бесполезно: Огинки взяли с поличным. Мучительно краснея, мальчик выслушал все
положенные в таких случаях нотации, дескать, как он, такой воспитанный мальчик
из такой приличной семьи, мог дойти до такого непотребства, безропотно принял
к сведению, что по критерию дисциплины с него снимается 10 баллов, но злобу
затаил. Не на воспитателя - тот честно исполнял свои функции, - а на предателя
Нагира. Среди аотингерских пацанов не принято было стучать друг на друга. У
каждого из мальчишек есть свои маленькие грешки, и если товарищи по классу
станут доносить друг на друга учителю, баллы в итоге снимут со всех, и кому
тогда станет лучше? Ведь только не между собой они конкурируют, а со
сверстниками по всей планете, где пацаны не станут по глупости строить козни
своим товарищам. Поведение Нагира попирало все законы мальчишеской чести, и
разъяренный Огинки совсем потерял голову. Едва за воспитателем закрылась дверь
палаты, мальчик накинулся на своего обидчика с кулаками, чего ни разу не
позволил себе со времен учебы в первом классе. Оказалось, что воспитатель отошел
совсем недалеко, и с Огинки немедленно сняли еще 10 баллов, теперь уже за драку.
Это была катастрофа. Он приехал в лагерь уверенным в себе молодым человеком, чья
суммарная оценка легко гарантировала ему получение вакансии на жизнь и даже
обеспечивала некий запас прочности, уезжал же отсюда жалким неудачником,
которому еще где-то надо будет добирать недостающие баллы. Не стоит и говорить,
что весь дальнейший летний отдых был безнадежно испорчен.
Когда ребята приступили к учебе в шестом классе, до Дня Истины оставался один
месяц. В первую же неделю весь класс погнали на диспансеризацию. Огинки и раньше
приходилось участвовать в таких мероприятиях, но тогда ребят осматривали всего
лишь по семь-восемь врачей, сейчас же их, кажется, решили показать всем
специалистам, какие только имелись в городской поликлинике. У ребят осматривали
каждый орган, просвечивали их по-всячески, брали анализы, явно старались
отыскать самые незначительные отклонения в здоровье. Особенно противно было в
кабинете у проктолога, где каждому сперва ставили клизму, а затем засовывали в
задницу какую-то резиновую кишку для внутреннего осмотра. К счастью, никаких
болячек у Огинки не обнаружили, но так повезло далеко не всем...
У кабинета глазного врача Огинки увидел грустного Тайвиса, одного из тех
немногих мальчишек, кто еще претендовал на получение вакансии на жизнь. Мальчик
этот оставался приятелем Огинки, он был неплохо начитан, и с ним, по крайней
мере, было о чем поговорить. Свое слабое здоровье Тайвис старался
скомпенсировать отличной учебой и примерным поведением. На экзаменах за пятый
класс он заработал 37 баллов, всего на три балла меньше максимально возможной
оценки, да и то только потому, что среди десяти предметов, по которым
определялась школьная успеваемость, почему-то значилась физкультура... Тайвис
честно занимался общественной работой с первого класса на должности классного
библиотекаря, за что получил свои дополнительные три балла. За последний год он
заработал всего два замечания, да и то исключительно по причине собственной
недотепистости. Но вот на здоровье он терял много. Тайвис частенько простужался
(10 баллов долой!), у него было несколько кариесных зубов (еще минус пять
баллов), к тому же имелась какая-то хроническая болезнь дыхательных путей,
стоившая ему еще десяти баллов. Спортом он не занимался, так что по критерию
физического совершенства набирал только 55 баллов. В сумме выходило 233, но он с
уверенностью рассчитывал получить еще хотя бы два балла на конкурсе красоты (ну,
не урод же он какой в самом деле!). Можно было надеяться и на большее, но Тайвис
страдал неуверенностью в своей внешности, впрочем, 235 баллов ему бы вполне
хватило, за всю историю планеты проходной балл на получение вакансий на жизнь не
поднимался выше этой суммы.
- Что с тобой? - спросил Огинки.
- У меня зрение упало... - прошептал Тайвис.
- И намного?
- Пока нет, но один балл сняли... Говорят, чтобы меньше читал, а как тогда
учиться?
Вот еще беда. Конечно, Тайвис скорее всего сможет пройти и с 234 баллами, но он
из тех, кто не может жить без стопроцентной уверенности в своих перспективах,
еще разнервничается, и тогда будет только хуже. Тайвис тем временем поднял на
Огинки свои большущие темные глаза и спросил:
- А ты на конкурс красоты пойдешь?
- Конечно, пойду, а куда деваться!
- Ты красивый, ты, может, и на национальный конкурс попадешь, а мне вряд ли
больше двух баллов дадут...
- Да успокойся ты, Тай, ты нормальный мальчишка, три балла ты наверняка
получишь, и перестань нервничать, тебе же еще к психиатру на прием идти, вот
поставит он тебе диагноз "невроз", так потеряешь сразу десять баллов! - произнес
Огинки и, бросив еще один взгляд на вмиг испугавшегося Тайвиса, пошел прочь по
коридору.
