— Тупо самогон, — подавил желание сплюнуть, вернул чашку на место. — И про нотки послевкусия все херня. Ты кстати опоздал, вчера последнюю бутыль с Небес прикончили, что я притащил.
— После ангельских напитков все гадость, — понимающе посмеивается друг.
На смех из бус на руке вылезла зеленая голова черепахи, сонно огляделась. Причем голова духа не обычной комнатной черепашки, а полусгнивший череп размером с детский кулак и с огоньками внутри глубоких глазниц. Выглядит так, будто прямо из руки вылезла. Это мне всегда фильм про Чужого напоминает. И про зомби. Короче, я такой тип духов терпеть не могу!
— Черт, убери ее, — против воли передернулся.
— Ути моя маленькая, — заворковал над страшилищем друг, почесывая макушку мерзкого на вид духа. — Спи, моя хорошая.
Игорь загнал духа обратно, сел и поставил бутылку под кровать. Вечная улыбочка сменилась серьезностью.
— Ты уверен, что Проф сможет снять Метки? Точнее, что ты не помрешь в процессе? Все же вы задумали ту еще операцию.
Про себя я скривился. Будто мне хочется таким образом избавляться от этой гадости на шее. В двух словах задумка простая как пень.
Сигилы должны захватить душу меченого после смерти и обратить в Ангела или Демона в зависимости от Сигила, точнее, запустить этот непонятный нам пока процесс уже там, в их измерениях.
Как обмануть эти штуки? Просто провернуть то, для чего они предназначены. Заставить магию в Сигилах поверить, что цель мертва, а душа начала обращение. Эти рунные клейма неразумны, скорее очень навороченные ловушки для перспективных душ. После этого они должны стать не более чем тушью на коже, которую можно вырезать или стереть.
То есть, первое — искусственная смерть, она же кома. А второе — наполнить меня силой Небес или Бездны до краев, имитируя начало процесса обращения. Уловив это, метки должны исчезнуть.
В теории все просто, а на деле все упирается в один простой вопрос. Как, черт побери, не сдохнуть проворачивая все это и остаться собой?
Пока я отметал в голове мучающий который месяц вопрос, друг молча ждет ответа.
— Для того тебя и звал, — прикрыл я глаза. — Алина уверенна, что сможет так обмануть Сигилы и заставить их исчезнуть, а кто я, чтобы спорить с лучшим нашим ученым? Ну и она очень умный человек, если ты понимаешь, о чем я.
Игорь хмыкнул, но как-то невесело.
— Да. Слишком умных людей частенько терзает недостаток считать всех вокруг тупее себя.
— Вот-вот, — покивал я. — Хрен ее знает, что в голове перемкнет. Я еще не настолько отчаялся, чтобы доверять жизнь Проф без страховки. Так что если приглядишь за мной, буду спокоен.
— Я ей помогу, — зловеще прошептал друг, облизал губы. — Нарубим из тебя человечачьих стейков. С чесночным соусом будет такая нямка, м-м…
— Страшно-то как!
Шутки шутками, а правду понимаем мы оба. Проф, как и все другие Мастера и Видящие, нам не друзья. Максимум, бывшие товарищи. И тому есть причины.
В ОМД загребали всех одаренных без разбору. Нажимом на проблемы с государством, деньгами и привилегиями, и зачастую прямыми угрозами для самых упорных. А потом почти без всякой подготовки прямо в пекло боя.
Кто же это делал? Я и мой зам, кто же еще. Если поначалу хватало тех методов, каким меня самого захапали, то когда сила Мастеров достигла такого порога, что и против небольшой армии выйти нестрашно, тут уж только лично.
Мы заставили их себя уважать, бояться и восхищаться. Кто мог устранить дезертира или перебежчика? Кто отдавал приказы? Кто вообще держал в кулаке эту аморфную структуру чудовищ в человеческом облике под названием ОМД? Все я, с помощью Игоря и костяка из Видящих, что были с нами сначала.
Служи или умри. Разве появится большая любовь к такому командиру? У здравомыслящего человека точно не появится. Из ОМД все начали сваливать только после Игоря, который ушел первым, и ему за это ничего не было. Все восприняли это правильно, как молчаливое разрешение.
Потом еще один исчез, и еще парочка, и были записаны как пропавшие без вести на задании. Всем дано было понять, что все, финита ля комедия, разбегаемся. А вскоре я и сам ушел, и тут вся организация посыпалась как карточный домик.
