Ган Шао рос, осторожно увеличивал силу и убивал конкурентов в лесу, поглощая проигравших ему. С годами он вырос в могучего Духа, покинул лес и спустя года вернулся уже Генералом Духов. С таким защитником стайки обезьян получили поддержку и дары всего леса, развившись в духовных обезьян с огромной силой физического тела.
И все, ничего примечательного. Так и живут, убивая любого конкурента, пытающегося встать на ноги в лесу или приходящих экспертов из людей. Лес Обезьян стал запретным местом даже для практиков Пути Бессмертного со всей округи.
И разумеется, что у гегемона целого леса не может быть недостатка в особых знаниях, знакомствах и вещах. Но из всего этого меня заинтересовало только местонахождение крутого природного сокровища.
Хватало бы у Ган Шао силенок, он бы сам давно его забрал и повысил уровень силы. Но вот беда, я пришел, хе-хе. И если старик обманул наивного меня — спалю его нахрен со всем лесом и потомками.
Припомнив еще одну вещь, я грустно вздохнул и перевернулся на бок, подмяв подушку.
Легенды об Обезьяньем Вине. Оказались легендами. Ган Шао даже знает, как его сделать, пробовал из любопытства и скуки создать, но… Кто будет переводить ценные духовные фрукты на чертово вино, бродившее в пне, когда в мире существует человеческая Алхимия?!
Ган Шао не настолько глуп и дремуч, как кажется из внешнего вида. Он давно связан с парой организаций Алхимиков. Он им ресурсы Леса Обезьян, они в обмен долю ништяков. Видел я эти пилюльки и ряды бутылочек, расфасованных по сундукам.
Для людей и Духов низкого уровня — огромное искушение и сокровище, но для Лорда вроде меня такие штуки разве что как горстями драже грызть, толку столько же.
Ну да ладно, все равно не зря полетел в такую даль, хотя бы наводку на вещь себе по уровню получил, уже удача. И в бою без Доспеха себя опробовал, размялся.
Лететь еще долго, лучше попробую поспать. Завернулся в одеяло как в кокон и под гул ветра за бортом провалился в сон без сновидений.
— Так это здесь… — оглядевшись, я усмехнулся. — Не удивительно, что старая обезьяна не рискнула.
Каждый шаг сопровождается хрустом давно спекшейся почвы под ногами. Впереди глубокая горная долина, а ее конец венчается поистине огромным вулканом. Вулкан спящий, но сама долина несет следы былых извержений.
Будь среди давно застывшей лавы хотя бы след красного — хоть пиши картину из самого Ада. Нет жизни, никаких растений, везде черный цвет и уныние. Ветра тоже нет, а над головой хмурые тучи, будто специально застывшие и не собирающиеся никуда двигаться.
Я пнул камешек и он покатился с гулким стуком по каменной земле. На звук никто не вылез, в ощущениях тоже полный штиль. Здесь никого нет, кроме меня. Ну, и корабля с капитаном, что сейчас должен быть где-то выше облаков.
Иду к вулкану, сопровождаемый только хрустом под ногами, почва будто хрустальная, трескается со странным звуком, напоминающим хруст мелких птичьих костей. Мне не страшно, но чувствую себя в такой обстановке странновато.
Будто что-то точно должно произойти, что угодно, от выпрыгивания врагов из-под земли, до извержения вулкана, но ничего не происходит.
— Ган Шао, если это ловушка, я тебя живьем закопаю… — невольно я снизил голос до шепота. — Да, точно закопаю.
В эту долину так просто не залезть, она в глубине высоких острых скал и горных хребтов. Только на корабле легко, я сам не уверен, как долго бы добирался на своих двоих. Чтобы что-то исследовать в такой жопе, надо обладать действительно неисчерпаемым любопытством и упорством. Ган Шао в молодости похоже той еще был оторвой и сорви головой.
Это еще учитывая что нормальные горы заселены дикими Духами и зверьем, и просто так никому через свои территории пройти не дадут. А здесь им просто нечего делать, бесплодная земля без следа жизни.
Теперь я понимаю, почему обезьяна был так уверен, что сокровище наверняка еще здесь и не парился, что его кто-то кроме него найдет. Я бы тоже не заморачивался.
