- Обижаться будешь после победы, - таинственно шепнул он ему на ухо и отодвинулся.
Стрельцов открыл рот, что бы продолжить свой рассказ о подвигах их экспедиции, но Ксения подскочила на месте и попросила разрешения пригласить подруг, иначе ей придется всю ночь пересказывать все то, что она сейчас услышит, а ей хочется выспаться. Все одобрительно зашумели. Ксения махнула рукой, и перекрикивая шум в заведении, пригласила еще трех девушек за их стол. В это время трое десантников быстро сориентировались и довольно бесцеремонно уплотнили два соседних столика, с отдыхавшими там интеллигентного вида юношами в голубых комбинезонах, естественно, забрав при этом один из столов и половину стульев. Причем, все это они совершили ни сколько не заботясь о мнении на этот счет сидящих на этих стульях. Громила у лестницы на второй этаж, внимательно наблюдавший за происходящим, сделал нерешительный шаг в их сторону, видимо предполагая, что такая рокировка обязательно вызовет, как минимум, мордобой. Этим радужные мечтам громилы не суждено было осуществиться. Все произошло мгновенно, и самое интересное, без каких либо видимых проявлений недовольства.
- Быстрота, Натиск, Победа!
- А дедушка Суворов то, настоящий мастак, - одобрительно произнес Поляков.
Таким образом, когда к их столу подлетели еще три девичьих фигуры, они сразу вклинились в стройные и плотные ряды выпивающих, коих, кстати, удивительным собралось уже больше в четыре раза, чем могло бы разместиться за столами. Поляков почувствовал через ткань комбинезона жар, исходящий от тела Ксении. Все следующее время они целиком посвятили рассказам об экспедиции, подкалывании друг друга и стремлении рассказчиков более полно и красочно описать свои героические подвиги. Удосужился и освещению и опыт Полякова по проверке работоспособности прожекторов охранения.
Не надеясь на словарный запас и свой талант рассказчика, Александр, выскочил из-за стола и не сколько не стесняясь стал показывать с каким усердием Поляков ползком пробирался к ограждению, будучи абсолютно уверенным в своей незаметности. Если его словесный рассказ мог получиться и не очень красочным, то после изображения этого на полу заведения (причем, в самой неправдоподобной форме!) это повествование получило самое горячее одобрение слушателей.
Когда все немного выдохлись и возникла небольшая пауза, со стороны площадки раздались звуки музыки. Не сговариваясь, вся их веселая компания бросилась туда с криками, подбрасывая на ходу девушек в воздух. Поляков, повинуясь стадному инстинкту, так же рванул вместе со всеми, но потом понял, что абсолютно не представляет, как здесь принято выражать себя в танце. Иван оторопело оглянулся вокруг и понял, что как раз с этим ни у кого проблем не имелось. Каждый выражал себя так, как умел и хотел.
Музыка звучала быстрая, громкая и ритмичная. Наличие партнеров для танца приветствовалось, но не являлось обязательным. Стрельцов и Александр Громов завладели вниманием двух девчат и в буквальном смысле крутили их в воздухе, умудряясь при этом обмениваться визжащими партнершами и не уронить их.
Епифаний и Перестукин творили нечто непотребное- один изображал раздевающуюся девушку, и а второй, теряющего сознание от вожделения поклонника, помогающего объекту своего вожделения срывать с себя одежды, причем все это все происходило в ритме бешенной скачки.
Ксению, и еще одну девушку по имени Анна, толпа затащила в круг, и они исполняли нечто напоминающее хоровод, только более подвижный, чем обычно это делают детишки вокруг елки и сопровождающийся довольно откровенными па. Полякова необъяснимым образом втянули в пляс. Он приноровился и отдался общему порыву. Сколько все это продолжалось, Иван не помнил, но когда музыка стихла, испытал бурное негодование, и хором с другими выплеснул его в сторону сцены. Как и следовало ожидать от небольшого ящика, выполняющего роль оркестра, никого ответа не последовало. Вся толпа возвратилась на свои места и начала уплотнятся, стараясь втиснуться в сжатое столом и стульями пространство. Полякову показалось, что количество выпивающих опять увеличилось. Осмотревшись, он увидел, что и количество представительниц прекрасного пола так же удвоилось, но никто против этого не возражал.
