<p>
Сантей ошеломленно закивал, и Рей перевел взор на парламентера. Тому оставалось только пробормотать, что он передаст все регентше, и отправиться восвояси.</p>
<p>
Овдовевшая королева поняла, что ничего лучшего ей уже не предложат. Арвис, в свою очередь, жаждал поквитаться с убийцей отца и дяди, но готов был удовлетвориться и его младшим братом, и потому согласился на такой поединок. Некоторое время заняли переговоры об условиях будущей схватки. Сантей готов был сражаться и верхом, но юный король еще не так уверенно держался на боевом коне и уповал лишь на свои навыки в фехтовании, благо уроки ему давали лучшие мастера королевства. Договорились сражаться пешими, но в доспехах.</p>
<p>
Непосредственно перед поединком Рей напутствовал младшего брата:</p>
<p>
- Я уже двоих представителей толинской королевской династии переправил на тот свет, а ты пока лишь какого-то герцога! Теперь у тебя шанс уравнять счет и самому сразить короля!</p>
<p>
Сантей в ответ лишь криво усмехнулся.</p>
<p>
Детской шпагой, которой хорошо умел орудовать Арвис, не проколешь боевых доспехов, и мальчику пришлось вооружиться коротким мечом. Увы, это оружие оказалось для него тяжеловато, и хотя в начале поединка он активно им размахивал, временами даже тесня Сантея, но вскоре стал уставать, тем паче, что и доспехи еще изрядно мешали. Сантей в своих легких титановых доспехах, вооруженный привычным мечом, сперва лишь отражал удары юного короля, кружа по площадке для поединка и стараясь вымотать противника. Наконец, он понял, что Арвис устал, сам перешел в наступление и после нескольких ложных выпадов закончил бой уже привычным для себя колющим ударом в горло, перерезав противнику яремную вену. Кровь брызнула настолько сильно, что юный король уже не смог держаться на ногах, свалился и быстро испустил дух. Пришедшие поддержать его придворные впали в ступор. Только что на их глазах окончательно решилась судьба Толина.</p>
<p>
- Мадам, у вас больше нет сыновей, остались одни дочери, и вряд ли кто рискнет теперь на них жениться, - часом спустя втолковывал Рей несчастной королеве, на правах победителя войдя во дворец.</p>
<p>
- Что вы хотите? - пробормотала та.</p>
<p>
- Я хочу, чтобы вы осознали, что власти над страной вам больше не видать ни при каких обстоятельствах. Отрекитесь ото всех прав на престол за себя и своих малолетних дочерей, и я обеспечу вам комфортное проживание в монастыре до конца жизни. Это лучшее, на что вы можете теперь рассчитывать.</p>
<p>
- Но это все равно не сделает вас королем Толина! Наша знать просто не признает ваши права.</p>
<p>
- Каким образом я буду править Толином - это уже мне решать. Но конкуренты в этом деле в любом случае не нужны. А ваша знать... Вот увидите, как только они узнают, чем здесь все кончилось, так не то что прибегут, на коленях приползут, чтобы мне поклониться!</p>
<p>
- Хорошо, будь по-вашему... Я отрекусь в надежде на вашу рыцарскую честь.</p>
<p>
- Мадам, можете на меня рассчитывать, я никогда не воюю с дамами.</p>
<p>
С подписанным овдовевшей королевой актом об отречении Рей вышел на площадь перед дворцом и провозгласил там падение правящей толинской династии. Власть здесь была теперь полностью в его руках, но как это юридически оформить? Выход неожиданно нашли соратники Рея. Кто-то из них вспомнил о существовавшей некогда империи, властителей которых выдвигала и сажала на трон армия. Где-то раздобыли большой отрез алой материи, обернули в нее Рея, подняли его на руки и так пронесли по городу, провозглашая, что он теперь их император. Императорскую корону заставили делать местных ювелиров из сокровищ королевской казны, а потом сами же короновали своего предводителя в главном городском соборе, объявив его императором Дитары и Толина.</p>
<p>
Рей оказался весьма прозорлив. Как только по стране разнеслось, что в Толине теперь новая власть, местная знать дружно отправилась на поклон к новоиспеченному императору в надежде сохранить за собой свои земли. Покорившихся он привечал, а верных соратников одарил за счет королевского домена и владений тех знатных толинских родов, которые отказались ему повиноваться либо просто сгинули в ходе войны.</p>
<p>
Куда большее потрясение от вести, что они теперь живут в империи, испытала дитарская знать. Стало ясно, что никакой ассамблеи теперь никто собирать не будет, мнение знатных родов не интересно новоиспеченному императору. Многих это бесило, но воевать с Реем желающих не было. Все уже усвоили, что он непобедимый полководец, на его стороне армия, да и присягнувшие ему толинские феодалы вряд ли останутся в стороне, если в Дитаре начнется заваруха. Лучше смириться, что в объединенной стране теперь будет новая династия. В результате, когда Рей с триумфом въехал в дитарскую столицу, ставшую теперь и столицей империи, среди местной знати не нашлось никого, кто рискнул бы отказать ему в присяге. Имперское правление утвердилось и на этих землях.</p>
Глава 11.
