Мощный поток воздуха, вырывавшийся из-под арки, зловеще гудел, как в огромной печной трубе. Но, конечно, голоса в моей голове он заглушить не мог. Я услышал сообщение Капитана. Я услышал предположение Стаса.
Ситуация, похоже, оказывалась немного сложнее, чем представлялось вначале. Но мне, хочешь не хочешь, по-прежнему надо играть свою роль.
А что для этого сделать? Действительно вырубить оставшихся троих бугаев? Может, конечно, это и придется сделать, но не стоит забывать, что моей целью являются не они, а эта загадочная, если вдуматься, женщина.
В самом деле, разгуливать по улицам с мечом за спиной — для этого надо быть большой оригиналкой. Интересно, что на это скажут менты, если они все-таки появятся на нашей площадке для танцев?
Женщину, казалось, этот вопрос не интересовал. Да и никакой другой, похоже, тоже. Она стояла в метре от выщербленной кирпичной стены. Стояла совершенно спокойно, будто у себя на кухне, и лицо у нее опять стало абсолютно бесстрастным.
Мне это ее спокойствие совершенно не понравилось. Может, зря я продемонстрировал свои боевые возможности? Как бы она вновь не записала меня в разряд своих врагов.
Я все больше терялся, не зная, как себя вести, но ситуация, сложившаяся в этом дворике, конечно, обладала своей собственной динамикой и даже без особого участия с моей стороны способна была развиваться в соответствии с нехитрой логикой разбойного нападения.
Двое бугаев теперь сконцентрировались на центральном направлении, то есть прямо напротив меня. Третий, однако, остался на месте, перекрывая женщине путь возможного отступления.
Я по-прежнему шел вперед, хотя теперь уже совсем медленно. Но это, по крайней мере, избавляло бугаев от необходимости самим сокращать дистанцию. В итоге женщина все так же оставалась в полукольце врагов, что мне, конечно, было на руку — не хватало еще, чтобы она просто-напросто сбежала. Все-таки ключ к ситуации — именно она. Хотя, если смотреть глобально, то непонятно даже — что это на самом деле за ситуация.
Алекс интересовался фирмой «Лотос-М». Фирма, как выяснилось, охотилась на эту женщину.
Алекс интересовался мечами. Женщина, как оказалось, таскала с собой меч.
Какой во всем этом смысл? Пока, во всяком случае, даже проблеска его не просматривалось в этих на редкость бессмысленных событиях.
Как, впрочем, и проблеска эмоций на совершенно отрешенном женском лице.
Что-то надо предпринимать. Что-то, способное растопить ледяную броню ее абсолютного спокойствия.
Притормозив, я поднял перед собой пустые ладони. Жест, конечно, дурацкий, но я на этом не остановился и сопроводил его еще более дурацкой тирадой:
— Эй, парни! Не лучше ли нам разойтись. Вы пойдете своей дорогой, а девушка — своей. — Они никак не прореагировали, только злобно ощерились, так что мне пришлось продолжить нести все тот же бред: — Зачем нам портить друг другу настроение? Вечер хороший, погода прекрасная. К чему нам неприятности, когда сейчас можно сидеть в тепле, выпить, расслабиться. Девочки и в ближайшем баре есть. Зачем приставать к ним на улице?
Не знаю, имели они постоянную связь со своим бригадиром или нет, но задний бандит вдруг резко выкрикнул:
— Кончай его скорей! Это приказ!
«Быки» взмахнули битами и с неожиданной резвостью устремились на меня.
Я мог бы, конечно, встретить их и голыми руками, но вместо этого в порыве вдохновения сделал нечто совершенно нелепое, как и только что произнесенная дурацкая речь, да и вся моя роль в этой странной интермедии — роль, никак не желающая обретать не то, чтобы уж настоящую жизненность, но даже и просто черты правдоподобия.
Рванув тесемку на своем брезентовом чехле, я запустил туда руку и выхватил меч.
Не ожидавшие этого бандиты чуть тормознули.
У женщины от изумления расширились глаза.
Наградив публику победной улыбкой, я ринулся в бой.
Полицейский «Уазик» вдруг тронулся с места.
— Они уезжают, Стась.
