Нет, что-то такое я и до этого неоднократно высказывал своим товарищам, но окончательно идея эта сформировалась именно здесь и сейчас. И так эта идея мне понравилась, что я исподволь начал в наших с Джеймсом разговорах нужную мне тему затрагивать, потихоньку внушать ему определённые мысли. Именно сейчас есть великолепный шанс… И даже не шанс, а ШАНСИЩЕ метнуть очередной булыжник под колесо истории… В конце концов, никому из нас от этого хуже не будет. Да и страны наши, если всё получится, только выиграют, уверен.
Можно было бы и самому этот вопрос в переговорах поднять, но переговоры-то эти не мои, во-первых. И, что самое главное, ну не хочу я больше выпячиваться. Довольно! Лучше в тени находиться.
Так что здесь лучше рассчитывать на Джеймса. Правильный результат уже после первого же намёка появился. Недаром ирландец своё место занимает, голова! Сообразил слёту и моментально ухватился за поданную ему идею. Всё! Дальше от меня мало что зависит. Остаётся только ждать…
Первые сутки тишина… Ну а на вторые наше, скажем так, сознательное заточение закончилось. Пригласили нас с мистером Конноли сразу на приём к… Куда? Да к кайзеру, конечно, ни много, ни мало. И уклониться от оказанной мне чести нельзя. Слишком подозрительно это выглядеть будет. Было бы нас много в составе какой-нибудь делегации, другое дело, ну а поскольку всего двое, то, сами понимаете, всё внимание сверху к нам двоим и приковано. Опять же Джеймса одного не бросишь… Короче, приходится отыгрывать роль полноправного участника двусторонних переговоров…
Да и сам Джеймс настойчиво просит не оставлять его без поддержки. Хотя бы моральной. Всё-таки здесь и сейчас он выходит совершенно на другой уровень. Это не с патриотами на конспиративных квартирах планы вооружённого восстания обговаривать…
Хотел бы сказать, что встреча высоких договаривающихся сторон проходила на высоком же уровне, но не могу. Нет, в действительности-то нынешний статус мистера Конноли как члена правительства молодой Ирландской Республики весьма привлекателен для Кайзера — ещё один союзник в затянувшейся войне против англичан ему не помешает. Но всё дело в том, что Республика эта и впрямь молодая. И получится ли у её правительства удержаться на плаву — вилами по воде писано… Особенно без помощи извне. Да и противостоит им никто иной, как сама Англия! Так что, как союзник Ирландия может быть и полезна для Германии, хотя бы в роли дополнительного отвлекающего фактора для королевских войск, но уж очень маловероятно подобное. Вполне объяснимо, почему предыдущий посланник почти ничего не добился. А если и добился, то помощь эта до повстанцев так и не дошла. Да и шансов на благополучное завершение дела у него тогда было не в пример меньше, чем в данный момент у Конноли…
Вот и сейчас смотрю я на Джеймса, на кайзера, на переводчика и такая тоска меня разбирает от этой дипломатической осторожности. Ведь вот же он, реальный шанс выкрутиться и победить что для первого, что для второго! Только и нужно — подкинуть именно в этот момент молодой республике немного оружия. Хотя бы самую малость. Ну и на этом не останавливаться, а оказывать дальнейшую планомерную поддержку. Для Германии, с её мощной развитой промышленностью, да ещё и перестроенной на военные рельсы, это и впрямь мелочь. Зато выгода очевидна. Англичанам придётся воевать на два фронта, а это уже шанс для Фатерлянда…
Первый день переговоров прошёл в ознакомительном режиме. Присматривались друг к другу. А вот второй начался с неожиданного сюрприза. Для меня довольно неприятного. Опознали каким-то образом. Похоже, мои новые документы никого здесь не ввели в заблуждение.
И что самое паскудное, заявили мне об этом тогда, когда отступать было уже некуда.