Спустя час неспешной прогулки я дошел до подножия спящего вулкана. Его огромная тень накрывает половину долины из давно застывшей лавы и прессованного пепла. Следы былых рек лавы застывшими змеями прорезают гору, придавая еще больший дьявольский вид. Даже смотреть не хочется, не то что подниматься, но выхода нет.
А больше всего мне не понравился вид воздуха у вроде как спящего вулкана. То здесь, то там, на всей протяженности от подножия до горловины можно заметить легкие искажения от жары. Немного усилив зрение Эн стали заметны тонкие трещины, откуда вырывается жар. Но вот прикол, в долине прохладно! И даже тут, у самого подножия тоже не жарко.
Такое ощущение, что нечто удерживает внутри горы жар, возможно, что не позволяет повториться извержению. Неужели это эффект от природного сокровища? Ган Шао о таком не говорил.
— Теперь хотя бы понятно, чего тут такого интересного, что обязьян залез, — почесал подбородок, поглядывая на вулкан. — Странно это все.
Вздохнув, я чуть присел и резко прыгнул, точно приземлился на выступ и прыгнул снова. Глаза шарят по округе, пытаясь отыскать ориентир. Шум ветра в ушах от прыжков, толчки стоп, отдающихся в пятки и хруст ненадежной почвы стали спутниками в поисках на долгое время.
Когда небо стало темнеть, а я уже почти отчаялся за сегодня найти цель, удача улыбнулась.
— Камень, похожий на клык… — в очередной раз бормочу под нос, и вдруг глаза наткнулись как раз такой камень. — Оно? Или опять ошибся?
В три моих роста каменюка, спокойно лежащая на крутом склоне. Ничего не выдает, что камень здесь не естественно появился. Черный, пыльный, такой же, как и тысячи других здесь.
Подошел справа, уперся плечом и как следует надавил. Стопы с хрустом камней ушли вниз по щиколотку, в плече тоже что-то хрустнуло, но камень в форме клыка поддался. Со скрежетом земли и камней, оставляя траншею, медленно, но верно сдвигается. А за ним узкий проход!
— Нашел, — устало улыбнулся я.
И тут же отвернул лицо от прохода! Жарой и застоявшимся воздухом пахнуло так сильно, что глаза мгновенно высохли, а в глотке запершило. Эн легко окружила меня белым шлейфом, но все равно волосы затрещали от жары!
— Кха-кха, черт! — отшатнулся от прохода, рефлекторно прикрывая лицо. — Хрена себе печка!
Офигеть, я же все равно Эн защитился, что за жар такой?! Сомнения расцвели буйным цветом, не решаюсь сразу лезть в проход. Что если Ган Шао настолько хитрый, что это место убьет меня со стопроцентной вероятностью?
Лезть или не лезть? С одной стороны страшновато стало, а с другой, не зря же летел сюда?
— Там же не спит какой-нибудь дракон? — поддался я на секунду буйному воображению.
Палящий жар нескончаемым потоком давит на тело, мешая каждому шагу. Узкие проходы заставляют пригибаться или идти боком на поворотах. Даже одежда из Храма Змея поддается жару, начиная тлеть на краях рукавов, когда я продвигаюсь, прикрывая лицо.
Защита Эн, что белым шлейфом укутывает меня, почти не работает. Белая Эн, которой так гордился, сейчас годна лишь на две вещи — давать свет в темноте подземелья и лечить, постоянно исцелять обожженную плоть.
Сейчас я как никогда рад, что переродился в Духа. Был бы человеком, боль свела бы с ума, а так лишь чувствую неприятный зуд вновь и вновь восстанавливаемой кожи. Еще и дышать не требуется при желании, а то бы одним вдохом легкие бы к чертям спалил.
Бытие полуматериальной сущностью это тот еще прикол, позволяющий в небольших пределах игнорировать реальность. Все дело в восприятии, сознании и принятии собственного я. Будучи человеком раньше, сейчас я все еще цепляюсь за прошлое. Урожденные Духи, близкие к стихиям, могут вообще состоять из чистой энергии, они бы плевали на здешние аномалии, а я не настолько крут.
Зато я не потерял всех прелестей бытия человеком, так что готов мириться и с недостатками. Размышляя о тривиальных вопросах бытия Духом, я и вышел, наконец, к истоку аномального жара.
