Квест в стране грёз - Федор Крылов 6 стр.


— Стась, как там твой подозрительный прохожий?

— Уже почти дошел до угла. Сейчас появится.

— Где «Уазик»?

— Катит по улице. Пока не торопится.

— Ладно, Стась. Будь наготове.

— Обязательно, Кэп. Не волнуйся. Я прикрою, если что.

Во время разговора Капитан не забывал контролировать все окружающее пространство. Первая заповедь оперативника — всегда контролируй тылы. Он остался здесь для выполнения именно этой функции — чтобы никто не пробрался незамеченным в рабочую зону.

Из-за угла, наконец, показался подозрительный прохожий.

Чем он подозрителен, Капитан сначала и не понял. Но ощущениям Стаса он доверял, как своим собственным, поэтому сконцентрировал на нем сейчас почти все свое внимание — за исключением того минимума, который уходил на контрольный осмотр остальных секторов.

Вначале прохожий пошел прямо вперед, будто собирался перейти через проезжую часть. Капитан уже почти расслабился, потому что подозрительный объект, выходит, оказывался обыкновенным случайным пешеходом. Может, он просто шел к кому-то в гости, но заметил драку во дворе и решил отложить свой дружеский визит до лучших времен. Но, дойдя до перекрестка и внимательно осмотревшись, как и подобает дисциплинированному пешеходу, не горящему желанием попасть под колеса, внезапно развернулся и двинулся назад.

Все-таки предчувствия Стаса оправдались, в который уже раз за их совместную работу в Команде Смерти — нелегкую, изматывающую, часто наполненную болью и всегда — страхом и кровью.

Пешеход — уже не случайный, а вновь подозрительный, пошел вроде бы назад, словно хотел повторить свой маршрут и, не исключено, попытку зайти во двор. На этот раз такая попытка ему, возможно, и удалась бы: действие во внутреннем дворике, судя по звукам, явно подходило к концу. Но в последний момент, может, заметив маневры полицейского патруля, пешеход резко свернул влево и торопливо пошел под прямым углом к своему предыдущему маршруту — по внутренней кромке тротуара, почти прижимаясь к стенам домов.

Он быстро приближался, а поскольку универсальная камера и без того уже смотрела почти точно в направлении угла квартала, то ничего не стоило чуть направить ее одним коротким движением, а вторым, совсем уж незначительным нажатием на клавишу ноутбука, повторно активизировать автоматическую настройку, позволив хитроумной анализирующей программе по своему усмотрению тасовать видимые и недоступные человеческому глазу участки электромагнитного спектра.

После двух-трех секунд ожидания картинка на компьютерном дисплее дрогнула, подернулась рябью и тут же прояснилась. Теперь изображение было гораздо ярче и отчетливей, чем раньше.

Капитан присвистнул от неожиданности.

— Что такое, Кэп?

Тревога в голосе Стаса была вполне оправданной: командир оперативно-следственной группы организации — это, как правило, не тот человек, который с легкостью приходит в изумление по всяким пустякам.

— У меня все нормально, Стась. Просто у твоего подозрительного знакомца оказался…

Он замолчал, тут же поняв, что ошибся. Возможно, это подсознание сыграло с ним такую шутку, преисполнившись уверенности, что любой удлиненный металлический предмет, спрятанный у героев этой непонятной истории под просторной одеждой — это непременно меч. Правда, он не удивился бы, обнаружив, скажем, боевой лук или арбалет, но прежде всего, конечно, меч и только меч. Словно никакого другого оружия в этом городе не должно существовать.

Но, едва поймав себя на этом подсознательном ожидании, он тут же понял, что это — опасная ошибка. Из арсенала человечества никуда не могла деться такая неприятная вещь, как огнестрельное оружие. Хоть без него, конечно, жилось бы намного спокойней, да и работы для Команды Смерти, возможно, чуть-чуть бы поубавилось.

— Кэп? — голос Стаса стал совсем уж встревоженным.

Подозрительный прохожий еще больше приблизился, и непонятный предмет, спрятанный у него под плащом, сделался совсем понятным.