Нужно было видеть довольную физиономию Вильгельма, когда он объявлял об этом нам. То есть, мне. Джеймс здесь выступал в роли статиста. По крайней мере, все вокруг так думали. Все, но не Джеймс. Пока я лихорадочно просчитывал варианты возможного отступления или сражения, кайзер-то вот он, рядом, один бросок вперёд, и после такого захвата количество вариантов резко возрастает, мой товарищ нехорошо так усмехнулся, повёл плечами, словно собрался броситься в драку и негромко так, но от того весьма веско проговорил несколько фраз. На своём языке, на ирландском, но таким тоном он это произнёс, что из якобы статиста и зрителя сразу превратился в самую главную и центральную фигуру, на фоне которой потерялся и сам Вилли, ростом обогнавший всех присутствующих в этом немаленьком зале-кабинете.
— Моя страна по известным всем присутствующим причинам практически без оружия завоевала свою свободу. И именно господин полковник с его богатым военным опытом явился той гирей, склонившей чашу весов в нашу сторону. Был бы я поэтом, так сказал бы, что он принёс независимость всему ирландскому народу на крыльях своего самолёта и стал почётным гражданином моей Родины вполне заслуженно! Совсем недавно вы были с ним противниками и честно сражались на полях войны. Но сегодня ситуация в мире изменилась. Нельзя всё время жить прошлым и оглядываться назад! Нужно идти вперёд! Кто знает, может быть из бывшего противника Россия сможет стать вашим союзником?
Есть! Сработала моя задумка!
Что сказать? Мысленно я аплодировал Джеймсу. Да, даже в малом не отступает от принципов и защищает интересы своей страны и меня, как её гражданина. Пусть он из-за этого и пошёл на обострение ситуации, но что-то мне кажется, что от этого все вокруг только выиграют…
Да и Вильгельм довольно-таки спокойно слушает переводчика. По его лицу, правда, вообще невозможно что-либо прочитать, но не думаю, что оно продолжало бы оставаться таким же спокойным, если бы кайзер услышал в этой короткой и эмоциональной речи посланника что-то оскорбительное для себя и своей страны…
Переводчик своё бормотание закончил, на полшага в сторону отступил. Вильгельм поднял взгляд на Джеймса, помолчал мгновение, перевёл его на меня. А глаза-то у него какие хитрые, цепкие. Всё-то он понял! И догадался, откуда ветер дует! Медленно опустил веки… Это значит… Да? Или что? Думать будет?
Переговоры, если их можно было так назвать, шли с переменным успехом ещё три дня и завершились к обоюдному удовлетворению сторон. Впрочем, насчёт трёх дней переговоров я загнул, всё за один день решилось, а оставшееся время занимали различные согласования и уточнения. Не хотел бы я сейчас оказаться на месте Джеймса, это же какую голову нужно на плечах иметь, чтобы во всех этих мелочах разбираться?
Ну а по завершении переговоров мне пришлось возвращаться назад, в Ирландию. Ну ещё бы, после тех недавних слов просто неприлично было сразу же расставаться с Джеймсом и улетать к себе на Родину. Нужно сначала дело довести до логического завершения, положение теперь обязывает. Ну а потом можно и домой вернуться. Заждались меня там… Наверное…
И уже перед самым отлётом, буквально накануне поздно вечером, со мной изъявил желание говорить сам Вильгельм. Лично, причём. Интуиция промолчала, подлости я никакой уже не ждал, встречи наши с чиновничьим аппаратом проходили в тёплой и дружественной, именно вот так, обстановке, поэтому согласился на разговор. Да и куда бы я делся, на самом-то деле? В чужой стране-то? Приглашали только меня, поэтому как ни порывался Джеймс составить мне компанию для моральной поддержки, а пришлось ему оставаться в номере. И на встречу я отправился один. Ну, как один? В сопровождении местной вооружённой охраны. Словно под конвоем провезли по улице, да вдобавок ещё и по дворцу в коробочке провели. Нет, понимаю, что этого требует протокол, всё-таки я в данный момент представитель делегации страны, сейчас уже выступающей в роли союзника Германии, но… Как-то несколько не по себе.
