– Из-за Финиана? – устало вздохнул омилльский. – Он не…
– Нет. – покачала головой секретара. – Никто не объяснил Ами, чем она будет здесь заниматься. Эта служивая никогда не вела архивы и не уверена, что справится. А меня, говорит она, в Кантине ждёт работа оперативницы. Вот уж, к чему я не готова. Физически. Я даже просто не бегала уже целый эон.
– Ясно. – вздохнул Майло, задумчиво почесав шляпу. – Я с тобой передам сопроводительные документы и просьбу привлечь тебя к какой-нибудь… спокойной деятельности.
– А что со мной? – подала голос Ами. – Я тоже физически не готова к сидячей работе. И психологически к нудному занятию подобного рода.
– Но документы до этого в руках точно держала. Я тебя помню. Пойдём ко мне в кабинет, обсудим сложившуюся ситуацию и примем решение. Кофе?
– Позже. – отрицательно мотнула головой Ами, памятуя о мочегонных свойствах коварного зелёного напитка. У неё сейчас и так от стресса, казалось, вот-вот уже сами по себе начнутся подобные неприятности. Свет и так был полон неожиданностей и ещё одна была бы точно ни к чему.
Майло сделал знак следовать за ним. Ами понуро протопала на рабочее место своего потенциального начальника. Хотя, судя по тому, как шли дела, возможность работать в этом месте по-прежнему оставалась для неё лишь возможностью. Майло отодвинул тяжёлую входную занавесь и они оказались в начальском кабинете.
– Итак. В чём наши сложности? Излагай.
Майло устало опустился за свой рабочий стол. Теперь он выглядел расслабленным, как если бы мебель могла защитить его ото всех неприятностей на материке.
Кто знает. Может, и могла. Второй мощный артефакт. После оберегающей шляпы. И заведьмованной охранной занавеси на входе, которая показала себя немного ненадёжной сегодня.
Начальник Участка жестом предложил визитёре занять посетительское место и начать своё безрадостное повествование. Что та и сделала, пыхтя и с трудом подбирая и вытягивая нужные слова из своей одуревшей от наплыва неожиданностей головы.
– Я… не гожусь на роль секретары. Я никогда не занималась ничем подобным. – щёки Ами опять вспыхнули.
Она медленно выдохнула, пытаясь успокоиться.
– Я… могу понимать по омилльски. Читать и даже немного писать. Но на табличках выжечь ничего не смогу точно. Я не ведьма.
Майло кивнул.
– Хм. Да, мы предполагали, что из Кантина прибудет неведь. Ведьму, мало того что, не взяли бы в управление порядка, так и вовсе из города бы выставили. Писать тебе здесь не придётся, только если сама для себя не захочешь какие-то пометки делать. А вот то, что ты читать можешь – очень хорошо…
Он застыл на момент, сделав небольшую паузу.
– Задумывая эту программу, мы предполагали обмен секретарями. – продолжил он. – Для улучшения взаимопонимания и упрощения обмена опытом и документацией.
– Улучшения взаимопонимания с Кантином! Утопия. Только если им самим от вас что-то понадобится. Сразу такой уровень взаимопонимания возникнет, что и улучшать ничего не придётся.
Майло кивнул, хмыкнув.
– Мы всё же надеялись на некоторые подвижки в этом. Не только в отношениях с Кантином, но и прочими городами материка.
Майло сделал паузу и задумался.
"С Йуллем дела наладить быстрее, чем с Кантином. У меня, во всяком случае, за годы моей жизни это так и не получилось." – пронеслось в голове у Ами.
– А в чём суть программы? – спросила она вслух.
– Тебя не предупредили и не проинформировали?
– Нет. Начальник вообще забыл о ней. Мне сообщили о том, что я должна зачем-то отправиться в Омилл на пол большого цикла в один свет, а во второй я уже брела с сумками по тракту между городами в сторону Омилла.
– Какой ужас. Даже не дали собраться.
– Ну, тут меня выручило то, что у меня походная сумка почти всегда наготове. Так у нас всё организовано. Я во все свои курьерские походы так отправляюсь. «Ой, слушай, всё хватай, беги скорей-быстрей, вот эта вся куча должна была быть в Прайме ещё в начале прошлого малого».