— Понял, Кэп. Только куда?
— Сейчас узнаем.
«УАЗ» уверенно набирал скорость. Четверо в его салоне, как показала универсальная камера, уже не смотрела в сторону. Полицейские головы синхронно развернулись вперед, словно перед гипотетическим патрулем появилась конкретная цель.
Словно кто-то поставил пред ними эту цель, — мысленно поправил себя Капитан.
— Кэп, тут такое дело…
В голосе старшего оперативника Капитан без труда различил ноты сомнения.
— Докладывай, Стась.
— Наблюдаю пешехода. Идет по тротуару. Заглянул в арку, но сворачивать не стал, хотя, кажется, сначала хотел.
— Может, просто заметил разборку?
— Возможно, и заметил. Но тогда он может воспользоваться входом с твоей стороны.
— Я присмотрю за ним.
После короткой паузы старший оперативник сообщил, уже без признаков неуверенности в голосе:
— Кэп, мне он кажется подозрительным.
— Понял, — с подчеркнутым спокойствием сказал Капитан. — Беру на контроль.
«Уазик» к этому времени проехал квартал до конца и перед пустынным перекрестком чуть сбавил скорость.
— Видишь машину?
— Вижу, Кэп.
— Посмотрим, куда она свернет.
Без всяких колебаний полицейский «Уазик» свернул налево
— Принимаю гостей, — доложил Стас.
Похоже, новым игрокам не терпелось занять свое место на поле.
Глава 4. Синай для бандитов
Я мог бы, конечно, выхватить меч чуть позже, с одновременным нанесением удара. Мой главный инструктор по фехтованию мечом обожал такие штучки: вот стоят два человека напротив друг друга, потом один делает молниеносное, практически неуловимое движение, и голова другого слетает с плеч, фонтанирующих кровью, и катится по полу — на мертвом лице так и не успело прорисоваться удивление.
Это сделать я вполне бы смог, без крови и отрубленной головы, конечно, но главным для меня сейчас было не победить бандитов, а произвести впечатление на женщину. Мне хотелось послать что-то вроде тайного знака — мы одной с тобой крови, Акела. У тебя меч и у меня меч. Почему бы нам не отметить это маленькое совпадение? Например, задушевной беседой.
Сумерки сгущались, но видел я все вокруг абсолютно четко, как всегда бывает в моменты наивысшего напряжения. Тройка бандитов: двое чуть отпрянули, когда в руках у меня появилась непонятная, но длинная штуковина, третий, наоборот, подался вперед, пытаясь разглядеть подробности.
Женщину я видел теперь несфокусированным силуэтом. При таком объемном взгляде выражение лица у человека на периферии зрительного поля толком не разглядишь, зато фигура видится вся целиком, и никакое движение не остается не подмеченным.
Очень ясно я увидел, что женщина, как бы в жесте испуга или защиты, приобняла себя за плечи. Жест вполне безобидный и кажущийся естественным. Если, конечно, не понимать его смысла и не замечать, что левую ногу она выставила чуть вперед, а центр тяжести немного понизила.
На самом деле, как я понял, это была боевая стойка. Еще мгновение, и она выхватит меч из-за спины и обрушит на врагов каскад атакующих ударов.
Но мгновение прошло, и ничего не последовало. Женщина, похоже, решила выждать и посмотреть, чем закончится дело. А может, в отличие от меня понимала, что если она обнажит оружие, то ей придется убивать. По-настоящему, а не так, как это собирался делать я.
Между тем бандюганы преодолели свое первичное замешательство, да к тому же и разглядели, что оружие мое — не более, чем деревяшка, слишком тонкая по сравнению с их собственными дубинами.
Их первичная реакция — отшатнуться от меня, сменилась на противоположную — налететь и превратить в отбивную.
Что ж, я сделал все, что мог. И хоть большого успеха моя роль у присутствующих дам так и не достигла, кое-какой реакции я все-таки добился. Дальше медлить было нельзя. Я вовсе не собирался совершать распространенную ошибку, недооценивая недалеких вроде бы противников. На самом деле я хорошо понимал, что в прямом силовом столкновении они от меня и мокрого места не оставят.
