Это ж какое счастье! Простые пацаны ничего такого знать не будут, а он наравне с лордами!..
Только, вот беда, Алеска был совсем неграмотным и мужественно пытался это скрыть. Поначалу мы даже ничего не поняли. Да что мы, Янс не понял!
А что? Сидит пацан, вместе со всеми строчит в тетрадке. Если преподаватель что-то спрашивал по теме урока, Алеска бойко отвечал – память у него хорошая. Только как-то, отлучившись в «сокровищницу», оставил на столе свою тетрадь открытой. Сувор из любопытства и сунул туда нос. Каково же было его удивление, когда увидел только ровные строчки крючочков и кружочков – такие мы рисовали ещё в детстве, в первый год обучения в деревенской школе. Помню, вечно эти крючочки норовили завалиться то вправо, то влево и никак не хотели становиться прямо. А тут одна к другой ровнёхонько выстроились, и почти вся тетрадь этими крючочками исписана.
Неудивительно, что на пацана, возвратившегося в учебную комнату, мы смотрели как на диковину. Алеска сначала смутился, но быстро оправился и набросился уже на нас:
– Чего таращитесь? Невидаль увидали?
Тарис задумчиво протянул:
– Ну да, невидаль, – показал Алеске его же тетрадь и спросил: – А ты это сможешь прочесть?
Пацан озадачился:
– Зачем?
– Ну, как? Мы пишем, чтобы потом читать написанное. А ты что с этим делаешь?
Мальчишка смутился.
– Читать?.. Я думал, пишут – это так играют. А читают книги.
У нас рты и пооткрывались. Да Алеска-то неграмотный! А мы, такие тут умные, только на третий день это поняли!
***
Урус восстанавливался медленно.
Янс сказал, что это из-за жидкого состояния «пиявки». Жидкий блокиратор проник не только в кровь, но и в другие ткани организма. Основную часть вместе с механизмом управления Замок вытащил из тела оборотня, распялив на «жертвенном столе» и укутав в целебный золотой туман. Но, видимо, остатки до сих пор «гуляли» по телу брата.
Каждый день Урус, просыпаясь поутру, находил на столе возле кровати чашку с целебным питьём. Он ни о чём не спрашивал, просто выпивал настой. Скорее всего, считал, что это Лийса подсовывает ему укрепляющие отвары. Только Лийса не имела к этому никакого отношения. Питьё поставлял Замок. Из чего он его делал и где – было непонятно.
Янсель утверждал, что питьё довершало начатое – выводило остатки отравы из организма Уруса. Из-за этих остатков магия брата восстанавливалась медленно.
Из-за этого же душевное состояние Уруса… Да никакое оно у него!
Брат стал медленным… как старик. Всё время мёрз. Молчал. И был равнодушным!
Он, когда очнулся, даже Лийсу поприветствовал как-то дежурно, будто и не разлучался с горячо любимой женой на два месяца! Вяло поздоровался со мной и парнями. Равнодушно скользнул взглядом мимо Янса. Чуть более живо среагировал на отца и Ррыка. И… ушёл в себя.
Я попытался его растормошить, но Янсель отвёл меня в сторону.
– Не трогай его, Лагор. У него жизненных сил очень мало. Твой брат ещё близок к грани. У меня было такое же состояние, когда я очнулся здесь в замке. И на эмоции его тоже не хватает. Потерпи с неделю.
– А если ему напрямую магии дать? Ну, помнишь, как тогда у колонны?
Янс аж поперхнулся.
– Лагор, ты сейчас своей магией его просто испепелишь! Думаю, если это понадобилось бы, то Замок нашёл способ дать нам это понять. Вспомни, как он меня с Сувором притащил?
Наверно, маг прав.
А эта неделя, да и последующие оказались у нас плотно заняты постоянно возникающими проблемами и… поисками сокровищ! Не теми, что Алеска нашёл, а самыми настоящими.
Всё началось опять с Алески. Мальчишка не оставлял попыток найти сокровища.
Пацан ходил по коридорам и взывал к Замку:
– Эй, волшебный Замок, покажи сокровища!
Замок не запирал двери перед мальчишкой, но и не скрипел и не подсказывал. А на просьбу «покажи» в пятнадцатый раз, стал показывать картинку с сокровищами.
