточнее.
Появление фигур было мгновенным, Эмма спешила домой, и, моргнув, увидела по левую сторону от себя незнакомых людей. Девушке стало интересно, и она решила дождаться их около дома, под навесом, благо гости отставали от неё буквально на пару десятков шагов.
Тучи немного разошлись, и две фигуры в одежде тёмно-зелёного цвета, как заметила Эмма, подошли к ней. Этими нежданными гостями были немолодая женщина и юноша лет шестнадцати, наверняка её внук или племянник. Эмме он показался довольно привлекательным: высокий стройный брюнет с чистой кожей, с проглядывающим на щеках румянцем, но молодой человек опустил глаза, как только их взгляды встретились. Он был скромен и не позволял себе подобного откровенного поведения. Он словно выступал в роли сопровождающего этой пожилой дымы. Эмма высоко оценила его воспитание.
– Доброго дня, это же вы дочь господина Фоссе? – поинтересовалась женщина, начав свою часть диалога.
– Да, это я. – Эмма сделала небольшой поклон, ухватившись пальцами за подол платья. – Меня зовут Эмма. Чем я могу Вам помочь?
– Меня зовут Агнесса, рада с вами познакомиться.
– Я тоже рада, – с осторожностью произнесла молодая особа.
– Мы наслышаны о вашем горе и сожалеем о вашей утрате, – в медленном темпе произнесла пожилая дама. – Эмма, это большая потеря для вас и вашей семьи, говорят, вы здесь, в городе, на хорошем счету.
– Благодарю, но кто вы и откуда знаете о нашем семейном горе? Я вас ранее встречала? – недоумевая, спросила молодая девушка.
– Мы живем недалеко от вашего поместья, там, за ближайшей возвышенностью, за небольшим лесом на востоке. Ах, вы же знаете, как быстро распространяются слухи в округе.
– Почему же, у нас не столь большой город, чтобы никто ничего не знал, но Вас я вижу впервые.
Мадам решила оставить намёк на вопрос Эммы без ответа, у неё были свои планы, женщина продолжила следовать именно им.
– Говорят, что ваши родители очень хорошие люди, и о вас мы тоже наслышаны, особенно о вашей доброте.
– Я такая, какой меня воспитали, благодарю за любезность. – Молодая особа была немного удивлена столь непривычным для неё общением.
Женщина достала из своей сумки, которая скрывалась за бархатным палантином, золотой кулон на длинной цепочке и протянула девушке.
– Что это, это мне? – смущённо спросила Эмма. Этих людей она видела впервые, и ей было странно, что двое незнакомых ранее, как оказалось, жителей городка, дарят ей что-то при первой же встрече, будто знали заранее, что она состоится.
– Простите, если я вас поставила в неловкое положение, но поймите меня правильно. В знак нашего знакомства мне хотелось бы вам оставить что-то на память. Понимаю, этот подарок выглядит весьма ценным, так оно и есть, но для моего сердца хранить его у себя – это большая ноша. Всё дело в том, что моя младшая сестра тоже погибла, хотя и не в столь юном возрасте. Я хотела бы выразить этим подарком свои соболезнования.
– Но… – событие сегодняшнего дня останется в памяти Эммы надолго.
– Поверьте, мне этот кулон очень дорог, но больно смотреть на него каждый день, поэтому я и хочу отдать его вам, может быть, вы сможете его носить, как талисман, может быть, на удачу. Примите его, пожалуйста! Будьте так любезны.
– Я даже и не знаю, но хорошо, я приму его как талисман на удачу, – этот момент очень смущал Эмму, и вообще она чувствовала себя не своей тарелке.
Эмми не могла отказать в столь вежливой просьбе и, взяв кулон, взглянула на него. Он действительно был очень красив и наверняка дорого стоил. Эмма хотела ещё раз поблагодарить женщину за столь красивый подарок, но та не позволила, опередив следующей фразой:
– Нам пора! Я очень рада, что вы приняли мой дар. Благодарю вас, милое дитя.
Не дождавшись ответных слов, пожилая женщина развернулась и быстрыми мелкими шажками направилась в ту сторону, откуда прибыла со своим сопровождающим, который так и молчал, не проронив ни единого слова.
Раздался раскат грома, резко начинался дождь, и девушка поспешила в дом, спрятав кулон в кармане платья.
Ливень шёл весь оставшейся вечер. Впервые за столь долгое время вся семья собралась за ужином. Гробовая тишина царила за столом. Это безмолвие нарушал только стук столовых приборов, но это было приятно: звуки жизни, которых так не хватало этому дому, проявление какой-то совместной деятельности.
За ужином, хотя и семейство начало возвращаться к традиционному вечернему времяпрепровождению, Эмма думала и о кулоне, и о том молодом парне, который покорил её своей загадочностью. Да и сама ситуация знакомства для неё была в высшей степени необычной.
– Эмма, ты о чём-то задумалась? – неожиданно задала вопрос своей старшей дочери Мэри-Энн.
– Я просто рада, что мы все вместе за столом, боюсь и молвить что-либо.
– Жаль, что не все, – глубоко вздохнув, с сожалением произнесла мать и снова ушла в себя, в свои грустные мысли и тоску по младшей дочери.
Эмма хотела что-нибудь сказать на это, но у неё не нашлось подходящих слов для ответа, поэтому до завершения трапезы все так и просидели в тишине.
Ужин завершился небольшим кусочком лимонного пирога и кружечкой травяного чая с мятой и лавандой.
Глава 7
Следующее утро, после ночного ливня, оказалось волшебно прекрасным. Капли холодного дождя свисали с последних увядающих листьев деревьев, словно сверкающий под лучами света хрусталь. Сияло солнце, и где-то вдалеке за лесом слабо виднелась радуга от испарений и лучей восходящего светила.
– Проснитесь, дорогая Эмма, – раздвинув занавески на окнах, сказала Пифия.
– Нет! – девушка закуталась в одеяло. – Мне не хочется.
– Просыпайтесь, мадемуазель, завтрак уже подан.
– Ах, Пифи, мне так плохо спалось.
– Отчего же?
– Знаешь, мне снова снилась Сьюзи.
– Да, и что же снилось? Вы хотите поделиться со мной своими переживаниями? – Пифия всегда была понимающей женщиной, готовой выслушать переживания близких ей людей, если это требовалось.