– Проклято? Глупости!
– Надеюсь. – Вирк ненадолго смолк, о чем-то размышляя и с нежностью поглаживая рукоять меча, висящего в ножнах, а затем внезапно спросил: – Ты знаешь, чья это гробница?
Нотки неподдельного страха, пробившиеся в обычно уверенном голосе мародера, заставили Угг-Черра лишь судорожно повести плечами.
– Нет, разумеется. Меня позвал сюда Ланги. А он, знаешь ли, не очень чествует…
– Твишек? Поэтому ничего и не рассказал?
– Именно.
– Да, за ним водится такая… нелюбовь, хотя во всем остальном он отличный мужик и напарник.
– Так чья же это гробница, что у тебя настолько испуганный голос?
– Заметно, да? – скривился Олли. – А ведь я пытался скрыть… В общем, посмотри вон туда.
Угг-Черр послушно проследил за взглядом Вирка.
Недалеко от них, у самой стены, прислоненный к ней, лежал еще один камень, который был намного меньше жертвенного алтаря и больше всего своей формой и размером напоминал надгробие.
– Там что-то написано, – констатировал Угг-Черр. – Странно, что я раньше его не заметил! – Он торопливо подошел к плите. Присев рядом, сдул с камня слой пыли и начал чуть ли не по слогам читать местами стертую, едва различимую надпись: – Здесь… покоится… Владыка Совершенного Мира… величайший полководец из всех… когда-либо живших… непревзойденный гений стратегии и тактики… признанный король всех варваров… Ульмар арк-Моданни.
– Ульмар арк-Моданни! – с трепетом повторил Олли.
– И что такого? – юноша приподнялся и развел руками: – Не понимаю! Просто какой-то дикарь, которому ленивый писарь понасочинял эпитетов. Владыка Совершенного Мира… Ха, смешно.
– Это не просто дикарь, Черр! – подскакивая к нему, зашипел Вирк. – Ульмар арк-Моданни!
– Да, да, я понял. Именно это и написано на камне! Получается, этот скелет…
– Останки Ульмара! – Олли схватил твишку за плечи и начал яростно трясти, словно это должно было освежить какие-то воспоминания в голове юноши: – Ульмар Повелитель Демонов! Ну же! Неужели ты никогда не слышал о нем?
– Как-то не приходилось.
Возможно, этот Ульмар и был когда-то и где-то известен, но Угг-Черру его имя ни о чем не говорило.
– О Небеса! – запричитал Олли, отпуская Черра и поднимая руки к сводам зала. – Ланги привел всех нас на верную гибель! Мы не выйдем отсюда живыми!
– Что за истерика? – подходя к ним, полюбопытствовал Хурн Ревос. – Ты что там, свихнулся от счастья?
Вместо ответа Вирк присел на корточки, обхватил голову руками и стал нервно раскачиваться.
– Что это с ним? – издалека поинтересовался варвар.
Угг-Черр вздохнул:
– Вирк считает, что мы все помрем в этой гробнице, поскольку она – усыпальница некоего… Ульмара арк-Моданни. А само золото вообще проклято.
– А-а-а, Ульмар арк-Моданни, да-да, это его тайное прибежище! И вы бы только знали, как долго я его искал! – воодушевился Ланги арк-Веронни. – Он наш предводитель! Наш король! Ну, один из королей, который, как говорят, когда-то повелевал армией демонов… А вообще, я очень сомневаюсь, что нам грозит опасность. Ты же сам видел, тут никого нет! Ну а проклятое золото… – мужчина замолчал, саркастически ухмыляясь.
– Согласен, все это глупости и сказки для детишек, – вставил Хурн Ревос. – Ульмар был великим человеком, но это всего лишь гробница. Одна из многих.
– Склеп проклят! – вдруг проорал Олли. – Золото проклято! Все проклято! Вы как хотите, но я убираюсь отсюда, пока жив!
– Успокойся, Вирк! Куда ты убираешься? А как же сокровища?
– Оставьте себе!
– Ну как знаешь, – довольно пробормотал Ланги. – Нам больше достанется! Ха-ха!
Прихватив с собой факел, Вирк быстрым шагом направился прочь. Но едва дошел до выхода из зала, как все еще стоящий рядом с надгробием Черр вдруг почувствовал у бедра усиленную дрожь. Хлопнул ладонью по карману – амулет вибрировал, словно готов был вылететь из своего временного убежища.
– Не к добру это, – пробормотал юноша.