Изображено было красочным и завлекательным. Как раз таким, как и положено было рисовать сокровища на картинках в книгах со сказками. Сундуки, переполненные монетами и драгоценностями, некоторые почти полностью скрыты под грудами золота.
Когда Алеска в первый раз увидел эту картинку на стене, то бросился к ней и стал истово царапать штукатурку, пытаясь обнаружить тайную дверь, ведущую к сокровищам.
Картинка растаяла.
Мальчишка остановился, отирая пот, и завёл прежнюю песню: «Покажи сокровища!».
Замок показал. А чего не показать, если просят!
Только уже не на стене, а на двери комнаты, которая свободно открылась от сильного толчка. Мальчишка кубарем влетел и шлёпнулся на ковёр перед диваном, осмотрелся ошалелыми глазами. В комнате была обычная богатая обстановка, как и везде в замке, но на драгоценный клад не тянула.
На очередную просьбу показать сокровища, картинка появилась уже на стекле окна. Но стоило мальчишке приблизиться, мигнув, исчезла. Пацан взвыл и побежал к Янселю жаловаться на Замок. Он теперь на всех своих обидчиков, явных, а больше мнимых, жаловался магу.
Янс не спешил ни с кем разбираться, чего в первое время, видимо, ожидал Алеска. Он садился и подробно расспрашивал мальчишку о случившемся, постепенно подводя его к оценке действий – своих и оппонента.
Жалобы Алески на Замок в этот раз не нашли отклика в отзывчивой душе мага. Он холодно проронил:
– Сокровища, если и существуют, то принадлежат только хозяину замка и его семье. Будь это иначе, Замок давно бы их отдал. Потому он тебе показал картинки, как ты просил, но сокровища никогда не отдаст.
Парни из стаи, узнав про Алескины «картинки», заинтересовались и по примеру пацана воззвали к Замку.
Сначала Рьян:
– Замок! Покажи сокровища!
А как же? Показал!
Парням картинка понравилась. Стали то по очереди, то вразнобой взывать. Замок исправно и без устали мигал картинками. Теперь его не приходилось упрашивать. Озвучь просьбу да рассматривай заманчивое изображение.
Только интересно – очередная картинка всегда изображала одно и то же место, одну и ту же груду сокровищ, но каждый раз в разных ракурсах. То издали, то вблизи. Сверху, справа, слева, наискосок, а то просто фрагментами – чеканную золотую чашу, наполненную до краёв разноцветными каменьями, или массивный подсвечник, обвитый сверкающими ожерельями да цепочками…
Янсель, улыбаясь, рассказал мне про Алескины поиски сокровищ и развлечения парней. Я с интересом выслушал, посмеялся и с изумлением вытаращился на предложение мага попросить у Замка сокровищ. Посмешищем становиться не хотелось.
Однако, Янсель серьёзно разъяснил:
– Замок никогда не отдаст сокровища чужим людям. Вспомни, только ты смог открыть закрытую часть. И только тебе Замок отдаст богатства. А они должны быть, прав Алеска.
Я задумался. А ведь верно Янс говорит, правильно советует. Только вот… неловко так-то, как несмышлёныш Алеска взывать к Замку на глазах у всех. А вдруг не получится? Я ж вожак всё-таки.
Впрочем, здесь только Янс. Он смеяться не станет в случае неудачи. Начнёт анализировать ситуацию, искать решение. А смеяться? Нет, не станет.
Решено! Прямо сейчас и скажу Замку.
Открыл рот… и закрыл.
В комнату влетел Алеска с докладом, что теперь сокровища ищут все присутствующие в замке – стражники, повара, конюхи… все дружно лицезреют картинки и бурно их обсуждают. Блеск золота привлекал даже на картинке!
Люська, беги!
А меня заинтересовало – зачем так яростно ищет сокровища сам Алеска? Сколько денег в представлении мальчишки помещается в «сокровищах»? У меня, например, по мере осознания стоимости нужд лордства сумма постоянно менялась в сторону увеличения.
Исподволь задал этот вопрос Алеске. У того сразу заблестели глаза, зарумянились щёки.
– О, много!
У парнишки перехватило дыхание от восторга обладания пусть и «туманными сокровищами». Алеска крутанулся на месте, раскинув руки.
– Столько!.. Построить дом, чтоб там много чего было. Еды вкусной, одежды всякой… и Люську вылечить! – и присел, зажав рот ладонью, в ужасе глядя на меня и понимая, что проговорился.
– Люську? А кто это?
