Михайлова полезла дальше, сунула голову во второй поворот, вытянула руку, вторую, и уперлась грудью в угол. Бл@дь, ну почему я не родилась плоскодонкой? Вот сколько проблем сразу бы ушло… Ни тебе слюны у сокурсников и преподавателей, ни неудобных лифчиков, ни индивидуальной одежды и проблем с преодоления сложных поворотов в узких технических лазах… @бучая жизнь, одни провалы. Давай, сука, двигай жопой. И хватит дрожать, папаша будет гордиться, если ты выживешь. Скажет что-то вроде: "Великолепное преодоление трудностей, созданных на ровном месте! Сразу видно — кровь предков не отдыхает!" Сука, ну что за хрень, а? Фух, проскользнула. Дальше на пять сантиметров шире, должно быть проще. Осталось двести восемьдесят метров. И семь Z-образных поворотов. Зато точно никто не подстрелит издалека. Ползи быстрее, ленивая дура, у тебя и так сзади на одно отверстие больше, чем требуется бойцу.
Сзади бахнуло так, что заложило уши, и Михайлову затрясло. Ей показалось, что стены сблизились и вот-тот ее раздавят. Она беззвучно закричала. Сука, сука, сука, а она так верила, что безопасники продержатся подольше. Хотя и так они ей подарили этот поворот. Интересно, что это было? они подорвали дверь, или сделали технологическое отверстие и бросили внутрь АМ-гранату? Нет, наверное, дверь каким-нибудь пластидом. Хотя логичнее — отверстие и бахнуть чем-нибудь, чтобы глушануть. Но взрыв слишком мощный — скорее всего, взрывали дверь так, чтобы взрывом и ее накрыло. Почти получилось, спас ее этот чертов поворот. Ползи, ползи, эти твари сейчас полезут следом.
Да не плачь, дура, ты чего? Максимум, что теперь с тобой сделают — убьют. Получше, чем живой им попасться. Ползи. А вдруг, газ? Тогда могут и живой взять. Ага, то-то тебе в морду все время дует. Газ, бл@дь. Скорее, бойся станнера. Давай, ползи, ползи, ползи! Надо успеть до следующего поворота.
Во-о-от, руку вперед, хватайся, тащи…вторую… тащи… Конечно, больно, а ты думала, все будет как в сказке? Бл@дь, да не трясись ты так… Слышишь, ползут? Сука, они уже на первом повороте что ли?
Паника затопила на долю секунды, но потом она достала одну из запасных батарей, зажала кнопку подрыва и прислушалась. Да, они были рядом, буквально в сорока метрах. Выстрелят? Нет, не будут, они ее не слышат, думают, ушла далеко. Да и глушануло их, наверное, посильней, чем ее. Так, руку между ног. Ступнями упереться в стену. Тридцать метров. Близко тоже подпускать не надо, если их распотрошит или они поймают батарею и кинут обратно, это будет очередной провал. Очередной. Не думать, просто делать. Мягко, кистью… Пошла!
Батарея, мягко стуча по полу, полетела в сторону догоняющих врагов, а Михайлова распрямилась, толкаясь ногами, вбивая себя в поворот и считая. Раз, прошли плечи. Полтора — бедра. Она сделала судорожное движение, пытаясь сунуться дальше и заорала:
— Аааааааааааа!!! — вырывая из кармана блистер с таблетками.
От взрыва она потеряла сознание. А ведь даже одна таблетка из этого гребаного блистера должна была обеспечить ее непрерывное боевое функционирование в течении хотя бы минуты с момента смертельного ранения.
* * *
Она пришла в себя мгновенно, даже рука, которая вынимала таблетки, еще не упала на пол. Тупая, пульсирующая боль в ногах заставила посмотреть вниз. Темно.
Михайлова разжевав еще две таблетки, сунула блистер обратно. Пощупала ноги и заскулила от ужаса. Ступней ниже лодыжек не было. Вместо голеней — обугленное мясо с торчащими костями. Крови вроде было немного, значит шансы есть. Надо ползти.
Она тащила и тащила себя по тоннелю, пока не поняла, что силы на исходе. Закинулась таблетками. Сил не прибавилось, но мысли окончательно исчезли. Давай, ползи. Еще два поворота. Или три? Какая разница.