Огромный черный грот с трещинами всюду, с наплывами застывшей породы на стенах и потолком куполом, и огромным озером текучей лавы внизу, с островками из скал, острых как лезвия.
Потоки лавы разбиваются об эти скалы и разнятся цветом, от просто оранжевых и красных до белизны и огромных пузырей, рвущихся с утробным звуком и расплескивающим капли, способные спалить дотла любого.
Отсветы лавы на стенах грота, острые, как когти чудовища, скалы. Адский пейзаж, достойный самого дьявола для проживания. И температуры тут под стать. Но самое главное таится прямо в центре лавового озера.
Приглядевшись, я застыл, не веря в то, что вижу. Я, конечно, разного невероятного дерьма уже повидал, но такое… Серьезно? Это — сокровище?! Цветок в лаве! Это же просто гребанный цветок!
Рука сама поднялась, чтобы прикрыть задергавшийся в нервном тике глаз. А как пригляделся, то успокоился, завороженный зрелищем. Не просто цветок. В потоках лавы плывет, словно парит, большой алый лотос с сотней лепестков. А в середине его большая белая жемчужина, пышущая мощью такой глубины и таинственности, что волны бегут по пространству вокруг.
Это и есть источник невероятного жара, а вовсе не озеро лавы. Лотос плывет и лепестки трепещут, то поднимаясь, то опускаясь, то пряча жемчужину, то открывая всему миру. Плавно, безостановочно, приковывая взгляд. Вот-вот кажется, что действие прекратится, оборвется, что лепестки собьются с неведомого ритма, но нет… Все продолжается, бесконечно как вечность…
Не знаю, сколько я стоял, как идиот, завороженный лотосом в лаве. Но очнулся от боли в высохших от жара глазах.
— Млять, — треснули кровью иссохшие губы.
Осознав, что Эн осталось капли и я сейчас попросту высохну как травинка в пустыне, рванулся на выход! Путь, что казался долгим, в обратную сторону пролетел перед глазами петлями переходов.
— Вух, черт! — протолкнулись слова через сухую глотку, когда я выполз из прохода, подгоняемый волной жара.
Ха, как радостно увидеть тучи над головой! Как же холодно на обычном воздухе, после того ада в гроте! Живой, мать его! Не попался до конца. Дьявольский цветочек, чтоб его!
Сижу полуголый, туника тлеет под ногами, от нее осталось обгоревшее рванье. Как и от остальной одежды, только штаны еще едва держатся. Теперь ясно, чего обезьяна не смог забрать ту штуку. Мало того, что хрен там выживешь, еще и попробуй возьми подобный цветочек. Я увидел достаточно, чтобы понять — Алый Лотос создает там особую систему.
Жемчужина питается энергией подземных недр, вытаскивая лаву на поверхность, а взамен растет и дарит миру невероятную силу, что чувствуется как адовый жар. Это вовсе не температура сама по себе, это такая особая энергия, схожая с Эн.
И пока я не разгадаю, что это за сила — Лотос не забрать. Я к нему не смогу подойти, не то что в руки взять. А если забрать краеугольный камень всей этой системы в гроте — рванет извержением.
Я восстанавливаюсь и размышляю, пока с тела осыпается кусочками сгоревшие слои кожи, открывая новую, розоватую. Висит там груша, нельзя скушать. Загадка прямо про меня сейчас.
И чего делать? Минута проходит за минутой, и вдруг с шорохом отвалились остатки штанов, оставив голышом на весь честной мир.
— Гм, — невольно огляделся вокруг, ни души.
Вопрос что делать теперь не стоит, для начала — призвать корабль, одеться и привести себя в порядок.
Глава двадцать вторая. Таинственная сила
Из темной дыры вывалился человек… Или нечто похожее на человека. Потому что люди не живут, когда превращаются в обгоревшие угольки, черные до такой степени, что теряются на фоне выгоревшей почвы и пепла. Существо рухнуло на склон, пару метров скатившись по плотной земле, оставив кровавый след.
Именно так я представил себя со стороны, пытаясь унять сумасшедшую боль и отвлечься хоть чем-нибудь. Потому что даже матерится и орать во все горло не получается. Из остатков губ только вырывается сиплые хрипы, такие страшные, что любой нормальный человек бы поседел за секунды, услыхав в ночи за спиной подобные звуки.