Боюсь ли я этой встречи? В общем-то нет, дальше фронта, как говорится, не пошлют. Да и вины никакой я за собой вообще не вижу. Я солдат своей страны и… Война была, вообще-то… Умному этого достаточно, в противном же случае именно сейчас от меня мало что зависит. Поэтому нет, не боюсь… Да и подобных этой встреч столько было в моей здешней жизни, что и со счёта сбиться можно. Отбоялся на годы вперёд. А вот в свете недавно сказанного Джеймсом жду от Вильгельма хоть какого-то положительного результата. Что я, зря столько сил на убеждение потратил? Так что пошли…
Разговор состоялся тет-а тет, наедине. Не то, чтобы я ожидал чего-то подобного с той самой зажигательной речи Джеймса, но понимал, что какая-то реакция всё равно должна была последовать. Ну и предварительно для себя прикидывал, что мне может сказать канцлер. Плохого точно ничего не ждал. Хорошего же… Ну если только чего-то этакого, в свете озвученных недавних предположений моего товарища, касающегося моей страны и Германии. И ожидания мои оправдались полностью…
— Присаживайтесь, господин полковник. Вы не против, если я так буду к вам обращаться? Ко мне можете тоже обращаться по-простому, без церемоний — Ваше Императорское Величество.
Император Германии внимательно посмотрел на меня, помолчал мгновение, словно бы ожидая от меня хоть какой-то реакции на свои слова, не дождался и уточнил:
— Вы же не против?
— Ну что вы? Как же я могу быть против, Ваше Императорское Величество? — потрафил я кайзеру с первых же слов.
— Тогда позвольте сразу перейти к делу и отбросить церемонии. Вы офицер и я… Офицер… Буду говорить прямо. Ваш новый, скажем так, товарищ был абсолютно прав в недавних своих словах. Или это были ваши слова? — прервался кайзер и внимательно посмотрел мне в глаза.
Тяжёлый у него взгляд, так и давит, даже отступить назад хочется. Только не отступить, а отшагнуть. Так оно правильно будет. Ну да мало ли что хочется.
— Война между Германской и Российской Империями закончилась и уже неважно, кто в ней оказался проигравшим, и кто победителем, — перестал давить взглядом Вильгельм.
Решил схитрить, словами поиграть? На самом-то деле действительно важно, кто победил, а кто проиграл. Но пока послушаю, что ещё скажет.
— Важно восстановить разрушенную инфраструктуру и экономику, наладить рабочие отношения и добрососедское сотрудничество, как это было раньше. Вы согласны со мной?
— Согласен, — ну а как не согласиться, если на самом деле всё так и обстоит? Только сразу уточнить нужно, дабы Вилли не преувеличивал мою значимость. Он же, наверняка, руководствуется сейчас старыми сведениями обо мне и о моём влиянии, довоенными. Когда я ещё не был в опале у Николая. — Вот только моя персона в мировой политике слишком малозначимая, чтобы моё мнение можно было принимать во внимание.
— Недавние события показали, что это не совсем так. Малозначимая фигура не добилась бы того, чего добились вы за столь короткий срок. Я уже не говорю о сгоревшей крыше здания моего парламента… Но тут ваш товарищ полностью прав. Была война, а на войне все средства хороши! Но это дело прошлое, а я сейчас хотел бы поговорить о другом. Насколько мне известно, вы имеете возможность в любое время напрямую обратиться к своему императору… Постойте… Я знаю, что у вас с Николаем, якобы, весьма непростые отношения. Как знаю и причину этих отношений. Не удивляйтесь, всё-таки у нас с вашим Императором были очень хорошие связи до войны. Надеюсь, они таковыми и остались после её завершения. Впрочем, я сейчас не об этом. Насколько я знаю, вы возвращаетесь назад, в Ирландию, завершать начатое. Впору только поприветствовать подобную самоотверженность. Но что вы будете делать потом?
— Как что? Конечно же вернусь назад, в Россию.
— Вот об этом я и хотел поговорить. Точнее, обратиться с неким поручением… Просьбой… Хоть и непривычно мне говорить подобное. Но! Ваш товарищ был абсолютно прав, когда говорил об изменении соотношения политических сил в мире. Эта война слишком многое переломала. И, боюсь, что переломает ещё больше. Результатом будет крушение империй и полная переделка карты мира. Вы со мной согласны?
— Согласен. Но повторюсь, я не та фигура, от мнения которой что-то реально может измениться в этом мире.
— Не прибедняйтесь, господин полковник! — повысил едва заметно голос император и пошевелил усами. — И не преуменьшайте свою реальную значимость! Глупая скромность ещё никого до добра не доводила! Ваше реальное влияние на ситуацию в собственной стране трудно переоценить. По крайней мере, я уверен, что это именно вы, со своими различными новшествами переломили ход войны в пользу своей страны! И именно вы и ваше участие заставляет сейчас меняться всю Европу. Да что вы противитесь моим словам? Возьмите хотя бы последние события! Ирландию! Неужели вы будете отрицать свой личный вклад и своё влияние на результат восстания?