Сзади начали шебаршиться. Еще один взрыв она не выдержит, надо ползти быстрее. Подленькая идея прострелить себе башку из бластера, которой воспользовались те семь Наемников, которых не взяли в плен, она постаралась отбросить. Всегда успеет. Вначале надо убедиться, что на том конце технического коридора действительно все так плохо, как может быть.
Ползи, чего ты прислушиваешься? Может, это в ушах похоронный марш @башит, а не противники пытаются убрать завал из тел. Двигайся, Михайлова, не вздумай истечь кровью. Давай, давай, остался последний поворот. Не последний, а крайний. Хотя, может, и последний.
Вырастят тебе ноги, чо ты ссышь. Зато вон, темноты больше не боишься. Давай-давай, еще немного. Еще чуть-чуть. Уткнувшись руками в глухой тупик, Светлана обрадовалась. Подобралась ближе, приложила ухо. Тишина. Может, повезло? Сука, ты главное от счастье сознание не потеряй. Ножом аккуратно дави! Режь, не слушай, что творится сзади. Да и все равно ничего ты уже не услышишь, звон как на вершине колокольни.
Когда вырезанный кусок комбинила упал наружу, и Светлана зажмурилась — даже неяркий свет ее ослепил. Впрочем, глаза быстро привыкли. Она осмотрела помещение, заполненное темными силуэтами, не торопясь вылазить. Твою мать, неужели получилось.
Стоять — получилось — надо выбраться и успеть их активировать, пока сама не отключилась. Ей кажется, или звуки сзади стали громче? Да похер, вылазь, чо ты тянешь кота за яйца?
Михайлова, плюнув на безопасность, шипя от боли, просунула туловище в еще дымящееся отверстие и как мешок с говном рухнула на пол с полутораметровой высоты. Эпично было бы сломать себе шею, но она в своей жизни столько раз падала, что автоматически сгруппировалась, и всего лишь ушибла плечо. Сознание, правда, чуть не потеряла, увидев, во что превратились ноги. Так, не смотреть. Ползи вон туда, пульт управления этим железом в центре комнаты. Ну, ок, не железо. Хер знает, из чего эти ублюдки сделаны. Активируй, не пускай слюни на пульт.
Светлана ткнула пальцем в панель включения. Выплыла голограмма. Скан сетчатки? Сейчас. Голосовая идентификация… Не проходит. Михайлова запаниковала, повторила цифры с одного до пяти снова. Система подвисла, обрабатывая данные. Сука, чо так мокро вокруг? Аааа, так значит, по спине все-таки не пот течет.
«Идентификация принята».
Голограмма превратилась в девушку, которая наверняка что-то говорила приятным голосом, но Светлана ее не слышала. Поэтому она рявкнула:
— Активировать андроидов! Код восемь-триста! Освободить корабль! Все живые существа, оказывающие сопротивления, уничтожить! Приступить немедленно! — как ни странно, после того как она закричала, со слухом стало получше.
Девушка исчезла, появилась надпись: «Интерфейс 8-300 активирован», — которая тут же погасла, и пульт выключился. Вокруг начали оживать андроиды. Они поворачивали головы, осматриваясь, и первым делом вытаскивали оружие. У кого-то были легкие бластеры, у кого-то оружие помощнее. Ну, и станнеры, само собой.
— Мэм, вы ранены, — обратился к ней ближайший. — Разрешите оказать вам первую помощь.
— Вначале зачисти технический тоннель, — приказала она. — Там могут быть преследователи.
— Есть, мэм, — ответил он, влез в отверстие, из которого она вылезла.
Двое других последовали за ним. К ней подошел другой, высокий, мощный:
— Мэм, я командир этого отряда, Давид-1. Дадите карту доступа?
Светлана вытащила ее из кармана и передала.
— Кали-25, займись охраной и лечением Наемника, — приказал он. — Остальные — за мной.
Девушка, стоявшая недалеко, тут же убрала оружие, и подошла к ней:
— Я отнесу вас в бронекамеру, мэм. Не сопротивляйтесь, — и, легко подняв ее, впихнула под бронеколпак в дальнем от двери углу. — Вы в критическом состоянии.
— А то я не знаю, — буркнула Михайлова и отключилась, глядя на опускающееся стекло.
