Наверху послышались шаги сразу нескольких человек, лязгнул засов, дверь открылась нараспашку, и осталась в таком положении, пропуская в погреб немного света. Один остался наверху, другой быстрыми легкими шагами сбежал вниз.
- Поппея!
Она нагнулась и внимательно посмотрела на меня, затем схватив сильными руками, небрежно приподняла и посадила, прислонив к стене. Я невольно застонал, веревка больно врезалась в тело. Поппея присела на корточках напротив, и сильно ударила ладонью по лицу, так что у меня лязгнули зубы, и мотнулась голова. Еще один удар другой рукой отправил меня в нокаут. Поппея потрясла меня, приводя в сознание. Нет, удар у нее сильнее поцелуя!
- Очухался, мерзавец?
- Тебе... что с тобой будет?!
- Со мной все будет хорошо, не беспокойся. А вот тебя Минаций забьет кнутом. Надеюсь, сдохнешь не сразу, а недельку помучаешься. Из-за меня он тебе такое устроит! Знаешь, как он любит меня?
- Я не хотел, чтобы так получилось, Популечка! Я так люблю тебя!
Поппея рассмеялась. До чего же у нее приятный, мелодичный смех...
- Ты меня любишь? Да кому это интересно, засранец...
- Госпожа Поппея! - Испуганно окликнули ее сверху.
- Сиди, урод! Я еще приду.
Влепив на прощание еще одну фирменную пощечину, Поппея ушла.
Я снова вытянулся на полу, так веревка резала меньше. Хорошо, что Поппея приходила, мне стало гораздо легче оттого, что она не боится наказания. Наверное, она поговорила с Минацием перед отъездом. Конечно, она злится на меня. Вот же придурок, не нашел места получше для нежностей. Там была толпа рабов, и если бы сам Минаций нас не увидел, все равно кто-то нас емусдал бы.
Я прислушался. Слышно было очень плохо, но наверху творилось нечто необычное, суета зашкаливала. И Поппею выдернули странно. Надеюсь, она быстро вернется, и я смогу с ней объяснится и оправдаться. Да, может даже она сумеет вытащить меня, раз у самой у нее нет проблем. Вот бы убежать с ней вместе. Надо сразу придумать, как и что ей сказать, а то еще пара таких оплеух, и я говорить не смогу.
Так, что ее больше всего задело, что она говорила? Да ничего и не говорила, сразу начала ругать меня и бить. Сказала, что Минаций меня убьет, потому что любит ее. Меня передернуло от приступа ревности. Вот же сука, любит он ее! Если он ее любит, чего она ко мне полезла! Но она и не говорила, что любит меня. Стоп!
Мысли начали убегать с нащупанной тропинки, блокируя неприятный факт.Там, на кухне, Поппея не говорила, что любит меня. Она пришла мириться, потом расстроилась и обиделась, а когда я полез целоваться, охотно приняла мои поцелуи. Но она не любит меня. Но если целует, то любит? А с Минацием она спит, значит что? Меня опять скрутила ревность.
Еще раз. Поппея не любит Минация, но спит с ним, потому, что он ее хозяин. Поппея не любит меня, но согласилась целоваться, потому что... она же сука, меня просто в подвал хотела сунуть! Вот тварь! Но как я сразу это не понял, видно она мне все мозги выбила. Я завыл от досады. Да, идиот, вот тебе твоя любовь!
Застрял в стране гоблинов? Ничего, тут же Поппея. Продали в рабы? Нормально, Поппея рядом. А ей всегда было на тебя сходить по тяжелому, даже больше, она тебя просто ненавидит. Настолько ненавидит, что и себя подставила под удар, только чтобы наверняка достать меня. И как же талантливо она сыграла, изображая любовь. А мне не много и надо было, купился сразу. Теперь лежи здесь, и вой, герой-любовник.