Воспользовавшись наступившей тишиной, они продолжили свои рассказы. В этот раз неожиданным успехом пользовались описания уничтожения нападающих драконов с использованием наблюдений Полякова. Правда, после секундной положительности оценки его заслуг, рассказ продолжился занудно длинными и красочными описаниями баталий, о главных героях- Громове и Стрельцове, уничтоживших столько драконов, что корабль завалило до самого верха их тушами, а вся земля вокруг на расстоянии нескольких километров оказалась залитой кипящей и одновременно полыхающей горящей кислотой глубиной по колено. Как ни странно, Поляков на это не обиделся и красочно описал прыжки Александра в периметр, во время бегства от преследования фиолетовых кошек. Вылезти из-за стола он не смог по уважительным причинам. Они все так спрессовались, что это сделать не представлялось возможным, однако, выставив верхнюю половину туловища над столом и призвав на помощь все имеющиеся навыки актерского искусства, Иван изобразил эту гонку, чем сорвал бурные аплодисменты окружающих и ядовитый взгляд Александра.
Удовлетворенный выступлением, Поляков решил выйти на свежий воздух охладится. Вытаскивая себя любимого из объятий коллектива, он встретился взглядом с Ксенией, красноречиво молчавшей о том, что она тоже не прочь освежиться. Они вышли из заведения и погрузились в тишину и прохладу. Поляков расстегнул до пояса комбинезон и с наслаждением подставил разгоряченное тело прохладе. Ксения с завистью посмотрела на него, но не решилась охлаждать себя столь радикальным способом. Чувствующий себя более уверенно, Поляков решил расспросить Ксению о ее жизни. Оказалось, что девушку забрали вместе с родителями с Земли еще в 1888 году, когда ей исполнилось 10 лет. Ее отец историк, а мама прославилась своими способностями к врачеванию животных. Процедуру продления жизни она прошла в 18 лет и с тех пор вынуждена играть роль девочки-подростка. Проживает отдельно от родителей. На этой планете она получила техническое образование и работает на оружейном заводе. Кстати, маленькое ружье, использованное для усыпления драконов- разработка их коллектива. Ей стыдно за то, что это ружье получилось таким не совершенным, однако, они спроектировали и изготовили опытные образцы всего за трое суток, что, по ее мнению, должно учитываться при оценке изделия. Поляков искренне поблагодарил ее за это оружие и даже поцеловал в щеку. Ксения смущенно потупила глаза и так же поблагодарила его от имени заводчан за успешно выполненную миссию. Эта благодарность вылилась в долгий и нежный поцелуй.
В это время из зала послышалась музыка и они, взявшись за руки, вернулись назад. В отличие от предыдущих композиций (если это можно так назвать) в этот раз, на полу площадки вихрем кружились под вальс пары. Поляков ошарашено наблюдал за дамами, одетыми в разноцветные платья, развивающихся по ходу движения и обнажавших ножки в самых настоящих туфельках на каблуке. Кавалеры не баловали разнообразием и щеголяли во все тех же комбинезонах, однако, это никаким образом не портило произведенное впечатление. Ксюша оставила Ивана и бросилась в дверь, находящуюся под лестницей на второй этаж. На верху лестницы собрались несколько женщин, с интересом разглядывающих танцующие пары. Поляков поискал взглядом свою знакомую, но к своему стыду, так и не мог вспомнить как она выглядит в одежде. Следующая волна стыда нахлынула на него, когда он вспомнил некоторые моменты их знакомства.
В это время из двери выпорхнула Ксения, одетая в бальное платье светло малинового цвета. Доходившая до щиколоток пышная юбка развевалась на ходу. Из-за пышности юбки, талия девушки, итак достойная самых высоких похвал, казалась еще тоньше, от чего создавалось впечатление, что ее возможно обхватить двумя пальцами. Подбежав к Полякову, Ксюша взяла его за руку и потащила к площадке. Несмотря на то, что до войны Иван имел возможность пару раз танцевать вальс, сказался значительный последующий перерыв. Несколько раз сбившись и толкнув танцующих, он смущенно наступил со всей силы Ксении на ногу, после чего героически подхватил ее на руки, и сгорая от стыда покинул площадку. Когда Иван нес Ксюшу через зал, то с удивлением ощутил, что от смущения не осталось и следа. Хрупкое невесомое тело девушки он желал носить всегда и везде. К сожалению, у стола Ксюша смущенно выскользнула из его рук. Они стояли друг напротив друга и не знали, что делать дальше. В это время ниоткуда вынырнул Александр, бесцеремонно вклинившийся между ними и пригласивший Ксюшу танцевать. Девушка рассеянно кивнула головой, и вернулась на площадку. Наблюдая за танцующей девушкой, Поляков осознал, что он влюбился на всю жизнь. . . !
