Пора в путь. К соседнему городу вёл широкий торговый тракт. Не заблудишься. Только ну если очень постараться. Она спустилась с холма, вскинула на плечи свои вещи и поплелась в направлении Омилла. Спешить было некуда, быстро дойти всё равно не получится. Но безотчётное желание уйти подальше от возможной области действия тучи было сильным. Как и желание чего-нибудь пожевать.
Кстати, а не достать ли чего из висящей на боку сумки перекусить. Так и идти поприятнее будет. Она только вышла из дома, а аппетит уже разыгрался так, как если бы была пройдена внушительная часть дороги. Обжора Ами. В любом случае, надо выдать что-то своему организму. Авансиком. Не стоит останавливаться. Надо извлечь то, что лежит поближе. Бродяжка сунула руку в маленькую сумку, висящую на уровне бедра, и нащупав, вытянула большой ломоть своего любимого сушёного овоща. Она с удовольствием откусила и принялась жевать. Было на её родине и что-то хорошее. Особенно оно было хорошо с вкусными и питательными продуктами. В этом Кантину не было равных. Кантинские на материке считались обжорами, но кто бы не стали ими, при всём этом продовольственном великолепии? Определённо, она будет скучать.
Сушёные овощи наверняка возят в Омилл. Сколько-то у неё есть с собой. На приятную дорогу до места назначения, где есть кофе и плющики, вполне хватит. А точно ведь, их возят… Да. Она больше чем уверена, что это так. Ами напрягла память, пытаясь вспомнить отчёты по инвентаризации до отправления грузов и перечни когда-то сопровождаемых ею караванов. Да, точно, возят.
Такие важные вещи кажутся такими незначительными, пока они находятся в поле доступа. Но, когда вдруг понимаешь, что их нельзя достать… Ами внимательно, новым взглядом, посмотрела на кусочек овоща в своей руке. Что бы она ему сказала сейчас?
"Я правда очень люблю тебя! И мне эти полцикла будет очень тебя не хватать. Кто бы мог подумать."
Свет 8. Горячий приём.
Ами появилась на пороге участка, решительно сжимая в руке свои предварительно извлечённые из сумки командировочные ткани. Интересно, кем её назначат? Что она будет делать? Разбираться в конфликтных ситуациях? Оповещать о решениях старосты? Сопровождать ценные передачи? Дома у неё лучше всего получалось первое. И как она будет делать это со своим не слишком-то чистым омилльским? Скоро всё будет ясно.
Она уверенно направилась было к уже известной ей по более ранним визитам секретарской будке, как внезапно, прежде чем она сама осознала, что происходит, тело её отскочило от чего-то на приличное расстояние. И весьма своевременно.
Мимо оторопевшей служивой прошло поле еле терпимого жара, исходящего от худого человека невысокого роста в форме храмовых ведьм, рядом с которым, не испытывая видимого дискомфорта, торопливо шёл с озабоченным видом начальник участка правды Майло, явно пытаясь что-то объяснить.
– Пострадала не только наша репутация, пострадал мой человек, не забывай! – прозвучало гневное возражение на что-то, сказанное перед этим.
Рафинированный ведьм резко поднял длинный бледный указательный палец и уставился пронзительным взглядом своих пугающе ярких голубых глаз, подчёркивая важность только что сказанного.
– Мои люди прикладывают все усилия для выяснения обстоятельств! И ты знаешь это… – Майло пытался вложить в свои слова максимум убедительности.
Зачем он так старается? Лично Ами видит только один выход из ситуации.
"Бежать. Бежать. Бежать-бежать-бежать".
Куда бежать, мы тут по делу.
"Стоять, замереть, не двигаться. Нет, отойти. Слушай, тебя же учили в Управлении на курсе повышения квалификации как иметь дело с разбушевавшимися ведьмами. Вот, вспоминай."
Не. С этим, похоже, иметь дело и вовсе не стоит… Даа, Майло сейчас не позавидуешь.
А ведьма звали… Финиан. Да, кажется, так. Он был главой ведьм омилльского храма. Точно. Ами видела его всего пару раз, принося туда и забирая оттуда документы, но существо такой холодной нечеловеческой красоты забыть было практически невозможно. Он токсично и необратимо въедался в память. Только пресловутая амнезия помогла бы с этим, наверное.