Наверху опять послышались шаги, быстрые и суетливые, слишком легкие для такой крупной женщины, как Поппея. Открыли дверь, и худая фигурка сбежала вниз по лестнице. Терций! Он что, решил помочь мне сбежать? Да, вот от кого я меньше всего ждал помощи!
- Минация убили. Минация и всех его солдат. Только несколько человек убежали в Труа. А самого Минация убили. - Терций нервно трепал узлы, пытаясь развязать меня.
- Что за хрень ты несешь! Кто мог убить Минация, да еще и с солдатами!
- Бургунды. Огромные шайки бургундов бродят по окрестностям, грабят и жгут имения и деревни. Труа осадить не решаются, так говорят. Их несколько тысяч, бургундов. Мы ждем их в усадьбе каждую минуту, Крат сказал привести тебя.
-Крат?
-Да. Он сказал, что только ты спасешь нас. Ему, правда, никто не верит,а Поппея говорит, чтобы тебя не отпускали, но господина нет, командовать некому, никто не знает, что делать. Я смотрю, никто не видит, и прибежал сюда.
Терций, наконец, справился с веревкой, и, развязав меня, попытался поставить на ноги. Затекшие мышцы не держали, я едва не свалился и прислонился к стене.Терций пришел мне на помощь, и мы начали подниматься по лестнице.
Выйдя на крыльцо, я охренел от сюрреалистичности картины. Весь двор был плотно забит людьми, не только женщинами и детьми, но и множеством крепких мужчин. Все они стояли на коленях, задом к крыльцу, время от времени вразнобой припадая к земле в поклонах. Над землей несся ровный гул от сотен бубнящих молитвы голосов. На крыльце стояло пара десятков человек, домашних слуг и типографских работников, все они, кроме немногих женщин, были вооружены вилами или плотницкими и дровосечными топорами. Тут же были Порций, опирающийся на кривую палку, Луций, и Поппея, с бледнымот страха лицом, и нервно озирающаяся. Заметив меня, она дернулась, удивленно округлив и без того огромные глаза, злобно и презрительно хмыкнула, и отошла к краю крыльца.Рядом оказался Крат, тоже с топором в руках.
- Терций сказал, что вы боитесь бургундов. Это кто такие?
Все разом повернулись ко мне.
- Бургунды кто? Варвары, бандиты и убийцы! Ты можешь что то придумать?
Понятно, гоблины вышли на тропу войны.
- Чего тут думать, бежать надо. В лес. И побыстрее.
- Бургунды повсюду. Видишь, из деревень люди пришли сюда, потому что здесь их еще нет.
- По мне так усадьба - это ловушка.- Я огляделся. - Тут двое ворот, и стена два с половиной метра, будешь бежать, одному через нее не перебраться, а бандиты подсадили друг друга, и они уже внутри.
- Что-то можно сделать, Гиппопотам? - Это уже Луций. - Поппея рассказывала, что ты из страны чудес.
Ага. Вот только чудеса, которыми я здесь занимался, были совсем другого, сугубо мирного характера. В военных целях слабо применимого. Разложить бумагу на пути гоблинов и поджечь? Не годится. Закидать их свинцовыми буквами? Слабовато. Бить током? Ну...
Я снова оглядел усадьбу. Ее территориябыла вытянута с севера на юг прямоугольником примерно двести на сто метров. С востока и запада ее отекали две приличные реки, сливающиесячуть южнее усадьбы. Западная была запружена, и на ней стояла водяная мельница, рядом с которой были вторые, южные ворота. С севера реки соединялись рвом метров вдесять шириной, наполненным, естественно, водой этих самых рек. Через этот ров метрах в двадцати перед северными, главными воротами, был перекинут крепкий деревянный мост шириной метра в два, с надежными перилами.
- Стойте здесь, мне надо сходить на мельницу.