– Потому выбрали именно тебя? Всегда готова на выход из Кантина?
Ами хмыкнула.
– Всегда готова, да. И ещё я хоть как-то знаю омильский, в отличие от остальных. Не могу понять, почему его не знают все кантинские, это же практически тот же, чуть видоизменённый наш язык. Как праймский, который самый простой, да не простой для наших, только с большой примесью сэльвского наречия… Но сэльвский – прекрасен! Его изучение точно никому бы не повредило. Мне бы точно не повредило, я хочу со временем взяться и за зетский, где ещё больше примеси сэльвского. Ну, как время найду. Может быть, к старости.
Она покивала сама себе, задумчиво глядя сквозь стену куда-то вдаль. Сев на любимую тему, Ами так разговорилась, что забыла о стеснении и своём отчаянии.
– Я и не знал, что ты такая эрудированная особа, когда ты тут прибегала и убегала что-то бурча. Кстати, откуда ты вообще знаешь омилльский? Как я понял, среди кантинских это и правда большая редкость. Кайл говорил, и Сандра подтверждает, что все, кто собираются работать в Кантине и с Кантином, учат кантинский. Потому как местное население окружающим материком интересуется редко. Своих забот хватает, должно быть.
– Да, заботами навьючиваются так, чтобы точно ни на что лишнее больше сил не оставалось. – Ами вздохнула. – А меня подвело любопытство. И тяжёлая наследственность.
Майло наморщил лоб.
– Омилльские родственные связи?
– Мать-омиллька и давно забытые омилльские родственные связи, да. Я с детства любила забираться в чулан и разглядывать старые материны записи. Несколько раз мать их перепрятывала, мне за это влетало основательно, но оно того стоило. Потом, когда я подросла до вменяемого возраста, мне удалось раздобыть в архивах учебники. Теперь я начинаю понимать, почему на меня так странно смотрели, выдавая их. «Пошла в безумную Иветт», «из семечка камень не вырастет». Фразы в этих учебниках, конечно, были более, чем странные. Ну, во всяком случае, я бы никогда не начала знакомство с языком именно с них. «Тебе здесь не место», «Что есть на обмен?», «Я – растительница из великого плодородного города Кантина» и всё в том же духе. Мать иногда помогала мне что-то прочесть. Когда вспоминала о том, кто эта девочка, зачем она здесь топчется и как от неё отвязаться, если сейчас почему-то захотелось на миг показаться себе и другим образцовой матерью. А в основном моим образованием занимались тётка и отец.
– Судя по тому, что она осела в Кантине, мать – неведь? Пришла в Кантин за романтикой простой растительской жизни? Я знаю и таких людей.
– И я парочку могу припомнить. И выглядят они довольными, в отличие от моей матери. Она пришла в Кантин не за романтикой, насколько я поняла из заметок, а за информацией. Моя мать была исследовательницей и картографой.
– Родом из Омилла… Хм. Как зовут твою мать? Может, я знаю её.
– Иветт. Иветт Беспокойная. Так всё было подписано.
– Ух ты. Да, имя знакомое не только тем, кто живёт в Омилле. И мне со времён учёбы в праймской академии. Точно. Картографа и наша землячка. Так ты – наполовину омиллька?
– Получается, что так. Я об этом никогда не задумывалась, не ощущая себя полноценной дочерью Иветт. Выходит, я дитя двух городов. Враг и тех и других. И ни там, ни тут в результате. С Кантином мы так и не поладили, и Омилл меня принять не желает.
– Попробуй что-то третье. Прайм. Зет.
– Лим. Йулль, тогда уж сразу, чего мелочиться. Хотя вот туда уж точно не пустят. Из всего этого я пробовала только Прайм, потому как немного знаю и праймский. Всего помаленьку и ничего на приличном уровне. Всё, чему можно было научиться, тайком вороша в чулане материно прошлое.
– «Приличный» уровень может быть никогда и не достигнут. В зависимости от степени притязаний, эта ветка будет расти вверх вместе с деревом и высота никогда не покажется достаточной. А начало у тебя заложено неплохое. Если развивать… Ценный ты кадр, получается. – усмехнулся Майло. – Кто там у вас теперь курьерить будет.