-Ну, насчет всей жизни ничего сказать не могу, может она у тебя окажется не столь продолжительной, но думаю, лет этак 50 Вы можете протянуть, - раздался голос сбоку.
Поляков вздрогнул и оглянулся. Рядом, сидя задом наперед и облокотившись руками на спинку стула, наблюдал за танцующими Стрельцов.
Он как то грустно посмотрел на Полякова.
- Нет, ты ничего не говорил вслух. Я это понял по твоим глазам, пока ты нес на руках будущее богатство. Сам я имею уже пять браков за спиной и, поверь, могу рассуждать на эти темы, - улыбнулся Стрельцов.
-Кстати, все браки исключительно по огромной любви.
Поляков вежливо улыбнулся в ответ и продолжил наблюдать за танцующими. Последующий час прошел довольно размеренно. Количество членов их компании заметно убавилось. Двое десантников произнеся загадочное слово «групповуха», удалились на второй этаж с одной из девушек. Епифаний в обнимку с Анной ушли из заведения. Поляков уловил, что несколько человек из их компании завели разговор с людьми за соседним столиком о войне, но поняв главный смысл этого разговора - что за прошедшее время произошло всего несколько небольших и относительно бескровных столкновений, полностью отдался созерцанию прекрасного.
Ксения отдалась танцам полностью. Она легко и непринужденно сменила уже третьего кавалера. Натанцевавшись вдоволь, Ксения переоделась и возвратилась за столик. Вечер близился к своему завершению. Отхлебнув из стаканчика, он услыхал голос Ксении, сообщавшей, что собирается идти отдыхать. Попрощавшись, девушка встала и посмотрела на Полякова. Иван, смущенно улыбаясь, предложил проводить ее домой. Легкий кивок головой мог означать только одно.
Через пару минут они брели по улице. Полякова несколько смущал ночной пейзаж. На улице стемнело, однако, стены домов, обернутые в футляры стволы деревьев, и даже полотно дороги, светились мягким сине-зеленым светом. Висевшая над головой огромная планета так же добавляла свет, как и луна на Земле, только за счет своего размера, значительно больше и в этом свете преобладали фиолетовые тона. На улице встретили несколько парочек, так же не торопливо прогуливавшихся на свежем воздухе. Они долго шли молча, и когда Поляков только собрался завести разговор, Ксения виновато сообщила, что уже пришла домой. Поляков разочарованно молчал. Ксения поцеловала его в щеку и сказала, что у ребят из экипажа имеется номер ее коммуникатора, после чего вошла в подъезд.
Поляков развернулся и пошел по улице. Иван не мог сказать, что настроение испортилось. Он замечательно провел вечер и познакомился с такой чудесной девушкой, о которой мечтал всю жизнь. Те пару случаев сексуальных связей за последнее время оставили хорошие впечатления и абсолютно не тяготили. Ксению он хотел, но хотел по другому. Служба в армии и затянувшаяся война сформировали обостренное желание любить и быть любимым, но совсем не так, как это происходило раньше. На войне он наблюдал множество случаев военно-полевых романов, даже, правда очень редко, перераставших в искреннюю любовь. Будучи нормальным человеком, Поляков то же не избегал этого, но найти свою единственную и неповторимую, так и не смог. Попав на эту планету, и только в общих чертах познав образ жизни здесь, он продолжал считать жизнь здесь временным явлением, и полагал, что все это как кошмарный сон рано или поздно закончится.
Вот только Ксения никак не укладывалась в этот сон, и пока Поляков не мог себе представить их совместное будущее. Он даже не знал, как может выглядеть счастье. Точнее говоря, не успел этого узнать до войны. Иван медленно брел по улице и еще долго размышлял ни о чем. Стало прохладнее, и он повыше застегнул комбинезон. Остановившись, Поляков вдруг понял, что не знает куда идти. Решив обратится за помощью к парочке, беззастенчиво целующейся на лужайке, он уже подошел к ним и открыл рот, что бы заговорить, но понял, что не знает, как спросить указать ему то, название чего не помнит. Да, Поляков забыл номер своего дома, и вообще, даже не мог приблизительно указать, какой именно дом ищет! Влюбленная парочка в это время решила отдохнуть и две пары удивленных глаз уставились на подошедшего. Поляков стоял пред ними, чувствуя себя конченым идиотом. Первым не выдержала девушка.