Поэтому я быстро сделал шаг вперед, одновременно, как положено, захватывая меч двумя руками, и сразу же нанес диагональный рубящий удар.
— Убейте его! — выкрикнул задний бандит.
Наверное, он играл в их подразделении роль командира среднего звена и воображал сейчас, что действительно может тут чем-то руководить. Он, наверное, совсем не знал, как выглядит настоящий бой на мечах или даже просто на палках — что было ближе нашему сегодняшнему представлению. Иначе бы он не пытался командовать на расстоянии своим войском, уже вторгшимся в зону прямого поражения.
Тем же пробелом в образовании обладал и тот бугай, что набегал на меня справа. Должно быть, ему все казалось, что до меня еще далеко: длину подшага и лезвия меча он, не обладая соответствующим опытом, просто не мог воспринять.
Кончик меча врезался в боковую часть его шеи. Наверное, бандит мгновенно лишился чувств. Во всяком случае, поднятая для удара бейсбольная бита тут же выпала из разжавшейся кисти. Следом вяло опустилась только что грозно воздетая рука.
Мой меч по-японски называется синай. Это такое очень ценное изобретение для ведения тренировочных поединков. Появилось оно именно в японской традиции и, насколько мне известно, отсутствует в других национальных направлениях боевых искусств. Синай — это четыре бамбуковых пластины, длинные и плоские, соединенные вместе и снабженные рукоятью с гардой и латунной проволокой для обозначения обуха. Длина его — 118 сантиметров, а вес — 415 граммов. Бамбук обладает эластичностью, поэтому при ударе меч несколько изгибается, что, естественно, приводит к рассеянию силы удара.
Будь у меня не синай, а бокуто — деревянный меч из дуба либо японской мушмулы, то удар, который я провел, просто убил бы противника. Но бокуто предназначен для формальных упражнений и отработки техники в одиночку, поэтому я его и не прихватил с собой — моя легенда предполагала участие в соревнованиях, а не демонстрацию танцев с оружием.
Нанеся удар, я тут же скользнул в стойке вперед и в сторону, огибая по дуге замершего на месте, как каменное изваяние, пораженного бандита.
Второй из нападающих, несколько запоздав с реакцией, все-таки взмахнул битой, имитируя отбивание подачи.
Не знаю, как там у него насчет новомодного американского бейсбола, может, он и мог что-то изобразить в этой игре, но в плане использования биты в качестве ударного оружия в реальном поединке один на один он уж точно был полным профаном. Он не учел силу инерции, и в результате его дубина сочно шмякнула в бедро первого «быка», уже отключенного, но еще стоящего причудливым памятником собственной самонадеянности.
После удара все мышцы парализованного бугая расслабились, и он не столько даже упал, сколько мягко, как тесто, стек на землю, образовав бесформенную кучу между мной и вторым нападающим.
Поскольку теперь я был развернут спиной в другую сторону, я увидел женщину гораздо яснее. Ее глаза, темные, как глубокое море в непогоду, смотрели на меня с настороженностью.
Вот вам и благодарность за все содеянное, подумал я с огорчением. Похоже, мне так и не удалось растопить лед в наших отношениях.
Хорошо хоть, она не стояла больше в скрытой боевой стойке, и руки ее уже не обнимали собственные плечи. Значит, она полагала, что непосредственная опасность ей больше не грозила — по крайней мере, в данную минуту.
С недоумением, взирая на тушу своего подельника под ногами, оставшийся в одиночестве бандит растерянно выругался — грязно, витиевато, но довольно жалким тоном. Потом он вскинул на меня слезящиеся от ветра глазки-щелочки и заявил с неожиданной обидой:
— Ты же убил его! Ты зачем это сделал?
Это было настолько неожиданно, что я едва не расхохотался. И все же, сам не зная почему, счел своим долгом ответить:
— Он хотел убить меня. Да и ты тоже, между прочим.
— И убью! — повышая свой голос до той стадии праведного гнева, когда рвут на себе рубашку, возопил бандит.
— Прямо сейчас? — осведомился я.
— Прямо сейчас, гад! Кончу на месте!
За спиной я услышал тяжелые, но торопливые шаги. Кто-то бежал ко мне с тыла. Кто-то, обладающий очень внушительной комплекцией.
