– Берг! Давай сейчас!
И всё стало как в замедленной съемке: обернувшись, я вижу внезапно очнувшегося лысого, который с силой разворачивается из своей позы и бьёт меня ногами, я теряю равновесие и начинаю заваливаться в сторону оврага, и зацепиться мне не за что. Падая, я вижу взбешённое лицо брюнета, в прыжке поднимающегося на ноги и тут же мелькает за его спиной синяя кожа бритой головы амазонки, каким-то чудом успевшей вовремя вернуться. Уже пролетая край оврага, я вижу обрывки их драки и вскользь ударяюсь спиной о пологий скат в овраг, но корни пружинят, тело группируется на автомате, обратный кувырок через голову и мне чудом удается зацепиться. Длинная лента корня дышит как живая, как будто вы держите в руках тело шершавой змеи. Мерзко, но то что клацает внизу, ожидая пищи, явно ещё ужаснее. Пока, превозмогая страх и брезгливость, я аккуратно стараюсь подтянуться выше, брюнет пролетает мимо с растекающимся кровавым пятном на груди. Следом Иниана пинком отправила в овраг лысого, сбившего меня с ног и теперь чуть не утащив за собой собственным весом.
– Прости! Я сейчас кину веревку! Держись! – подруга скрылась за краем оврага, а я попыталась еще приподняться.
– Не двигайся, – услышала я рядом тихий голос, – иначе они сбросят тебя.
– Кто сбросит? – спросила я, тщательно вглядываясь в переплетения корней слева от себя, пытаясь понять, кому принадлежит этот шёпот, но движения прекратила.
Из-за одного из корней показалась грязная макушка, по моим меркам, ребёнка. Видны были лишь сверкающие глаза.
– Под нами руки тофи, почувствуют движение и скинут тебя поближе к желудку.
Стало не только мерзко, но и страшно. То, что я называла корнями, было частью хищника, и в любой момент он мог «помочь» мне добраться до дна оврага, где мне точно не выжить. Иниана уже спускала верёвку.
– Если я сейчас полезу по верёвке, они тоже среагируют?
– Да, – ребёнок с ужасом смотрел на меня.
Трудно определить по видимой части лица, мальчик или девочка там находится, но ужас однозначно читался.
– До меня дотянуться сможешь? – макушка замерла, затем кивнула. – Слушай, я сейчас обвяжу конец верёвки вокруг талии, ты осторожно переползаешь ко мне. Если эти, как ты их там называешь, начинают двигаться, быстро цепляешься за меня, я тоже буду тебя держать. Иниана нас вытащит, до края не так много. Понятно?
Макушка опять кивнула, а мне пришлось, обвязывая себя верёвкой и стараясь сильно не шевелиться, громким шёпотом объяснить Иниане, что другой конец верёвки нужно закрепить за стволы кустарников. Я безусловно считала амазонку сильной, но кто его знает, на что способна эта хищная тварь растительного происхождения. Иниана скрылась ненадолго, затем встала у края оврага и натянула веревку, давая понять, что готова. Я махнула макушке. Очень медленно и плавно ко мне стала в буквальном смысле перетекать худенькая девочка-подросток. Грязь густо покрывала ее тело, так что сразу и не поймёшь ни цвет кожи, ни цвет волос. Под руками я почувствовала бурление, корни заволновались, стали слегка раскачиваться. Сердце отбивало бешеный ритм, пока я наблюдала за приближающейся ко мне девочкой. Корни подо мною заворочались, стали извиваться словно огромные змеи, с каждым новым движением пытаясь скинуть вкусный балласт. Взглянув наверх, я с ужасом увидела приближающуюся волну – сейчас мы были пылью на ковре корней жуткого растения, и оно пыталось нас стряхнуть.
– Быстро прыгай ко мне!
Я протянула руки, опираясь спиной о трепещущие щупальца. Девочка, не растерявшись, приподнялась и перепрыгнула, крепко обхватив меня руками и ногами. Я мгновенно сцепила руки у нее за спиной и крепче прижала к себе в надежде, что верёвка выдержит двоих. Нас сильно тряхнуло, и волна пробежала вниз, пока вверху поднималась новая, Иниана дёрнула верёвку вверх. Я заскользила спиной, пытаясь отталкиваться ногами, чтобы облегчить подъём. Вторая волна подбросила меня, буквально переворачивая все внутренности, благо удар спиной пришёлся на пружинистые отростки адского растения. Переломы меня миновали, но синяк на всю спину заработала однозначно. Я не замечала боли, так как боялась выронить несчастное создание, цеплявшееся за меня. Иниана вытягивала нас, упав от толчка на колени. Первой схватила ребёнка и буквально отшвырнула от оврага, затем схватила мою руку, помогая отбиться от щупалец корней, старающихся утащить свою добычу. Выбравшись из оврага, мы без сил упали подле кустарника, всё ещё вцепившись в верёвку.