Пацан развернулся и припустил прочь из комнаты. Странно. Что такого преступного в желании вылечить какого-то Люську? И любопытно.
Простому взрослому человеку очень трудно убежать от оборотня, а что говорить о ребёнке… Только и напуганный мальчишка, если увидит преследование, ещё больше может наломать дров. И я решил использовать «отвод глаз» и следовать за Алеской до тех пор, пока не выяснится – кто ж это такой, таинственный Люська?
Мальчишка мчался по коридорам, лестницам и переходам замка не просто так, а похоже, чтобы сбить предполагаемую погоню со следа. И это ещё больше меня заинтересовало. Смотри-ка, а пацан быстро освоился. Я едва половину из этих переходов исследовал, а мальчишка ориентировался настолько хорошо, будто это он, а не я – хозяин замка.
Алеска бежал, изредка оглядываясь назад. Прятался за углами, осторожно высматривая погоню, но, не видя никого, тем не менее что-то чувствовал. И петляя как заяц, всё-таки выбрался с замковой территории через одну из боковых калиток в крепостной стене, а там припустил по улице, всё также оглядываясь.
Я был заинтригован такими выкрутасами и старался не отставать, укрывшись пологом «отвода глаз». И, тем не менее, чуть не упустил мальчишку, когда он свернул в узкий проход, оставленный между двумя заборами и ведущий на зады домов, выстроившихся вдоль улицы. Уж больно щель была неприметной.
К свежему воздуху стали примешиваться «ароматы», веющие от скотных сараев. Мальчишка юркнул к задней стене одного из таких строений, сдвинул доску, настороженно огляделся по сторонам и нырнул в открывшийся лаз.
Я осторожно приблизился к сараю. За стенкой слышались звуки: хруст соломы, успокаивающее бормотание Алески и… скулёж. Неправильный скулёж!
Пытаясь уловить звуки, я приник к щели между досками. Действительно кто-то скулил. Но не так, как подвизгивали бы собака и волк или другое животное. Здесь, поскуливая, кто-то пытался выговорить человеческие слова. И у этого кого-то очень плохо получалось.
Я решительно дёрнул доску.
– Так и знал, сволочь, что ты не просто так прицепился! Ну, чё? Доволен? – мальчишка зло всхлипнул, пихая что-то или кого-то в солому.
– Покажи, что там? – я старался говорить спокойно.
– Шёл бы ты, Лагор! Ну чё те надо?.. Это моя! Не трогай! – заверещал фальцетом пацан, когда я, обогнув его, отшвырнул охапку соломы, открывая взгляду нору, в глубине которой скрючилась небольшая фигурка.
– А-а-а… Люська, беги!
Мне в бок чуть не воткнулся нож. Спасла быстрая реакция.
Мальчишка пролетел мимо и с размаху тюкнулся в переборку. Похоже, повредил кисть. Шлёпнулся на пол в своей щегольской форме секретаря мага и заревел в голос, баюкая руку. За переборкой вразнобой замычали потревоженные коровы. Если в соседнем помещении содержали скотину, то, видимо, этот отсек использовали для хранения фуража.
Но меня беспокоило существо, что выглядывало из норы в ворохе соломы, сочувствующе скуля в унисон с плачем Алески.
Оборотень! Маленькая самочка!
Странная… верхняя часть лица человеческая, а на щеках под глазами уже растёт шерсть… волчья пасть, и молочные клычки видны. Руки заканчиваются лапами. О, вон и ушки не человеческие, а скорее кошачьей формы.
Что же с ней произошло? Оборотень в полуобороте? А такое бывает?
Через прорехи ветхой одежды просвечивала человеческая кожа – нежная, как у любого маленького ребёнка. А худющая-то! И грязная. Ну, ничего… накормим и отмоем.
Протянул руки к малышке:
– Иди ко мне!
Девочка забилась в глубину норы, настороженно принюхиваясь и пискляво взрыкивая.
Алеска, ковыляя ко мне – похоже, и коленкой треснулся – старался удержать нож здоровой, но трясущейся рукой и напряжённым голосом указывал девчушке:
– Люська, я его стукну, а ты беги. Беги, слышишь, Люська?! Беги!
Тьфу, упрямый паршивец! Ну, держись!
Я снял щит и выпустил силу зверя. Когда я использовал плотный щит, скрывающий зверя, мальчишка ни во что меня не ставил. Плевать ему было на лорда с высокой крыши! Но магия, даже чуть проявленная, быстро ставила мальца на место.