— Берегись! — снова выкрикнула женщина.
Что ж, по крайней мере, я не совсем ей безразличен.
Я резко присел на левой ноге.
Бита прогудела в воздухе, уходя в сторону и дробя в пыль дождевые капли.
Чуть приподнявшись, я простер меч над неподвижным телом и ударил снизу. Попал я туда, куда и метил — точно в пах.
Тихо ойкнув, бандит стал складываться пополам.
Я не стал дожидаться, когда он упадет, а резко развернулся на опорной ноге и, поднимаясь, ударил очередного и последнего своего противника куда-то в правый бок, открытый по причине того, что он сейчас замахивался на меня обеими руками.
Наверное, это было больно, но и только. Из строя этот рубящий удар его не вывел и в болевой шок, на что я втайне надеялся, не ввел. Но руки его заметно дрогнули и немного замедлили собственное ударное движение.
Инерция разгона несла его на меня. Я едва успел приподнять свой меч, как он уже наваливался на меня всей своей огромной тушей, затянутой в просторный кожаный плащ и оттого выглядевшей еще больше.
Я понял, что полагаться в этой ситуации на оружие, тем более такое условное, как у меня, уже нельзя. Резко оттолкнувшись опорной ногой, я сделал тазовую увертку, уводящую меня от неминуемого, казалось, лобового столкновения.
Оставляя за собой, как конверсионный след, полосу водяной пыли, бита ударила сверху в то место, где только что была моя голова. Пока она опускалась сбоку от меня, я быстро качнул центр тяжести вперед и нанес в открывшуюся нижнюю челюсть бандита удар локтем.
Его отбросило от меня. Бита отлетела в сторону, ударилась о кирпичную стену и с громким плеском утонула в луже. Сам бандит тяжело упал на бок, по инерции развернулся на спину и остался недвижим.
Я огляделся. Все четверо лежали вокруг меня в причудливых и не совсем естественных позах. Из них лишь один, с отбитыми гениталиями, бессмысленно таращился в сочащееся дождем темное небо. Остальные почивали с закрытыми глазами. Впрочем, как я быстро установил, все были живы.
Все легче. Начинать операцию с бессмысленной «мокрухи» мне совсем не улыбалось.
Я обернулся, чтобы проверить произведенное на спасенную даму впечатление.
Ее не было на месте.
Чувствуя себя полным болваном, я быстро огляделся. Она уходила от меня в арку последнего тоннеля, ведущего на соседнюю улицу. Шла не оглядываясь, уверенно, как человек, принявший твердое решение. Так же уверенно, как выкинула меня, должно быть из своих мыслей. Так, мимолетная случайная встреча. Просто незнакомый парень, по глупости защитивший от бандитов.
Я бросил вокруг быстрый взгляд. Бригадира с рацией и пистолетом еще не было видно.
Сгорбившись, я поплелся за женщиной, волоча за собой ставший вдруг неподъемным бамбуковый меч. Я вовсе не собирался ее догонять. Это, как я понял, было бессмысленно. Просто в той стороне находился единственный выход.
Мысленно я крыл себя последними словами, хоть и понимал, что это тоже не имеет никакого смысла. Просто такой вот я уродился бездарный секретный агент.
Контакта с объектом у меня так и не получилось.
— Стась, «Уазик» свернул в твою сторону.
— Вижу, Кэп.
— Не исключено, что они все это время поддерживали связь с бандитами, и теперь намерены вмешаться.
— Я понимаю, Кэп.
— Если это так, то тебе придется включиться в операцию.
— Скрытно?
— Пожалуй, да. Лучше себя не обнаруживать.
— Допустимый уровень воздействия?
— Если речь идет о работниках полиции, используй газовое оружие.
— А если, Кэп, появится кто-то еще?
— Ты думаешь, может появиться?
— Думать-то я ничего не думаю, Кэп, но есть у меня ощущение, что заварушка у нас только-только начинается.
Капитан помолчал. Его личные предчувствия говорили о том же самом, несмотря на то, что ситуация у Малыша, насколько можно было понять из акустического перехвата, близилась к развязке.