- Михаэль! - крикнул Герхардт уже в микрофон интеркома. - Ответь!
- Ты нашел его? - отозвались с базы.
- Да, он прямо передо мной. Он подоспел со стороны установки...
- Михаил Васильевич, - позвал его кто-то из дирекции, - отзовитесь, пожалуйста.
Герхардт все это время наблюдал за поведением товарища. Как только с ним связалось командование, ученый словно вонзил взгляд в пилота и помотал головой. "Может, он не слышит?" - подумал немец, но тут же опроверг свою догадку. Слова с базы явно дошли до него. К тому же, о том, что на Герхардта напали, он узнал как раз по внутренней связи.
Михаил тем временем показывал какие-то знаки. Проводя указательным пальцем по дуге, он указывал на купол акул, и делал какое-то непонятное движение. Герхардт не мог разглядеть с такого расстояния. Все это ученый повторил несколько раз, но в последний момент вдруг поменялся в лице и ткнул пальцем куда-то в сторону. Краем глаза Герхардт заметил, как "щупальце" акул с левого борта приблизилось почти вплотную. Он дернул штурвал и начал разворачивать судно.
- Почему он не выходит на связь? - спросили с базы. - У него микрофон сломан?
- Я не знаю, - коротко ответил пилот.
Он вновь опустил батискаф на дно и убрал ногу с педали. Стая распалась и примкнула к куполу. Других попыток акулы пока не предпринимали.
"Что, блин, ты мне хочешь сказать?" - проговорил пилот вслух, глядя на ученого. Герхардт придвинулся к иллюминатору и демонстративно пожал плечами, чтобы тот увидел. В этот момент Михаил Васильевич отошел от иллюминатора и вернулся с фонариком в руках. Он включил его и через пару секунд выключил. Включил снова и выключил.
- Вы предлагаете отключить огни?! - вскрикнул пилот в микрофон.
Ученый кивнул.
- Что?! - отозвались люди с базы. - Герхардт, что он там тебе говорит? Ни в коем случае не подчиняйся!
- Он предлагает погасить прожекторы, - ответил немец.
- Это убийственная затея...
- Но он сам без огней. Акулы его не трогают.
- Не вздумай! - в этот момент на том конце произошла какая-то заминка. - В любом случае не вздумай это делать! Помощь все еще идет к тебе. Два экипажа будут примерно через двадцать минут...
Ученый яростно замахал руками, вновь предупреждая об опасности. В этот раз акулы приближались со стороны кормы. Герхардт вдавил педаль в пол и ловко развернул батискаф.
- У меня нет столько времени, - ответил он дрожащим голосом.
В этот момент его начальник на том конце связи продолжал:
- Девятый и десятый, как слышно? Где вы?
Они отозвались.
- Заходите к стае с обеих сторон. Так у вас больше шансов разогнать ее. Михаил Васильевич, если вы нас слышите, включите огни! Так вы поможете избежать катастрофы.
Герхардт обернулся, чтобы посмотреть в кормовой иллюминатор. Батискаф ученого стоял неподвижно, прожекторы не загорались.
- Герхардт, - командовали из интеркома, - попытайся взбаламутить грязь со дна, как ты умеешь...
И, словно отвернувшись от микрофона, человек на том конце связи сказал тихо: "Ретрансляторы 22 и 6 переключить для батискафов".
"Шифр", - подумал пилот. Одной рукой он выставил на интеркоме частоту 226 Гц и переключил на канал связи пилотов. Почти сразу он услышал: "База вызывает Герхардта".
- На связи, - ответил он.
- Отлично. Мы стараемся полностью следить за ситуацией. Ретранслятор передает нам информацию лишь частично. Мы не видим тебя на радаре, но наблюдаем огромное облако в твоем районе.
- Я прямо в центре.
- Ясно... Те двое, что плывут к тебе, доберутся за двадцать минут. Это очень долго. Попробуй выбраться из западни. Используй все варианты! Быть может, как-нибудь удастся это сделать с помощью Михаила?
- Попробую.
- И еще... Я понимаю, что мы требуем от тебя слишком многого сейчас, но ты должен заставить его развернуться к базе. Либо задержать, до прибытия помощи. Если мы упустим его, он доберется до установки и скорее всего уничтожит ее!
- Как?! Манипулятора на батискафе не хватит, чтобы сломать стержень или привод.
- Это так. Но самого батискафа хватит.
- Что? - Герхардт невольно взглянул в сторону Михаэля. - Вы думаете, что он пожертвует собой ради этого?!
- Помнишь, о чем он говорил недавно? "Установка влияет на поведение акул". Чем дольше она работает, тем опаснее, по его мнению, становится ситуация...
Пилот не нашел слов, чтобы что-то ответить.
- Гер, в первую очередь спасайся от акул. Потом думай о старике.
Герхардт всей душой ненавидел неясные приказы. Уйти от акул он еще как-то мог. Но остановить ученого, который несколько месяцев оттачивал свой план до мельчайших подробностей, который самостоятельно с абсолютного нуля научился управлять батискафом, который выучил дно Марианской впадины и не побоялся выйти в него в одиночку, несмотря на то, что оно кишит опасными тварями - остановить такого человека пилоту казалось совершенно невозможным. "Если только сломать винты манипулятором", - подумал Герхардт, но тут же упрекнул себя в легкомыслии. Такой способ может сильно навредить батискафу или даже уничтожить его.
- База, - позвал Герхардт. - Я хочу попробовать выключить огни.
- Другого способа точно нет?
- Скорее нет, чем да.