* * *
Давид-1 проследил, чтобы Наемника уложили в защитный кокон, и направился к двери, продолжая проверять работоспособность всех систем. Он сбросил разработанный план очистки помещений командирам пятерок, и приложил карту доступа к сенсору. Дверная панель отъехала, открывая внутренности оружейного ангара. Звезды бойцов сразу рассыпались по задачам, передавая карту друг другу и экипируясь. Сам Первый сразу подошел к системе внутренней охраны и активировал ее, настроив на 26 существ. 25 андроидов и одного человека, Наемника.
Боевые турели в каждой из секций ангара встали на боевое дежурство. Все, теперь с Наемником точно ничего плохого не произойдет. Даже если его двойная звезда бойцов будет уничтожена, в оружейном ангаре Наемница может сесть в аэрокосмический истребитель и улететь прочь, как только корабль-носитель выйдет и гиперпространства.
Десять бойцов одели бронекомплекты космопехоты, остальные ограничились боевыми комбинезонами экипажа. Помимо боевой мощи, в помещениях корабля нужна подвижность.
Для отдачи боевых приказов андроидам не требовалась жестикуляция или речь, во многом только благодаря этому и относительной неуязвимости, роботы имели некоторое преимущество в бою. Ну, а в тяжелой броне, которая недоступна сейчас экипажу, андроиды просто обязаны были уничтожить мятежников.
* * *
Светлана открыла глаза и посмотрела в лицо склонившейся над ней девушки.
— Мятеж устранен, Наемник! — отрапортовала она. — Желаете отменить код восемь-триста?
Михайлова отрицательно помотала головой:
— Нет, — и поморщилась от подступившей тошноты. — Что со мной?
— У вас… Ампутировали ноги, мэм. Временно установлены протезы А-уровня. Кроме этого — большая потеря крови. Порядка двух тысяч ста пятидесяти грамм. Множественные раны на спине. Временно залили спас-клеем. Временно рекомендовано воздержаться от активных передвижений.
Михайлова посмотрела по сторонам. Она лежала все в той же бронекапсуле, куда ее поместили сразу, но теперь была в другом помещении. И это была не ее каюта.
— Где мы? — спросила Наемник.
— Каюта капитана корабля. Она теперь свободна. Ваша уничтожена, Первый приказал перевезти вас сюда.
— Пленные есть?
— Да. Сорок шесть человек.
— Офицеры? Безопасники?
— Выжил лейтенант космопехоты. И два пилота боевых роботов и один истребитель. Звезда Службы безопасности уничтожена мятежниками. Они… храбро сражались. Начальник службы безопасности активировал самоуничтожение в кают-компании, практически мгновенно ему удалось уничтожить больше тридцати человек. Остальные четверо отстреливались перед вашей каютой, уничтожив еще почти десяток противников.
Светлана поджала губы. Значит, это были все-таки безопасники. Именно им она обязана теми минутами, что позволили ей доползти до первого поворота и не погибнуть под взрывом, вскрывшим входную дверь. Интересно, как они умудрились держать оборону от первых атак, одними бластерами в простреливающемся коридоре? Хватит ли у нее духа посмотреть головидео этого момента? И почему Кимми Беорд решил вначале возглавить мятеж, а потом взорвать себя в кают-компании? Впрочем, последнее очевидно — им манипулировали.
— Кто главарь мятежников? Взяли кого-нибудь, владеющего информацией?
— Допросы еще идут. Четкого ответа на вопрос нет.
Михайлова посмотрела на беспристрастное лицо Кали и ехидно спросила:
— Ты всегда отвечаешь уклончиво?
— Я отвечаю максимально близко к правде, чтобы не навредить вам, наемник.
— И чем же информация о мятежниках может мне навредить? — еще более ядовито поинтересовалась Светлана.
— Вам надо поговорить с Первым. Он владеет полной информацией. Я могла принять неверное решение на основе неполных данных.
Ответ удивил Михайлову:
— Так, значит, ты можешь ошибиться? Какая же ты тогда машина?
— Я — биологический компьютер. Физиологически — практически человек, но с укрепленным скелетом. Технические характеристики можете посмотреть в разделе восемь-триста восемь. Мне… непривычно обсуждать свои особенности.
— Биологический компьютер? Ты не машина?
— Машина. Но я не подвержена подавлению Ноль-полем. Это ограничивает мои возможности как робота, но дает неуязвимость там, где другие машины выключаются.
