<p>
- Да, и о характере выполняемой им работы нельзя никому сообщать. Разумеется, все секретоносители ограничены в выездах за рубеж. Раньше бы я даже не рискнул обратиться к вам с подобным предложением, но сейчас, когда вы по собственной глупости и так лишили себя этой возможности...</p>
<p>
- Хорошо, я согласен, - подумав, кивнул Метков, - только как зовут это уникальное дитя?</p>
<p>
- Юлиан Дионисиевич Спектор, и не такое уж он уже дитя, как никак, двенадцать лет недавно исполнилось. Пока был младше, с ним еще как-то удавалось справляться, а теперь, видать, в дополнение ко всем прочим проблемам, у него еще и гормоны забурлили. Переходный возраст, черт бы его побрал!</p>
<p>
- И чем же так ценен для государства юный Юлиан, что с ним так носятся?</p>
<p>
- Тем, что он феноменально точный предсказатель. Некоторые даже за глаза называют его пророком. Случись что с ним, и вся наша аналитика понесет невосполнимую потерю. Короче, познакомитесь поближе - сами все поймете. Еще вопросы есть?</p>
<p>
- Оружие у меня будет?</p>
<p>
- А как же, и оружие, и вообще вас обеспечат всем, что только ни пожелаете.</p>
<p>
- Ну, при моих-то капиталах я и сам себя могу обеспечить...</p>
<p>
- Не сомневаюсь, просто я имею в виду разные технические средства, которые отсутствуют в гражданском обороте.</p>
<p>
- И когда я должен приступить к исполнению своих служебных обязанностей?</p>
<p>
- Желательно сразу, как только закончим со всеми формальностями.</p>
<p>
Поступление на службу много времени не заняло, и через пару дней Меткова привезли в подмосковный особняк, обнесенный капитальным забором. В будке у ворот сидел вооруженный охранник, забор был оборудован системой сигнализации и уставлен видеокамерами. Сопровождающий Всеволода показал на входе пропуск, провел Меткова в дом и представил его начальнику охраны особняка:</p>
<p>
- Это ваш новый сослуживец, Метков Всеволод Юрьевич, лучший в мире стрелок и по воле случая первый из ТЕХ. Прошу, как говорится, любить и жаловать. У него полный допуск и приказ не отходить от Юлиана ни на шаг. Кстати, как там мальчик, все еще бесится?</p>
<p>
- Бог миловал, - перекрестился начальник охраны, - с утра еще посудой швырялся, а сейчас притих и звука не подает.</p>
<p>
- Ну, может тогда и оклемается к следующему сеансу... Что врачи говорят?</p>
<p>
- Что приступы у него раз от раза становятся все продолжительнее. И у них создается впечатление, что он сам их провоцирует. Говорят еще, что не мешало бы его капитально обследовать, но вы же знаете, он добровольно с ними сотрудничать не станет, а в психбольницу его отправить вы не позволите.</p>
<p>
- О психбольнице пусть даже не заикаются! Знали бы вы, каких мне трудов стоило убедить Дионисия Валентиновича продолжить эти сеансы! Если он решит, что сын из-за них окончательно спятил, то может затеять скандал в самых верхах. Вы же знаете, что он вхож даже к президенту... Тогда вместо вас здесь будет стоять частная охрана, к Юлиану нас и на пушечный выстрел не подпустят, а ведь интересы службы требуют... Короче, Всеволод Юрьевич - наша последняя надежда. Если он не сумеет наладить в мальчиком контакт, мы все скоро окажемся в самой глубокой... ну, вы поняли.</p>
<p>
Криво усмехнувшись, начальник охраны отвел Меткова в отведенную ему комнату, вкратце ознакомил с местным распорядком дня, после чего повел знакомиться с подопечным.</p>
<p>
- Парень вот тут живет, - кивнул на роскошные дубовые двери, выходящие в коридор первого этажа в правом крыле особняка. - Вход сюда разрешен только его родителям, горничной, врачам, ну, и начальству, когда оно приезжает с вопросами государственной важности. Ты - первый человек при оружии, которого сюда допускают. Надеются, что договоришься с ним, как мутант с мутантом. Обстановочка тут странная, конечно, но ты уж не удивляйся. Парень - эпилептик, все за него боятся, как бы ни поранился во время припадка. Ну, ни пуха!...</p>
