И судя по этим мыслям, умнею я не по дням, а по часам. Кто бы сказал мне еще позавчера, что я, стоя в нескольких сантиметрах от работающего Дэрила, чьи напряженные руки смотрятся так красиво, если стараться дышать через раз и не вспоминать ряды шампуней в супермаркете вместе с ножницами для волос на голове и станка для почти таких же длинных волос подмышками, буду думать не о горячем сексе, а о душе. Хотя ведь душ тоже можно вдвоем принимать. Хм, а интересная мысль…
- Че надо? – даже не оглядываясь, уточняет все же каким-то чудом заметивший мое присутствие Дэрил, и я надеюсь, что не по запаху: в конце концов, уж мылась я точно не так давно, как он.
- Я хочу сказать тебе спасибо, – лепечу я смущенно, наверное, совсем неправильно строя фразу на английском языке, но он и сам ведь не великий оратор. – Ты вчера спас меня. Спас и привел сюда. И был очень… добр ко мне. Ты очень хороший человек, Дэрил. Я сразу это увидела.
Осторожно перемещаюсь, стараясь оказаться в пределах его видимости, но он продолжает копать, не разгибаясь и, кажется, не слушая моей напыщенной речи, нагло стыренной у Бет, которая точно так же нахально скоммуниздила ее у Кэрол. Ну а чего? Если для того, чтобы подкатить к Диксону, нужно втирать ему о том, какой он хороший человек, то я только рада. Он ведь и правда хороший, добрый, всем помогающий и очень несчастный. Ему нужно всего лишь поверить в себя и в свои силы! И в то, что он точно познает всю радость любви и отношений со мной, находчивой. Ведь я сейчас как только не извращаюсь, чтобы найти подходящие слова для моей уже затянувшейся и все чаще прерывающейся русскими ругательствами и междометиями речи.
Дэрил вдруг разгибается, отбрасывает челку со лба и начинает осматривать меня с ног до головы задумчивым, тягучим взглядом. Его голубые глаза поднимаются все выше, а мое нежное тело под этой жуткой робой неумолимо краснеет от одной только мысли о том, что вот оно! Сейчас как схватит меня в охапку как поцелует! Я загоняю куда подальше мысль о том, что он может не любить все водные процедуры, включая чистку зубов, и даже глаза прикрываю, готовая к своему первому в жизни поцелую, ведь слюнявый язык Пашки на выпуском уж точно не считается! И плевать, что мы вообще-то у могилы оба находимся – всего за пару секунд Дэрил ловким движением выбрался из вырытой ямы, чтобы оказаться очень близко, совсем рядом… На всё плевать, кроме ожидания и плохо скрываемого торжества – и всего-то надо было речь о том, какой он хороший человек, затянуть на дольше!
Приподняв подбородок, я уже почти совсем закрываю глаза, но вдруг вижу протянутую ко мне руку. С лопатой. Дэрил раздраженно сует черенок инструмента в мою вспотевшую от волнения ладонь и кивает на могилу, переводя взгляд куда-то мне за спину. Он снова кивает, причем явно не мне, и делает шаг в сторону. С недоумением оглянувшись, я вижу Рика, махающего рукой и чего-то желающего от моего охотника. Так а мне что делать? Подержать лопату, пока они не поговорят? Ну что же, я, в принципе, не против. Мне не сложно. Дэрил, милый, да я ж ради тебя готовая тут хоть до обеда стоять статуей под названием «Машаблин с лопатой во всей красе»!
- Поглубже! – уже на ходу оглядывается на меня Дэрил, и сейчас его низкий, хрипловатый голос звучит почему-то совсем не эротично, а даже почти что издевательски.
Это что, получается, он смотрел на меня, совсем не мечтая слиться со мной в страстном танце любви прямо здесь и сейчас, а всего лишь прикидывая, справлюсь ли я с рытьем… могилы? Ой, мамочки! Вот теперь, когда я вдруг остаюсь здесь одна: на тюремном поле, рядом с другими могилами и наполовину вырытой ямой, с тяжелой лопатой в руках, становится жутковато. Взгляд тут же устремляется в сторону удаляющихся и совсем позабывших обо мне мужчин и переводится дальше. Туда, за ограду, где виднеются с трудом различимые отсюда, но все же заметно устрашающие фигуры ходячих. А что, если они сейчас соберутся толпой, налягут на хлипкую с виду сетку и сожрут меня? Эй! Людиии! Ау!