– Никогда такого не видела. Близко к этой гадости больше не подойду, – Нана, приподнявшись, посмотрела в сторону свернувшейся комочком девочки. – Это ещё кто?
– Вот сейчас и спросим.
Я ползком подобралась к испуганному ребёнку. Девочка медленно повернулась к нам.
– Ты кто и как оказалась здесь?
– Мия. Меня привезли с другим негодным товаром, после ритуала. А вы опять отвезёте меня к хозяину? – ужас в глазах был не меньше, чем десять минут назад, когда она предупредила меня об опасности.
– А почему мы тебя должны отдать хозяину?
– Ну, все наёмники зарабатывают на продаже…
До меня стало доходить, что нас приняли за мужчин.
– Если я такой же наёмник, то зачем ты предупредила меня об опасности?
– Но вы же были в беде…
Нана молча наблюдала за нашим разговором, а я пыталась узнать больше о спасённой.
– Расскажи, кто твой хозяин и что за негодный товар, а я решу, что с тобой делать.
Девочка стала рассказывать дрожащим голосом, старательно опуская глаза по правилам этой мерзкой планетки.
– Меня отдали торговцам родители за долги полгода назад. В день торгов я была среди тех, за кого не дали хорошую цену.
Иниана вздрогнула, поясняя мне шепотом.
– Таких, как она, оптом забирают в черный или красный клан для ритуалов и жертвоприношений.
Мороз пробежал у меня по коже. Я представить себе не могла, чем занимаются в данных кланах, но то, что это хуже смерти, я не сомневалась…
– Бедный ребенок. Продолжай, – приказала я более жёстким голосом, заметив промелькнувшее удивление на лице девочки. Она тут же опустила глаза и продолжила рассказ.
– Нас забрал фар Вин Катиган из чёрного клана. Первый месяц мы просто прислуживали, выполняя все распоряжения и прихоти хозяина, – меня передернуло при слове «прихоти», я знала на собственном опыте, какими жестокими они бывают, – нас хорошо кормили. Затем он с каждой из нас стал проводить странные ритуалы.
– Что значит странные?
– Я не могу сказать за всех, но я лежала в центре разрисованного символами круга. Хозяин то делал неглубокие надрезы на моем теле, то обливал меня липкой гадостью, то рисовал линии на моём теле и вкалывал иголки. Каждый раз я чувствовала себя потом с неделю очень плохо, но отдыхать нам не давали. Одна из рабынь превратилась за три месяца ритуалов в сморщенную старуху.
– Разве вам можно было общаться? – удивляясь, перебила я рассказ.
– Ночью нас не наказывали за это.
– А где вы встречались ночью? – всё ещё не понимая, спросила я.
– В комнате…– Мия растерялась от моего внимания к этому вопросу.
– Да их в одном помещении держали, – влезла Нана. – Я права?
– Да. Мы все спали перед кабинетом для опытов хозяина.
– Ясно. А что происходило с тобой после ритуалов?
– Ничего, – девочка глубоко вздохнула. – Это сильно злило хозяина. А десять дней назад хозяин собрал шестерых сильно пострадавших от ритуалов и вместе со мной отправил сюда.
– Ясно. Отработал, измотал и выбросил в тофи. Я уверена, это сборщик жизненной силы, – Иниана зло пнула камешек рядом с собой, – качают энергию рабынь и продают за большие деньги тем, кто магией не обладает, но жить хочет очень долго.
– Здесь и такое возможно? А почему тебя выбросили?
Мия замялась.
– На меня магия не подействовала.
– Но почему он тебя не перепродал?
– Не знаю. Наверное, я даже для рабыни уродлива.
Мия сжалась, подтянув к себе колени и обхватив их руками. А мне стало так её жалко, что захотелось обнять и успокоить. Я вздрогнула от прикосновения руки, которую Нана положила на моё плечо.