Меня уважают, опасаются, а некоторые тихо ненавидят. Не ведусь на показное дружелюбие бывших соратников ни на грош. Сейчас в нашем мире нет законов, нет понятий морали, все держится на силе человека или группы. И конечно на каком никаком моральном кодексе у выживших. И кому в таком мире доверишься? Каждый сам за себя. У Игоря такая же проблема.
Единственный оставшийся в живых и при своем уме человек, которому я могу без оглядки доверить спину — сидит напротив.
А Проф… Ей просто больше нечего терять, она способна выкинуть все что угодно. На людях она бодрячком, язвит, изобретает что-то. Но я знаю правду.
Алина за первые месяцы Цикла потеряла мужа, ребенка и не успела спасти родню из города, поглощенного Бездной. Большинство бывших коллег — мертвы. Семья и друзья — мертвы. Пожалуй, только выдающийся ум дал ей понять, что самоубийство или безнадежный бой это не выход. Но в душе, глубоко внутри… Она уже давно болтается в крепкой петле на первой попавшейся балке. Она просто живет, просто ждет конца со всеми и с насмешкой смотрит на всех остальных, кто еще пытается выжить и строит планы на будущее.
Женщина, которой нечего терять. Стоит ли упоминать, что ради решения моей проблемы она живьем препарировала меченых? С удовольствием и тем самым интересом безумного ученого.
Доверять такой жизнь на операционном столе? Я еще не выжил из ума. Вот и позвал друга. Даже если Проф мне сердце вырвет, чисто из научного интереса, этот откачает и отлечит, и Алину прибить успеет походя.
Стук в дверь прервал тихие размышления. В проход сунулась вихрастая голова.
— Хей, я тут слышал, Игорь объявился?!
— Привет, — вяло махнул бутылкой друг.
— Ха, здарова кэп!
Слышу еще голоса из коридора.
— Так он там?
— Тыщу лет этого гада не видал! Игоря-я-ян, выходи!
Опять привет балаган. Я прикрыл глаза ладонью. Понимаю, как скучно тут сидеть на базе, и что теперь важный разговор о похождениях друга придется отложить. Теперь его будут пытать о прошлых временах и что там в мире творится. Плюс пьянка.
— Вали без меня, — кивнул на дверь. — Я уже устал кутить по любому поводу. Лучше посплю еще.
Игорь одним плавным движением поднялся, отряхнул рукав от несуществующей пыли.
— Народ ждет своего героя! — и уже намного тише проходя мимо. — Поговорим позже.
Дверь хлопнула, закрываясь, голоса удалились эхом по коридорам. А я остался терзаем любопытством. Подбил подушку, скинул обувь и плюхнулся на кровать, уставившись в обшарпанный потолок с облупившейся побелкой.
Не сказать, что я верю в Судьбу, но похоже она не хочет, чтобы я и Игорь загнулись. Нашлось решение моей проблемы с Сигилами. А Игорь нашел решение других. Как нивелировать разрушение тел от силы? Как пережить Цикл и будущие катаклизмы перерождающегося мира?
Если не знаешь ответов на трудные вопросы, спроси у тех, кто знает. Игорь искал, и нашел. Есть в нашем мире достаточно дружелюбные для разговора могущественные существа Незримого.
Они были всегда, и даже переживали прошлые Циклы. Столько нечисти, сколько есть сейчас, не могло появиться из воздуха. Духи всегда были рядом, только поглядывали к нам будто в приоткрытые щелки дверей, а теперь эти двери раскрыты настежь. Но правда еще и в том, что это работает в обе стороны.
Игорь смог найти нужный проход в царство Великого Духа. Такие существа в Мире Духов подобны настоящим богам для всех кто ниже. Это только кажется, что среди духов хаос и адское разнообразие, на самом деле там царит строгая иерархия, основанная на силе.
И вот мой друг смог добиться беседы с таким существом. А вот какого и до чего они договорились… Я не знаю, но очень хочу узнать!
— И как теперь уснешь? — пробурчал я, слыша отдаленный гул начинающейся гулянки.