Тихо всхлипывая над ситуацией, в которой я оказалась, и уже ощущая новый приступ голода, я все же смиряюсь, осторожно слезая во влажноватую разрытую землю, приноравливаясь к ней лопатой. Что ж, пора вспомнить проведенные на даче дни и показать Дэрилу, что я не какая-то там белоручка! Что с такой хлипкой феечкой, как Бет, к примеру, только песни петь и можно, а вот такая здоровая – просто кровь с молоком – девушка, как я, не только выдающейся красотой и приятными для взгляда округлостями отличается, но еще и крайне полезна в быту!
От совсем непростых раскопок, которые я продолжаю, сцепив зубы и иногда вытирая рукавом пот со лба, отвлекает чей-то голос и появившаяся прямо перед носом рука. Благодарящий меня за помощь Рик помогает мне выбраться из кривоватой могилы, которую он счел вполне подходящей, и совсем не обращает внимания на шипение боли – мои нежные ладони уже покрылись мозолями. Быстро что-то.
Похороны проходят, как во сне. Я безумно устала: моя роба вся в грязи, как, наверное, и лицо, которое я так часто утирала в процессе работы, новые сапоги жмут, хочется помыться, покушать и устроиться уже где угодно, пусть даже в грязной камере, только в тишине и одиночестве. Хершел говорит какую-то речь, Рик с Дэрилом опускают замотанное в полотно тело Акселя в могилу, Кэрол заламывает пальцы, Глен косится на безучастную Мэгги, серьезный Карл держит на руках сестренку, а жмущаяся возле меня Бетти кривится от плача. Как будто кого близкого хоронит. Этот чувак вообще подкатить к ней собирался – ужас! Хотя странные взгляды, бросаемые на нее же сезоном позже Дэрилом, показались мне очень даже милыми. Теперь, правда, уже не кажутся! Пусть только попробует! Пусть на меня смотрит, и плевать, что я старше Бет всего на два года. Дэрил-то уж точно младше Акселя. Хм… надо будет поинтересоваться у него, сколько же ему лет на самом деле. И лучше всего поинтересоваться у Мэрла, тот охотней ответит. Кстати, где он?
Бет, которой я задала этот вопрос, шепчет, что Мэрл пока заперт в одной из камер, а Рик, закончив наблюдать за тем, как Дэрил с Гленом закапывают тело, приглашает всех в тюрьму. Где прямо посреди блока начинается совет на тему того, что теперь делать и как жить. А мне остается лишь жаться к стене, наконец, вспоминая, как все плохо: впереди война. Смерть Мэрла и куча страха.
Но, может быть, всего этого как-то можно избежать? Я ведь многое знаю наперед. Я ведь могу помочь информацией! Вот только послушают ли меня? Поверят ли?
====== 7. Быть Золушкой иль Доброй феей – простой вопрос ======
Мысли о том, как же лучше донести правду жизни до окружающих, и кто из них подходит для пробной беседы на эту тему, прерывает Кэрол, осторожно коснувшаяся моего плеча и тут же отдернувшая руку. Помнит, наверное, как я кричала ночью. Правильно, пусть отучивается от привычки трогать людей. Надо вообще всех их как-то отучить браться за руки, обниматься и все такое. Пусть придержат свои загребущие ручонки до того момента, как я покорю неприступного Дэрила. Который, даже не глядя на меня, уже успевает где-то скрыться.
- Поможешь? – завершает какую-то речь на английском, пока еще сложно воспринимаемом моим мозгом, Кэрол, и я машинально киваю, понимая, что планы на отдых придется отложить.
Как бы там ни было, каким бы чудом это не случилось, но я здесь. И, несмотря на надежды, что это всего лишь мой сон, рисковать мне нельзя. А потому нужно приноравливаться к новому распорядку жизни, что-то делая и становясь полезным членом этой группы. Дэрил должен оценить! Я уже начинаю мечтать о том, как спустя какой-нибудь там месяц стану самой лучшей кулинаркой, способной из ничего приготовить всё; идеальной медсестрой, справляющейся с любой болячкой; изумительным бойцом, за полчаса убивающим сразу сотню ходячих. Вот тогда-то все они и падут к моим ногам! Пожалуй, я не против начать с покорения кухни, тем более что кушать хочется сильно, а в процессе приготовления можно, исключительно в целях улучшения конечного продукта, изредка пробовать готовящееся блюдо.