– Может, и к лучшему. Искать будут двух девушек, а два наёмника с рабыней привлекут меньше внимания. Скажем, что взяли её на торгах, чтоб поиграть в свои игры, пока ждём заказа. Да и в житнице не будут навязывать живой товар и без лишних вопросов номер сдадут.
– Нана, её одеть надо.
– А я, как знала, наши шмотки не выкинула.
Нана улыбнулась, вытащила странного вида сумку, пояснив мне, что задержалась, так как увидела на свалке несколько интересных вещичек, в том числе и её. Из сумки вытащила балахон и дорожные тапочки. Всё это она протянула Мие.
– Жить хочешь? – неожиданно спросила она у испуганной девочки.
Мия посмотрела в глаза амазонке и медленно кивнула.
– Хранить секреты умеешь?
Мия посмотрела более заинтересованно на меня, затем на Нану и так же медленно, но уверенно кивнула.
– Тогда слушай внимательно: мы беглые рабыни, стараемся выбраться из этого гадкого мира, можем взять тебя с собой и помочь сбежать в более адекватный мир. Но ты должна чётко выполнять всё, что скажем, иначе я сама тебя прибью, – шок на лице девочки сменился ужасом. – Извини, но моя жизнь для меня дороже, и если попробуешь нас выдать – умрёшь. Всё понятно?
Мия быстро закивала, дрожащей рукой выхватывая балахон и, судя по размеру, мои тапочки, так как Нана, по земным меркам, носила примерно 42 размер. Мой 37 смотрелся рядом с её ногой, как туфелька Золушки перед мачехиной дочкой. Пока девочка скрывала своё грязное тело под балахоном с капюшоном, Нана продолжала читать ей инструкцию.
– Для всех ты наша рабыня. Чем больше ужаса будут видеть в твоих глазах по отношению к нам окружающие, тем почтительнее к нам будут относиться и меньше нами интересоваться. Говоришь только с нами, для других абсолютно немая. Ясно?
Мия уже обулась и скрылась вся под балахоном, но усердно кивнула.
– Я всё поняла. Я не подведу. Можно меня только в родной мир не возвращать?
Девочка в надежде взглянула на нас из-под капюшона.
– Поговорим об этом, когда выберемся отсюда, – тяжело вздохнула амазонка, – всякое может случиться. Если нас поймают, сама понимаешь, легче самим себя убить. Ты уверена, что готова рискнуть?
– Меня ведь и так фактически убили…
– Кстати, а как ты спаслась?
Меня тоже мучил этот вопрос.
– Мне повезло. Нас столкнули всех разом. Меня придавила Сиара, постаревшая девушка. Ее цветок и схватил первой. Пока «они» делили… обед, я измазалась, заглушая тепло тела, уцепилась повыше и постаралась практически не дышать. Затем по чуть-чуть поднималась, чтоб не разбудить тофи.
– И сколько ты поднималась?
– Три или четыре дня. Не помню.
До меня медленно доходил смысл сказанного.
– Так ты уже четыре дня без еды и воды? – я с жалостью посмотрела на истощенную девушку.
– Два раза шёл дождь.
– Ты идти-то сможешь? – сочувственно спросила Нана. – Сама понимаешь: пока не переступим порог нашей комнаты, обращаться с тобой мы должны как с рабыней.
– Я всё понимаю, я выдержу, я сильная. А как мне к вам обращаться?
– Я Алина, моя подруга – рисария Иниана, – я тепло улыбнулась девушке.
– Мне приятно знать ваши имена, но как мне вас называть перед другими?
Мы с Наной переглянулись, об этом мы даже не подумали. Имена наших наёмников не годятся – их будут искать. Легко придумать имя в своём мире, но кто его знает, какие имена здесь водятся и что они обозначают. Назовёшь себя каким-нибудь Аполлоном, а у них в переводе это что-нибудь гадкое. У меня так и вообще всякий бред крутился.
– Ко мне обращайся «Ал», – я улыбнулась, вспомнив свою «птичью» фамилию, – Алан Птах.
Иниана удивленно посмотрела на меня и попробовала произнести:
– Алаан… Хм, красиво звучит. Меня называй Нанух.
На том и решили. Я подняла свою сумку, которая, на моё счастье, осталась лежать на земле, и её не скинули случайно в овраг во время потасовки. Выбравшись на дорогу, мы зашагали в сторону города.