– Господа богачи, а не пора ли нам прихватить сокровища и тоже сваливать подобру-поздорову? – поинтересовался Ланги. – А ты чего побледнел, твишка? От радости, что ли? Или от горя? Да помню, помню я про твою долю! Что мы с Хурном, нелюди какие? Дадим все, как договаривались.
– Давай пересыпай золото в свой мешок, – распорядился Ревос, обращаясь к юноше. – И пошустрее!
– Да-да, иду! – откликнулся тот, на ходу засовывая руку в карман и нащупывая продолжающий вибрировать камень.
В следующую секунду тишина гробницы сменилась грохотом, скрежетом и раскатами то ли грома, то ли дьявольского смеха. Зал вздрогнул, погружаясь в темноту, а земля под ногами сменилась пустотой, запуская мародера в свободный полет.
Чувствуя, что сейчас треснется о дно неведомо откуда появившейся пропасти, Черр успел сгруппироваться и зажмурился, представив последствия удара – собственное изуродованное тело с торчащими наружу ребрами и переломанными костями.
Внезапно юноша снова ощутил под ногами твердую поверхность! Но никакого удара при падении не было, будто его, придерживая за шкирку, словно котенка, просто аккуратно поставили на ноги. От неожиданности Угг-Черр открыл глаза… и едва сдержал порыв к рвоте!
Он стоял на каменной мостовой посередине небольшой овальной площади полуразрушенной деревни. Почти все дома, окружающие этот «пятачок», были либо сожжены – и чернели десятками обугленных бревен, либо оказались просто поломаны до самого основания – будто ураганом снесены.
Рядом с домами по периметру площади высились кресты с распятыми на них обнаженными людьми. Языки пламени лизали останки жителей деревни. В нос ударил резкий запах тлеющей плоти.
Юноша закрылся перчаткой от смрада и побрел прочь, с опаской косясь на обглоданные огнем тела. Увы, перчатка не могла спасти от зловония. Запах проникал в глаза, уши, рот, окутывая и затуманивая сознание. Под его воздействием Угг-Черр не мог ни понять, куда он идет, ни даже вспомнить, кто он.
Внезапно деревня кончилась, исчезнув за спиной, растворившись в едком дыме, словно ее никогда и не было. Запах жженых волос и костей отступил… чтобы тут же смениться тяжелым духом разлагающихся мертвецов.
Твишка осторожно огляделся, вновь пытаясь подавить тошнотворные порывы. Сотня замученных девушек, женщин, старух закончили жизнь посреди поля одуванчиков, насаженные на длинные острые деревянные колья. Многие были либо обезглавлены, либо лишены рук, ног… или всей кожи.
Угг-Черр не сдержался. Он согнулся пополам и позволил густой массе освободить желудок. И в этот же миг что-то неуловимо изменилось в его сознании, начиная необратимый процесс…
– Эй, ты как? – Кто-то несильно ударил Черра по плечу.
Юноша разогнулся, вытирая почему-то абсолютно сухие губы и недоуменно хлопая глазами – вокруг снова была гробница.
– Что… что случилось?
Его подельники переглянулись.
– Да кто ж тебя знает, что случилось. Ты просто ни с того ни с сего согнулся и начал хрипеть.
– Мы подумали, что тебе нехорошо.
– Нет-нет, все… все нормально! – уверил их Черр.
– Тогда займись, в конце-то концов, этим чертовым золотом!
Твишка, все еще обтирая губы, на вялых ногах приблизился к открытому сундуку. Сняв со спины пустой мешок, натянул его горловиной на деревянный ящик и, присев на корточки, начал с усилием переворачивать сундук набок.
– Неподъемный, гад! – прокряхтел он.
– Мы будем в следующем зале, – прохрипел Ланги и добавил уже Хурну: – Пойдем на всякий случай посмотрим, не ждет ли нас там какой-нибудь неприятный сюрприз? А то мало ли.
– Что, оставим его с золотом? – понизил голос Ревос, с подозрением косясь на твишку. – А если…
– Да на выходе обыщем, и все дела. – Варвар на мгновение смолк, но тут же продолжил: – Заодно посмотрим, что там твишка себе недавно прикарманил!
– Почему не сейчас?
– Ну должен же он наше золото отсюда вынести! Или ты сам потащишь?
Парочка удалилась, оставляя Черра наедине с сокровищами и гнетущими мыслями. Все произошедшее за последний час выглядело очень странно, начиная от пустых коридоров гробницы и найденного юношей переливающегося камня, и заканчивая непонятным полетом, сожженной деревушкой и отвратительным полем!