Но, как бы все страшным не казалось и больно не было… Это уже не в первый раз.
Верный Гоб осторожно, медленно перенес меня на корабль, в выпученных глазах воздушного гоблина читается ужас и непонимание, как этот обгорелок все еще умудряется жить опять. В мутнеющем зрении узнаю новенькие доски палубы корабля, задорно хлопающий под ветерком парус со знаком Уробороса, свою каюту.
И тут пришла блаженная прохлада пополам с болью, тело медленно погружается в большую каменную ванну с зеленой водой. Лечебная водичка с травами утихомирила боль, давая силы сосредоточиться и начать исцеление Эн.
Гоб ушел, стараясь незаметно покачивать головой в возмущении таким странным хозяином. Но вопреки всему, я улыбаюсь, не стесняясь раскалывать мимикой обгоревшие, высохшие губы.
Потому что в медленно разжимающемся кулаке покоится один листочек лотоса, что алее крови и с такими острыми краями, что легко режет пальцы, как острие бритвенно наточенного копья. Смог, достиг! Достал кусок Алого Лотоса! И из-за этого даже ничего не рвануло! Есть повод радоваться.
Очень осторожно, одной ниточкой Эн переправил лист на стол, и только после позволил себе погрузиться в забытье и целительный транс. Первый успех за неполный месяц пребывания в этом бесплодном и пустом месте.
Я бегал туда-сюда к лавовому озеру внутри горы, научился там сначала терпеть жар, потом немного бегать по лаве, пытаться выживать под струями силы из Алого Лотоса, пока, наконец, е получилось коснуться и выдернуть один единственный лист с верхушки, прямо рядом с жемчужиной.
Как же хорошо лишь от мысли, что в ближайшее время не придется вновь лезть в вулкан и не чувствовать, как горишь заживо! Я уже задолбался и даже начинаю привыкать, так что хватит с меня этой чертовой горы. Для изучения мне и листа лотоса хватит пока.
С такими приятными мыслями и сипя обожженными легкими как Дарт Вейдер из Звездных Войн, принялся серьезно латать бедное тело. В этот раз я серьезно огреб от цветочка в лаве, явно не по силам нынешнему мне подобное сокровище.
— Гоб, — еле слышно выдохнул я в поверхность воды и оставляя рябь. — Давай в город.
Хорошо иметь в помощниках воздушного Духа, услышит все. Чувствую, как дернулся корпус всего корабля под мощным порывом ветра, громко хлопнул парус. Меня немного вдавило в бортик ванны, а через край плеснуло на пол воды. Но кого это волнует? Уж точно не меня, с бульканьем и пузырьками погружающегося с головой.
Тепло, приятно щиплет тело и отпадает мертвая плоть, вытесняемая новой и здоровой, тут же укрепляясь и грубея от лечебных трав. Когда видишь и делаешь подобное в пятый раз, уже не так удивляет и восхищает, да и внимания немного отбирает, знай только напитывай силой бедное тело. Был бы человеком — помер бы, но для Духа с плотью настоящего Архангела, пф, мелочи. Мне так еще долго куковать, скука обеспечена…
— Буль-буль-буль… — лопаются пузырьки над утопающей головой.
Взяться за трофей в виде листка Алого Лотоса я смог только спустя сутки, когда не только подлечился, но и набил брюхо остатками сухого пайка средневекового толка. Не пир конечно, но и сухофрукты с сухариками неплохо заходят, если не из дешевой трухи сделаны.
Сел на кровать со скрещенными ногами, а в руках лист. На всю ладонь разлегся, пощипывает кожу непонятной силой. Я вгляделся в кроваво алые прожилки, улавливая пульсацию, будто настоящие вены с бегущей по ним кровью.
Со временем я настолько сосредоточился на листе, что перестал замечать все вокруг, лишь краем сознания осознавая себя сидящим на кровати и еле дышащим.
И вот, когда концентрация, кажется, настолько обострилась, что вот-вот оборвется от мельчайшего волнения, таинственная сила в листе поддалась и капелькой покинула лист, войдя ровно в центр ладони.
На первый взгляд, ничего не почуял. Но лишь в первые секунды, зато потом! Листок слетел из трясущейся ладони, вены на руке вспухли, как живые змейки, грозясь прорвать розовую, новую кожу.