Глава пятая. Операция
В лицо ярко светят лампы, а спина чувствует твердость операционного стола. Волнения добавляют нависшие над телом стойки с кучей острых хирургических приблуд. Довольно прохладно, только ноги простыней прикрыты, а по животу уже мурашки бегают от сквозняка. Или не совсем от сквозняка.
— Ну же, — томный голос Проф приятен и неспешен. — Давай, расслабься. Когда ты очнешься, все уже закончится. Черт тебя дери, расслабься говорю!
— Да я расслаблен! — огрызаюсь я, снова отдергивая руку.
Проф тяжко вздохнула, оступаясь со шприцом в руке. Выглядит она сейчас далеко не как доктор на операции, а будто на гулянку собралась. Короткая юбка, и тонкая рубашка с расстегнутыми вверху пуговицами. И конечно же, вырвиглазно желтые шлепанцы. С черными колготками на этих чудных ножках смотрится так странно, что как увидел аж глаз задергался. С другого конца стола, на котором я верчусь как червяк в ремнях, нагло ржет Игорь.
— Млять, Антон, — от укоризненного взгляда красотки хочется каяться во всех грехах. — Твою плоть чем только не дырявили, даже навылет, а ты боишься маленькой, безобидной иголочки?
— Не боюсь я.
Один взгляд показал, какой же я сейчас ребенок в ее глазах. Чувствую, как пылает стыдом лицо, но ничего не могу поделать. Да, боюсь чертовых иголок, и что?! Тело само дергается, стоит поднести этот адовый шприц ближе, чем на пару сантиметров. И ведь раньше такого не было! Спокойно кровь сдавал.
Проф убрала руку со шприцом за спину, и наклонилась так, что ее длинные волосы щекочут мое лицо. Против воли загляделся глубокую ложбинку меж полных грудей. Это так необычно и резко, что на секунду я растерялся. Проф молчит, только чарует таинственной улыбкой, и меня осенило, в чем прикол вместе с крохотным чувством укола точно в вену на руке.
— Эй! Я знаю этот… трюк…
Как бы не сопротивлялся, но вырубает почти мгновенно. Темнота накрывает все, оставляя в памяти ехидную улыбочку Проф и звук смеха друга.
Темно и тепло, как же хорошо выспаться нормально… Воспоминание об операции ворвалось в голову фейерверком. Проснулся, резко открыл глаза. Лежу на боку, подложив руку под подушку, тело ватное, с трудом напрягаются мышцы и тишина в комнате. Прямо напротив лица тумбочка с запиской, поставленной около стакана с водой так, чтобы сразу увидел.
Операция длилась час и семнадцать минут, все прошло хорошо. Ты спал 1, 2, 3 дня.
С Эн будь аккуратней. А, и еще не выходи пока к народу, в зеркале глянешь почему. Подожди меня или Проф.
Поздравляю. Игорь.
— Чудно, — сипло выдавил через сухую глотку.
Осторожно сел, спихнув тонкое одеяло в сторону, от прохлады поежился и накинул одеяло на плечи, голышом холодно. Голова пока не соображает, я не сразу понял написанное.
Единственное, что бьется в сознании набатом — получилось. Но без эмоций восторга, то ли не проснулся толком, то ли просто перегорело. Потянулся привычно почесать Сигилы на шее, но вместо знакомого колючего ощущения враждебных рун пальцы встретили обычную кожу. Слева. И справа тоже.
Даже про жажду позабыл ненадолго, щупая собственную шею с такой страстью, с которой не лапал бы голую Проф. Нет меток, исчезли, ис-па-ри-лись!
— Заебись, — мрачно и торжественно выдал в полумрак.
Воду из стакана выдул махом, не почуяв влаги ни на каплю. Пить охота невероятно, пошел к раковине, шаркая босыми ногами по холодному бетону. Крутанул вентиль, пью прямо из крана, наслаждаясь даже тем, как зубы ледяной водой ломит. Умылся, закрыл кран, откинул с глаз прядь седых волос…
Не понял? Потянул пальцами прядку, нахмурился. Не седые, скорее белые, почти серебро в руках. Может, в темноте так зрение играет?
Подумал еще, задумчиво покрутив волосы в вальцах. Никакого сравнения с колким безобразием до операции, буквально шелковые на ощупь. Ладно, себя не обманываю. Не показалось.