По мере того как эта опасная парочка удалялась от замершей в ужасе и размышлениях Ами и приближалась к выходу, та всё меньше склонялась к плану действий типа "бежать и прятаться". Когда опасность оказалась на некотором расстоянии от неё, Ами всё-таки начала смутно припоминать то, чему их учили на курсах по противоведьмствию в кантинском Участке Порядка. Неожиданно «зайти с тыла», «подкрасться», «оглушить» совсем не были первыми пришедшими в голову действиями при виде этого разъярённого служивого ведьма. А вот удалиться и спрятаться…
Судя по виду замерших в напряжённом ожидании продолжения развития событий посетивших Место Правды и работающих в нём, можно было понять, что они также собираются перейти к первому плану Ами. Она только заметила, что непроизвольно втянула голову в плечи. Выдохнув и расправив плечи, она заметила ещё кое-что.
Кончики ткани её документов начали тлеть. Ами быстро оглянулась в поисках средства от внезапно возникшей напасти. У задумчиво смотревшего вслед уже скрывшимся за шторой дверного проёма темноволосого мужчины в форме правдивых в руке была чашка с зеленоватым напитком. Кофе.
В который Ами и быстро опустила края своего уже было собиравшегося воспламениться документа.
Служивый недоумённо перевёл на неё взгляд, выражавший молчаливое неодобрение.
– Прости! – продемонстрировала ему своё самое виноватое выражение лица Ами. – Жуткий ведьм поджёг мои служебные ткани!
Амелия быстро продемонстрировала собеседнику опалённые и зеленоватые от капающей с них жидкости документы. С перепугу она так быстро вспомнила омилльский, что сама не заметила этого. Впрочем, по акценту и паузам, во время которой кантинка пыталась подобрать нужное слово, беседующие с ней всё равно легко могли догадаться, с кем имеют дело.
– Зачем таким эффектным способом тушить? – уже с любопытством осведомился правдивый.
– Мне не пришло в голову иного… Позволь мне помыть твою кружку.
– Ничего страшного. – невозмутимо заметил тот, отхлёбывая напиток как ни в чём не бывало. – Ммм. С дымком. За чашку не беспокойся. Просто ты могла бы попросить потушить документ меня.
– Прости ещё раз! Я сама не умею… и мне кажется, что и никто этого не умеет. Да и… Я забыла, что меня сейчас окружают и тушащие ведьмы… а не только поджигающие.
Ами почувствовала, что краска заливает лицо. Да, это определённо был не самый лучший способ произвести первое впечатление при знакомстве.
– Не переживай. – миролюбиво мигнул глазами новый знакомый. – Я – Дейвин. Или просто Дейв. Я здесь работаю.
– Я, похоже, тоже буду. – ошалело выдохнула Амелия, обводя глазами участок. – И… часто тут у вас такое?
Краем глаза она заметила, как кто-то устраняет неприятность со входной шторой, которую, судя по всему, постигла та же судьба, что и амины документы. Непробиваемая несгораемая специальная усиленная штора из особых материалов… Ну и ну. Конечно, у неё могла задымиться декоративная оторочка… Однако.
– Визиты Финиана? – ухмыльнулся служака. – По счастью, нет. Но, если вдруг случатся, свободно обращайся за помощью ко мне и моей чашке. Это дело серьёзное. Спрятаться в ней не получиться, но вылить на себя её содержимое в случае чего можно.
– Кофейный дождь. – хмыкнула Ами. – Какая роскошь.
Дейв дружески подмигнул и отправился вразвалочку на второй этаж. Ами проводила его глазами и облегчённо выдохнула. Такой славный юморной милота. В Кантине она бы уже выслушала целую гневную лекцию о своих небольших умственных способностях. Да, это верно, они невелики, но если ими и вовсе не пользоваться, то так даже лучше получается. Действия по наитию – самые эффективные.
«Соберись.»
Решительно выдохнув, Амелия отряхнула мокрые документы, направляясь к секретарской будке. Что ж. Похоже, скучно здесь точно не будет.
– Шумновато тут у вас. И… жарковато. – начала она, стараясь протянуть в окно подпорченные документы с максимально невозмутимым видом.