— Это винтовка, Стась. Точнее, карабин, судя по общей длине. Складной приклад. Оптический прицел.

Стас коротко выругался.

— Снайпер, значит.

— Выходит, так.

— Наверное, Кэп, он воспользуется аркой с твоей стороны.

Капитан секунду размышлял, мысленно представив себе расположение сил на воображаемом плане.

— Пусть заходит, — наконец решил он. — К тому времени Малыш уже покинет квартал.

— Вот в этом я не уверен. Этот ментовский «луноход» как раз сворачивает к выходу.

— Собираются заехать внутрь?

— Не знаю… Похоже… Да, точно. Они остановились прямо в арке, в самом ее начале. Решили, значит, заблокировать. Даже мотор выключили.

— Они выходят, Стась?

— Пока нет. Сидят внутри. Кажется, проверяют оружие.

— Держи их на контроле.

— Конечно, Кэп. А ты присматривай за снайпером.

Звуки битвы, доносимые оперативной связью, стихли. Осталось лишь тяжелое дыхание Малыша.

Случайно или нет, но копы в «УАЗе» заблокировали единственный свободный выход из внутриквартального пространства. А поскольку в случайности, как и любой опытный оперативник, распутавший на своем веку множество порой хитроумнейших и часто очень тщательно замаскированных преступлений, Капитан не верил, то оставалось полагать, что и полицейские, и бандиты играют свои роли в одной и той же пьесе.

Тогда подозрительный прохожий со снайперским карабином, является, возможно, запасным вариантом для бригадира с рацией. Сейчас, по идее, он должен спешить ему на подмогу.

Однако, как ни странно, поравнявшись с входом в анфиладу внутренних дворов, предполагаемый снайпер даже не замедлил шага. Ссутулившись, он быстро прошел мимо. Головы не повернул. Наоборот, втянул ее в плечи и наклонил, вполне натурально укрывая лицо от дождя, а заодно — и от потенциальных любопытных взглядов.

— Стась, он прошел мимо арки, — сообщил Капитан.

— Странно, — задумчиво протянул старший оперативник.

Быстро вышагивая, снайпер уже поравнялся с машиной. Куда он пойдет, и вообще, что будет делать дальше, оставалось загадкой.

— Я прослежу за ним, — решил Капитан.

В ответ, уловленные приемо-передающими устройствами, до него долетели ослабленные расстоянием хлопки пистолетных выстрелов.

3

Разумеется, я слышал все переговоры Капитана со Стасом. Слышал, но не допускал их до поверхности сознания. Этот трюк не так уж сложен, если отрабатывать его постоянно: вы делаете свои дела, полностью концентрируетесь на них, не позволяя рассеиваться вниманию, а на голоса в голове, точнее, в слуховом проходе у самой барабанной перепонки, не обращаете ровным счетом никакого внимания. Но — только до тех пор, пока содержащаяся в этих разговорах информация не донесет что-то действительно опасное лично для вас. Или кто-то из товарищей обратится непосредственно к вам.

Ни Капитан, ни Стас ко мне не обращались, из чего можно было сделать сразу два вывода: во-первых, они не хотели отрывать меня от работы, что было понятно — ведь в конце концов из всей нашей группы именно я находился в эпицентре развернувшегося действия, а во-вторых, уровень грозящей мне опасности все еще не вышел за пределы нормы.

Хотя он увеличивался, этот уровень риска, и это не прошло не отмеченным какой-то частью моего сознания.

Впереди, прямо за аркой, был полицейский патруль. Позади — бригадир с рацией и пистолетом (едва ли он позволит мне во второй раз беспрепятственно пройти мимо). А еще где-то рядом бродил совсем уж непонятный персонаж — подозрительный прохожий со снайперским карабином.

Когда я суммировал все это, идя вслед за женщиной к выходу на улицу, у меня возникла неприятная ассоциация: я своим бамбуковым мечом, словно простой подобранной на земле палкой разворошил то ли муравейник с огромными лесными муравьями, то ли и того хуже — осиное гнездо.

Ощущение, которое при этом у меня возникло, я не мог спутать ни с чем — это было оно, в самом что ни на есть чистом виде — нехорошее предчувствие.