<p>
Всеволод отворил дверь и осторожно зашел в комнату. Обстановка здесь действительно поражала воображение: всюду мягкая мебель, на полу уложены гимнастические маты, прикрытые сверху роскошным персидским ковром, такими же коврами задрапированы все стены до самого потолка. Письменный стол у окна - и тот обтянут кожей, все углы на нем скруглены и явно защищены поролоном. На диване скромно примостилась субтильная фигурка в сером костюмчике.</p>
<p>
- Ну, здравствуй, Юлиан. Я - Всеволод Юрьевич Метков, ты про меня наверняка слышал.</p>
<p>
- И вам того же, - мальчик на диване приподнял бледное личико. - Если мне не соврали, вы ведь тоже искусственно созданный?...</p>
<p>
- Ага, а потом рожденный в результате нелепого случая, - усмехнулся Всеволод.</p>
<p>
- Да-а-а, а меня папаша уже специально заказывал... - со вздохом протянул Юлиан.</p>
<p>
- Надеюсь, ты будешь не против, если я тебя немного поохраняю? - деликатно спросил Метков.</p>
<p>
- Да что уж там, охраняйте... Меня и так тут целый взвод охраняет, непонятно только от кого. Наверное, боятся, как бы я не сбежал...</p>
<p>
- Ну, ты ж у нас государственное достояние! Если тебя это утешит, то меня в твоем возрасте тоже жестко контролировали, разве только за забором не держали.</p>
<p>
- Повезло вам. А меня вон даже гулять не выпускают, - обреченно вымолвил мальчик.</p>
<p>
- А чего так?</p>
<p>
- Боятся, что прямо во дворе в припадке свалюсь и сам себя травмирую. Вон видите, - Юлиан с отвращением на лице махнул рукой по сторонам, - во всей комнате ни одного острого угла, одни ковры да подушки! В девятнадцатом веке в королевских семьях так гемофиликов содержали, ну, чтобы не ушиблись обо что случайно. Но я то!.. У меня же со свертываемостью крови все в порядке, мне эти синяки - тьфу! Я уж сколько раз им всем говорил, а они все равно...</p>
<p>
- Наверное, боятся, что ты как малолетний царевич Димитрий на ножичек напорешься, вот и дуют на воду, - хмыкнул Всеволод.</p>
<p>
- Ага, будто я прям дитя неразумное!</p>
<p>
- Нет, разумное, конечно, но... ты вроде как эпилептиком считаешься?</p>
<p>
- Считаюсь... - вздохнул Юлиан. - Эпилептики чем от нормальных людей отличаются? Тем, что у них в головном мозге на порядок больше связей между нейронами. Ну, и у меня тоже. Вот почему, думаете, многие гениальные полководцы эпилептиками были? Юлий Цезарь, Наполеон тот же. Потому что для того, чтобы хорошо войсками управлять, надо в уме сразу много мелких деталей держать. А для этого надо работу мозговых структур распараллелить. Недаром тот же Цезарь мог одновременно несколькими делами заниматься! У тех, у кого межнейронных связей больше, это лучше получается. Зато и возбуждение мозговых структур у них больше, очень легко перейти границу, за которой следует срыв, и весь процесс тогда идет вразнос, отсюда и припадки...</p>
<p>
- Погоди, но это же вроде как лечится?</p>
<p>
- Лечится, конечно, но только путем подавления мозговой активности, а этого-то мне и нельзя. Кому я буду нужен такой заторможенный...</p>
<p>
Охваченный грустными мыслями Юлиан затих и уставился куда-то в пол. Всеволод осторожно присел рядом на диван и положил мальчику руку на плечи. Почувствовав поддержку, паренек немного оттаял.</p>
<p>
- Ну, ты то пока не полководец, чего же нашим доблестным спецслужбам от тебя надо-то, а?</p>
<p>
- Прогнозов всяких, - Юлиан завозился и потеснее прижался боком к Меткову. - Вон видите, там материалы всякие лежат, - мальчик показал рукой на стол, где действительно высились две приличные стопки бумаг: в правой были газеты, в левой - сброшюрованные листы и какие-то папки. - Все это мне изучать приходится, а потом анализировать. Этим, конечно, и без меня есть кому заниматься, но у меня гораздо лучше выходит.</p>
<p>
Всеволод поднялся, подошел к столу и перебрал правую стопку. Практически все газеты были на иностранных языках.</p>