Там я соединил с генератором изолированный кабель, и протянул его до крыльца усадьбы. Здесьна вынесенном столе соединил его рубильником с двумя другими кабелями, концы которых вынес за главные ворота, и воткнул в землю в трех метрах перед мостом и за ним. Вернувшись на мельницу, включил генератор, потом рубильник и пошел к мосту. Метрах в пяти от конца кабеля меня начало ощутимо бить током, несмотря на сухие деревянные сандалии. Я вернулся на крыльцо и отключил рубильник.
- Порций, пошли несколько человек, пусть разрыхлят дорогу за мостом, и зальют ее водой. Мне нужно побольше грязи.
- Ты думаешь, грязь остановит бургундов? - Порций презрительно расхохотался. И остальные были разочарованы.
- Это будет волшебная грязь, я наложу на нее чары именем Юпитера Хранителя. -Меня сильно задела толпа придурковатых богомольцев, и я решил заодно потроллить этих идиотов. - Иди и не богохульствуй, оскорбляя его своим недоверием. Пусть оставят сразу за мостом на пятнадцать шагов сухого места, а дольше разведут грязи полосой в те же пятнадцать шагов, и не только на дороге, но и на обочинах, чтобы нельзя было ее обойти.
Порций скептически пожал плечами, но повел слуг и рабов за лопатами и ведрами, и вскоре десяток работников вовсю портили дорогу за мостом.
- Бургунды! - Нервный выкрик поставил крест на надеждах собравшихся избежать кары небес. Размахивая инструментом, наши работяги бросились через мост к воротам.
Гул, исходящий со двора, стал гуще. Те, кто был на крыльце, вытягивали шеи, вглядываясь в приближающихся гоблинов.
- Человек триста, все пешие. У большинства топоры, а волосы длинные, в косах. Передний голый, остальные в кольчугах и панцирях. - С улыбкой сообщил мне Луций, когда я посетовал на пониженное зрение. Он один во всей усадьбе видел в приближающейся густой колонне не вестников смерти, а труппу артистов, готовящих увлекательное представление.
- Ты точно остановишь их, Гиппопотам? - В голосе Крата слышалось сомнение.
- Конечно! - Твердо заверил я. Передние ворота заперты, а задние открыты. Шансы убежать будут, пока гоблины ворвутся во двор, можно создать небольшой отрыв.
- Что ты тут размахиваешь палкой! - Огрызнулся я на Порция.
- Это лук гуннов! - Надменно заявил тот. За спиной у него я только сейчас заметил колчан. Порций вытащил стрелу и наложил ее на тетиву, прицелившись в гоблинов, до которых оставалось не больше ста метров.
Бам! - Пропела тетива басовой струной, и стрела вонзилась точно в жирный зад преклонившей колена у крыльца бабищи. Я расхохотался, несмотря на драматизм момента.
- А! - От истеричного визга тетки заложило уши. Гоблины на мгновение сбились с шага, и вдруг, словно дождавшись команды, бегом бросились на мост. Поппея ахнула вместе со всеми, стоящими на крыльце, когда они, ни на миг не задержавшись, проскочили волшебную грязь. Я законтачил ближний кабель.
Впереди толпы бежал здоровенный мужик в кожаных штанах и сапогах (грязных сапогах!), в сверкающем шлеме, но с голым мускулистым торсом. Он,сбегая с моста, играясь, перекинул из руки в руку огромную секиру-бабочку, как вдруг судорожно дернулся и рухнул в дорожную пыль. Тут же к нему присоединились ещенесколько лузеров, накрыв его бьющуюся тушу, еще и еще, и у моста образовалась куча из тридцати-сорока дергающихся под токомтел. Следующие бегущие с ходу втыкались в эту кучу, падали, громоздились друг на друга, свалка быстро росла, распространяясь на мост. Гора гоблинов на ближнем к нам конце моста через несколько секунд дошла до его середины, перехлестнув выше перил, так, что некоторые гоблины уже валились в ров, туда же густо сыпались щиты, топоры и мечи. Дальше свалка переходила просто в давку, напирающие сзади гоблины начали останавливаться, видя, что мост забит, и пройти нельзя.