Судя по тому, что подельники вели себя спокойно, они не видели того, что наблюдал Черр. Значит, у него были видения? Галлюцинации? Но почему именно сейчас? Что изменилось за последнее время?
– Неужели это ты постарался? – поинтересовался юноша, извлекая артефакт на свет. В ответ на слова амулет быстро покрылся ровной сине-ледяной корочкой, начавшей тут же таять в руках Угг-Черра, каплями стекая на пол. – Что же ты все-таки такое, а? Ладно, потом с тобой разберусь!
Решив, что место амулета не в кармане, а на его шее, твишка быстро просунул голову в узкую тесемку.
«Иди… ко мне!» – вдруг услышал он раскатистый голос.
– Кто… кто здесь?! – воскликнул юноша, испуганно вскакивая и озираясь.
«Иди! Ко мне! – повторил мужской голос. – Не сопротивляйся!»
Угг-Черра вдруг невыносимо потянуло к лежащему на алтаре мертвецу. Он переставлял ноги практически против воли, а потом, оглянувшись на выход из зала, спрятал артефакт под рубахой. Мысль, что голос как-то связан с амулетом и, возможно, камень лучше снять, пронеслась в его голове, но тут же бесследно испарилась.
– Что дальше? – очутившись возле скелета, вопросил юноша.
«Нагнись… поближе… ко мне!»
Голос был глухим и безжизненным. И этот безэмоциональный бас заставил расхитителя сокровищ опуститься перед алтарем на колени. Рука скелета дернулась, хватая замершего от ужаса юношу за одежду.
«Ты не должен… снимать его!»
Откуда-то сверху, от самых сводов гробницы, донесся странный звук, будто тысячи неведомых созданий в едином порыве сорвались в полет, хлопая маленькими перепончатыми крыльями.
«Если снимешь… то умрешь!»
В следующее мгновение рука скелета, отпустив Черра, обрушилась на камень. Твишка вскочил, попятился, чувствуя, как дрожат пальцы и бешено колотится сердце.
Он не заметил, как очутился у стены. Тяжело дыша, плюхнулся прямо на пол. Затараторил:
– Твою мать, Черр! Говорящий и двигающийся скелет! Этого не может быть! Скелеты не разговаривают! Тогда как? Почему? Это все он! Это все ты! Камень! Артефакт! Амулет! Надо тебя снять! – юноша потянулся рукой к шее. – Но нельзя! Скелет сказал, что тогда я умру! Врал? Или нет? Или он всего лишь мое воображение? Я не знаю! Не знаю! Проклятье!
Черр схватился за голову.
– Я схожу с ума? Сначала видения, теперь это! Камень сводит меня с ума? Или я сам? Или я… сплю? Не знаю, надо хорошенько подумать!
Его хаотичные размышления прервал истошный вопль, донесшийся откуда-то издалека. Судя по всему, голос принадлежал Ревосу.
– Хурн?! Ланги?! – настороженно позвал Черр, привставая. – Что там у вас происходит?! Слишком далеко, наверное, не слышат меня. Неужели что-то случилось? Проклятье, а у меня даже оружия никакого нет!
Он взял факел и, осторожно переступая, направился к выходу из зала, как вдруг почувствовал невыносимое жжение в районе груди – там, где амулет соприкасался с кожей.
– А-а-а, как больно! – Угг-Черр схватился за тесемку, вытаскивая камень наружу. Тот горел ярко-красным сияющим и переливающимся цветом. – Да что с тобой не так?!
Артефакт ответил ослепительной вспышкой и настолько мощным выбросом магической энергии, что юноша, содрогнувшись, отлетел к стене, треснувшись головой об пол.
Боль отступила быстро, сменяясь приятной ломотой. Черр, лежа на спине, вновь ощутил, как отрывается от земли. Точнее, как пол просто растворяется под ним, и он все падает, падает, падает в темноту…
Внезапно мрак сменился изумрудным лугом, что простирался до самого горизонта. На безоблачном небе ярко светило солнце.
Подставляя лицо теплым лучам, юноша улыбнулся, настолько спокойно и умиротворенно стало у него на душе.
Он не сразу заметил под собой темно-красные пятна застывшей крови, которая впиталась в молодую сочную траву, и чуть дальше – пурпурный островок посреди океана девственной зелени. Островок, ставший для кого-то последним пристанищем.