Глянул на голый торс, пощупал даже. Никаких прежних шрамов, а еще у меня слева куска последнего ребра не хватало. Это мне разок демоническим копьем прилетело, и я до сих пор помню, как это изображать из себя живой флаг пару секунд, когда тобой размахивают, как бабочкой на иголке. Немного, только на ощупь узнать можно, что солидного куска с палец не хватает и с поддержкой Эн меня это никогда не беспокоило. Раньше не хватало.
И ведь это было не залечить никак, только протезик на скобах присобачить, от чего отказывался. Мне дырку наши целители с огромным трудом зарастили, а кость это уже круче пилотаж, особенно с отравлением чужой энергии.
Все тело как новенькое, ни следа старых травм, переломов, шрамов, только похудел чуток. К внутренней силе подсознательно страшно обращаться, прям чую, что не понравится. На записке что-то про зеркало и Эн было.
А когда это я в темноте неплохо без Эн видеть научился? Не припомню за собой таких умений. Даже почти цвета различаю в черно-белых тонах. А тут темно должно быть, как в жопе Архидемона.
А еще только сейчас доперло, прямо как про прикол с соринкой и бревном с глазу, на что сразу надо было обратить внимание. Пальцы больше не черные, обычный цвет. Будто и не мои, привычные, как в мазуте побывавшее во тьме Незримого. С удивлением разглядываю каждый ноготь, ища хотя бы крупинку тьмы на непривычных взгляду пальцах. Все страннее и страннее, что же со мной наворотили, что сам себя не узнаю?
— Ладно, разберемся, — выдохнул я, склоняясь и включая воду еще попить.
Посидел, честно потупил минут пять, прислушиваясь к тишине комнаты и пытаясь уловить хотя бы звук за дверью. Потихоньку начинаю очковать, понимая, что придется все-таки включить свет и поглядеть в чертово зеркало рядом с выходом.
Точнее в зеркальную пленку в рост человека, что прилепили у дверей. Такие рулончиками раньше в любом супермаркете продавались на замену архаичным, хрупким и тяжелым зеркалам прошлого. Стенку главное выровнять и хоть зеркальную комнату делай. Но все лепили в спальне на потолок над кроватью… По понятной и тупой причине.
Роюсь в низком шкафу, перебирая небогатые пожитки, нашел штаны и мятую футболку, пару новых носков, быстро оделся, с удовольствием нацепил разношенные военные ботинки и без смысла продолжаю перебирать вещи в рюкзаке. Отвлекаю сам себя, выдохнул, вдохнул, решился. Мысль что точно хотя бы не лысый и не горбатый получился, приободрила.
Щелкнул переключатель, лампы в потолке залили комнату ярким светом, пара робких шагов, взгляд в зеркало, пара секунд без дыхания…
— Ну, не так уж и страшно. Ха, да.
Смирился. Все же Проф предупреждала, что могут быть любые осложнения. Снова поднял взгляд от носков ботинок, уставился в отражение. А там, с довольно грустным лицом на меня в ответ уставился без пяти минут ангел.
Не перепутаешь с настоящим, если видал такого хоть раз, но похож. Для настоящего я дрыщеват буду, ангелы, даже самые слабые, это два метра роста и фигура статуи Аполлона. Ростом и статью до такого не вышел. Но похож, слишком похож.
Волосы белые есть, глаза золотые есть, ну и лицом… Честно, с трудом себя узнаю. Зачесал пятерней волосы назад, отрыв вид на островатое, но вполне красивое лицо, где угадываются черты прошлого меня. Не того повидавшего дерьма мужика, а с того далекого прошлого на фотках, где я еще не знал, как можно чувствовать удовольствие, вырывая кишки врага из рассеченного пуза.
Чем больше смотрю на себя, тем труднее. Кулаки сами сжимаются и разжимаются, а в отражении неприятная ухмылка на губах.
Неприязнь. Опаска и настороженность. В золотые глаза хочется ткнуть острым. Понимаю, что это всего лишь я в отражении, но чувства логике не подчиняются. Слишком долго сам образ ангела уже въелся в подкорку на роль врага. Понятно, почему Игорь написал не вылазить из комнаты.
Я бы сам такого при встрече атаковал без раздумий. Я избавился от Сигилов, это огромный плюс. Желание исполнилось. Но и цену за это уже начинаю платить. В человеческое общество путь теперь заказан на сто процентов. Про косплей, линзы и краску как отмазка уже не прокатит, не те времена настали.