- Тогда выключай. Если акулы нападут, и ситуация станет серьезной...
- Я понял. Что-нибудь придумаю.
Говоря это, Герхардт сильно дрожал от страха. Он вернул прежнюю частоту на интеркоме и, кое-как совладав с волнением, проговорил:
- Михаэль, вы тут?
Было видно, как тот придвинулся к иллюминатору и кивнул.
- Я выключаю огни. Помогите мне, если что-нибудь случится...
Михаил Васильевич поднял большой палец вверх. Герхард щелкнул несколько кнопок, включив инфракрасные датчики, стоящие на носу батискафа, и прислонился одним глазом к окуляру. Сперва винтами он поднял густое облако ила со дна. И затем широкой ладонью разом перевел все выключатели прожекторов вниз.
Наступила темнота...
За бортом зазвучало множество токов воды. Они резко приблизились к корпусу, и спустя мгновение об обшивку прозвучал легкий удар. Затем еще. И еще. Из засвеченного окуляра постепенно проявлялись очертания окружающего пространства. Почти сразу же Герхардт увидел, как сотни змееподобных тел хаотично носятся вокруг, извиваются и бьются об обшивку и иллюминатор. Пилот не убирал руку с панели и в каждый момент готовился дернуть выключатели обратно вверх. Он хотел схватиться за штурвал и вдавить педаль в пол, но боялся, что этим только сильнее разозлит стаю.
В окуляре творился жуткий хаос. Твари облепили батискаф и переплелись друг с другом в плотную сеть. Некоторые из них шарили головой в темноте, раскрыв пасти наполовину. Натыкаясь на корпус, они цеплялись за него зубами и словно пытались оторвать кусок. Герхардт втянул голову в плечи, чувствуя, как кровь стынет в жилах.
На пару секунд тьму прорезала яркая вспышка прожекторов.
Михаил Васильевич запустил двигатели и отвлек стаю на себя. Акулы резко оторвались от батискафа и освободили путь к отступлению. Пилот мешкать не стал. Не жалея штурвала, он круто развернул судно в сторону буровой установки и вбил педаль газа в пол. Стая заметалась между двумя батискафами, не зная, кто из них враг. Немец периодически видел их в окуляре: они приближались и уходили в сторону. Снова приближались и пропадали. Пилот решил увеличить расстояние между собой и Михаилом, чтобы окончательно их запутать. И через пару минут это ему удалось.
"Оторвались?" - подумал пилот. Окуляр позволял видеть только пространство перед собой, поэтому он ориентировался в основном по звуку. Где-то справа гудел батискаф ученого, но что было сзади, из-за собственных двигателей Герхардт не слышал. Он закрепил педаль газа и установил штурвал в вертикальное положение, чтобы судно двигалось прямолинейно. Затем встал и, взяв фонарь, осмотрел гондолу. На обшивке не было никаких видимых повреждений. Пилот подошел к кормовому иллюминатору и осторожно посветил наружу. Сквозь тьму пробивались единичные движения где-то вдалеке. Акулы шарахнулись в сторону света, и Герхардт выключил фонарь. Еще несколько секунд он постоял на месте, припав ухом к корпусу, после чего вернулся в кресло.
Сердце колотилось неистово. Руки тряслись, словно в лихорадке. Не сразу пилот вспомнил, что база ждет ответа. Включив интерком, Герхардт, не скрывая волнения, произнес:
- База, мы оторвались... Акулы нас не преследуют... Мы движемся без огней...
- Куда движетесь?
- К установке...
Связь на этом прекратилась.
Некоторое время пилот сидел неподвижно, отходя от нападения. Не раз ему приходилось сталкиваться с большими стаями, но все эти столкновения были не такими опасными. В основном его пытались атаковать сразу в бок, либо зайти сзади, с кормы. Впервые Герхардта так ловко зажали в тиски. Страшно было подумать, к каким хитростям придут эти твари в будущем...
Размышляя, как остановить ученого, пилот решил, что с ним нужно во что бы то ни стало связаться. Он повернул батискаф вправо и, когда шум винтов приблизился достаточно, так же застопорил штурвал и встал из-за кресла.
Между корпусами было примерно два-три метра. Пилот взял фонарь и посветил туда, где, по его мнению, должна была быть кабина ученого. Сквозь толщу воды и мути он увидел оранжевый корпус батискафа, прожекторы и приборные коробки. Михаил Васильевич сидел за штурвалом, припав одним глазом к окуляру. Как только свет дошел до него, он слегка дернулся и повернул голову. Пилот посигналил ему, включив и выключив фонарь несколько раз, и увидел, как тот встает.
Не теряя времени, Герхардт схватил доску для записей, что была у каждого пилота, и маркером написал крупными цифрами частоту интеркома. Затем, как только лицо Михаила показалось в иллюминаторе, он подсветил ее и показал ему. Ученый поднял брови, будто в удивлении, и ушел обратно. Пилот набрал эти цифры у себя на интеркоме и проговорил:
- Как слышно?
Тишина.
- Прием, Михаэль!
- Я здесь, - отозвался он.
"Слава Богу", - прошептал немец.
- Михаэль, что вы собираетесь делать?
- Добраться до установки.
- А потом?
Ученый пару секунд промолчал.
- Мне нужно видеть, что там творится, - ответил он.
- Но разве с базы этого нельзя было сделать? На установке должны стоять камеры.
- Они стоят в самых ненужных местах. Вернее... В самых ненужных для меня. Они направлены на стержень и привод, а мне нужно пространство около установки.