– Да найдут ещё каких-нибудь упирающихся бедолаг. И отправки пореже делать станут. А насчёт ценности – тут начальство с тобой не согласилось бы, – хмыкнула Ами. – Иначе меня бы здесь не было. Неспроста же у нас все «забыли» о том, что речь, вроде как, шла об обмене секретарами. Да ты и сам узнаешь по моему досье, наспех сделанную копию которого я принесла с собой, что я в кантинском отделении не сказать чтобы на хорошем счету. Они просто бы не отдали тебе ценные кадры. Особенно, разбирающиеся в циклах плодородия и видах и сортах овощей.
– По счастью, они не всегда дают верную оценку вещам. А ваша секретера? Она должна знать пару языков. Хотя бы для работы с корреспонденцией.
– Наш секретарь хоть и знает пару языков на уровне достаточном, чтобы справляться с работой, но точно никуда не пошёл бы. – отмахнулась Ами. – Как он оставит свои драгоценные поля и вообще – зачем ему все эти беспокойства.
– Понятно. – кивнув, выдохнул Майло. – Кантинские выполнили свою часть договора по своему разумению… И прислали работницу, и не прислали, какую договаривались. Всё ожидаемо пошло не так, как планировалось…
Он встал, прошёлся по кабинету и сел обратно.
– С Праймом у нас исполнение договора… несколько растянулось по времени. Секретар у них несколько, но они сейчас не могут никого выделить. Может, оно и к лучшему. Времена сейчас сложные. Мы сами не в состоянии сейчас быстро сориентироваться во всём происходящем. В дополнение ко внешнему, внутренний хаос от смены секретары, необходимости обучения и объяснения сейчас только отнимет у нас оставшиеся силы и приведёт к дестабилизации. В общем, мы тоже пока никого не можем туда отправить. Штат у нас небольшой, работы – ровно на имеющихся в наличии сотрудников. У всех свои обязанности, всё отлажено и работает.
– В общем, получается, что мы с сумками пришли сюда, отдали документы и отправляемся обратно в Кантин. Я подозревала, что что-то такое и получится.
– Ну, если только ты не хочешь попробовать. Тогда мы тоже готовы приложить некоторые усилия со своей стороны.
– И Люсилль всё-таки отправляется в Кантин.
– Да. Отправляется, как только соберётся и уладит дела. Впрочем, она уже давно готова, мы просто ждали ответа хоть от какого-то из городов. Будет здорово, если программа налаживания связей всё-таки заработает. Мы заняты одним важным делом. Сколько можно быть разрозненными службами. – пожал плечами главный правдивый. – Странно понимать, что есть вероятность того, что первым фактически откликнувшимся на предложение о сотрудничестве городом оказался Кантин. Мы больше ожидали активных действий от Прайма. Да даже от Зета. Ох, я забываю, что ты ещё не дала ответа. Может статься, что и из Кантина прибыла представительница порядочных, только затем, чтобы объявить об очередной накладке. Похоже, сейчас все испытывают трудности. Странные времена.
– Для меня эти накладки тоже досадны. Я с огромным трудом сдерживала счастливую улыбку, покидая родной город, семью и место работы. Я рада сделать это даже на несколько светов. Но, честно говоря, рассчитывала на подольше. И что теперь?
– Не знаю. Полагаю, если не будет вменяемого ответа и из Зета, то программа будет отложена на неопределённый срок, пока дела в Прайме не наладятся. Или вовсе будет закрыта.
– А что Лим?
– Лимские ведьмы не имеют чётко выделенных сил для поддержания порядка.
– А я думала, меня туда не отправляют просто потому, что Лим не по соседству, как и Зет и неинтересен с практической точки зрения. И как они справляются без сил порядка?
– Думаю, просто не бедокурят.
Ами недоверчиво хмыкнула. Ей было интересно узнать ещё что-то о самом южном городе материка, сведений о котором не то, что в Кантине, а даже на всём материке было, мягко говоря, немного.
– Ну? Что решила? Теперь отправишься обратно? Отдохни пока в городе, я попрошу в чифской администрации служебное жильё для тебя. – поинтересовался Майло. – А мы, похоже, будем ждать кого-то ещё.