Первая потеря.
<p>
Когда известие о том, что их старший брат провозглашен императором, добралось до родового замка Тарботов, Марней даже не сразу в него поверил. Он верил, конечно, что Рей далеко пойдет, но чтобы это случилось так быстро и настолько оглушающе?... Увериться, что все это произошло на самом деле, его заставило изменившееся поведение соседних сеньоров. Они вдруг зачастили с визитами в их замок и стали откровенно лебезить не только перед ним, Марнеем, но даже перед жалким Тенвеем, которому ранее даже баронский титул не светил. Мелкий шкодник сперва, конечно, этому поражался, но быстро усвоил новые реалии и перед очередной заслуженной поркой с укором произнес:</p>
<p>
- А ведь мы теперь с тобой принцы крови!</p>
<p>
Мол, негоже так позорно наказывать столь высокородного отрока, да и вообще они теперь с Марнеем, по сути, в равном положении.</p>
<p>
- Возможно, но от розог это тебя не избавит! - отрезал старший брат. - И если ты вдруг возмечтал, что теперь тебе целую провинцию в удел дадут, то зря надеешься. Если перестанешь быть таким засранцем, то, может, в будущем тебе и перепадет это наше родное баронство, а на большее даже и не рассчитывай!</p>
<p>
Тенвей со скорбным выражением лица разделся и растянулся на лавке. По его наивным детским мечтам, как всегда, грубо прошлись сапогами. Какое удовольствие считаться принцем, когда тебя все равно секут, как какого-нибудь дворового мальчишку! Марней от своих принципов явно не оступится, а стало быть, страдать Тенвею еще года четыре, пока он не дорастет, наконец, до права получить рыцарское звание. От таких ужасных перспектив мальчику хотелось просто выть!</p>
<p>
Пока глухая провинция мелко интриговала, спеша угодить новым хозяевам жизни, придворная знать с присущим ей опытом анализировала перспективы новой династии. Новоиспеченный император не был женат и, похоже, даже не задумывался пока о продлении рода. Его пытались познакомить со знатными девицами, но его, кажется, куда больше интересовали кобылы. Даже среди соратников у него не было явных фаворитов, и никто из его окружения не рискнул бы сказать, что способен манипулировать волей императора. Прежние монархи так себя не вели, но ведь у Рея было четверо младших братьев, двое из которых успели зарекомендовать себя лихими рубаками, а Марней еще и разумным военачальником, пусть командовать ему пока доводилось только небольшим отрядом. В случае чего кто-то из них и продолжит династию.</p>
<p>
Марней, формальный наследник имперской короны, при дворе даже не показывался, безвылазно сидя в своем горном замке и довольствуясь пока лишь баронским титулом, что вызывало когнитивный диссонанс у графа Динкея. Вроде бы нынешний барон Тарбот его вассал, но, случись что с императором, может ведь в одночасье стать и господином! Поведению Марнея удивлялись, но осторожность императорского семейства в целом оправдывали. Ну да, если на Рея вдруг удастся совершить успешное покушение, то его наследника в хорошо защищенном горном замке заговорщикам точно не достать, и тогда уж Марней, уже успевший обрести авторитет в армии, сможет организовать сопротивление им и занять трон.</p>
<p>
Раз императора не обольстить, а его наследник находится вне пределов досягаемости, оставалось лишь охмурять третьего из братьев. Сантей был еще очень юн, порывист, женским полом пока не интересовался, но легко находил себе друзей среди сверстников. На месте ему не сиделось, и он постоянно вовлекал их в разные авантюры, временами весьма опасные, за что и юному принцу, и его друзьям приходилось расплачиваться собственными задницами, причем экзекуции император всегда проводил собственноручно, никого постороннего на это действо не допуская, и если бы не болтливость самих наказанных, не было бы о том и достоверных слухов. Мальчишки откровенно хвастались, насколько мужественно они переносили свои наказания, но на сюзерена были отнюдь не в обиде, расплату считали справедливой и даже гордились своей причастностью к своеобразному ордену пострадавших от императорской руки, словно это была некая инициация, которую просто необходимо пройти уважающему себя юному дворянину.</p>
<p>