Я повернул рубильник, перекинув напряжение с ближнего кабеля на дальний. Сразу посыпались на землю гоблины, только еще подходящие к мосту. Те из них, кого било не сильно, начали в панике отбегать от моста. Другие, бывшие на мосту и выбиравшиеся из давки, бросились за ними, пытаясь проскочить заколдованное место, падали сверху на пострадавших и бились в судорогах. Теперь и тут образовалась быстро растущая куча дергающихся тел, и скоро на мосту, не считая плотно прибитой к ближнему концу прессованной массы, остались только помятые в давке и едва шевелящиеся гоблины, да в воде за сваи снизу держалась парочка, менее других обвешанная железом и не пошедшая сразу ко дну рва.
Стоящие на крыльце их несостоявшиеся жертвы, только что цепеневшие от ужаса, теперь были потрясены чудом неожиданного спасения.
- Как интересно! Неужели и вправду вмешался Юпитер Хранитель? - Преспокойно поинтересовался Луций.
- Конечно! - Подтвердил я, и заорал, тролля толпу богомольцев. - Слава Юпитеру, истинному богу, слава, слава, слава!
- Слава! Слава Юпитеру! - Сначала робко, переглядываясь, а затем все громче и воодушевленней подхватили вокруг. Люди перед крыльцом начали подниматься с колен, и, поняв, что произошло, с восторгом присоединялись к орущим. Подошедшая Поппея робко улыбалась, нежно поглядывая на меня. От этого мои мысли моментально смешались в кучу. Я пытался собраться и контролировать ситуацию на мосту.
- Карт, идите к мосту, и добейте тех, кто шевелится на этой стороне! - Скомандовал я, на несколько секунд перекинув напряжение на ближний кабель, где закопошились было некоторые менее пострадавшие. А затем снова подал ток на ту сторону моста.
Карт с десятком подручных подошли к куче пораженных током, и дружно заработали топорами, добивая полудохлых гоблинов, карабкаясь наверх груды сваленных тел, переходя на забитый прессованными гоблинами мост, расправляясь со всеми, кто еще подавал признаки жизни, достав попутно и водоплавающих. Охреневшие от такой наглости гоблины на той стороне моста, попытались прийти на помощь своим бесславно гибнущим собратьям, и свалка на той стороне сразу пополнилась несколькими десятками придурков, в бессильной яростипрезревших смертельную опасность. Остальным пришлось вернуться назад, и теперь около сотни уцелевших гоблинов стучали мечами и топорами в щиты и призывали гнев своих гоблинских богов на головы коварных римлян. Некоторые, самые буйные, метнули топоры в Карта и его товарищей, но остальные не захотели расстаться с личным оружием, тем более попасть во врагов было труднее, чем в тела своих родичей.
Вскоре группа Карта, сделав свое черное дело, вернулась в усадьбу. Гоблинына той стороне ходили вдоль рва, собирались в кучи, обсуждая свое интересное положение, растекались вдоль дороги и снова возвращались ко рву. Скоро я отключил напряжение и с дальнего кабеля, так как живых и в дальней куче остаться уже не могло. Почувствовав, что опасности нет, гоблины сначала осторожно, а затем все смелее начали собираться у тел убитых, и я снова включил рубильник, уменьшив число уцелевших человек на пятнадцать. Опять гоблины пошли бесцельно бродить, собираясь и расходясь, отходя и подходя. Ров не был непреодолимой преградой, а речку с востока и вовсе можно было перейти вброд чуть ли не в любом месте. Пройти в усадьбу можно было и по мельничной плотине. И в случае решительных действий нападающих нам бы пришлось просто бежать. Но, то ли мозги гоблинов защелкнулись на преодолении моста, или сказывалось отсутствие командиров и самых опытных и храбрых воинов, погибших, конечно, в первых рядах наступавших, однако ничего придумать они оказались не в состоянии.