- Послушай парень, что тебе надо?
Не зная, что сказать Поляков в очередной раз пошел на прорыв.
- Я забыл номер своего дома, произнес он, краснея и понимая, насколько это глупо и по детски выглядит. - Да и вообще, не представляю как его определить.
Ответом послужило гробовое молчание и синхронное хлопанье двух пар глаз, увеличившихся после сказанного раза в два. Парень в золотистом комбинезоне встал и внимательно стал его разглядывать. Поляков приготовился к удару, но его не последовало. Парень протянул руку и попросил передать коммуникатор. Поляков протянул прибор и замер, отслеживая движения потенциального противника. Парень потыкал кнопки в устройстве, и возвращая назад, как то сочувственно посоветовал- прежде чем пускаться в амурные дела, научиться пользоваться навигатором. На экране коммуникатора появилась карта населенного пункта, и на ней извилистая линия красного цвета. В верхней правой части экрана стрелка такого же цвета показывала на дорогу вправо. Поляков двинулся в указанном стрелкой направлении и через пару минут уже маршировал бодрым шагом. Путь домой занял у него около часа. Зайдя в свою комнату, Иван решил, что первое дело, запланированное на завтра- доскональное изучение всех начинок этого загадочного прибора. Засыпая, Поляков с сожалением подумал о том, что у него имеется отдельная комната, непозволительная роскошь в его Земном мире, а он засыпает один. Эта грустная мысль оказалась короткой и последней.
Поляков проснулся от звука голоса, доносившегося из коммуникатора. Прибор голосом Стрельцова советовал поднять свою задницу, и бодрым, самым бодрым, галопом спускаться в общую комнату на первом этаже. На ходу разжевывая кубики пищи, Поляков скатился в общий зал, где в полном составе уже находился весь экипаж корабля. Напомнив Полякову, что он является пусть и неполноценным, но, членом экипажа, Стрельцов довел до подчиненных план на день. В этом плане Поляков опять занимал отдельное место. Ему предписывалось пройти в здание госпиталя, и там пройти какие то процедуры. Остальной экипаж отправлялся для консервации перерабатывающей платформы.
Размышляя о том, что он «неполноценный» член экипажа, Поляков добрался до указанного здания и подошел к дежурному, скучающего у обычного вида конторки. За все время пути Иван так и не понял, как ему относится к званию «неполноценный». Так и не приняв решения относительно этого, он представился дежурному. Тот улыбнулся и поинтересовался, не из состава ли он знаменитой недоученной группы, после чего попросил коммуникатор. Приняв решение, что «неполноценный» член экипажа, это все-таки обидно, Поляков хмуро протянул устройство. Дежурный потыкал кнопки, что то прочитал на экране и отправил его на второй этаж в кабинет 202. Поднявшись по лестнице и отыскав нужный кабинет, Иван постучал в дверь, вошел внутрь, и сразу молча протянул сидящей за столом женщине свой коммуникатор. Женщина с удивлением взглянула на него и заметила, что на этой планете есть такое интересное правило- здороваться. Поляков окончательно смутился, извинился и поздоровался. Женщина внимательно оглядела его, заставила сесть в кресло и присоединила к нему целую кучу присосок и крокодильчиков с проводами. Последующий час доктор изучала картинки на экране устройства, стоящего на столе, а потом, все еще внимательно разглядывая посетителя, сообщила, что у него много проблем со здоровьем, конечно, по Земным меркам.
Поляков уставился на нее, все еще не понимая, что от него хотят. Женщина отвела его в больничную палату, предупредила, что здесь он пробудет минимум две недели и предложила переодеться в пижаму, лежавшую на кровати. Когда женщина вышла из палаты, Поляков набрал номер Стрельцова и спросил, что ему необходимо делать, так как со слов доктора он проведет в этом заведении две недели. Взрыв хохота в очередной раз сообщил ему, что он опять стал предметом веселья для своих товарищей. Иван уже собирался обидеться и отключить связь, как вспомнил, что не получил ответа от командира, в связи с чем настойчиво переспросил у Стрельцова о том, что ему надлежит делать. Хохот стих, а Стрельцов вполне серьезным голосом сообщил, что он должен выполнять все указания докторов и, что командир ему пришлет книгу, что бы скрасить пребывание в этом заведении.