Вот только Кэрол, пробормотав что-то о том, что я просто спасаю ее и всех остальных своим согласием помочь, сворачивает совсем не в сторону кухни. Мой желудок возмущенно бурчит, и я, прикладывая к животу руку, кошусь по сторонам, надеясь, что никто не услышал. Но никто не обращает на меня внимания, зачем-то разбежавшись вдруг по своим камерам. Интересно, что же мне придется делать? Во всяком случае, можно быть уверенной в одном: это что-то уж точно будет проще копания могилы.
- Вот, – указывает мне Кэрол на какую-то бадью, полную воды, и груду вещей, брошенных рядом на полу душевой. – Спасибо еще раз, ты очень поможешь. Воду я нагрела, она теплая.
- Ага, – ошарашенно кошусь я на брусок мыла и жалобно хлопаю глазами, когда Глен, ободряюще улыбнувшись мне, добавляет пару футболок к вещам.
Хитрая Кэрол, спихнувшая на меня самую сложную работу, сваливает к себе на кухню, отвечая на мой поспешный вопрос об обеде, направленный уже ей в спину, что кушать мы будем через час. Она уточняет время на своих часах, а вот у меня такого богатства нет. И как мне высчитывать этот самый час, чтобы явиться в срок, а не позже всех, снова доедая то, что останется от этих троглодитов? Вереница людей проходит мимо душевой и все добавляют какие-то вещи, то есть мне работу, впрочем, не забывая поблагодарить. Рик делится своей рубашкой, смотря куда-то сквозь меня, поглощенный в свои мысли, а Дэрил прицельно отправляет на вершину кучи грязной одежды два комка – то есть пару своих носков.
Я подцепляю их ногтями и торопливо швыряю в воду, жмурясь и почти ожидая какой-нибудь химической реакции. Но ничего не происходит. Надо же, а ведь судя по запаху это было что-то очень взрывоопасное. Он их год носил, не снимая и дожидаясь меня, что ли?
- О феминизме тут и не слыхали, – бормочу я по-русски в безразличную спину Дэрила, явно не задумывающегося о том, каким неблагодарным и непростым трудом мне сейчас придется заниматься, пока они там прохлаждаются, делая вид, что решают судьбы мира.
- Учись делать что-то другое, – хмыкает услышавшая знакомое слово Мишонн, делясь со мной своей майкой, и, покачивая бедрами, удаляется куда-то.
Наверное, собирается где-то там пресс качать и все такое. А Мэрл перед ней будет извиняться. И с Хершелом Библию обсуждать. А Кэрол, зараза, так вообще к Дэрилу побежит с попыткой закадрить! Я ловлю себя на том, что топлю в бадье с водой всю кучу одежды, попеременно представляя на ее месте лица всех возможных соперниц, которых тут целых три! Мэгги, я надеюсь, можно не считать.
Наверное, нужно и правда задуматься о том, чтобы улучшить свои физические навыки, а то так на всю свою, скорее всего, не очень длинную в этом мире жизнь и останусь девочкой для самой тяжелой и грязной женской работы. Мне становится жалко себя, а перед глазами вертятся картинки о том, как я с рассвета до полуночи ползаю по тюрьме, натирая полы, стираю чужие трусы, как сейчас, стараясь не задумываться, где чьи, и не испытывая никакого пиетета перед возможным нахождением здесь белья Дэрила, и перебираю крупу под строгим взглядом злой мачехи Кэрол. Старшая ее дочка Мишонн будет насмешливо ставить мне подножки своей катаной, а младшая Бет висеть на шее сексуального охотника, показывая мне факи и напевая что-то издевательское.
И совсем не подозревают они о том, что я вовсе не Золушка, хоть и обладаю всеми положенными для нее качествами и претендую на руку, сердце, арбалет и прочие жизненно важные органы их главного принца – Дэрила. Я фея! Добрая, в смысле! Та, что спасет их от злого Губернатора и прочих напастей, если, конечно, придумает как. А, чтобы лучше думалось, что нужно? Правильно: отдых, ласка и шоколада побольше!