– Да. Немного… беспокойно сейчас. – с тем же выражением лица приняла ткани секретара.
Похоже, за время своей работы здесь она видела и не такое. С какими курьёзными случаями она могла столкнуться ещё за время своей профессиональной деятельности? Глупо хихикнув, Амелия отвела взгляд.
– Здесь здорово пахнет кофе и пряными плющиками. – поспешно добавила она, улыбнувшись и возвращая зрительный контакт.
Надо было выглядеть если не серьёзной, то хотя бы вменяемой, когда речь шла о трудоустройстве. Болотники. В амином случае это же практически невыполнимо.
– Да. Мы и сами иногда не поймём – кофейня у нас или Место Правды. – согласилась секретара. – Кажется, пора перепрофилироваться и не обманывать людей.
– Я – Амелия из кантинского Управления Порядка. – представилась наша служка. – Меня прислали по программе обмена.
– А! А я тебя помню. – весело кивнула правдивая. – Тебя присылают периодически с документами. Я – Люсилль. Или просто Люси. У нас с тобой не было возможности познакомиться, из-за твоего обыкновения буркнув что-то приветственное, поспешно удаляться. Теперь у тебя появится шанс попробовать, каково что-то буркать всем с этой стороны окна. Только уйти возможности не будет. Потому иногда всё-таки придётся заводить долгие беседы с теми, кто будет мешать тебе работать.
– Я мешаю тебе работать? Ой, прости. – спохватилась визитёрка.
– Нет, это тебе первое время здесь все будут мешать. Сначала это бесит до одурения.
– Здесь – это… В участке? Только не говори, что именно здесь. В этом окошке.
– Говорю. Я лучше всех могу себе представить, чем будет заниматься моя замена. – хихикнула омилльская служака.
– Болотные умертвия… Секретара?! Нееееет. Я не верю… – опешила Ами.
У неё появилось огромное всё возрастающее желание осесть вместе с сумками на пол и попытаться переварить услышанное. Поклажу снять точно не мешало бы, во всяком случае. Уже было бы немного полегче.
– Именно, замена. – подтвердила Люсилль, всё ещё не понимая причины замешательства.
– Дремучий же случай! В смысле… Это… Ну и дела! Мне придётся быть секретарой?! – ещё раз, не веря услышанному, уточнила кантинка.
Кровь прилила к её щекам. «Отступать всё равно некуда.»
– А ты разве… не секретара? – удивилась правдивая. – Речь шла об обмене теми, кто имеет отношение к работе с архивами и документами, для упрощения процесса и, возможно, приведения к единому стандарту. Тебя не предупредили о том, чем тебе придётся заниматься здесь?
– Нет, не предупредили. Побоялись, что я откажусь, наверное. А, может, просто забыли об этом. С моего маразматичного самодура начальника сбудется. Гнилые кочерыжки. – досадливо фыркнула Ами. – Я… оперативница. Силовичка. Сопровождающая… А это… Это же совсем другое! Сидячую работу я точно не переживу. Или… не переживёт ваш участок.
Она остановилась, чтобы перевести дух после раздражённой тирады. Затем, хмыкнув, добавила:
– Впрочем, я думаю, эти стены и не такое видели. А наш штатный секретаръ никому своего места точно не уступит. Он хозяйничать у себя в архивах никому не даёт даже на свои отгулы их опечатывает. "Чтобы бардака не навели".
– Как я его понимаю. Мне надо делать то же самое, а то после отгулов в каморку иной раз зайти не получается – по всему полу стопками лежат таблички и дополнительной работы на малый цикл. А… Ох ты. – зеркально ужаснулась Люсилль. – Это мне придётся оперативную работу вести?! Было… бы странно. А я не особо люблю лишнюю движуху и ненужную суету. И от общей храмовой боевой подготовки вместе с Моки уже давно отлыниваю. Впрочем, не мы одни, конечно, обычно в Омилле довольно спокойно.. Не верится, что вся эта жутковатая травмирующая ерунда когда-то пригодится. Но всё равно, не хотелось бы сейчас вспоминать о том, что такое дежурства и операции.
Ни одна из них явно не хотела оказаться на месте другой.