<p>
- А кто для тебя их переводит?</p>
<p>
- А зачем? Я на восемнадцати языках читать умею, ну, если попадется что экзотическое, тогда, конечно, переведут.</p>
<p>
- На восемнадцати?! - присвистнул Метков. Сам он вполне обходился разговорным английским, из языков тех стран, куда заносила его спортивная судьба, помнил лишь несколько обиходных выражений, хотя не способным к языкам себя не считал. - Это ж сколько времени надо на их изучение?</p>
<p>
- Да не так уж и много, - промолвил Юлиан, - я бы и куда больше, наверное, выучил, если бы надобность возникла. А что еще делать-то, коли чтение - это мое единственное занятие? Вот говорить на них даже не знаю, смогу ли, я фонетикой не заморочиваюсь, да и нужды в том никакой нет. И я не только эту современную макулатуру читаю, папаша мне еще всякие исторические документы подсовывает на мертвых языках, надеется, что я и в качестве дешифратора себя проявлю. Вон, крито-минойская письменность до сих пор не расшифрована!</p>
<p>
- А польза-то от всего этого какая есть?</p>
<p>
- Ну, от расшифровки древних рукописей - только престиж, наверное. Денег-то у папаши и так куры не клюют, и все на биржевых спекуляциях заработано.</p>
<p>
- С твоей помощью?</p>
<p>
- А как же! Не, он и до моего рождения весьма крутым дельцом был, собственной брокерской компанией даже владел. Мамаша все никак забеременеть не могла, он ей оплатил процедуру искусственного оплодотворения, ну, ему и подсказали тогда, что есть возможность получить улучшенное потомство. Как говорится, сочетать приятное с полезным. Я ж в год заговорил, в полтора уже буквы читать научился, а когда мне пять исполнилось, он мне уже всякие финансовые газеты давать начал, графики биржевые показывал и ненавязчиво так интересовался, что я обо всем этом думаю. Думал я тогда, конечно, еще фигню всякую, но постепенно научился предугадывать, вверх завтра курс пойдет или вниз. В десять лет я уже лучших биржевых аналитиков за пояс затыкал, папаша принялся следовать моим рекомендациям и стал богатеть, как на дрожжах. Разбогатеть-то разбогател, но и власти наши быстро просекли, что он не собственным умом до всего этого допер, трясти его начали, про мои успехи дознались, ну и, разумеется, заставили мной поделиться. Только их не биржевые индексы интересуют, а вероятность наступления тех или иных событий. Я и это неплохо могу высчитывать. С тех пор работаю и на семью, и на родное государство. Папаша на те деньги вот этот домище отгрохал, целую свору прислуги нанял, и даже медиков персональных. Государство тоже не поскупилось, вон какую систему безопасности наладило, что в твоей тюрьме, одних только охранников сколько... Вас ведь тоже по этой линии припахали?</p>
<p>
- Угу, по этой... Только ты меня, пожалуйста, своим тюремщиком не считай.</p>
<p>
- Да я и не считаю...</p>
<p>
- Когда у тебя следующий сеанс пророчеств-то?</p>
<p>
- Да завтра уже... Слушай, мне до ночи вот всю эту фигню прочитать надо.</p>
<p>
- Не смею мешать.</p>
<p>
- Ага.</p>
<p>
Юлиан перебрался с дивана за стол и взялся за газеты. Читал он очень быстро, словно не читал даже, а фотографировал глазами страницы. Поняв, что он тут сейчас лишний, Всеволод вышел из комнаты подопечного и отправился обустраиваться.</p>
<p>
Вновь они встретились на следующее утро после завтрака. Юлиан был молчалив, угрюм и совсем не расположен к продолжению общения. Посетители должны были явиться уже через час, и хорошего настроения это мальчику явно не добавляло.</p>
<p>
Когда гости в штатском вошли в дом, встречать их вышел высокий представительный мужчина в дорогом костюме. Как понял Метков, это и был отец Юлиана и владелец данного особняка. Остановившись в коридоре перед дверями комнаты мальчика, гости заспорили с хозяином. Речь шла об очередности поставленных перед Юлианом вопросов.</p>