Через полчаса мы подошли к зданию цилиндрической формы. Вход был красиво украшен витиеватыми узорами, напоминающими нашу ковку по металлу. Сиреневый тон здания переливался оттенками от тёмного до светлого, в зависимости от попадания солнечных лучей. На вывеске, судя по всему, была надпись «Тихий Грай». Тот, кто её писал, явно перестарался с витиеватым украшением букв. Прочесть было почти нереально.
Внутри всё очень мило: светлый небольшой холл, переходящий в большое обеденное помещение, где круглые столы были расположены по радиусу ближе к сиреневой стене, все столы друг от друга отделяли полукруглые скамьи с очень высокими спинками, отгораживающими посетителей, как кабинками в нашем мире. Сидя внутри, ты практически не мог видеть тех, кто сидит рядом. Посетителей напротив мешали рассмотреть сиреневые столбы. «Идеальное место для шпионов», – мелькнуло у меня в голове, и я улыбнулась. Между тем Нана подошла к низкорослому мужчине, дремавшему в холле на стуле, и более грубым голосом попыталась его разбудить.
– Эй! Вставай, гости пришли! Комната есть?
Мужичок вскочил, как не спал. Быстро посмотрел на серые нашивки вольных наемников, затем на рабыню, остановившуюся у входа.
– Надолго ли желаете номер? Дополнительные услуги?
Иниана с хищной улыбкой склонилась над побледневшим коротышкой:
– Нам один номер на два дня, подстилку для нашей добычи, вкусно пожрать и выпить. Из дополнительных услуг лишь горячую ванну – смыть грязь после заказа. Мы хотим славно повеселиться, так что номер нужен с заглушкой.
– Как пожелаете, – мужичок протянул карточку со знаком комнаты. – Еду в комнату или предпочитаете поесть внизу?
– В комнату.
– Приложите диск.
Я достала из сумки диск, отобранный у Берга, и протянула коротышке, Иниана перехватила его и приложила диск к светящейся сфере у стойки. Я первый раз наблюдала, как происходит расчёт в этом мире. Сфера замигала, пропуская короткий луч по поверхности диска, и странного цвета сгусток переместился на сразу не замеченный мною диск внутри сферы. Мужичок улыбнулся еще шире.
– Прошу подняться на второй этаж.
По винтовой лестнице в середине здания мы поднялись на следующий этаж. Не пройдя и четверть круга по коридору, на двери мы заметили такой же знак, как на ключе. Принцип такой же, как в наших гостиницах: провел карточкой-ключом по метке и вошёл. Расслабиться и выдохнуть мы смогли, лишь закрыв за собой дверь.
– Как хотите, но я первая в ванную.
Нана устремилась к дверце с правой стороны, бросив свою сумку на стоявший у входа стул. Через несколько минут мы с Мией услышали довольное восклицание, заглушаемое звуком льющейся воды.
Я прошлась по комнате. Из-за круглой формы здания я ожидала увидеть необычное оформление комнаты, но ошиблась. Внутри комната ничем не отличалась от обычных номеров: две кровати, стол, стулья, тяжёлые тёмные шторы, небольшой шкаф. Все в бледно-сиреневых тонах, почти безвкусно. Оригинальностью отличались кровати, изголовья которых были сделаны как средневековые кандалы. Так понимаю, для любителей обездвижить свою игрушку. Балкон был закрыт тонким прозрачным веществом, схожего по качеству с оргстеклом. Именно благодаря его форме здание имело круглую форму.
Осмотревшись, я кивнула Мие, чтобы она располагалась. Мия присела на один из стульев, не решаясь пройти дальше в комнату. Я вышла на балкон, разглядывая здания вокруг. Цветное стекло скрывало меня от глаз редких прохожих, позволяя мне в свою очередь их разглядывать. Я буквально валилась с ног от усталости, но упасть на кровать сейчас не позволяла грязь, которую я ощущала каждой клеточкой тела. Даже есть хотелось меньше, чем помыться. Моё внимание привлёк мужчина, одиноко стоявший на другой стороне дороге. Он явно наблюдал за кем-то, кто был не в поле моего зрения. Плащ хорошо сливался с серо-зеленого цвета изгородью. Издалека даже казалось, что плащ постоянно менял очертания и цвет, как хамелеон. Самого мужчину мне удавалось разглядеть с большим трудом. Вдруг он резко поднял голову и посмотрел наверх, точно в мою сторону. Я отскочила в комнату, сердце стучало в бешеном ритме от испуга. Он не должен был меня увидеть, не мог, мне показалось. Мало ли что привлекло его внимание?