— Не знаю. Со стороны, наверное, виднее…
— Виднее, — согласился кайзер. — Поэтому я и обращаюсь к вам с просьбой. Будете возвращаться в Россию, передайте моё послание вашему императору. Чтобы вы не надумали себе чего-нибудь лишнего, в нём моя просьба о личной встрече. Я знаю, что за события сейчас происходят в вашей России и, честно говоря, никак не ожидал от Николая подобных решительных действий. Тем более таких, в корне меняющих всю вашу настоящую и будущую политику. А если так, то у меня и моей Империи появляется реальный шанс достойно закончить эту войну — именно сейчас есть возможность сделать то, о чём совсем недавно так зажигательно говорил ваш товарищ!
— Вы предлагаете заключить союзнический договор?
— Да! Союзный договор! — кончики усов у кайзера при этих словах вытянулись вверх победными стрелками.
Ну-ну. Нужно дожимать до конца…
— Но вы же находитесь в состоянии войны с недавними нашими, простите за тавтологию, союзниками? С Англией и Францией? Заключение подобного договора сразу же предполагает для нас новую войну!
— После недавних событий в Петрограде вам подобного и так не избежать… Вы что, не в курсе последних новостей из России?
— Ну… — замялся я. А как мне не замяться, если я и впрямь не в курсе? — Подробностей не знаю. Не до того мне было в последнее время.
— Понятно. Тогда вкратце просвещу вас. Ваш император якобы снял с себя полномочия, переложил их на неопытного Олега, дождался, пока обрадованные его явной неопытностью заговорщики выйдут на улицы со своими плакатами и лозунгами и захлопнул ловушку. В результате вычистил столицу от всех недовольных, да и не только от недовольных. Досталось всем заговорщикам, всем вашим партиям. И, самое главное, выловили почти всех иностранных агентов… И отправили их в вашу Сибирь! И даже мои не уцелели… Ну да ладно, судьба у них такая, что тут поделаешь. Люди знали, на что шли… Так что в вашей России так и не успевшая начаться революция быстро закончилась. Мои аплодисменты Николаю! Все принимавшие в ней в той или иной мере участие уже едут в эту вашу ужасную Сибирь, а англичане в данный момент готовятся к ответным действиям. Слишком много они на этом потеряли людей и особенно денег. Думаю, насчёт денег им наиболее обидно. Так что не удивлюсь, если совсем скоро в Балтийское море войдут английские военные корабли… Уверен, что именно эти события, произошедшие в России, в огромной мере поспособствовали тому, что Ирландия добилась успеха в своей борьбе за независимость… Проморгали англичане, не до того им было в тот момент. Ну и вы руку приложили, признаю… Предполагаю, этого вы не знали?
— Не знал…
— Тогда ещё предположу, что теперь в Ирландии вы надолго не задержитесь?
— Не задержусь. Но и начатое дело не брошу. Вот когда Джеймса доставлю в Дублин, когда мы получим ваше оружие, только тогда и можно будет возвращаться домой со спокойной совестью…
— Так я и предполагал. И можете меня не опасаться. Каких-либо неприятностей с моей стороны для вас не последует. Возвращайтесь смело через Берлин. Я помогу с перелётом, заодно и передам письмо вашему императору и моему родственнику…
— Благодарю вас, Ваше императорское величество. И раз уж у нас настолько доверительный разговор, разрешите задать один вопрос?
— И я даже могу предполагать, что это будет за вопрос. Впрочем, гадать не стану… Прошу.
— Почему именно я? Неужели у вас нет своих людей?
— Это два вопроса. Тем не менее, я отвечу на оба. Вы только что упоминали, что с началом войны дипломатические связи между нашими державами были разорваны. Поэтому официальные каналы связи отпадают. После арестов в Петрограде, как я уже говорил, серьёзных агентов в городе не осталось. Вы оказались здесь вовремя. С подобной просьбой я бы не обратился к первому встреченному мной русскому. Полагаю, сказанного достаточно…