А наши всезнающие психологи-аналитики — только не надо их путать с психоаналитиками — наших, в отличие от последователей Фрейда, интересовали не ночные сексуальные фантазии, а подробности твоего участия в проводимой операции, — так вот, наши психологи, натаскавшие нас на очень многие, порой даже полезные, психологические трюки, в один голос всегда твердили нам не уставая, что к предчувствиям, возникающим в ходе оперативно-следственных действий, нужно относиться предельно внимательно. Дескать, то может быть голос если и не разума, то уж, во всяком случае, интуиции, которая успела схватить и осознать происходящее гораздо раньше сознания.

Поэтому я и не колебался ни секунды, прежде чем начать действовать, а точнее — кричать в полный голос, стараясь перекрыть вой ветра, шум дождя и плеск воды, сливающейся на растрескавшийся асфальт из проржавевших дождевых труб.

— Эй, девушка! — позвал я. Она не обернулась и не остановилась, но, кажется, чуть замедлила шаг. — Не надо туда ходить. — Никакой реакции. — Там опасно!

Она уже почти поравнялась с аркой, подходя к ней — и я следом — под острым углом, так, что видно было только полукружье входа и часть его противоположной стены, но не весь тоннель до конца.

На последних моих словах она все-таки обернулась и наградила меня пристальным испытующим взглядом, в котором почему-то не было и следа удивления. Казалось, она не интересуется — откуда я знаю, а спрашивает — кто я такой.

Но это длилось секунду, не больше. Затем она молча отвернулась и шагнула под арку, сразу же погрузившись в густую тень.

Я побежал.

— Ах ты, черт!

Мне понадобилось какое-то время, чтобы понять: это голос Стаса, а не моей обманувшейся в ожиданиях интуиции.

Из тоннеля донесся металлический скрип, словно открыли плохо смазанную дверь, а сразу за ним — торопливые пистолетные выстрелы.

Я услышал, как несколько пуль, деловито жужжа, будто пчелы, торопящиеся снять урожай нектара и сладкой пыльцы, улетели в глубину двора.

Секунду спустя темное жерло тоннеля выпустило свою жертву.

Выбегая и заворачивая за угол, женщина поскользнулась на мокром асфальте и чуть не упала. Равновесие она все же восстановила, но мне показалось, что ее качнуло на стену, будто от толчка невидимой руки.

Я был уже совсем близко. Наверное, она вообразила, что теперь и я собираюсь напасть на нее, потому что вновь попыталась принять то положение, в котором я заподозрил скрытую боевую стойку. Ее ноги немного согнулись, а ладони взлетели вверх, как бы обхватывая плечи. Но тут же ее лицо исказила гримаса боли, правая рука упала и повисла плетью, а между пальцев левой показалась кровь.

Голос Стаса, спокойный, почти скучающий, предупредил меня:

— Малыш, к вам бегут двое. У них пистолеты.

С усилием оторвав взгляд от раненой женщины — она вжалась в стену, а лицо ее заметно посерело, — я миновал ее и, подбежав к углу, резко затормозил.

— Ясно, — еле слышно шепнул я в пространство, не двигая губами.

— Я могу снять их сзади, если ты не справишься.

— Не надо, — прошептал я со злостью. — Я справлюсь.

Глава 5. Макаровские стрелки

1

Менты из «Уазика» действовали не по правилам, но это, конечно, Стаса нисколько не удивило. Мысленно он крепко выругался, кляня себя за непредусмотрительность. Хотя, если разобраться, трудно было бы предусмотреть такое.

Стас находился на противоположной стороне улицы, точно напротив входа во внутренний двор, и весь этот сводчатый тоннель, недлинный, но такой мрачный, словно специально был создан для ночных разбойных дел, был виден ему полностью, от начала и до конца.

Плавно свернув на подъездную дорожку, «УАЗ» вдруг резко увеличил скорость, так что на несколько секунд Стас преисполнился уверенности: милицейский патруль вознамерился ворваться во внутренний двор и повязать всех участников потасовки (которая, как он понял, к этому времени уже завершилась).