– О, не переживай. – отмахнулась кантинская порядочница. – В нашей глуши ни происшествий, серьёзнее потасовок в тавернах, ни опасных существ, разгуливающих прямо в Управлении посреди света, нет. Я ничем опаснее пересчёта караванных мешков и погоне по лесу за сбежавшей из храмовой лечебницы сумасшедшей горожанкой под медикаментами в последнее время не занималась. Тоска болотная. Последнее серьёзное случилось ещё до моего прихода в полицию.
– Звучит обнадеживающе. – выдохнула Люси. – Сумасшедшая горожанка, впрочем, доверия не внушает.
– Она была ничем не вооружена и опасность представляла только для себя. Могла потеряться в лесу или свалиться куда-нибудь. Максимум, что тебе придётся делать сейчас – это быть судьёй в споре пары раздухарившихся городских – чьи овощи уродилась больше. – кивнула Ами. – Это завсегдашний кантинский спор. Тут может и потасовка случиться.
Люси весело кивнула в ответ.
– Кантинская неустаревающая классика! Всё, как в старых учебниках и историях, услышанных давным-давно. Ничего не изменилось. А секретару всё равно придётся своё насиженное место уступить. – хмыкнула Люси. – Иначе весь смысл программы обмена теряется.
– Он уже безвозвратно потерян, если меня, без навыков и склонностей, собираются привлечь к подобной работе здесь. – развела руками Ами. – Начертанное я понимаю лучше, чем сказанное, но, то, что привыкла писать на ткани и табличками вашими пользоваться не умею, здесь мне точно не поможет. Как и накапливающийся от сидячей работы стресс.
– Думаю, тебе не придётся много писать самой. Только если вести журнал. – предположила Люси. – Скорее, составлять и каталогизировать уже кем-то написанное. А почему вообще прислали именно тебя?
– Я всегда первая командировочная. И единственная, кто не то чтобы знает, но, хотя бы интересуется другими языками и культурой. Остальные по уши утонули в бытовых заботах и патриотизме. И вылезать не желают, видимо, тепло там. И безопасно.
Омиллька хихикнула. Видимо, она тоже знала кантинский анекдот, на который только что сослалась Ами.
– Оно и заметно, что ты подвижная. У тебя неплохо получается говорить на омилльском! Почти без ошибок. – отметила Люсилль. – Для кантинки – так и вообще отлично. У меня тётка так не говорит, хотя со своей омилльской сестрой, моей матерью, регулярно общается письмами и лично, бывая в гостях. Я потому же знаю кантинский. А как ты научилась? Жила в Омилле? Приезжала к родне?
– Если бы. По книгам. Потом – на практике, в основном слушая местную речь во время моих рабочих походов. В омилльском, и, особенно, в праймском, нет ничего сложного. Безумно сложным было вообще раздобыть какие-то учебники. Как-будто какие-то загадочные личности не хотят, чтобы мы вообще налаживали коммуникацию. Со всеми этими. Коверкающими наш прекрасный язык.
– Да. Занятная тенденция усложнять простые вещи.
– Вот у меня там и было всё непросто. И всю жизнь такое ощущение, что многое можно было бы гораздо проще сделать. Кстати, о непростых вещах. То есть… если ты сейчас отправишься в Кантин, тебя там ждёт тёплый родственный приём?
– Да, у меня там полно родственников. – улыбнулась омиллька. – Кстати, я буду рада их повидать.
– Шикарно! А я буду рада какое-то время не видеть своих. – усмехнулась Ами. – Мы бы обе оказались в выигрыше, если бы не одно прискорбное.
– Да уж. – подытожила Люси. – Пара прискорбных. Давай проясним все детали до конца. Вон и Майло возвращается. Живой и даже в неповреждённой одежде. Каждый раз удивляюсь, как ему это удаётся.
Она махнула рукой возвращающемуся в свой кабинет начальнику Участка Правды храмового комплекса. Когда тот приблизился, Ами заметила, что края его головного убора были всё-таки темноваты. Но, было непонятно, случилось это с ними сейчас или подобные происшествия были обыденным делом для Майло и его шляпы.
– Майло. Прибыла замена из Кантина. Амелия. И уже хочет обратно. – представила гостью Люси.