Сантей - тот просто боготворил старшего брата, что вовсе не мешало ему нарушать по мелочам установленные тем запреты. Ну да, если плата заранее известна и вполне тебе посильна, то отчего бы и не рискнуть? За всеми этими забавами он не забывал и о замке Ибтор, к которому успело прикипеть его сердце, регулярно туда наведывался со своей свитой и как-то даже привез с собой в столицу одно из семейств замковой прислуги. Портных во дворце, что ли, не хватало?</p>
<p>
Наблюдатели еще больше удивились, когда мальчишка из этого крестьянского семейства, ровесник Сантея, не только вошел в его окружение, но и заделался вдруг ближайшим другом принца. Сантей даже выхлопотал у брата дворянство для Далхо, и бывший пастушок стал вместе с ним обучаться воинскому искусству. От Далхо свитские и узнали, как одиннадцатилетний тогда еще Сантей спас ему жизнь, схватившись с барсом и будучи при этом вооруженным одним кинжалом. О том, что принц заколол в поединке юного толинского короля, а до того каким-то чудом сумел одолеть и взрослого рыцаря, здесь знали все, но чтобы ради какого-то крестьянского мальчишки почти с голыми руками пойти на барса?!... Такая самоотверженность и безбашенность даже ужасала, но тем с большим обожанием они относились теперь к своему другу и предводителю, и даже появление рядом с ним Далхо не казалось больше нелепостью. Приятно же, что ни скажи, всегда иметь рядом живого свидетеля твоего подвига!</p>
<p>
За год, прошедший после образования империи, стране удалось в основном справиться с послевоенной разрухой, была восстановлена крепостная стена имперской столицы, хороший урожай давал надежду, что голода удастся избежать. Власть Рея укрепилась, но мирное правление ему претило. Он стал присматриваться к землям соседей на предмет расширения имперских границ. Больше всего его раздражало королевство Кеторна, куда сбежала недовольная новой властью толинская аристократия. Некоторые из этих деятелей, поступив на службу к местному королю, обрели немалое влияние и теперь грезили о реванше. Ну что ж, вместо того, чтобы ждать их в гости, он придет к ним сам!</p>
<p>
По указанию Рея по всей империи стали искать и добывать нужные его алхимикам руды, и теперь те надолго были обеспечены сырьем и смогли заметно расширить производство ценных металлов. Еще год такого труда, и Рей сможет всю свою гвардию одеть в титановые доспехи и снабдить мечами из того же металла. И тогда: держись, Кеторна!</p>
<p>
После года интенсивной подготовки имперская армия была готова к началу военной кампании. Самым запоминающимся событием в тот год стало посвящение в рыцари Сантея. Получив титул графа Ибторского (никогда эти земли не были отдельным графством, но на все воля императора), юноша пожелал, чтобы его оруженосцем стал Далхо. Теперь у Сантея был и собственный боевой отряд, набранный из горцев и безземельной дворянской молодежи. Последние буквально рвались в бой, надеясь в новой войне заслужить собственные земельные наделы.</p>
<p>
Воспользовавшись очередным набегом кеторнских отморозков на имперские земли, Рей объявил этому королевству войну. Первая же схватка в чистом поле показала явное превосходство хорошо обученных и отлично экипированных имперских конных полков над разношерстной конницей Кеторны, да и завербованные Реем толинские лучники свое дело знали. Кеторнское войско было рассеяно, но не сдалось и приступило к партизанской войне. Рею пришлось последовательно штурмовать опорные пункты противника, его крепости и замки.</p>
<p>
Сантей вновь отлично проявил себя в бою, возглавив конную атаку на правом фланге и самолично зарубив троих знатных кеторнских рыцарей. Слух о том, как он в детстве одолел барса, вышел далеко за пределы имперской столицы, и в итоге его самого наградили этой кличкой. Все знали уже, что Барс никого в плен не берет, рубится всегда насмерть и, несмотря на свой еще юный возраст, является одним из лучших мечников во всей имперской армии, уступая в этом искусстве только самому императору, который, наплевав на свое новое высочайшее положение, по-прежнему лично вел в бой своих соратников. Многие его противники мечтали сразить этого выскочку, но пока никому не удалось даже серьезно его поранить. Сантей во всем брал пример со старшего брата и тоже вел себя безбашенно, словно смерть всегда должна обходить его стороной.</p>