Городской конкурс красоты состоялся на следующей неделе. На него записались
всем классом, поскольку баллов не хватало никому, а тут можно было прлучить хотя
бы три-четыре дополнительных. Конкурсы для мальчиков и девочек проводились
раздельно. Первым делом всех конкурсантов заставили раздеться догола и в таком
виде предстать перед городской комиссией. Мальчишки жутко смущались (половину
комиссии составляли женщины), но выполняли все указания. Интересно, девочек
осматривают в таком же виде? Там ведь в комиссии есть мужчины... Тайвис все же
получил свои законные три балла, так что теперь за него можно было не
беспокоиться: при своем примерном поведении он за оставшееся время никаких ляпов
не допустит. Огинки комиссия уделила особое внимание и назвала в числе
победителей: пять баллов за победу на городском конкурсе плюс путевка на
провинциальный, где можно было заработать еще три дополнительных.
Провинциальный конкурс красоты оказался еще хуже: мало того, что опять раздели,
так еще заставляли принимать самые различные позы, меряли, ощупывали в разных
местах, кожу по всему телу разглядывали чуть ли не через лупу - искали дефекты и
подсчитывали родинки... Видимо, что-то нашли и у Огинки, поскольку в числе
победителей его не назвали, но два балла все же добавили, так что теперь у него
было семь баллов за красоту и 234 в общей сумме. У Огинки полегчало на сердце:
перед самым конкурсом обнародовали заявление экспертов, что по предварительным
данным проходной балл в этом году не поднимется выше двухсот тридцати четырех.
До Дня Истины оставалось чуть больше недели...
Увы, судьба была к нему немилосердна. Через два дня на уроке генетики едва он
разложил на парте учебные пособия, как услыхал вопрос учительницы Веакло:
- А где твой гведжхор?
Гведжхором назывался прибор для одновременного разглядывания и операций над
отдельной клеткой, довольно дорогой, но незаменимый при практических занятиях
генетикой.
- У меня дома лежит. А что?
- Я же говорила на прошлом уроке, чтобы все принесли эти приборы, будет
практическая работа.
- Но я тогда ездил на провинциальный конкурс красоты!
- Это мне известно, но тебе должны были передать.
- Но мне ничего не передали! А кому вы поручали мне это передать?
Веакло на мгновение осеклась. Она действительно тогда сказала всему классу,
чтобы принесли на следующий урок свои гведжхоры, и просила передать это всем
отсутствующим, но как-то замоталась под конец урока и не назначила никого
ответственным за выполнение этого поручения.
- В любом случае, ты должен был позвонить и справиться у товарищей, что задано
на следующий урок! А так ты не готов к уроку. Придется объявить тебе замечание!
- Но это же несправедливо!!!
- Не смей кричать на учителя! За пререкания объявляю тебе еще одно замечание!
"Это конец. Теперь мне уже ничто не поможет..." - думал Огинки, усаживаясь на
свое место.
Последнюю неделю перед Днем Истины Огинки прожил как на автопилоте. Он
механически что-то читал, не вдумываясь в прочитанное, механически отвечал на
уроках, ничем абсолютно не интересовался, даже транслировавшийся по всем каналам
финал планетарного конкурса красоты прошел мимо его внимания. Каждый год в День
Истины в Аотингере подростков, претендующих на получение вакансий на жизнь,
вместе с их родителями собирали для подведения итогов в огромном зале на 10
тысяч мест, в котором в остальные дни проводились концерты заезжих знаменитостей
и спотривные соревнования. Огинки поплелся на это собрание, как на казнь.
Представитель городских властей огласил окончательное число вакансий на жизнь на
этот год по всей планете, назвал проходные баллы для мальчиков и для девочек, а
также количество тех и других, набравших полупроходной балл, и количество
подлежащих распределению среди них вакансий. Последняя информация сразила Огинки
наповал. Полупроходной для мальчиков оказалась сумма в 233 балла, причем из
числа набравших ее вакансии на жизнь получали почти все! У Огинки не было ни
наследственных болезней, ни душевных заболеваний, он не совершал умышленных
преступлений, у него была высокая сумма баллов по критерию физического
совершенства. Если бы он неделю назад смиренно принял замечание и не влез в
пререкания с учительницей, он обязательно получил бы вакансию! А так из всех
мальчишек его класса она досталась только Тайвису...
Дальше на сцене поздравляли подростков, доказавших свое право на жизнь, и
вручали им документы, удостоверявшие, что обладатели оных являются отныне
полноправными гражданами Дениды. Во время этого торжественного акта большая
часть зала угрюмо молчала, кое-где раздавались приглушенные всхлипывания...
Глава 4. В камере смертников.
Церемония вручения удостоверений граждан Дениды растянулась надолго, ведь в этом