Но и учиться мне тоже определенно нужно. А вдруг у меня талант мочить ходячих прямо в глаз спицей, то есть ножом? А может быть, я и стреляю очень хорошо? Чем черт не шутит, я же не пробовала ни разу, все время откладывая уроки стрельбы на будущее и даже не догадываясь, что подобное мне очень бы пригодилось. А если я еще и из арбалета смогу научиться стрелять… То есть Дэрил меня научит, придерживая мои руки, обнимая меня сзади, обжигая мою шею горячим прерывистым дыханием, словно невзначай касаясь обветренными губами мочки уха, вжимаясь в мое тело и показывая всю силу своего желания…
- Машаблин! – раздается рядом голос Карла, подозрительно глядящего на коленопреклонную меня, с руками по локоть в прохладной уже, мыльной воде, полной одежды и, наверное, с дурацкой улыбкой на губах.
- Что? Обед? – тут же распахиваю я глаза, пытаясь сообразить, как бы побыстрей ополоснуть вещи в соседнем тазе, развесить их и успеть к столу.
- Уже пообедали, – разбивает все мои надежды мальчишка и горестно вздыхает. – Бет сказала прийти помочь тебе. Ты долго. Развесить там или что.
Надеясь, что правильно понимаю все слова Карла, я часто киваю и торопливо полощу одежду в чистой воде. Из последних сил выжимаю каждую вещь, по одной передавая неожиданному помощнику, не забывающему странно коситься на меня. Уныло поглядывая на свои красные, поцарапанные, с обломанными ногтями, дрожащие от усталости руки, я малодушно думаю о том, что могилу копать, оказывается, было не так уж и сложно. Может быть, попросить у Дэрила стиральную машинку? Или хотя бы порошок, наверное, с ним проще будет? Я, между прочим, вообще никогда вручную ничего, кроме совсем уж дорогого белья и колготок, не стирала!
- Что? – не выдерживая, рявкаю на сопящего мальчишку.
- Ты из Вудбери сбежала? – спрашивает он прямо – явно мечтал раньше стать копом, как и его отец.
- Нет, – хмыкаю я, вдруг понимая, что с ребенком мне тут общаться проще всего: вот где во мне просыпается уверенная в себе и ничего не боящаяся Марисабель.
- А откуда? – не сдается пацан и прищуривается недоверчиво.
- Из России, – выдаю я ему чью-то рубашку и, уже не думая о своем внешнем виде, ополаскиваю раскрасневшееся лицо водой из ковшика.
Не обращая внимания на зависшего в попытке вспомнить уроки географии, если такое вообще есть в их школах, Карла, спешу на кухню. Там меня ждет Бет, тихо напевая что-то младенцу и кивая мне на миску все с той же невкусной кашей: меню здесь разнообразием не балует. Ну, хорошо хоть обо мне не забыли и что-то оставили. Я улыбаюсь девушке, уходящей с ребенком в блок, и торопливо ем, даже не ощущая вкуса. Плевать на все, это варево хоть как-то уменьшает боль в сосущем желудке. А едва теплый и до безобразия слабый, совсем не сладкий чай делает жизнь не такой ужасной. Протягиваю ноги и блаженно откидываюсь на спинку стула, наслаждаясь спокойствием и ничегонеделанием. Как же мало нужно человеку для счастья, оказывается! Хотя еще конфета совсем бы не помешала! А лучше пять!
Раздающиеся где-то рядом шаги и голоса заставляют меня торопливо встать, допивая чай одним глотком и выскакивая из кухни. Нет уж, больше никакой помощи! Я и так на сегодня норму выполнила, и еду свою точно заработала: как завтрак, так и обед. Ну а ужин можно будет считать моральной компенсацией. Ну, или наградой за самую большую мою помощь. Которую я окажу им в дальнейшем, сочинив подходящую речь для Рика о том, что ждет его и группу в будущем. Времени осталось мало, но я, если честно, совсем не знаю, что и как говорить. Ведь, боюсь, шансов у меня немного будет. И если с первого раза не получится убедить всех, что я не выдумываю, потом никто и слушать не станет. Может быть, потренироваться на ком-то сначала?
К примеру, на Мэрле. Ведь его надо спасать в первую очередь. Во-первых, в благодарность за то, что он все же тоже меня спас, а не бросил. Во-вторых, из жалости к Дэрилу. В-третьих, потому что старший Диксон тоже очень даже ничего такой мужик. И, в-четвертых, чем больше тут будет мужчин, тем меньше у меня соперниц. Все ведь просто: отдаем Кэрол Мэрлу, Мишонн – Рику, ну или наоборот, мне не принципиально, ждем Зака, который замутит с Бет, и перед каждой намечающейся вылазкой роняем ему на ногу что-то тяжелое, чтобы не уехал и не умер там. Вуаля! Дэрил Диксон весь мой!