Амелия тяжело вздохнула. Жильё в Омилле – это замечательно. Но… "Обратно"? Сейчас это звучит парализующе и почти физически больно. Ой. Кажется, она прикусила нёбо.
"Как хочешь выкручивайся. Лажай. Позорься. Да даже сдохни тут, но не должно быть никакого "обратно"."
Она мучительно выдохнула, сжимая одну руку другой в нервном жесте.
– Спасибо. Но… нет никакого обратно. – хрипло произнесла кантинская служивая.
– Вот как? – удивился правдивый.
– Да. Я совершенно не готова секретарской работе, это так. Но… чувствую сейчас, что ещё меньше я готова к возвращению домой. Всю свою сознательную жизнь я искала способы вырваться из Кантина. И вот теперь, когда, как мне казалось, мне наконец улыбнулась судьба… оказалось, что она просто вновь насмехается надо мной. Улыбка – ещё не признак приязни, говорят наши. Ненавижу признавать то, что иногда они бывают правы.
Она раздражённо мотнула головой, пресекая свой поток речи с избыточной информацией, и продолжила:
– Я хочу попробовать поучаствовать в программе. Но я боюсь всех вас подвести, если не справлюсь.
– Если не будешь справляться – мы тебя просто обменяем обратно на Люси, написав той, чтобы возвращалась. Думаю, участок выдержит несколько светов документопростоя.
На какой-то тяжкий для не верящей в своё согласие на всё это Ами момент в кабинете зависло молчание.
"Ты – молодец. Главное – не в Кантин. Повезло нам с подталкивающей нас к развитию домашней атмосферой."
– Спасибо. – неуверенно поблагодарила она, нервно поёрзав на жёстком визитёрском «чтоб не засиживались» стуле. – Поплетусь к Люсилль за инструкциями.
– Давай. Удачи. И позже я смогу ввести тебя в курс некоторых дел и познакомить с ребятами. А пока – у меня полны карманы орехов. Сама видишь… У нас тут неспокойно.
Майло сделал многозначительную паузу.
– Да уж вижу. Спасибо за потраченное время. И… скажи. – подтвердила Ами. – Как этот гнусный ведьм не спалил тебя? Мои документы пострадали.
Кантинка испытующе уставилась на омилльского служаку.
– Я не допустил ни реакции, ни самой мысли об этом. Во мне не было ни страха, ни ответного гнева. Я был целостен. – рисуя в воздухе руками сферу, пояснил тот. – «Огонь» не нашёл на чём прижиться и не смог подобраться. Вообще, ведьмический тип огня полезен именно тем, что выжигает лишнее.
– Чем ему не угодили мои документы? – усмехнулась служака
– Дело не в документах. А в том, что они – как бы твои. У тебя в руках и воспринимаемые как что-то твоё. – пояснил Майло, видя небольшое замешательство Ами.
– Ммм… – озадаченно промычала та. – Спасибо.
Хотя его объяснение ничего не дало всю жизнь имевшей дело с весьма приземлёнными вещами Амелии. Она неопределённо кивнула и вышла из кабинета.
Оказавшись снаружи, она сползла вниз по стене. Ну и дела.
Она… сама… только что согласилась на ненавистную бумажную работу! Практически без посторонней помощи упихала себя в болото. В уме не укладывается.
Скажи ей кто об этом парой светов раньше, она только посмеялась бы. Может, и не только. Может, ещё и пару слов прибавила.
Её судьба, в отличие от самой Ами, хорошо умеет применять болевые и обездвиживающие приёмы. Разумеется, в сугубо педагогических целях, но кому, дремучий случай, от этого легче.
Ами вздохнула, поднимаясь с пола и покорно вновь поплелась в направлении архиварской каморки. Этот странный свет полагалось отметить странными действиями. Попытка вникнуть в азы секретарской профессии вполне годилась, как рабочий вариант. Кантинка потопталась около входа в королевство табличек. Она постучала костяшками кулака по стене около входного проёма по кантинской привычке, но тут же потёрла руку, поморщившись от боли. Она забыла, как следовало предупреждать о своём появлении в Омилле. На её счастье, пока она стояла в задумчивости, Люсилль, уловив по изменению освещённости движение снаружи, выглянула из окошка.
– А! Заходи! – приветственно махнула она.