Малыш только что справился с четырьмя здоровенными бандитами, и не просто справился, но и безукоризненно отработал свою роль — тем более сложную, что она в этой спонтанно развивающейся пьесе, у которой, судя по всему, оказалось слишком много авторов, никем из них не была прописана хотя бы вчерне. Осложнять эту роль разборками с полицией было конечно, нельзя. Тем более что закончиться эти разборки могли в камере предварительного заключения, что в планы оперативно-следственной группы никак не входило.

Поэтому, укрывшись за чахлыми ободранными кустиками, Стас быстро огляделся по сторонам и, убедившись, что внешних признаков присутствия посторонних не наблюдается, вытащил из кармана газовый револьвер.

Попутно он вел разговор с Капитаном, который поделился с ним своим открытием. На доске появилась новая фигура — блуждающий снайпер. Это было странно и, конечно, опасно, но еще большую и, самое главное, непосредственную опасность на данный момент представлял этот подозрительно своевременно появившийся полицейский патруль.

«Уазик» не влетел на полной скорости во двор и даже в арку заехал не до конца — задние дверцы так и остались на уровне фасада этого огромного здания (или, если угодно, комплекса зданий), занимающего целый квартал.

— Собираются заехать внутрь? — спросил Капитан.

— Не знаю… Похоже… Да, точно. Они остановились прямо в арке, в самом ее начале. Решили, значит, заблокировать. Даже мотор выключили.

— Они выходят, Стась?

— Пока нет. Сидят внутри. Кажется, проверяют оружие.

— Держи их на контроле.

— Конечно, Кэп. А ты присматривай за снайпером.

Этот диалог занял, наверное, шесть-семь секунд. Еще столько же протянулось в томительном ожидании.

Снайпер не стал сворачивать под арку. Странно. Но с этим разберется Капитан. А у него здесь и так ситуация на грани управляемости.

«Держи их на контроле». Капитан этого, конечно, мог и не говорить. Держать на контроле — это и было его заданием, его частью игры, его вкладом в общую операцию. И надо же такому было случиться, что в какой-то момент он потерял этот контроль.

Точнее, он видел все происходящее, но времени вмешаться у него уже не осталось.

В дальнем конце тоннеля, под аркой, выходящей во двор, появилась на все еще светлом сером фоне темная тень — человеческий силуэт.

Стас был готов к этому, поскольку оперативная связь заблаговременно донесла до него реплику Малыша, обращенную к женщине.

Та, однако, предупреждение оперативника проигнорировала. Да и что еще можно ожидать от своевольного субъекта женского пола с метровым ножичком за спиной. Дамочка с самурайским мечом — объект по определению ненормальный, и ничего удивительного нет в том, что в ответ на совершенно дружеский призыв не ходить туда она попрет, ни о чем не думая, именно в запретное место.

Так оно и случилось. Но что в этой ситуации оказалось действительно удивительным, так это реакция на ее появление засевших в «луноходе» ментов.

Оружие они заранее приготовили, как это успел разглядеть Стас, и сейчас, едва завидев объект, немедленно распахнули дверцы и, не успев даже спрыгнуть на землю, открыли частый и, насколько это возможно прицельный огонь.

Женщина такого явно не ожидала. Она отшатнулась, потом отпрыгнула в противоположную сторону, спасаясь от пуль, а в итоге развернулась и побежала назад. Сообразила, должно быть, что ее ножичек-переросток ровно ничего не стоит против четырех полицейских «Макаровых».

Впрочем, Стас тут же понял, что несколько ошибся: стреляли только двое — водитель и тот, кто сидел с ним рядом. Двое с заднего сиденья хоть и порывались присоединиться к потехе, но сделать этого не смогли — иначе пришлось бы им подстрелить своих передних напарников.

С преследованием убегающей дичи у охотников-любителей вышла заминка: арка была слишком узка, и передние двери «Уаза», распахнувшись, почти уперлись в некогда оштукатуренные, а теперь просто кирпичные стены тоннеля. Полисменам пришлось сначала закрыть двери и лишь после этого броситься в погоню.

Назад Дальше