Трупы волков лежали друг на дружке. Сотни, тысячи обезображенных тел. Отрубленные головы с оскаленными в агонии клыками, свалявшаяся шерсть, полные ярости и боли мертвые застывшие глаза…
Участники страшного побоища ужасно смердели. Но сейчас Угг-Черра почему-то не воротило ни от жуткого зрелища, ни от зловонного запаха. Он даже получал какое-то удовольствие от созерцания смерти и ее аромата. Юноша полной грудью вдохнул смрадный воздух. Голова сладко закружилась.
Видение закончилось так же неожиданно, как и началось, и он вновь очнулся в зале гробницы, лежа ничком на жертвенном алтаре. Скелет Ульмара кучкой костей был свален рядом на полу.
«Как я тут оказался? – подумал он. – Упал же совсем в другом конце зала! Что со мной вообще происходит? И эти видения… что это, отголоски прошлого? Моменты из жизни предыдущих владельцев артефакта? Или…»
Где-то вдалеке раздался яростный предсмертный вопль. Черр встрепенулся.
«Хурн и Ланги в беде! Нужно им помочь, пока не стало поздно!»
Он резво поднялся и двумя прыжками оказался возле выхода из зала. Мгновение помедлив, вступил в узкий неосвещенный коридор…
Факел погас быстро, и стены окутал мрак. Мародер медленно шел на ощупь, вслушиваясь в приближающиеся с каждым шагом звуки боя. Глухие удары сопровождались воем и звериным рычанием.
К счастью, коридор не плутал развилками, иначе Черр точно заблудился бы среди путанных проходов. А когда впереди замаячил неясный свет, он сначала прибавил шагу, а затем и вовсе побежал.
Ворвавшись в средних размеров комнату, Черр прямо на пороге споткнулся о чье-то неподвижное тело с перекусанным горлом. Вирк Олли.
Слева, практически прижавшись к стене, вели неравный бой окровавленные Хурн и Ланги. Ревос валился с ног, одной рукой зажимая ужасающую рваную рану на животе, а второй отмахиваясь дубинкой от наседающих тварей. У варвара дела тоже были не ахти – он напряженно, из последних сил, орудовал своим молотом, кроша черепа противников. С правого плеча арк-Веронни чья-то зубастая пасть вырвала кусок мяса.
Угг-Черр подобрал валяющийся рядом с Вирком короткий меч. Повертел его в руках. Юноша никогда не обучался ни фехтованию, ни каким-либо другим видам поединков холодным оружием. Но сейчас, лишь подняв сверкнувший сталью гладиус, он почувствовал, как артефакт на шее наполняет тело небывалыми силами. Черру казалось, что теперь он «знает», как обращаться с мечом!
Твишка провел острием по каменному полу. Полсотни отвратительных морд повернулись в его сторону, на мгновение отвлекшись от зажатых у стены мужчин, тем самым давая им небольшую передышку.
– И откуда вы только здесь взялись? – вопросил Черр, разглядывая тварей во всей их безобразной красе: склизкие, будто обгорелые, жилистые тела с четырьмя мощными лапами, венчаемыми острыми когтями; клочья черной спутанной шерсти вдоль спины и на загривке; злобные, напоминающие кабаньи, рыльца с маленькими глазками и огромными клыками. Каждая тварь доходила юноше до пояса.
Издав угрожающий рык, одна из них кинулась в атаку. Подпрыгнув, вознамерилась клыками вцепиться мародеру в горло, но… Быстро, даже как-то изящно уйдя в сторону, Черр рубанул клинком по воздуху – туда, где сам стоял всего мгновение назад, и где сейчас находилась морда твари.
Меч перерубил шейные позвонки, и кабанообразная голова покатилась по каменному полу, а тело плюхнулось мародеру под ноги.
Вероятно, осознав, что нахрапом юношу не взять, звери моментально изменили тактику, начав медленно приближаться и беря Черра в полукруг.
– В коридор, живо! – крикнул ему Хурн. – Там узко, не зажмут!
Черр попятился, намереваясь последовать совету подельника, но понял, что не успевает. Он видел, что еще несколько секунд – и твари бросятся всей стаей, и тогда никакое мастерство, даваемое артефактом, уже не спасет.
– Точно, амулет! – воскликнул Черр, быстро извлекая его из-под рубахи и зажимая в кулаке. Ему казалось – да что там казалось, он просто знал! – камень должен помочь.
Тусклые факелы, что озаряли пещеру, померкли всего на миг, а затем стены вспыхнули миллионом огней и по ним забегали тени каких-то неизвестных рогатых существ. Твари, устремившиеся было к Черру, замерли, ослепленные магическим светом, а затем хаотично заметались по залу, ревя от боли. Глаза чудищ вытекали, капая на пол, словно воск с горящей свечи.