— Почему вместо вас не используют отряды обычных роботов? Мало кто из мятежников использует генераторы Ноль-поля.
— Есть гранаты, уничтожающие электронную начинку, и они очень распространены. После испытаний было принято решение, что обычные киборги не дадут достаточной защиты Наемнику.
Светлана внимательнее рассмотрела Кали. Неудивительно, что ее не отличить от обычной девушки. Перед ней, по сути, человеческое тело, управляемое слабеньким искусственным интеллектом. Мощность современных биокомпьютеров не достигала и четверти «железных» аналогов. С другой стороны — кое-что отличительное у них было:
— А как вы передаете информацию? Я не заметила, чтобы Первый отдавал приказы или что-то тебе рассказывал.
— В первичную комплектацию входит защищенный приемо-передатчик, позволяющий дистанционную передачу электромагнитных импульсов по протоколу 3kGM-8. Мятежники применили всего семь ноль-гранат, и вывели из строя только шесть передатчиков, повредив еще четыре. Если хотите, Первый сделает полный отчет о зачистке, вызвать его?
— Не надо, — Михайлова осмотрелась. — Уберите уже этот долбанный бронеколпак, я собираюсь встать и лично пообщаться с выжившими. Передай на мой комм их список.
— Вам рекомендовано оставаться под защитой и дождаться, пока спас-гель восстановит спину, — ответила Кали, даже не пошевелившись.
— Кем рекомендовано? — удивилась Светлана.
— Давидом-1. Медицинское обследование показывает, что переливание плазмы не достаточно для восполнения нормального кровотока, как только будет изготовлена ваша кровь в достаточном объеме и произведена замена, командир даст команду открыть бронеколпак, — четко ответил биоробот. — Не раньше.
— Так… — Михайлова зло уставилась на нее. — Слушай, ты, кусок усиленного мяса, быстро выпусти меня, и тогда Первый не узнает, что ты посмела не выполнить мой приказ! Быстро!
В ответ Кали помрачнела и нажала какую-то кнопку. Михайлова заснула практически мгновенно, а Двадцать пятая доложила командиру, что Наемник чувствует себя относительно неплохо. В конце сообщения она отправила Давиду эмоциональный срез Михайловой.
Первый остался доволен, хотя в полной мере эмоции не были доступны всему составу отряду биороботов, кроме медика. Он отправил Кали тех четырех бойцов, у которых были повреждены передатчики и двух с повреждениями оболочки, после чего вернулся к лейтенанта космопехоты. Его забавляло то, как меняются ответы допрашиваемых до и после применения СП-2788.
* * *
Второй раз Светлана очнулась в постели, в медотсеке. Кали нахмурилась, и что-то нажала на сенсорной панели, и снова повернулась к Наемнице.
— Как самочувствие? — спросила она.
Михайлова пошевелила руками и ногами:
— На троечку по десятибалльной шкале, — сказала она и села, отбросив простынку, которой была накрыта.
Ноги и вовсе выглядели, прямо скажем, на единичку: зажимы металлических протезов подходили практически к паху.
— Обязательно надо было резать до середины бедра? — мрачно спросила она.
— Я сохранила максимальное количество неповрежденных тканей, — ответила Кали, продолжая работать на медоборудовании. — Вставайте, пройдитесь по каюте. Надо проверить чувствительность протезов.
Светлана выполнила то, о чем ее просили, с каждой секундой чувствуя себя все лучше. Похоже, спас-клей свое дело сделал, спина совершенно не беспокоила.
— Снимайте корсет, Наемник, он больше не нужен, — подтвердила ее ощущения Кали. — Функционирование восстановлено в полном объеме.
Михайлова расстегнула молнию на груди и, сняв медицинский корсет, подошла к зеркалу и ужаснулась. Впавшие глаза с синими кругами, потускневшие волосы, заострившийся нос и прочие признаки мертвечины. Хотя чему удивляться? Если бы она была чуть помельче, скорее всего, сдохла бы от потери крови. Или проползла без проблем. На грудь и плечи, залитые спас-клеем, смотреть без грусти не было сил. Ну, а спина… Выглядела она так, будто по ней проехался гусеничный танк, и Светлана вздохнула. Три года боев и ни одного ранения. А тут — на тебе. Чуть на свидание с дедом не отправилась.