Видимо, поторопился, потому что сила магии буквально рванула из-под щита.
Скотина за стеной настороженно притихла. Девчонка заскулила и, припадая к полу, поползла ко мне. Алеска, осев на пол, бросил нож и, уткнувшись в колени, горько заплакал.
Подхватив дрожащую малышку на руки, ногой высадил ещё одну доску, расширяя дыру, и бросил мальчишке через плечо, выбираясь из сарая:
– Не отставай.
– Л-лорд…
Обернулся. Мальчишка спешил за мной, но всё равно отставал, пыхтя и подволакивая ногу.
Пока Алеска ковылял, стащил куртку сначала с одного плеча. Перехватив девочку освободившейся рукой, стряхнул куртку с другого плеча, укутал благодарно заурчавшую малышку.
– Л-лорд, она костлявая, тощая и маленькая…
Я, старательно обёртывая свисающими полами куртки голые ножки, отстранённо отвечал:
– Ничего, откормим!
– Да она… она ядовитая! Вот!
Я с изумлением слушал этот бред. Попробовал возразить:
– Оборотни ядовитыми не бывают.
– А она ядовитая, – брюзжал пацан.
Я, не слушая больше, что болтает вздорный мальчишка, поторопился к замку, оставляя его за спиной.
Пока дожидались Янселя, мои парни уже собрались вокруг, рассматривая малышку.
Как они чувствуют? Каким образом узнают, куда и когда нужно бежать? И хлопнул себя по лбу… Как? Да очень просто – попроси замок, он и приведёт тебя куда нужно!
Оборотни с любопытством рассматривали малышку в полуобороте. Про такое мы только слышали, но никогда не видели.
Полуоборот – та же магия, но не до конца сработавшая при обороте. Сильные оборотни иногда могли замедлить оборот. Всего несколько мгновений, но и их хватало, чтобы чуть рассмотреть частичную трансформацию. Можно было в человеческом виде проявить и выпустить когти или зубы, потом спрятать их. А это уже осознанная и контролируемая частичная трансформация, но и её долго не удержишь. И что же нужно было сделать, чтобы «зависнуть» в таком состоянии на долгое время?
Лийса, увидев малышку, расплакалась, подхватила на руки и утащила в свои комнаты.
Когда зарёванный Алеска доковылял до замка и комнаты, в которой мы собрались, увлечённые дискуссией о полуобороте, Люську ещё не привели. Мальчишка дикими глазами осмотрел улыбающихся парней и, оскалив слабые зубы, бросился на меня:
– Съели! Нелюди, сволочи! Сожрали!
С ума сойти! Его даже моя слегка выпущенная сила не могла утихомирить, правда и я не стал злоупотреблять. Странно!.. Похоже, Алеска считал, что мы… съели Люську?
– Да угомонись ты, малохольный! Жива твоя Люська! Купают её и кормят.
Мальчишка неверяще уставился на меня.
– Не едим мы ни людей, ни оборотней…
Пацан упрямо смотрел исподлобья. Я уточнил:
– Ни взрослых, ни малышей!
И по-прежнему недоверчивый взгляд.
– Сейчас Лийса покормит малышку и принесёт. Увидишь, жива твоя Люська!
Алеска с угрюмым видом уселся в кресло, показывая, что с места не сдвинется, пока не увидит свою Люську.
Я с уважением рассматривал упрямого мальчишку. Даром что человек. А вот же предан своей подружке, или кто там она ему… И не побоялся на вожака с ножом кинуться, защищая малышку, даже зная, что однозначно не устоял бы против оборотня. Осознавал же, что и погибнуть может, но упорно отвлекал внимание от девчонки на себя. Вон, руку повредил, да и с ногой что-то неладно… но молчит, неосознанно их оберегая.
Всё-таки, что же случилось с Люськой? Алеску расспрашивать сейчас бесполезно. Пока не поверит, что малышке ничего не угрожает, не проронит ни слова.
От раздумий меня отвлёк громкий рёв. Я не обратил внимания на приход Янса, зато Алеска кинулся к своему защитнику и вцепился в него, истошно воя:
– Они её съели! Они съели Лю-у-уську-у-у!
Янсель недоумённо воззрился на меня. А я прислушался – ага, идут.
– Сейчас увидишь.